***
— То есть тем мальчиком был ты?! — радостно спросил Се Лянь, а затем, увидев, как альфа достал тот брелок с мордочкой хорька, засмеялся, показывая, что в его сумке всегда хранился лис. — Как же я сразу тебя не признал, Сань Лан?! И вправду ты! — Ну вот мы встретились, гэгэ. Время менять их, не так ли? — с улыбкой ответил Хуа Чэн, на что омега кивнул — и они обменялись. — Я ведь говорил, что ты станешь актёром, — мирно продолжил Се Лянь. — Осталось восстановить справедливость в твоей жизни. — Важнее, что вновь нашлись. Ты был таким маленьким, Сань Лан! — Всего пять лет разница, гэгэ. — Вот почему я чувствовал, что мы словно уже общались и были знакомы. Боже… Судьба — интересная фортуна! — Поэтому я твой первый и главный фанат. — Я рад, что у меня есть такой верный фанат, Сань Лан! — Позже ты пропал, и я беспокоился… Не знал, что с тобой и как ты… — После тех съёмок всё шло хорошо, но в какой-то момент жизнь решила поиграть со мной в жестокие игры. — Я мало, что знаю, но скажу одно: гэгэ заслуживает всего самого лучшего, а не те ужасы, что ему пришлось пережить прежде. Потом всё было явно ужасно. — Да… — Ладно, пока не будем вытаскивать правду наружу. Ши Цинсюань предложил поужинать сегодня вместе. Пока приглашено три человека: гэгэ, я и Хэ Сюань. — Хэ Сюань? Ого, мне казалось, что он не любит такие мероприятия… — Да, но ему нравится быть карасём, ведь утопиться в своём водоёме в виде дома лучше, чем мучиться на шумных вечеринках. Однако если я скажу, он пойдёт. — Сань Лан! — Да он не против быть карасём. Он у меня в долгу. — Сколько он тебе должен? — поинтересовался Се Лянь. — Для безопасности глаз гэгэ лучше не видеть такого количества ноликов, — хитро улыбнулся Хуа Чэн. Омега же засмеялся. — Боже, Сань Лан, терроризируешь бедного человека! — Нормально, он привык. А ещё он не человек, он рыба. Молчит даже больше, чем рыба. Если увидишь, что в моём холодильнике, в этом кабинете, отсутствует какая-то еда, то знай — этот карась её сожрал и не подавился. Комната наполнилась смехом омеги, а Хуа Чэн с нежностью наблюдал за реакцией мужчины. — Давно я так громко и долго не смеялся! Ха-ха, Сань Лан, ты просто чудо! — А ещё по совместительству я могу быть для тебя ночной бабочкой. Это же имел в виду Му Цин в вашем разговоре? — Боже, Сань Лан! Со мной ты выглядишь слишком порядочным для этого! Ха-ха-ха! — всё никак не мог успокоиться Се Лянь. Альфа был счастлив видеть улыбающегося омегу. — Сань Лан, по сути, это ведь я неправильный, — успокоился Се Лянь. — Я позволил тебе спать со мной на одной кровати, хотя я до сих пор считаюсь женатым человеком. — С таким мужем разводиться надо и жить счастливой жизнью, поэтому это не ты неправильный, а он придурок. С таким человеком, как ты, действительно любящий супруг будет счастлив. — Жизнь затаскала меня уже так, что меня можно продавать на барахолке для отчаянных альф-одиночек. Хуа Чэн смотрел таким взглядом, в котором так и читалось: «Я прям сейчас готов встать в очередь, а ещё лучше — сразу взять с собой». — Неправда, гэгэ. Не стоит так себя накручивать. Кстати, я ведь забыл тебя кое-чем осчастливить. — Чем же? — стало любопытно омеге. — Та второстепенная роль… Если ты её получишь, то в сериале твой персонаж должен будет немного побить персонажа, которого играет Цзюнь У. Хочешь оторваться на нём за те годы брака? — ехидно прищурил глаз альфа. — Побить его? — Да, а я его буду подначивать на отказ от дублёров. Кажется, хорошая психотерапия, неправда ли? — Сань