Свет далеких планет. Террор

      В кабинете Несмеянова царил хаос. Самого Александра Николаевича доставили в ближайший госпиталь, но только после тщательного допроса. Дмитрий Сергеевич сидел на диване, устало потирая переносицу, а Близняшки угрожающе возвышались за его спиной. Нечаев наматывал круги по кабинету, терзаясь в размышлениях. Товарищ Кузнецов пересматривал записи с камер наблюдения.       — Несмеянов чист, — заключил Аргон, принимая по внутренней связи отчет от «Криптона» — бойца, что лично допрашивал бывшего руководителя АП, — как и Синицын.       — Это шутка? — вскинулся Нечаев. Уж больно все гладко выходит. — Ладно Несмеянов, но Синицын?! Как система поганца то не заметила? Или у нас теперь полоснуть человека осколком, как собаку какую-то прирезать, не считается девиантным поведением?       — «Коллектив» заметил бы любое отклонение от нормы, — Сеченов вздохнул и прикрыл глаза.       — Через пропускной пункт Синицын вошел без проблем. Система не выявила никаких нарушений. Но по словам его товарища, Воробьева, в холле у него закружилась голова и он скрылся в уборной. Камера зафиксировала их разговор, — отрапортовал Кузнецов.       — Синицын не мог знать, что Несмеянов разобьет бокал рядом с академиком. Может, они заодно?       — Сынок, они оба состоят в «Коллективе», — устало подметил Дмитрий Сергеевич.       — Может Синицын чокнулся, пока в туалете штаны просиживал? — Нечаев никак не унимался, мельтеша перед глазами.       Ответом ему послужило молчание. Что-то тут явно не клеилось. Синицын в здравом уме и ясном рассудке прошел через пропускной пункт. Но даже выходя из уборной, в которой никого кроме инженера не было, система не распознала в нем опасность. Как ему удалось санкционировать нападение, да еще и в обход «Коллектива», в котором он состоял? И от чего он умер?       В кабинет вошла Софья Альбертовна. Ученые из академии выделили ей одну из своих лабораторий для частичного осмотра тела. Все трое обратили внимание на девушку, а точнее на пятна крови на ее платье.       — Отчего умер Синицын? — Кузнецов облокотился на стол, отвлекаясь от записей.       — Мозг взорвался, — ответила Соня.       — От знаний? — мрачно усмехнулся Сергей.       — Нет, я серьезно. Его мозг буквально в кашу превратился. Будто маленькую петарду взорвали. Впервые сталкиваюсь с таким… — Соня казалась крайне озадаченной. Кузнецов пересказал ей содержание разговора, и девушка еще больше погрузилась в свои мысли.       Сеченов осмотрел ее, задержавшись на пятнах крови. Махнул головой и обратился к жене:       — Соня, есть идеи?       Шестеренки в голове закрутились, Софья Альбертовна рассуждала вслух.       — За пару минут до нападения мы с Синицыным встретились взглядом. И мне показалось, что он меня узнал.       — Это не удивительно. Вас часто с Дмитрием Сергеевичем по телевизору показывают, — Сергей все же перестал мельтешить перед глазами.       — Он удивился, будто старого знакомого встретил. Я хотела передать его агентам, но Несмеянову стало плохо. Есть еще кое-что…       Мужчины инстинктивно подались вперед, когда Соня показала им платок с черным пятном.       — Анализ крови ничего не показал, отсюда и чистота Синицына перед «Коллективом». Фактически, такой налет на внутренней стороне черепа оставляет не «Вакцина», а один из ее элементов. Смесь синтетиков.       — Так Синицын обычный наркоман? — удивился Сергей, снова принимаясь расхаживать.       — Будь Синицын обычным наркоманом…       — «Коллектив» бы его заметил, — закончил Нечаев.       — Само соединение редкое, и воссоздать его возможно только в лабораторных условиях. Условно говоря, какой-нибудь Вася у себя на кухне нахимичить его точно не сможет. Я пришла в проект, когда над составом уже поработали. До этого он был достаточно агрессивным.       — Зачем вообще в препарат добавлять наркотические вещества? — нахмурился Кузнецов, заново прокручивая записи, на которых теперь был только Синицын.       — Они выступают в качестве седативного вещества. Расслабляют, давая возможность активному веществу распределиться равномерно. Грубо говоря, чтобы помыть посуду, товарищ Кузнецов, вам нужно сначала смочить губку. Это, конечно, метафора, но, если серьезно… Без седативных компонентов активное вещество затвердеет и превратиться в раковую опухоль.       — Благодарю за сравнение. Плутоний, теперь ты понял? — Кузнецов выглядел довольно серьезным, но из присутствующих, подкол поняла только Софья Альбертовна.       — «Коллектив» видит изменение только когда человек находится в сознании? — поинтересовался Сергей, удивляя вопросом всех присутствующих в кабинете. — В теории: что если, допустим, вырубить человека и ввести ему эту дрянь?       — Зачем? — Кузнецов подозрительно прищурился.       Соня и Дима, пораженные одной и той же догадкой одновременно, взглянули друг на друга. Академик болезненно вздохнул и ответил поникшим голосом:       — Это был Харитон.       — На пропускном пункте все еще был Синицын, но вот в актовом зале уже нет, — объяснила Сергею Соня.       — Твою же мать… — с шумом втянул воздух Нечаев. — С каких это пор он может людям мозги взрывать?       — Боишься за свои? — Соня вдруг загадочно ухмыльнулась.       — Софья Альбертовна, давайте без шуток. Мне ведь захочется пошутить в ответ, а шутить над вами страшно, — предупредил Сергей.       — Не бойся, шутки я понимаю, — заверила Соня. Она усмехнулась, но тут Кузнецов выключил запись и обратился к присутствующим.       — Откуда у сопротивления такие ресурсы?       — Лучше поставить вопрос другой стороной: что еще есть у сопротивления, о чем мы не знаем?       Дмитрий Сергеевич перевел взгляд на товарища Кузнецова. Тот кивнул, вызывая у академика тяжелый вздох. Значит, остается придерживаться старого плана, который Сеченову не нравился, но был единственным верным вариантом.       — Будем придерживаться плана.       Пока Кузнецов докладывал Софье Альбертовне о тщательно проведенном бойцами «Аргентума» осмотре всего здания, где для Сеченовых выделили гостевые апартаменты, Нечаев приблизился к академику Сеченову, и уверенно отчеканил:       — Дмитрий Сергеевич, не беспокойтесь, мы поймаем предателей Родины и обезопасим «Коллектив»!       На мгновение, Сеченов даже растерялся от такого напора, но тепло улыбнулся Сергею и ответил:       — Конечно, сынок. Иначе и быть не может.       В выделенных апартаментах кровать была на порядок меньше той, что стояла у Сеченовых дома, поэтому Дмитрий Сергеевич теснее прижался к супруге, зарываясь носом в ее волосы. За окном падал снег, а легкий морозец, проникающий в комнату через открытую форточку, создавал приятную прохладу для двух переплетенных разгоряченных тел.       — Надеялся, что Кузнецов поддержит тебя? — хитро прошептала Соня.       Сеченов шумно выдохнул возле ее уха, от чего девушка со смехом подскочила, высвобождаясь из горячих объятий. Села, скрестив ноги по-турецки, и зажгла прикроватную лампу. Проследила за взглядом Дмитрия Сергеевича, и прикрыла ноги одеялом. Академик вымучено поднял взгляд, рассмешив любимую. — Ведешь себя как мальчика.       Большой мальчишка расплылся в довольной улыбке и потянул за край одеяла, в попытке стянуть его обратно, оголяя Сонины ноги. Девушка натянула его обратно, и мужчина стал приближаться к ней.       — Просто признай, что мне удалось уговорить тебя вернуться, — Сеченов был счастлив как никогда. Облокотившись на локоть, он наблюдал, как теплый свет от лампы обволакивал бесподобное женское тело, подчеркивая все его достоинства. Только вот одеяло портило всю картину.       — Ну не знаю… — Соня притворно закатила глаза.       — Могу повторить, — академик улыбнулся еще шире.       