***
— Тед, не мельтеши. Давай лучше в карты сыграем. — Тошнит уже от карт! Анна София развела руками и начала меланхолично раскладывать пасьянс. Карты, их колода с «Астарты», позавчера в обед появились на подносе вместе с едой. Запасы кофе им тоже отдали, а печенья и сладости выделяли только по паре штук в день. Не растолстеешь. Анна София еще выпросила себе примитивный, но не требующий зарядки, планшет для записей и рисования. Процесс переговоров выглядел несколько безумно — она просто несколько раз в день рассказывала в пространство, как ей скучно и грустно, а после получения подноса с едой, но без вожделенной игрушки — сокрушалась, что снова будет нечем заняться. Сработало. Впрочем, от карт особой радости не было. Теду нужно было другое — свобода, определенность, хотя бы внятные ответы на его вопросы. Ничего из этого Эстер не готова была предоставить. За прошедшие дни только один раз соизволила сказать: «Пока ничего не решено». Вот и вся информация. Это доводило до белого каления. Отдельно раздражала Анна София — ее мягкий характер, спокойствие и патологическое терпение. В первый день она хотя бы дергалась, даже плакала. Потом вошла в стадию необъяснимого смирения. Почему она такая спокойная? Совершенно ничего стоического не замечал он раньше в этой зефирной принцессе! — Я сейчас сдохну! — крикнул Тед в потолок и лег на пол в проходе между комнатами. — Не сдохнешь, — Анна София перетасовала колоду. — Нас кормят, не мешают спать и тут хорошая вентиляция. — Эстер, я умру от тоски! Так и знай! — Она тебя не слышит. — Слышит, сукина дочь, я точно знаю, — лежать на полу было неудобно, так что Тед сел и привалился к стене — неожиданно ребра изменили форму, подстраиваясь под его спину. — О, класс. Эстер, даже стены отзывчивей тебя! Сколько дней они уже тут? Четыре? Пять? Бессрочное заключение какое-то. В тюрьме хотя бы прогулки бывают, а тут. «Покачай пресс, — шепнула Эстер в ухо, — хотя бы помолчишь!» — Ненавижу! Эстер, я до тебя еще доберусь! — Тед! Сначала он не обратил внимания на укоризненный голос Анны Софии, но та повторила: — Тед, тихо! Прислушайся! — Что? Он закрыл рот. Выдохнул. «Не говори ничего вслух», — надпись на планшете сопровождалась выразительным жестом, не обещающим ничего хорошего, если он не послушается. Вот тебе и зефирная принцесса. Из стены раздавалось очень тихое, но отчетливое шуршание. Тед пожал плечами — вентиляция работает или отопление, да мало ли что там ворочается — и сразу же услышал человеческий голос. Женский. Голос очень тихо, но отчетливо ругался совершенно непечатными словами. «Ты тоже слышишь?» — написал Тед на планшете. Анна София кивнула. Шорох и ругательства повторились. Потом все затихло. По-прежнему без единого слова Тед прогулялся до источника воды и ниши с запасами кофе. — Ну наконец-то! Он чуть не опрокинул стакан кипятка на себя. — Не ждали? Я отключила слежку, порядок, можно говорить. Звонкий и до отвращения знакомый голос мог принадлежать только… — Рэйлин! — Анна София отбросила планшет и побежала обниматься с инженеркой. — С ума сойти! Рэйлин! Как ты нас нашла? — Она нас Другим сдала, — буркнул Тед. — Тедди, радость моя! — Рэйлин чмокнула его в щеку. — Ладно. Некогда болтать. Одевайтесь и погнали. Она бросила на кровать два свертка, а сама деловито прошлась по комнате. — Есть что полезное? — Только кофе и карты, — отозвалась Анна София, разворачивающая одежду — тонкие серые комбинезоны. — Карты забери, это наши. — Держи, — в руку Теду упал тонкий черный блинчик, — положи на голову и придави немного. — Что это за дерьмо? Он едва успел отдёрнуть руку, а вокруг лица уже разворачивалась довольно прозрачная, но плотная темная завеса. — Фильтрующий капюшон. Не везде атмосфера одинаково полезна, знаешь ли. И еще он закроет твои шикарные волосы. Оделись? Идем! Рэйлин сгребла пакетики кофе в контейнер на поясе, колоду карт и планшет сунула в карман. Оглядела придирчиво Теда и Анну Софию — одинаковая одежда и невнятные черные хламиды на голове делали их почти неразличимыми. Если не учитывать рост, конечно. Они почти бежали по изогнутому коридору. Тут и там мелькали едва заметные в ребристых светлых стенах круглые дверцы — местные явно любили многоквартирные дома. Вместо лифтовой прямо на этаже ожидала парковка. Ярко-розовое табло над дверью предупреждало, как пояснила Рэйлин, о зоне повышенной опасности. Несколько корабликов качались в антигравитационных волнах над зияющим провалом. Рэйлин щелкнула чем-то в кармане и ближайший к ним, ярко-синий, с крестообразными светящимися прорезями на приплюснутой морде, открыл дверцу. — Прыгаем, давайте, — Рэйлин нетерпеливо подтолкнула Теда, — до Эстер скоро дойдет, как подозрительно долго ты молчишь, Тедди. — Похоже на планер… — Анна София уселась в кресло. — Да, это малыш, чтобы по планетке кататься. Держитесь крепче, погнали! Держаться в этой посудине было особо не за что. Тед чувствовал, как кофе стремится покинуть желудок и перепачкать бежевый салон. К счастью, Рэйлин заметила его позеленевшее лицо и кинула стик. — Открой рот и брызни два раза. Сейчас отпустит. Вот никогда не подумала бы, что тебя укачивает. Такие вещи в космосе проделывал! — Я сам люблю водить, а не болтаться вот так… — Тед с облегчением вздохнул, когда тошнота отступила. — Можно, себе оставлю? Шикарная штука. — Рэйлин, — Анна София замялась, но тут же продолжила. — Где