***
Недавно у меня была проблема в лице того самого проклятия "красных глаз", которая меня малость, но тревожила. В дневнике бунтарки Джеми не было ничего полезного, что могло бы поведать о симптомах этой родовой хуиты, но что более стремно, так это то, что душа этой бедной девочки начала потихоньку сливаться с моей. Возможно последствия проклятия и слияния наших душ и приводит к таким симптомам, как: жар, потеря сознания, головокружение, редкая, но всё же кровь из носа и желание содрать с себя кожу вместе с мясом. Аж до костей. С одной стороны это страшно, отвратительно и мерзко, а с другой, когда испытаешь на себе — хочется прыгнуть в ледяную воду Черного озера и утонуть нахуй. Даже в сентябре здесь холодно, как в минус сорок зимой на Урале. Если бы не пронизывающий до костей ветер, то погода еще была бы ок. Но сейчас не об этом, а о том, что настоящая владелица этого тела иногда, но всё же пытается вернуться в этот мир, но по всей видимости, как бы она не старалась — ничего не может сделать. Её потуги вызывают у меня головную боль и это, черт подери, всего за жалкие сутки, пока я анализировала сложившуюся со мной ситуацию. Кто бы что не думал, но я считаю, что лучше разобраться сначала в себе, а потом уже в окружающем. Хотя тут и там один сплошной пиздец, который мало того хер разберешь, так ещё тебе в этом тонуть, пока не поймешь в чем прикол. Думаю, что на одних воспоминаниях этой девчули просто так не выехать. Но также всплыли мои воспоминания из прошлой жизни и что еще несколько дней назад я была не гриффиндоркой Джеми Фостер, а обычной девушкой двадцати лет — Кристиной Кузнецовой. Две «К», ха-ха. И только отчество — Анатольевна. Больше всего не люблю вспоминать попытки изнасилования от отчима и гримасу омерзения на лице моего горе-папаши, который тогда отказался забирать меня в свою семью со словами: «Эта оборванка никогда не была моей дочерью. Делайте что хотите, хоть в детдом сдайте. Я не имею с ней ничего общего.» Вот так он тогда выразился. Лицемерный ублюдок. Про мать вообще молчу. Она человек, который не имеет своего мнения. Таких нынче замухрышками и серыми мышками называют. Всё бы ничего, но я до сих пор не понимаю, как она вышла замуж за такого кретина, как мой отец? Это была манипуляция? Шантаж? Или что блять? Хуй разберешь и хуй кого теперь спросишь. Всё же я сдохла в том чертовом колодце, сломав себе ноги и руки, а также проткнутая какой-то старой сухой веткой. Лучше бы с многоэтажки наебнулась, хотя бы менее стыдно было за такую убогую и нелепую смерть. А вот попытки изнасилования от отчима… хотя… какой он мне отчим?! Так… левый дядька… У таких людей тоже есть свое определение — альфонс алкоголик без прошлого и будущего. Что может быть противнее подобных людей? Сначала просто побои от бухой в говно матери, затем уже, когда человек увидел отношение матери к собственной дочери, то и от него побои пошли. Изначально я пыталась прятаться в своей комнате, запирала всё на миллион замков, а затем уже начали и двери ломать, чтобы проникнуть ко мне и отпиздить просто за то, что я дышу одним, пропитанным перегаром, дерьма и сигаретами, воздухом. Как же я, сука, в эти моменты ненавидела этих людей, а ведь мне даже четырнадцати не было. Может быть я и могла куда-то сбежать, например, к друзьям с ночевкой, но не всю же жизнь у них оставаться, тем более большинство жили далеко, а у меня даже карманных денег не было, чтобы просто поехать до них на автобусе. Наверное, если бы не соседи, то я там бы и сдохла под тяжестью потного жирного тела не до отчима. Грустно всё это прокручивать в голове, хочется переключиться на что-то менее мрачное, да только даже жизнь этой девчонки, в чьём теле я сейчас нахожусь — не отличается весельем. Надо будет отцу Джеми мозги чайной ложечкой проесть, чтобы он хоть какую-то информацию выдал об этом дурацком родовом проклятии.***