Лан, ты так жесток к другим, — ни разу не упрёк в сторону альфы, скорее подкол. — Я самый честный и мягкий только по отношению к гэгэ. — Как ты любезен, — с улыбкой ответил Се Лянь. Спустя полчаса Се Лянь вышел из кабинета Хуа Чэна; на этаже ниже он встретил двух мужчин. Одного он узнал сразу. — О, Се Лянь, здравствуй! — радостно замахал ему рукой Ши Цинсюань. Омега искренне улыбнулся и подошёл. — Здравствуй! — дальше посмотрел в сторону молчаливого мужчины в чёрном. Это Хэ Сюань? — Здравствуйте! На это омега получил кивок, а Ши Цинсюань обречённо вздохнул. — Такой молчаливый при других, да? — Я и с тобой немногословный. — Вот больше, мой до-ро-гой, — пропел по слогам последнее слово омега с очаровательной улыбкой. Затем обратился к Се Ляню: — Этот бука пусть молчит дальше, раз ему хочется. Я так рад видеть тебя в этой компании. Когда узнал о желании начальства пригласить тебя сюда, я заинтересовался, что же ты за человек. Хотел с тобой подружиться! Хуа Чэн сказал тебе о сегодняшнем ужине? — Да, говорил, — кивнул Се Лянь. — А какие у вас отношения? — полюбопытствовал Ши. — Отношения..? — Что между тобой и Хуа Чэном? — Не лезь не в свои дела, Цинсюань, — тихо, но уверенно сказал Хэ Сюань, на что тот забавно надул щёчки. — Какой же ты вредный и скучный, а… — Спасибо, что напомнил, — саркастически усмехнулся альфа. — Между мной и Сань Ланом, полагаю, дружеские отношения? — ответил омега. — Да? А мне показалось, что между вами летают искры. По крайней мере, босс сияет после разговоров с тобой. Ты ему небезразличен! — Мы давно знакомы. Между нами нет тех искр, о которых ты мог подумать… — невинно ответил Се Лянь, чуть засмущавшись. — А он тебе нравится? — Отстань от человека. У тебя через пару минут занятие по вокалу, потом чтение сценария. Иди уже. — Почему ты такой злой, мой карасик? Хэ Сюаня аж передёрнуло, а Се Лянь незаметно хихикнул, наблюдая за их общением: «Вот у кого искры летают». — Я не твой карасик. — Да ладно тебе… Ты что, совсем меня не любишь? — наигранно расстроился Ши Цинсюань. — Тц… — цокнул Хэ Сюань и потащил того в сторону кабинета для занятий вокалом. — Я знал, что в тебе очень много страсти! — Помолчи, пожалуйста. — Се Лянь, встретимся сегодня на ужине. С тебя там твой ник в вичате! — Хорошо! — хихикая, ответил омега и помахал новому другу на прощание.***
— Из всей этой ситуации твоим самым мудрым решением было не позволять Цзюнь У ставить метку прежде, чем появились бы дети. Твоя неспешность и правильность сработали замечательно. — Хорош уже подкалывать его, придурок, — огрызнулся Фэн Синь, но всё-таки протянул тому чашку с чаем, затем принёс ещё две. — Просто это надо ещё уметь… Тут он сдержал его порывы, а в остальном был терпилой, — закатил глаза Му Цин и хлебнул немного чая. Се Лянь сидел тихо и просто пил из своей чашки. — Цзюнь У и не упорствовал… — Значит, у него самого были планы. Например, налево пойти, — хмыкнул Му Цин. Фэн Синь посмотрел на него с лёгкой злостью, а-ля: «Помолчи, пожалуйста, ты же видишь, что ему нужна не такого рода поддержка». — Налево? — похлопал ресницами омега. Друзья поняли, что шифровать смысла нет. — Изменяет, говорю, — объяснил другой омега. — А… — тихо, без эмоций выдал Се Лянь и вновь сделал глоток. — Возможно… Те двое переглянулись. — Может, хочешь выплакаться? Или тому мудаку истерику закатить? — поинтересовался обеспокоенный Фэн Синь. Се Лянь пожал плечами: — Честно, я не хочу. Просто хочу уйти, пока есть возможность… — Молча уйти и не