Уинстон? Ты знаешь? Она кивнула. И больше не сказала ни слова. Движение на воздушной трассе стало плотным, и хотя автопилот вел корабль спокойно и ровно, Рэйлин, не отрываясь, следила за каждым маневром. — Это город такой? — Тед не мог понять, кончаются ли где-нибудь переплетения улиц, над которыми они летели. — А там, в пузыре вроде как парк. Это парк, да? С ума сойти! — Сейчас увидишь, подожди. Надо до магистральной добраться, и сможем подняться выше. — Ничего себе тут дороги! Будь плотность планеров на Тау была такой же, они бы падали на землю, как переспелые сливы. Тед обнаружил, что вцепился в краешек сиденья. Это он-то, прирожденный навигатор! А Рэйлин хороша! Будет еще лучше, когда покается в темных делишках. Вокруг корабля вспыхнуло кольцо синего света, а через мгновение он взмыл над воздушной дорогой и оказался если не в открытом космосе, то очень высоко над поверхностью планеты. Впрочем, планетой это можно было назвать с трудом. Больше всего искусственная конструкция внизу напоминала осиное гнездо. — Красиво… — протянула Анна София. — Не знаю, — Тед поморщился, — какие-то противоестественные наросты. Даже неприятно. — Ничего другого от тебя не ожидала! Сложный ты человек, Тед Боннер. Рэйлин расслабленно вела корабль в разреженной атмосфере, даже достала банки с газировкой. Не банки. Шарики с выдвигающейся трубочкой. Но газировка была настоящая. При всей странности пейзажа, стоило отдать Другим должное — выглядело впечатляюще. Идеальная геометрия восьмигранных сот соседствовала с шизофреническими изгибами, а пузыри, полные зелени или прозрачной голубой или розовой жидкости вызывали только уважение к тем, кто спроектировал их, построил и поддерживает жизнь внутри. Элеваторы, емкости для хранения, очистные сооружения — Рэйлин комментировала строения в промышленной зоне. Вот только на действительно важные вопросы не отвечала. Они спустились в небольшом секторе, затерявшемся между бескрайними теплицами. — Это же школа? — Анна София ткнула в окно. — Рэйлин, там люди! — Да, — синие глаза хитро прищурились, — точно. Это человеческий сектор. — А остальные сектора чьи? — Ну в основном неир, это же их планета. Сфера. Они называют такие штуки «сфера жизни». Еще тут недалеко, — Рэйлин махнула рукой, — живут какие-то чудики в жидкостном пузыре, типа разумные осьминоги. Я их только так могу воспринимать. Делают звуковое оборудование — идеальное! — Откуда здесь люди? Тед ничего не понимал. Получается, что кто-то нашел Других уже давно! И не как Эстер — эта змея приползла одна и точно тут в школу не ходила. Кто-то прибыл задолго до Эстер, и до них с Вином. Прижились тут, нашли себе дом, занятия… Что это? Временные завихрения? Получается, что так. — Рэйлин, ты хотя бы что-нибудь соизволишь рассказать? Куда ты нас притащила? — Давай зайдем в дом, Тед. Мы умоемся, отдохнем, я все объясню. Пойми правильно, я двое суток не спала, чтобы вас вытащить. — По ощущениям тут сутки подольше наших, — Анна София чиркала в своем планшете. — У нас не было часов, конечно, может, показалось. — Примерно двадцать восемь земных часов. Ты права. Теперь Тед, к собственному стыду понял, что Рэйлин выглядела очень уставшей. Круги под глазами, бледное лицо. Он не видел этого в непривычном розоватом освещении корабля, но после спуска в человеческий сектор, где купол не искажал свет оранжевой звезды, все встало на свои места. Человеческие жилища напоминали огромные стручки фасоли — по овальной двери на каждый боб. Некоторые лежали по два друг на друге, и жители второго этажа поднимались домой по лесенкам с округлыми ступеньками. Ни одного прямого угла на весь квартал. — Смотри, смотри, — Анна София подергала за рукав, — красота какая! Похоже на герань или бегонии! — Дом стошнило цветами? — Фу, Тед! Ничего против правды он не сказал. На фасаде высокого — в семь стручков, наверное, — строения розовые водопады неведомых растений вырывались из изогнутых, раскиданных в беспорядке щелей. Тед впервые пожалел, что нет под рукой камеры, такое архитектурно-флористическое безумие он бы зафиксировал. Оказалось, что это и есть школа, которую Анна София заметила с высоты. Рядом даже были бассейн и небольшой стадион. Местные люди не бедствовали, раз строили большие и сложные конструкции для образования детишек. Они прошли в жилой дом, тоже украшенный цветами — желтыми и сиреневыми. Рэйлин показала комнату с двумя кроватями и маленьким столиком, кухню, ванную. Попросила дать ей немного времени на отдых и скрылась за дверью с синей буквой «Р». — Никогда бы не подумал, что буду так радоваться штанам и футболке. Пускай даже дурацким! — Тед вытянулся на кровати. Спортивные штаны, оставленные Рэйлин, были ему сильно коротки. — Мне досталось платьице! Анна София покружилась на свободном пятачке у двери в своем бело-золотом наряде, и едва не попала под удар. — Ой, прости. Привет, ребятки! — в комнату сунула нос женщина лет пятидесяти, ужасно похожая на Рэйлин. — Дочь попросила о вас позаботиться, так что вылезайте на кухню! Пообщаемся! — Сейчас придем, — кивнула Анна София. Дверь закрылась, а Тед сначала застонал от возмущения — даже полежать не дали, а затем обрадовался. Появился шанс наконец-то узнать… хотя бы что-нибудь узнать. О Других, о людях здесь, о самой Рэйлин и Эстер. Проклятая Эстер волновала его куда больше всех остальных. Не нужно большого ума, чтобы