Как только я пришла в Большой зал, то моментально все затихли, словно увидели Кринжеморта в своем убогом обличии. Спокойно села рядом со своими однокурсниками, ну по крайней мере после визита Гермионы, Гарри и Рона я поняла, что учусь на третьем курсе. — Как себя чувствуешь? — интересуется Гермиона. — Отвратительно. Пол ночи не могла уснуть из-за навязчивых кошмаров. А ты как? — быстро поменяла тему я, чтобы не начинали расспросы о том, о сем. — Неплохо, правда поздно легла из-за того, что учила тему по Древним рунам, — хмурясь, ответила Грейнджер. Тут решил вставить свои пять копеек Рон, переживая, что я возможно могу вмазать ему за то, что пострадала: — Надеюсь, что ты не злишься за тот случай, Джеми… — Не переживай, ты не виноват. Просто Малфой безмозглый придурок, желаю, чтобы у него был понос до конца этого учебного года, — злобно ухмыляясь проговорила я. Гарри усмехнулся. Тут уже к разговору подключился Симус и Дин. — На наш стол сейчас пялятся зануды со Слизерина, — наклонившись ближе к столу, прошептал Финниган. — Мне кажется, это по твою душу, Фостер, — ухмыльнулся Дин Томас. Так как я сидела спиной к столу змей, то мне пришлось выпрямить спину и повернуть голову в их сторону. На меня непрерывно глазел Малфой, Забини, Нотт, Паркинсон и… Том Реддл. Всё еще чураюсь того факта, что Реддла здесь быть не должно. Ну не может этого быть, чтобы этот придурок был в девяностых… Он как минимум должен быть безносым старпером и с кучей крестражей на руках. Я смотря на этих придурков, показываю два средних пальца и высовываю язык. Для тринадцатилетнего ребенка нормально так себя вести, так что даже не стыжусь своих действий. Том усмехается и отводит глаза, а компашка долбоеба Малфоя в презренной гримасе перестают смотреть и приступают к трапезе. — Как же меня бесит этот идиот. Так бы и запустила ему какое-нибудь из непростительных прямо в хлебало… — Мерлин милостивый! Не говори так! Насилием ничего не решить! — начала причитать Гермиона. Я и настоящая Джеми мысленно закатили глаза. — Грейнджер, тебе когда-нибудь говорили, что ты душнила? — спросила её я, не заметив как во мне поднимается уже знакомая волна злости. Напротив меня сидящие вздрогнули и только потом я поняла, что опять началось это дерьмо. Блять, эта херня когда-нибудь сыграет со мной злую шутку… Быстро поднесла ладони к глазам и начала тереть их, пока не почувствовала боль. Вряд ли в будущем подобное будет спасать меня, но пока этого хватает. — Фух, вроде пронесло, — убрав руки от лица, заметила испуг в глазах ребят и поняла, что скорее всего глаза всё ещё красные. Ну, была не была. Придется в следующий раз поесть на кухне с эльфами. Резко встала с места и пошла прочь из Большого зала быстрым шагом. Скрывшись за углом решила, что лучше будет пойти в ближайший туалет, чтобы ополоснуть лицо. И как на зло — единственным близлежащим туалетом оказалось пристанище призрака Миртл. Ну, это база. Без этого никуда. Слава Богу, что вода из крана текла и ею можно было спокойно умыться. Она даже сероводородом не воняла, что меня обрадовало. Затем сюда кто-то вошел. Я не тешила надежды на то, что это будет кто угодно, но не Поттер и мини Кринжеморт. — Смотрю, тебе тяжело сдерживаться, — в тишине, где было слышно моё сдавленное дыхание прозвучал голос, который я бы хотела услышать меньше всего. — Могу тебе помочь. Я, страдальчески вздохнув, повернулась всем корпусом к собеседнику, прислонившись пятой точкой к сырой раковине, взглянула на маленькое исчадие ада. Парень не вздрогнул, но подняв глаза, уставился в мои. Скорее всего те всё ещё были красными, жаль я не успела посмотреться в зеркало… — Мне не нужна твоя помощь, поэтому отвали, — раздраженно сказала я. Реддл усмехнулся. Господи, ну что он делает в этом времени? И почему ведет себя так, словно ему не тринадцать, а все семнадцать?! — Я слышу твои мысли, но ответ на твой вопрос не дам. И зря ты отказываешься… — не успел он договорить, как я, потеряв интерес к разговору, отпрянула от умывальника и задев плечом мелкого Волдеморта пошла на выход из помещения. Злость притупилась где-то на задворках сознания и остались лишь вопросы, которые мне почему-то очень хотелось разгадать.