требовать справедливости? — А какая тут справедливость? — друзья задумались, на что Се Лянь улыбнулся. — Вскоре всё наладится! И в ту ночь альфа и омега помнили, как Се Лянь не отвечал на звонки, а вскрыв квартиру, обнаружили, что тот пытался повеситься, но по итогу лишь сидел на полу, прислонившись к дивану; он с рыданиями смотрел на стул и верёвку, которая лежала рядом. Волосы были распущены и растрёпаны. Бледная кожа, мешки под глазами и убитый взгляд. Ноги прижимал к груди и сам время от времени покачивался. Уйти он хотел не только от мужа…***
— Се Лянь! Хуа Чэн! Омега и альфа подходили к нужному столику. — Все в твоей компании обращаются к тебе так? — Не все, только те, с кем в хороших отношениях. Что удивительно, с Ши Цинсюанем мы быстро подружились, наверное, из-за того, что он кажется человеком хорошим и честным, а ещё его умудряется терпеть Хэ Сюань. Посчитал, что гэгэ бы подошёл такой друг, как Ши Цинсюань. Се Лянь с улыбкой помахал омеге. — Он действительно выглядит хорошим. Общительный, открытый, честный и, как я понял, любит справедливость. Довольно достойные качества для человека, а в такой сфере, в которой он работает, — редкость. — Гэгэ тоже прекрасный человек с хорошими качествами. — Опять ты мне льстишь, Сань Лан? — по-доброму усмехнулся омега, и они сели напротив этой парочки. Хэ Сюань словно прочитал мысль Се Ляня и сказал: — Мы не парочка. — Эй, — возмутился Ши Цинсюань. — Вот злюка! На, ешь, — и положил ему в тарелку чуть больше мяса. Себе же оставил больше зелени. Альфа не заценил этого, точнее ему нравилась еда, но напрягало питание рядом сидящего. — Ты скоро блеять начнёшь. Почему одна зелень? Ши Цинсюань хитро улыбнулся и порылся палочками в своей порции. — Вот, я себе пару кусочков мяса оставил. Ты худой — тебе можно, а мне немного на диете посидеть придётся. — Но зачем? У тебя же всё хорошо. Разве нет? — вклинился Се Лянь, но сразу стушевался. Вдруг он лезет не в своё дело? Но омега перед ним весело посмеялся, заставляя Се Ляня выдохнуть и расслабиться. — Да, но надо немного сбросить лишнего веса. Есть и другие интересные способы, но мой сосед по стульям явно не желает разделить их со мной. Он и жениться на мне не хочет, вот негодяй. Се Лянь аж поперхнулся, затем посмотрел на Хэ Сюаня, который с нечитаемым лицом молча ел, а пока Ши Цинсюань болтал и не видел ничего под носом своим, осторожно подкладывал измельчённые кусочки мяса, лишь бы тот тоже хоть как-то ел. — Не говори ерунды и ешь, — ответил альфа на выпад омеги. Хуа Чэн же спокойно на всё это реагировал, словно так было всегда, поэтому Се Лянь тоже постепенно начинал привыкать. Еда уже была на столе, поэтому не пришлось ни о чём думать — и просто приступил к трапезе. — Чем ты увлекаешься в свободное время? — поинтересовался у омеги Ши Цинсюань. — Я? Люблю читать… — Дай угадаю: Дао Дэ Цзин — одно из первых, что ты прочёл? — Да, верно! — изумился Се Лянь. — О, значит правильно понял. А животных любишь? — Ты решил на него спихнуть какую-то животинку? — В курсе, что ты вредина, Хэ Сюань? — Да, ты мне об этом каждый день говоришь. Молчать, когда нужно, ты не умеешь. — Сейчас как обижусь на тебя — и буду игнорировать! Хуа Чэн повеселел: — Что, карась, наворчался? — Я с тобой спорить не буду. — А что, боишься, что проценты твои будут расти? Все поддерживали довольно уютную и приятную атмосферу, чему Се Лянь был несказанно рад. Он улыбался, смотря на их общение. Однако идиллия ушла, когда на горизонте он увидел того, кого