понять — она просто так не отстанет, будет их искать и найдет. Хотелось бы иметь про запас парочку версий насчет ее намерений. Милую женщину, желающую немедленно поговорить с людьми «оттуда», звали Иден. Она была биологической матерью Рэйлин, а отцом — тот самый Сид, инженер Терры. Вопросы синхронизации времени с Землей и Тау и вообще путешествий туда-сюда она отклонила сразу, сказала «очень сложно». Можно ее понять. Тед чувствовал, как в мозгу взрываются маленькие вулканчики, один за другим. Первые люди в этой Сфере, если верить Иден, пришли из прошлого Земли до Исхода. Она не назвала год, но Теда это сейчас и не волновало — потом можно будет найти записи о пропавшей экспедиции, в которой были и мужчины, и женщины. Из-за временной неоднородности они улетели в то прошлое, когда сфера еще не была закончена. — Сколько ей лет? Выглядит как обжитая планета, — Анна София выглянула в окошко, из которого виднелся школьный двор. — Местный календарь вам ничего не скажет, но если ориентироваться на смену поколений, продолжительность жизни — то около трехсот пятидесяти земных лет. — Вы откуда знаете о земных годах? — перебил Тед. — Вряд ли этому учат на естествознании в школе. — Во-первых, учат, во-вторых, Рэйлин провела на Земле и на вашей новой планете немало времени, и через нее я кое-что знаю. Триста пятьдесят. Хотите есть? У нас тут еда своя, не такая, как неир делают. Хотя и у них есть вкусняшки. Иден налила им по тарелке супа, смахивающего на овощной с мелкой пастой. Хлеб отдавал горохом, но видом и текстурой почти точно повторял привычный. Все растения, которые выращивала человеческая диаспора, были произведениям генной инженерии, а главным архитектором этой растительности Иден назвала… — Семя? Семя сферы? Другие размножаются семенами? — Нет, — Иден укоризненно покачала головой. — Неир отправляют отобранную молодежь основывать новые сферы. Семя обладает колоссальными знаниями обо всех растениях, которые известны неир, и может создавать новые. Создавать жизнь. — Звучит… — Ой, как вкусно! Восторженность Анны Софии наводила на нехорошие мысли. Или девчонка сошла с ума, или Иден подсыпала им в еду наркоту, вызывающую эдакую стадию принятия. Суп как суп, ели они и получше. — А можно нам погулять? Сидеть в комнате уже сил нет. — Кто доест суп, получит десерт! — рассмеялась Иден. — Конечно, можно. Вы же не пленники, да и не убежите никуда. — Мы пойдем в кафе? Тед постарался не закатить глаза — еще бы в ладоши захлопала. Жевал странный хлеб и глотал супчик, щедро посыпанный хрустящими белыми шариками, ничего не говорил, но думал, что никогда не сможет привыкнуть к такой еде, к таким домам, к жизни внутри пузыря, за стенками которого только черный космос, а рядом — неведомые, но точно не близкие по духу, неир. Во что бы то ни стало, ему надо вернуться домой. Разыскать Вина, добыть корабль и убежать. Прав был отец, когда говорил о безрассудных придурках. Тед рассчитывал, что они просто зафиксируют переход в другое пространство, может быть, найдут какие-то признаки жизни, опишут все, снимки сделаю да и вернутся. Больше было опасений насчет долгих бесплодных поисков. Ладно. Он глотнул воды. Уже поздно паниковать. Выходить на улицу с коротким рукавом и без защитного крема на лице тут считалось небезопасно из-за специфического излучения звезды. Теду досталась легчайшая черная куртка, а Анне Софии — накидка под цвет серебристых глаз. Ее светлые волосы явно привлекали внимание местных жителей. Темноволосые, с оливковой кожей, те глазели на пришельцев, а Тед глазел на них. Люди как люди. Взрослые в однотипных комбинезонах явно возвращались с работы, подростки в широких куртках со светящимися узорами катались над стадионом на летающих досках. Обычный городок. — Сколько тут жителей? — Сорок семь тысяч, — Иден потребовалось время, чтобы ответить в привычных для Теда единицах измерения. — Капля в море, неир больше двадцати миллиардов. Сколько человек было на одном исследовательском корабле? Даже на большом, направляющемся к орбите Урана или на разведку в облако Оорта, давно, задолго до открытия планкова пространства? Пятьдесят максимум. Пусть мужчин и женщин было поровну… Как от тех пятидесяти могло произойти почти пятьдесят тысяч, да еще без массовых генетических болезней из-за родственного скрещивания? — Да ладно! — выпалил Тед. — Не может быть такого! Слишком много. — Рэйлин рассказывала, что у ваших была идея выращивать детишек искусственно для заселения новой планеты. Так вот. Люди не оригинальны в своих упражнениях. Неир тоже так делали. — Клонирование? — Редактирование генома. Первые переселенцы и их дети страдали от ожогов и опухолей кожи. Деметра поправила нужные гены, но не настолько, чтобы мы превратились в неир с их перламутровой кожей. Неир создавали новых людей, в основном девочек. Пытались применить свои воспитательные методики, но потом оставили всех просто жить. — Кто такая Деметра? — Анна София выглянула из-за плеча. Пришлось остановиться, потому что стайка школьниц попросила сфотогафироваться с ними. Девчонки пищали, пытались потрогать волосы Теда и тут же начали пририсовывать себе белокурые локоны, прямо на голограмме посреди улицы. Мартышки. Он усмехнулся. Разные планеты, а люди везде одинаковые. — Деметрой мы называем Семя. Это наша местная богиня. — Это которая создала Сферу? Она что, бессмертная? Под объяснения о