бы предпочёл не видеть. Мужчина замер; из его рук выпали нож и вилка, стукнувшись о тарелку. От этого звона встрепенулась вся троица и взглянула на Се Ляня. — Гэгэ, что-то случилось? — заволновался Хуа Чэн, осторожно коснувшись плеча омеги, но тот от неожиданности дёрнулся, и альфа сразу убрал руку. Оглядевшись, он заметил за другим столом Цзюнь У. Всё встало на свои места. — Гэгэ, он тебя больше не тронет, — пытался успокоить омегу, пустив свои феромоны. Ши Цинсюань тоже оглянулся и нахмурился, увидев того мужчину. — Разве у него сегодня не было банкета в этом время? — Я отойду на минутку… — встал Се Лянь. — Гэгэ, может… — Всё хорошо. Я в уборную, скоро вернусь, — и ушёл в сторону уборной для омег. Зайдя, он взглянул на себя в зеркало. Ему было легче, когда он находился далеко от своего мужа. Чувства все ушли, а Цзюнь У всё никак не отстанет! Умывшись, он вновь посмотрел на себя в зеркало и побледнел; глаза широко распахнулись — за ним возвышался альфа… Прошло уже пять минут. Хуа Чэн и Ши Цинсюань выглядели явно обеспокоенными. — Я схожу к нему, проверю, всё ли хорошо. Омега ушёл, а потом и альфа заметил, что Цзюнь У тоже пропал со своего места. Как?! Когда он ушёл?! Выругавшись на свою невнимательность, Хуа Чэн встал и собрался пойти к ним. — Мне тоже пойти за компанию? — спросил Хэ Сюань, а альфа покачал головой и поспешил догнать омегу. Хэ Сюань ещё немного пожевал еду, но потом встал и тоже пошёл посмотреть, не забыв захватить чашку с горячим чаем. Тем временем альфа хищно и чуть ли не маниакально смотрел на омегу. Усмехнувшись, он приблизился вплотную: — Се Лянь, дорогой мой, думал, что сможешь так легко меня оставить? — несмотря на улыбку, голос звучал мертвенно-холодным. Омеге это явно не сулило ничего хорошего. Да, он был немного испуган. Ладно, он был сильно встревожен и напуган! Однако не желал так просто показывать свои чувства тому, кто вскоре должен был стать ему чужим человек. Альфа уже им стал. Се Лянь только почувствовал свободу. Ощутил радость, а она особенно ярко проявлялась, когда он стал больше общаться со своими друзьями и с Сань Ланом… Омега не желал возвращаться в те годы, которые он провёл, честно, в одиночестве, запретах и насилии. В насилии над ним что в физическом плане, что в психологическом. Нет, он больше не станет давать этому человеку шанс! — Ты же мог позволить себе оставить меня одного. Что тебе мешает на этот раз? — старался как можно увереннее ответить Се Лянь, но в начале его речи голос заметно дрожал. Он взглянул на мужа строгим и холодным взглядом. — Для нас двоих будет лучше развестись, чем мучиться в браке дальше. Точнее, мучился больше я, верно? — А-Лянь… — протянул руки альфа и обхватил ими талию омеги. Се Лянь мгновенно почувствовал омерзение и тошноту. Этот мужчина настолько убил любовь омеги к нему, что Се Лянь, задыхаясь, хотел поскорее уйти и больше не видеть альфу. — Отпусти, — настойчиво сказал Се Лянь и попытался оттолкнуть Цзюнь У. — Я когда-то тебя сильно избаловал своим обещанием не ставить тебе метку, пока ты не будешь к этому готов. Всё слишком сильно затянулось. Я должен был ещё тогда всё сделать, и ты бы полностью принадлежал мне. — Я не желаю с тобой говорить. Отпусти меня, — вновь дёрнулся Се Лянь. — Куда ушла твоя любовь до гроба, а? Неужели обещание, данное тобой на свадьбе, — всего лишь пустые слова? Пустые слова?! Пустые. Слова… — А твои разве не такие же пустые? — наконец омега оттолкнул мужчину. Се Лянь боялся самого себя, когда испытывал гнев, разочарование и нежелание существовать. Он ненавидел себя за слабость, но не собирался вновь терпеть! — Я все эти годы мирился с твоими выходками и резкими вспышками гнева! Терпел наплевательское отношение, надеясь, что ты когда-нибудь поймёшь свою ошибку и исправишься! Я верил до последнего в наш брак, но ты делал всё возможное, чтобы убить мои чувства! Уничтожил мою любовь к тебе! Когда я хотел получить твою заботу и поддержку — ты пропадал. Когда ты работал — я тебя не трогал. Не мешал. Я… Я-я устал это терпеть! Где ты был, когда я был слаб, был беззащитен?! Где была твоя искренность, когда происходили выкидыши? Ах, да, было: «Ничего страшного. Это же просто плод, который даже стать ребёнком и родиться не успел. Чего плакать? Всё наладится». Нисколечко не наладилось, Цзюнь У! Я пытался сглаживать углы. Исправить что-то. Ты отлично всё разрушил, — Се Лянь чуть успокоился. Стал сдержаннее. — Поэтому мы сейчас там, где находимся. Отпусти меня — и всё. Нельзя починить то, что уже не поддаётся починке. С каждым сломом вещь всё больше становится непригодной. Этого не изменить. Нельзя убить то, что мёртво. Редко когда что-то раз умершее может вновь воскреснуть. Се Лянь если любит, то любит искренне, верно и сильно. Он рассчитывал на счастье, но получил разочарование, боль, потраченные нервы и пролитые слёзы. Собрал ушибы, порезы, удушения, выкидыши… Здесь хоть есть аромат счастливой жизни без забот? Были моменты, когда омега был готов биться головой об стену; исчезнуть, лишь бы не возвращаться во всё это. Родители мертвы. Его не родившиеся дети мертвы. Его надежда и любовь — мертвы. Из семьи остался двоюродный брат, да и то они не общаются уже. Друзья сохраняли хоть какую-то веру, но даже так Се Лянь боялся быть жалкой обузой для них. Кому нужен такой неудачник, как он? А мальчик с тех съёмок... Хуа Чэн… Сань Лан… Почему-то сейчас Се Лянь ещё больше верил, что, помимо оставшихся друзей, этот человек тоже мог искренне и верно оставаться рядом… — Супружеские пары могут попасть в такую проблему. Это просто кризис, который нужно пройти. Ты же понимаешь, что любить тебя могу лишь я. Не глупый мальчик, а веришь, что всё строится легко и просто… — ухмыльнулся Цзюнь У. — Знаешь, с Сань Ланом мне было приятно и легко общаться. Тебя же с каждым годом я понимал всё меньше и меньше. — Дорогой, неужели ты повёлся на сладкие речи и действия этого демона? — Если ты решил себя с ним сравнить… ответь на вопрос, Цзюнь У, сколько ты мне принёс боли? Может, с Сань Ланом я не так тесно знаком, но за всё это время он не давил и не манипулировал. Я уверен, что с ним уж дружбу легче построить, чем возобновить наш брак. Сделай милость, подпиши развод. А ведь раньше всё было иначе…***
— Ну и какой же пароль? — с улыбкой поинтересовался Се Лянь, подходя с Цзюнь У к двери. Альфа, держа в руках коробку, улыбнулся в ответ: — Дата, в которую мы начали отношения. Омега радостно кивнул и вбил нужный код; дверь теперь открыта. Се Лянь потянул её на себя и, отворив полностью, прошёл внутрь квартиры. Уже почти все вещи были перевезены сюда. Само помещение было выполнено достаточно в спокойных цветах. В окна закрадывалось солнце, что освещало квартиру приятными глазу лучиками. Оглянувшись, омега получил кивок своего молодого человека и, сняв обувь, прошёл к тёмно-серому дивану. Удобно усевшись, он с сияющими глазами и тёплой улыбкой смотрел вокруг. Это их дом. Здесь Се Лянь и Цзюнь У начнут свою совместную жизнь. Альфа