продолжительности жизни неир, они вошли в помещение с самыми сиреневыми стенами, что Тед видел в жизни. Кафе для школьниц и единорогов — наверняка Деметра создала пару мифических животных по рассказала первых поселенцев. Удивительно, но кофе оказался похож на настоящий — можно было даже выбрать обжарку, пусть и не зерен, а мелких кусочков коры. По легенде, которую рассказал парень за стойкой, местная вариация на тему кофейного куста стала первым растением, созданным в этой сфере для людей. Из длинного рассказа Иден он запомнил одну фразу — семя будет жить, пока существует сфера, и наоборот. То есть, семя, Деметра или как ее ни назови, теоретически бессмертна. Хорошо ей, наверное. Или не очень. Тед не мог определиться сразу. Бессмертие — штука неоднозначная. Вот дедуля Теодор не жалуется, а кто послабее духом, уже бы головкой тронулся.***
Рэйлин, выспавшаяся и посвежевшая, вышла из комнаты только следующим утром. После завтрака они втроем закрылись в ее комнате, как будто друзья по колледжу собирались обсудить вечеринку. — Винни у Деметры! — Ого! — Тед запустил пальцы в волосы. — Понадобился зачем-то их главной? А она хорошенькая? — Как ты узнала? — тихо спросила Анна София. Крошечное поселение уделяло много внимания образованию не просто так — неир высоко ценили человеческий подход к проектированию зданий, созданию новых материалов, организации процессов, и были всегда открыты для сотрудничества. Выпускники школы учились вместе с теми из неир, что назывались «творцами» или «учителями», а затем получали работу в аналогах конструкторских бюро. Некоторые шли дальше, внедрялись глубже. Шпионили, проще говоря. — А смысл? Вас же так мало. Ну узнаете вы что-нибудь, а дальше что? — Есть смысл. Ты не представляешь, как эти ребята любят все контролировать. Дети только от проверенной пары, профессия, какая скажут. Люди такого не хотят. Неир это знают, поэтому стараются следить за нами потихоньку, а мы следим за их намерениями. Политическая жизнь неир, если верить Рэйлин, была подобна банке с очень бодрыми змеями. Рациональные, не склонные к бурным чувствам, они, тем не менее, имели самые разнообразные взгляды на устройство общества. Были группировки, борющиеся за послабление контроля, были те, кто хотел бы выселить все другие расы из сферы, консерваторы и либералы и те, кто посередине. Все как у людей. — И за семечкой следите? — Пытались. К ней так просто не подобраться, но искали способы, да. Пока не появилась Эстер. — Слышишь, Софи? Надо спасать Вина, пока эти две тетки не прибрали его к рукам! — Кстати, — Рэйлин достала из шкафчика небольшой розовый кристаллик и покрутила его в пальцах, покопалась в голографическом каталоге. — Вот она, смотри. — Но это же человек… — с сомнением протянул Тед, глядя на девушку с длинными синими волосами. — А неир, как я понял, по виду не совсем гуманоиды. — Это не человек, ты сразу поймешь, если ее увидишь. Просто она любит появляться в таком облике. Вообще любит людей. Один раз Совет уже наказывал ее за чрезмерное сближение с человеческой диаспорой, но с тех пор куча времени прошло. Анна София расспрашивала про семя, а Тед засмотрелся на улицу за окном. Если не знать, где находишься, то можно поверить, что за окном просто городской квартал с новаторской архитектурой. На Эсперансе, например, там все жили в маленьких домиках. Разительное отличие от других секторов, где сразу понятно — все висит в открытом космосе. В смысле не на поверхности планеты, так-то и планеты висят в космосе. От этих мыслей ему стало не по себе. Девчонки предложили прогуляться до кофейни, и Тед потащился за ними, хотя болтовня начинала раздражать. Рэйлин до ужаса подробно рассказывала, как несколько поколений ее семьи и несколько поколений Роулзов работали вместе. Фактически, ее отец присматривал за Террой, бабушка — за дедулей Теодором, а прабабка — за его отцом. — То есть, ты была шпионом, да Рэйлин? — Тед буквально пропел ее имя. — Потомственным. Вы работали одновременно на неир и на людей, я только не могу понять, зачем? — Не была! — щеки Рэйлин вспыхнули. — Мы с вами познакомились только перед вылетом! Меня отец просто попросил вас безопасно доставить и… — И что? — Ну, доставить туда и обратно. И со второй половиной я не справилась, да! Знали же и неир тоже, кто к ним летит. И Эстер знала! Перехватила вас. Меня отдала нашим, а вас не отдала, хотя семени нужен только Вин! — Зачем? — Анна София перестала мешать соломинкой ярко-розовую пену в стакане. Рэйлин открыла рот. Закрыла. Огляделась по сторонам. Вытерла ладони о колени, натягивая и сминая ткань широких брюк. — Я не могу пока сказать. Но завтра вечером нас всех позвали на собрание в… администрации, может быть, они расскажут. Они должны решить, что делать с вами и с Вином, и… со мной. — То есть теперь, мы задолжники людей? — Не заложники, но пойми правильно, Тед, я за вас отвечаю. Мама поручилась, что мы не будем делать глупостей, иначе пришлось бы вас запереть снова, уже в этом секторе. Анна София потрепала ее по плечу и получила в ответ воздушный поцелуй. Женская солидарность. Понимание. Не то, чего эта предательница дождется! — А ваша администрация может нам хотя бы экскурсию провести, показать что тут есть и как устроено? — Я тебя проведу по сектору. Это не запрещено. В конце концов, может, тебе придется подыскивать квартирку, вот и присмотришься. Тед грыз твердое как камень печенье с вязкими кисло-сладкими включениями и пытался заглушить в себе раздражение. Пестованием собственных демонов делу не поможешь, пускай буквально все вокруг вызывало отвращение: и небо без единого облачка, и отдаленно похожая на настоящую, но все равно неправильная еда, и Анна София, которая, потягивала кофе и примеряла платьица на свою голограмму, хихикая вместе с Рэйлин, как будто на Вина и собственную свободу ей наплевать. Рэйлин. Другие. Эстер. Особенно Эстер. С неир Тед еще не познакомился, но вот Эстер точно была хуже всех. Он не мог считать ее человеком. Не могла человеческая женщина сделать с собственным ребенком то, что он видел в ее воспоминаниях.***
На следующий день вечером, после прогулки с Рэйлин по городку и даже осторожного полета над полями и теплицами, им сказали явиться под светлые очи правителей сорока тысяч человек этой сферы. Из-за темной кожи и волос и одинаковой синей формы пятеро министров, как они себя называли, казались Теду на одно лицо. Он и так не очень хорошо запоминал людей, а в такой обстановке — тем более. Потребовалось время, чтобы выделить женщину, толстого и кудрявого. Еще двое остались без опознавательных знаков. Пятеро взрослых мужчин рассматривали Теда и Анну Софию с восторгом детишек из поселения в джунглях, куда впервые забрел белый человек. Им было интересно, волнительно, даже радостно, как будто пришельцы из другой вселенной летели специально ради них. — Удалось осмотреть поселение? — спросил кудрявый, подливая Анне Софии газировку. — Как понравилось? Судя по языку, на котором они говорили, предки этих парней были из Федерации. Не составляло труда понимать их, хотя порой речь звучала странновато — неудивительно, триста лет жить среди неир! — Да, очень милый городок. — Чем занимаетесь дома? — Я медик. Исследователь. Сейчас в основном иммунитетом… Не сейчас, понятно, до экспедиции. Министр одобрительно покивал. Такие специалисты и здесь нужны. Это физиками и математиками, судя по познаниям Рэйлин, можно биореакторы топить. — Зачем мой брат нужен вашей богине? — прозвучало слишком резко и невежливо, но у Теда уже не было сил слушать светские разговоры после стольких дней без малейшей неопределенности. — Коротко, — женщина окинула его цепким взглядом, — Деметре требуется потомок с даром слышать живых и мертвых. Совет дал ей задачу разобрать ДНК вашего брата… — Но разве, — голос Анны Софии звучал мягко, но ее пальцы вцепились в колено Теда, предупреждая его желание возмущенно заорать, — у неир и людей может быть потомство? Разумеется, никаких общих детей, плодов ксенофильской любви, у них быть не могло. Неир эта мелкая помеха не останавливала. Геном человека они давно расшифровали, значит, дело за малым — вычленить нужную мутацию, понять принцип работы да реализовать такое же у себя. Спешить Деметре некуда, она же технически бессмертна. — Зачем им такой ребенок? — Совершенствуют техники контроля памяти. Это основная версия, и нам это не нравится, — ответил толстый. — Есть опасения, что они и в наши мозги смогут влезать. — А они что, не могут? Эстер так лихо ковырялась в воспоминаниях, что Тед подозревал, что без помощи Других тут не обошлось. И хотя министры не разделяли его мнения, персона Эстер — человека не из поселения, прибывшего недавно, да еще близкого к Семени, не вызывала у них симпатии. Ее считали кем угодно, но не другом. — Она даже ни разу у нас не появилась! — посетовала маленькая женщина слева от Рэйлин. — Как мы можем ей доверять? — Не надо ей доверять, — вздохнул Тед. — Она мерзкая сукина дочь. — Она просто человек, — примирительно сказала Анна София, — и она совершенно одна здесь. Может быть, она просто выживает как может? — Скорее использует Деметру, чтобы продолжать и здесь свои эксперименты над людьми! Теперь еще и над неир, и кто знает, до чего еще захочет добраться! Министры переглянулись. — Знакомы с ней? — спросил ушастый. — Нет, — Тед сжал зубы на мгновение, — заглянул в ее воспоминания один раз и насмотрелся. — Заглянули в воспоминания? Министры переглянулись снова. Напряжение в комнате, которое Тед не замечал, теперь ощутимо покалывало кожу. Рэйлин и Анна София кидали на него взгляды, полные возмущения. Поздно. Уже ляпнул лишнего. — Ты придурок! — Рэйлин врезала ему ребром ладони промеж лопаток, едва они вышли в ночной город. — Кто тебя за язык тянул? — Нервы! — рявкнул Тед в ответ. — В такой обстановке кто угодно… Уинстон никогда бы такого не сделал. Младший брат с раннего детства лучше понимал, как вести себя и общаться с людьми. Как не хватало его рядом! Вот и Анна София укоризненно качает головой и смахивает слезинку. Тоже подумала про Вина. Скучает, беспокоится. Тед приобнял ее за плечи. — Мы выберемся. Вот увидишь! И Вина вытащим, не достанется он какой-то семечке! — Конечно! — Рэйлин вклинилась между ними и подхватила их под руки. — Идемте домой. У мамы есть восстанавливаемые кексы. Давайте объедимся сладким на ночь! — Мне кажется, что мы только и делаем, что едим, — вздохнула Анна София. — Считай, что это гастрономический тур. Девочки хихикнули. Тед тоже выдавил из себя улыбку. Хотя бы поесть, раз влиять на ситуацию никак не получается. На следующий день Рэйлин принесла очень странную новость — их втроем пригласили в театр. На «важную премьеру». Намекнули, что там будут Вин и Деметра, и, возможно, какие-то очень уважаемые из неир. Для этого дела их одели как королевских особ. Иден сказала, тут так принято. Неир любят черное и синее, и золотые узоры из прямых и окружностей. И платья девочек, и накидка Теда были простых форм — плотная ткань держала прямоугольный силуэт, скрадывая изгибы фигуры. Анна София выглядела настоящей принцессой, а вот он напоминал сам себе несгораемый шкаф. Оставшиеся полтора дня Тед молчал. Поддерживал только для вежливости разговоры о еде, погоде — под куполом похолодало и тоске по дому, но ничего не говорил девчонкам о главном. У него был план. Театр — шанс увидеться с Вином. Может быть, единственный шанс. Нельзя его упустить.***