поставил коробку рядом с чайным столиком перед диваном и присел рядом с омегой. — Нравится? — Да, — выдохнул Се Лянь, прислонившись спиной к спинке дивана. — Думаю, здесь очень даже прекрасно. — Но ты сильно не привыкай к этому месту. Однажды он сменится на более уютный дом. Только подумай, А-Лянь: большой дом, где царит любовь. Ты, я, потом и наши дети… Мы все будем жить там. Потом встретим старость, смотря, как играют наши внуки. — Ха-ха, Цзюнь У, рано ещё говорить о пенсии! — хихикнул омега, позволив альфе приобнять его за плечи. — Ладно, ты прав. Сначала мы добьёмся высот в сфере киноиндустрии. Будем править ею. Этот мир будет полностью наш. Се Лянь спокойно выслушал молодого человека. — То есть… — Се Лянь, станешь моим мужем? — Цзюнь У достал из кармана бархатную коробочку и открыл её. Омега удивлённо посмотрел на альфу. Затем на кольцо… — Ты серьёзно? Так сразу? — А как ты хотел бы? Омега задумался: — Я не против, но есть условие: метка только после рождения хотя бы одного ребёнка. Не хотел бы недопониманий, просто не думаю, что стоит так торопиться. — Но ты ведь согласен на брак? — улыбнулся альфа, на что получил кивок. Цзюнь У надел на палец того кольцо. — Я обещаю выполнить условие, а ещё никогда не позволю тебе плакать. Дам столько времени, сколько нужно… Ты будешь всегда рядом со мной, а я рядом с тобой. Навек. Затем притянул Се Ляня к себе. Поцеловал. Омега тогда считал, что счастлив и останется счастливым. Он любил этого человека, поэтому был спокойно настроен к браку. Это было лишь вопросом времени. Он считал, что был очень рад, а слёзы счастья были признаком будущей прекрасной жизни. Однако сейчас, если бы омега смотрел на прошлого себя в тот момент через зеркало, то всячески попытался бы его разбить, подбежать к той версии Се Ляня. К тому… ещё наивному, любящему этого альфу человеку. Схватить того за плечи и трясти, громко крича: «Не выходи за него! Откажись! Пожалуйста, не делай ошибок! Уходи, пока не поздно». Именно так, не развидев, не отказавшись… Се Лянь попал в эту ловушку… Утянул себя же на самое дно отчаяния, слёз и боли…***
— Ясно. Не хочешь включить разум? Хорошо, я сам всё сделаю. Вновь схватив омегу, альфа прижал его к себе. Только он потянулся поставить метку, как получил звонкую пощёчину. Пришлось чуть ослабить хватку. Давно он не видел столь серьёзного Се Ляня, что настойчиво борется за свою свободу. Они молча смотрели друг на друга с минуту, пока не послышался голос и открывающая дверь: — Се Лянь, у тебя всё хоро…— Ши Цинсюань сразу увидел альфу, который вновь притянул к себе омегу. На Се Ляне чуть помялась одежда, готовилось место для метки, а руки альфы неприлично бродили по телу омеги, отчего тот сразу с испугом отшатнулся, переведя взгляд на Цинсюаня. Что же теперь подумают о Се Ляне? Он настолько ничтожен, что… — Как вы смеете так обращаться к омеге в уборной для омег?! Отпустите Се Ляня! — Он ещё мой муж. — Без пяти минут бывший, поэтому отпустите и не трогайте его, — настойчиво говорил Ши Цинсюань, а за ним уже стоял тот, кого сейчас и желал, и не хотел видеть Се Лянь. Хуа Чэн гневно взглянул на альфу. Было видно, что его всего трясло от злости! Альфа быстрыми шагами оказался рядом с Се Лянем, оттолкнул со всей силы другого альфу, прикрывая собой омегу. А заглянувший к ним с чашкой кофе Хэ Сюань отметил, что сейчас этот напиток пригодится как нельзя кстати. Точнее, это Ши Цинсюань подумал, сам же Хэ Сюань пришёл к выводу, что с минуты на минуту начнётся драка.