Они летели на большом, богато украшенном серебряными волнами корабле вместе с тремя из министров. По человеческим меркам театр располагался на другом континенте, но жителям сферы преодолеть такое расстояние между обедом и ужином не составляло труда. — Не переживайте, мы будем в отдельной ложе, — толстяк успокаивал, как умел. — Увидите неир наконец, а то что, зря прилетали? — Да в самом деле… Тед старался заполнить путь от стоянки, где корабль повис в антигравитационном поле, до арки входа в отливающее полированной бронзой здание без единой ровной стены и прямого угла, словно оплывающий нагар огромной свечи. Вокруг было полно неир. «Их так много!» — шепнула Анна София, опасливо посматривая на тонкие высокие фигуры, напоминающие человеческие, если не приглядываться. У неир были четыре конечности, но посередине руки точно спрятался дополнительный сустав, на узкой кисти не хватало протипоставленного пальца, зато четыре остальных выглядели чрезвычайно гибкими и подвижными. Лиц не разглядеть — их закрывали высокие воротники и маски, от плотных фильтрующих у охраны до усыпанных ограненными камнями и блестками — у нарядной публики. «Сегодня мы тут звезды», — хихикнула Рэйлин. Словно в ответ на мимолетное хвастовство сверху опустился похожий на большую стрекозу дрон и, помахивая синими прозрачными крыльями, заглянул каждому в лицо. Охранник прогнал наглеца и что-то булькнул министрам. Его речь состояла из одних гласных, но толстяк все понял и даже ответил. — Вы говорите на… их языке? — Анна София подхватила министра под руку, а тот расплылся от гордости. — Ужасно сложно, мне кажется. — Нас с детства этому учат. В группе присмотра с детьми только неир. Так нужно обязательно, чтобы потом мы могли работать не только в своем секторе. — А что будет в театре? — Музыка и песни. История в песнях, как правильно называется? Мы уже и потеряли эти слова, — рассмеялся толстяк. — Напоминайте. Тед наивно надеялся, что сможет увидеть брата перед началом спектакля в холле, но под бронзовыми сводами, усыпанными миллионами подвижных золотых и розовых огоньков, было так шумно и суетно, что министр благоразумно поспешил в сторону подъемника. Им преградила путь настоящая процессия из неир, облаченных в темно-зеленые одежды. Редкий цвет. Яркий и однозначно статусный. Толстяк нервно икнул и замер на месте, Тед едва не налетел на него, не успевая затормозить. Краем глаза он увидел, что Рэйлин буквально растворилась в толпе. — Возьми, — шепнула министерская дама и сунула ему в руку небольшую серебристую дугу, — надень на ухо. — Что это? — так же шепотом спросил Тед не оборачиваясь. Это была система перевода. Далеко не совершенная, но рабочая. Теперь он мог примерно понимать неир вокруг. Те шептались «Совет. Совет приехал». Один из зеленых остановился. Благосклонно махнул четырехпалой рукой в ответ на судорожный поклон министра и чуть менее напряженные почтительные жесты из толпы. Взгляд узких серых, без белков и зрачков глаз, сосредоточился на лице Теда. Затем перламутрово-белая костлявая ладонь на секунду дотронулась до его волос, и следом неир снял маску. Как потом Тед ни старался, он не мог вспомнить промелькнувшие на миг невнятные черты, а бледное лицо уже приняло вполне человеческий вид. — Это те самые, — спросил неир у министра, — кого перехватила Эстер? — Да, ваша милость, — толстяк снова поклонился, на вид он вовсе не пылал решимостью противостоять совету. — Эти двое под защитой сектора теперь. Мы не выдадим их Эстер. — Они могли бы неплохо разнообразить вашу популяцию, — на лице неир промелькнуло подобие улыбки. — Или, может быть, нашу. Один момент. Тед непроизвольно сделал крошечный шаг назад, но из-за толпы желающих посмотреть на живой Совет отступать было некуда. «Не надо страха, — голос неир прозвучал сразу в голове, — Я просто посмотрю. Понятно. Очень интересно». — Очень интересно, — повторил он. — Это требует обсуждения. Мы вас уведомим. Только когда последний из членов Совета скрылся за дверями подъемника, толпа, наконец, стала расходиться. Анна София настойчиво подтолкнула Теда, и тот пошел на ватных ногах за остальными. Что за решение должен принять Совет, и что один из них увидел в его голове? В отличие от Эстер он копался в воспоминаниях изящно, не вызывая картинок и отголосков старых эмоций. Скорее всего, нашел что-то о пробежке через Бездну. Это же было совсем недавно. Недавно? Или уже вечность назад? Обманчиво твердое сиденье приняло форму тела, из широких подлокотников возникли сферические сосуды с трубочками — слабый алкоголь, по словам министерской дамы. Тед позволил себе немного расслабиться и осмотреть зал. В черной пропасти посередине уходящих в высоту балконов, похожих в своем бронзовом скоплении на колонию древесных грибов, парила сцена. От нижнего яруса зрительного зала к ней были прокинуты узкие на вид золотые ленты, и по ним уже шли актеры и музыканты. Повсюду в воздухе летали светящиеся точки — когда одна из них приближалась, можно было рассмотреть парящее существо размеров не меньше двух ладоней и тонкое, как лепесток розы. Заиграла музыка — непривычные для человеческого уха едва различимые ритмы, слишком сложные, спрятанные в градиентах меняющих громкость и высоту звуков. Инструменты все казались вариациями терменвокса, и только ударные выглядели отдаленно напоминающими знакомые колокола и литавры. Представление напоминало академическую оперу больше, чем любая опера, что Тед видел на Земле или Тау. Неир обошлись без декораций. Костюмы почти без декора — черные накидки и серебряные маски. Голоса непривычно низкие, на грани человеческого восприятия, и ни единого понятного слова — Тед снял гарнитуру с уха, чтобы мозг не захлебывался в потоке слов плохого перевода. — Это надолго? — спросил он министра, и тот без всякого энтузиазма кивнул. — О чем Совет должен подумать? Оставить меня в вашем распоряжении или забрать себе? Тот кивнул еще раз. Внешне Тед демонстрировал невозмутимость, но внутри кипел от негодования. По крупицам информации от Рэйлин получалось, что эти недоумки попытались шантажировать местных неир созданием собственной сети агентов, способных ковыряться в мозгах. Он не слишком верил — не могут же они быть такими идиотами, не могут противопоставить себя правительству многомиллиардной сферы! Он снова и снова прокручивал возможные интересы человеческой администрации: личные, коллективные, общественные. Все варианты казались ненадежными. Эти люди родились, выросли и жили среди неир, и ход их мыслей уже мало напоминал человеческий. Тед не чувствовал в себе сил подстроиться под их логику. Музыка затихла. Перерыв или конец акта? Непонятно. «Внимание, — разобрал он перевод прозвучавших вдруг со сцены слов, — сегодня присутствует…» Дальше было не разобрать. Яркий свет выхватил из темноты зала ложу напротив. Маленький балкончик отличался от остальных синим узором из цветов и листьев, расползающимся из центра по сторонам. Овации из зала были предназначены, видимо, девушке, которая махала с него рукой, и преодолев легкий туман в голове от сладкого, похожего на сидр, напитка, Тед понял, кого видит. Деметра, Семя, или кем бы они ни была, выглядела совершенно по-человечески. Она была вовсе не похожа на античную богиню, выглядела тоньше и меньше, чем казалась на голограмме. Скорее на принцессу с диамедой в волосах и платье с открытыми плечами. Она вернулась на место и повернулась к своему спутнику. Рыжая голова в той ложе могла принадлежать только Уинстону. Он улыбнулся Деметре, поправил выбившуюся прядку синих волос, а затем взглянул в зал. Замер. Встал и подошел к ограждению ложи. Уинстон заметил их. Без сомнений, он увидел. Тед осторожно помахал рукой и получил такой же робкий жест в ответ. От брата, а потом и от Деметры. — Там Вин? — голос Анны Софии сломался. — Да. — Господи, — она закрыла лицо руками и разрыдалась, — я так хочу к нему, Тед, так сильно… Что мы будем делать? — Подожди. Дай мне минутку. Он сделал глубокий-глубокий вдох. В голове стучали назойливые молоточки. Тук-тук-тик-так. Отсчитывали время, которое проходит просто так, без действия. В тупом оцепенении. Время, когда он ближе к брату, чем в любой момент прошедших дней, и все равно так далеко! Тед пробовал вспомнить, как дойти от ложи до холла, а затем… затем нужно было бы найти подъемник к ложам другой стороны. Еще не факт, что его не задержат сразу же, что его вообще пустят на тот подъемник — кажется, кабина открывалась по кристаллику-билету. Не вариант. Слезы Анны Софии капали, кажется, прямо ему в сердце. Стопы покалывало от напряжения. Все тело требовало действия. Тед осмотрелся. Анна София сидела прямо рядом с ним. С другой стороны — толстый министр, а потом — Рэйлин, которая заметила Уинстона тоже и теперь пыталась заглянуть Теду в лицо, как будто ждала знака. Свет в зале погас, только в ярко-белом пятне на сцене стояли три черных фигуры с серебряными лицами. Снова заиграла музыка. Звуки пробирались в подсознание, ветвились там, разрастались бесконечной грибницей, а вслед за ними пришли развилки событий. Картина вероятностей, которую Тед не мог увидеть в этой вселенной, теперь вернулась. Два и три десятых процента — цифра прогремела в ушах почти физически. Именно с такой вероятностью они вернутся домой. Но отец был уверен! Как будто отец не ошибался! Так мало. Тед сосредоточился — когда будет шанс… Сейчас! Он взял Софи за руку. Откинулся назад, заглянул за широкую спину министра и убедился, что Рэйлин его видит. Кивнул ей. Сейчас. — Бежим! — заорал Тед так громко, как мог. Он вскочил на ноги, схватил ладонь Рэйлин, дернул девчонок вперед, туда, где как горячий пар обжигал грудь белый туман, дальше, где туман сменился ледяной пустотой. Музыка проникала и сюда, кружила голову, старалась запутать, а они бежали и бежали, пока не увидели вдалеке две фигуры. Уинстон и Деметра ждали на границе Бездны. Еще немного. Главное — не останавливаться, не сдаваться умиротворяющим аккордам и собственной усталости. — Не так быстро! — а Тед и забыл про переводчика в ухе. — Бегите! — тонкий девичий голос в голове. — Надо добежать! Двое неир в зеленом встали на пути. Девчонки визжали. Тед попытался обойти их, не сбавляя скорости, хотя сердце уже старалось провалиться в кишечник. — Стоять! — ледяной голос. — Последний раз… — Иди в задницу! — рявкнул Тед. Нехитрое ругательство вызывало секундное замешательство у неир. Промедление стоило им точности, и упругая волна энергетического удара только пошевелила волосы на затылке. — Порядок, бежим, — Тед попытался подбодрить девочек, но тут Рэйлин вырвала пальцы из его ладони и просто исчезла. — Тед! — это Уинстон. — Слева! Вторая волна сбила их с ног. Оглушила, заставила пролететь по невидимой поверхности. Когда Тед сумел встать, Софи была уже в руках неир. Цепкие белые пальцы протянулись к ее виску — голубые глаза остекленели, и безвольной куклой она осела к подолу зеленой мантии. — Ублюдки! — Уинстон в два прыжка оказался рядом. — Отвалите от нее! — Я предупреждал. Неир потянулся к Уинстону, но тот легко ушел от такого плавного и неспешного движения. Годы в додзе давали ему скорость реакции и отточенность шагов, которой тут явно не ожидали. Тед сделал подсечку одному, врезал по маске второму. Взвалил Софи на плечо и побежал дальше. Он слышал шаги Вина, но слышал и свист и шелест, недвусмысленно намекающий на следующий удар. Ярко-синий заряд откинул неир в стороны словно слепых беспомощных котят. — Быстрее! Бегите быстрее! — снова девчонка в голове. — Ты слишком много на себя берешь, — голоса Совета звучали угрожающе, несмотря на то, что сами они едва сумели встать на ноги. — Вы сказали, что это мои объекты. Они под моей защитой. — Забирай белую и отдай мне второго! Тед и Уинстон, наконец, добежали до Деметры. Анна София пришла в чувство, хотя и была порядком дезориентирована. Теперь можно было бы рассмотреть Семя Сферы, но сзади снова раздался свист. Тед улетел длинным кувырком в сторону, а когда поднялся, увидел, что новые атаки Совета гаснут, не долетая до цели. Деметра стояла между людьми и неир. Человеческий облик сказочной принцессы не терялся, но тонкие руки будто бы получили продолжение из чистой энергии. Крылья, переливающиеся всеми оттенками синего, закрывали Теда, Уинстона и Софи от Совета как защитная стена, укрепленная граница между жизнью и смертью. «Космический дракон», — услышал он тихий шепот. Брат явно что-то знал. — Это бунт? — Защита. Они ценные объекты. — Трое стандартных суток, чтобы собрать материал, который нужен. Отдашь второго человека — на этот раз будешь прощена. Двое из совета ушли. Синие крылья исчезли. Теперь перед Тедом стояла просто очень худенькая девушка с распахнутыми лиловыми глазами. — Как нам вернуться? — Давай руку, — он протянул ладонь. — Вин, как Софи? Держи ее. Уходим отсюда. Как они проделали весь путь из ложи к кораблю и как летели, Тед не помнил. Он вырубился, едва под задницей оказалось подобие сиденья, и проснулся уже в незнакомой комнате с розовыми стенами. Из одежды на нем была только гарнитура для перевода. Кое-как обмотавшись серебристым покрывалом, он выбрался в узкий коридорчик. Дверь напротив оказалась заперта, но соседняя была приоткрыта, и из-за нее доносился вполне аппетитный запах еды. Тед сунул голову внутрь. Деметра или космический дракон в образе безобидной феечки посыпала тарелки волшебной пыльцой. В брючках и короткой тунике она выглядела совсем девчонкой. — Ой, — заметила, спрятала руки за спиной, — нельзя входить без предупреждения. — Прости. Прости, я случайно. — И человек не должен ходить неодетым, — теперь голосок в голове звучал почти сердито, но Тед не мог не улыбаться, таким серьезным выглядело ее почти детское лицо. — Снова прости. У тебя нет случайно одежды… Без единого слова она взяла его за руку. Постучала в дверь напротив. — Можно войти, — крикнул Уинстон. — Вин! — Тед влетел в комнату, с трудом удерживая покрывало от падения с бедер. — Винни! Долгожданные объятия теплые и крепкие. Они смотрят друг на друга и смеются. Уинстон показывает, как белый тонкий диск превращается в тонкий нижний комбинезон. Говорит, что Деметру зовут Рэя. И только потом спрашивает — где Софи? Они идут в закрытую комнату. Анна София уже проснулась, сидит на кровати в такой же тунике, как у Рэи, и рассматривает узоры на стенах. — Софи, — теперь очередь Уинстона захлебываться от желания сократить мгновения шагов, — Софи, господи, любовь моя! — Вин, — пищит она, повисая на его плечах. Уинстон целует ее щеки, глаза, гладит волосы, прижимает к себе. Руки Софи в его волосах, ее губы касаются его губ. Тед чувствует себя лишним, и слишком поздно понимает, что Рэя тоже стоит рядом. На детском личике растерянность. Лиловые глаза бегают от целующейся парочки к Теду и обратно. Она в смятении. Переживает то, что не может описать словами, но к собственному удивлению Тед понимает ее чувства. — Ревность, — говорит он, встречая удивленный взгляд. — Ты хочешь, чтобы он был только твоим? Одаривает его недовольной гримаской, но дает понять, что все так и есть. — Это называется «ревность». — Рэя, — Уинстон поворачивается к ним. — Это Софи. Я рассказывал тебе о ней, помнишь? Анна София робко улыбается, а Рэя подходит к ней, гладит ее по волосам и берет за руку. «Скажите ей, что она очень красивая, — слышит Тед в переводчике, — и что я рада с ней познакомиться!» После этого Рэя уходит, и на мгновение Теду кажется, что она улетает в Бездну на синих призрачных крыльях.