Но Соня отвела слегка смущенный взгляд, прикусив губу.       — Что ты сделала с Сергеем? — поинтересовался Дмитрий Сергеевич. Все никак не удавалось спросить.       — Ты о его лояльности к «Коллективу»? — все смущение и приятные воспоминания как рукой сняло. — Тут больше постарались любители природы из «Вавилова».       — Те самые ребята, которые сквер на «Челомее» в свой личный кабинет превратили? — удивился академик.       — Хороший пиар ход, между прочим, — деловито подметила Соня.       Сеченов скривился от «западного» словечка, вызывая у девушки задорный смешок.       — Как дед старый, честное слово…       Соня взвизгнула, когда мужчина повалил ее на спину, припадая губами к обнаженной груди.       — Щекотно, Дима! Остановись! — Соня смеялась, ведь борода щекотала нежную кожу.       — Старый, значит? — усмехнулся Дмитрий Сергеевич.       Супруги не заметили, как легкая шалость превратилась в ураган страстей, а смех — в громкие стоны. И когда буря утихла, а злосчастное одеяло было благополучно скинуто на пол, Сеченов прикоснулся губами к Сониной щеке, к мочке уха, признаваясь полным трепета и ласки голосом:       — Я люблю тебя, Соня. Больше всего на свете…       Вздрагивая от удовольствия и томительной неги, Соня скрепила признание поцелуем, сильнее прижимаясь к любимому мужчине.       Утром 27 сентября из Академии Наук, в трех разных направлениях выехали три одинаковые машины. Через сорок минут академик Дмитрий Сеченов поднялся на борт «Кондора» тип "В" в сопровождении майора Нечаева и Правой. В это же время товарищ Кузнецов, со стоявшей за спиной Левой, принимал погрузку последних контейнеров из комплекса «Раменки» на «Кондор» тип "А". По внутренней связи бойцы отчитывались о проверке секторов, на которые был поделен маршрут первого рейса «Маглев» — «Москва-Предприятие 3826». Поезд, груженый контейнерами-обманками, наполнялся военными роботами и пятью бойцами «Аргентума». Сидевшая в главном вагоне, Софья Альбертовна связалась с Аргоном:       — Проверка моего маршрута?       — Из всех секторов пришли сигналы. Маршрут чист.       Аргон и Соня подключились к «Кондору» тип "В", ожидая команды. Получая одобрение, поезд «Вихрь» тронулся в путь. Связист, в качестве которого выступил боец «Аргентума» с позывным «Титан», коротко объявил:       — Входим в сектор «А». Принимаю сигнал из сектора «Б». Чисто.       «Кондор» тип "В" открыл коридор связи, но Сеченов связался с Соней лично.       — Это последняя поездка в Москву, — вздохнул Дмитрий Сергеевич. Масштаб операции, в центре которой он невольно оказался, порядком утомлял.       — Во время моей службы так выглядел почти каждый день. Вот только на ведущей роли всегда был Орлов. Забавно, что теперь на его месте я.       И Сеченов наконец понял, почему Соня так рвалась в отдел безопасности. Вот только поздно уже — он уговорил ее вернуться, а Соня пообещала оставить командирский пост.       Мужчина отошел на безопасное расстояние от Сергея, чтобы тот не слышал. Переступая через себя, и больно закусив губу, Сеченов боязливо спросил:       — Это делает тебя счастливой?       — Счастливой меня делает твое умиротворенное выражение лица. А с товарищем Вавиловым, иногда, даже бывает весело, — беспечно ответила Соня.       Сеченов спокойно выдохнул и вернулся на свое место.       Время замедлило бег. Сеченовы лениво обсуждали проект товарища Вавилова и его звездной команды. Сергей, от непонятной ему научной болтовни, пух от скуки. Интерес проснулся, когда мимо «Кондора» тип "В" пролетели две ракеты. Но настолько слабые, что их заметили лишь радары системы безопасности. А вот «Кондору» тип "А" досталась диверсия посерьезнее. Ракеты били по корпусу, но тщетно. Ни одна ракета в мире, тем более от Сопротивления, не могла даже поцарапать корпус «Кондора». Аргон усмехнулся и принял отчет от связиста.       — Приближаемся к сектору «Г».       — Принял, — ответил Кузнецов.       Соня встала с кресла и принялась расхаживать по вагону.       — Одного понять не могу: в «Павлове» специалисты закончились?       — Тоже так подумал, но товарищ Вавилов настоял на твоей кандидатуре, — усмехнулся Дмитрий Сергеевич.       — Ему компания нужна. И мученик, которого Вавилов будет вечно поучать.       — Не исключено. Соня, я включаю на громкую, Сергей что-то хочет спросить.       Соня навострила уши, и приготавливаясь внимательно слушать.       — Софья Альбертовна, восемь по горизонтали: персонаж поэмы Пушкина «Полтава». Шесть букв.       — Вы там кроссворды решаете? — Соня звонко рассмеялась.       — Я решаю, а Дмитрий Сергеевич отказывается мне помогать, — слегка обиженно ответил Сергей.       — Покрепче держи ручку, Сережа, мы начинаем! «Мазепа», — задорно ответила Софья Альбертовна.       Сергей весь встрепенулся, покрепче сжал ручку и вписал ответ.       — Опера Д-э Ж-э Верди, 8 букв?       Соня схватилась за живот от смеха.       — Д-э? Ж-э?! 8 букв говоришь? — девушка смахнула слезинку и снова рассмеялась.       — «Травиата», — ответил Сеченов.       — Вы же отказались?! — возмутился Сергей.       — Я передумал, — загадочно ответил академик.       — Звено в системе подчиненных друг другу органов. 9 букв! — Сергей вошел в раж, наклоняясь к кроссворду ближе.       Соня еще не дослушала вопрос, и Дмитрий Сергеевич обогнал ее.       — «Инстанция»!       — Подсчет и сверка статистических данных, полученных в результате статического наблюдения. 6 букв! — звонко объявил Сергей.       — «Сводка»! — Сеченов не давал Соне ответить, опережая ее на какую-то долю секунды.       Девушка возмущено пыхтела, расхаживая по вагону. Нечаев продолжал скандировать в своей волевой манере, превращая решение обычного кроссворда в настоящую гонку из вопросов и ответов.       — Горная порода! 6 букв!       — «Диабаз», — хором ответили ученые, не понимая, что Сергей использует их для решения своего кроссворда.       Нечаев не сдержал задорного смеха. Ну взрослые люди, ученые, в конце-то концов, а ведут себя как дети малые! Ну ладно, Софья Альбертовна, она и Сергея младше на пару лет, а Сеченов то куда?! Точно всё ее влияние, ведь раньше академик таким не был.       Воздушная атака на «Кондор» тип "А" закончилась. Аргон принял отчет от связиста.       — Входим в сектор «Г».       — Принял, — Кузнецов переключился на связь с «Кондором» тип "А" и поездом «Вихрь», где во всю уже развернулась битва за ответы в нечаевском кроссворде. Счет шел на ничью.       — Спутник Марса! 5 букв! — крикнул Сергей.       Соня вдруг вгляделась в окно. На одну из колонн, что держала магнитные рельсы. На колонну, будто увешанную металлическими гроздьями.       — «Фобос»! — победоносно ответил академик Сеченов.       Аргону пришел сигнал от связиста.       — Аргон, это Титан. Сигнал с сектором «Д» потерян!       — Что?.. — Соня припала к окну, когда в вагон вбежал боец «Аргентума» с позывным «Радон».       — Приготовьтесь к столкновению! — прокричал Радон за секунду до взрыва колонны.       В мгновение Ока по всему коридору связи прокатился гул. Колонна взлетела на воздух, и шедший на полной скорости поезд «Вихрь» сошел с пути. Связь с «Маглев» оборвалась. На кондорах поднялась тревога. Роботы вошли в боевую готовность. Кузнецов попытался окликнуть своих подопечных по внутренней связи, но секунды тишины растягивались в минуты.       — «Титан», прием!       — …       — «Радон», это «Аргон», прием!       — …       Взволнованный академик Сеченов пытался связаться с Соней, но ответа не последовало. Кузнецов молниеносным рывком схватил тактический планшет и включил режим приема видеосигнала камер, встроенных в роговицу бойцов. От «Кондора» тип "В" пришел запрос и Аргон вывел картинку на экран академика Сеченова. Сигнал фонил, изображение скакало, но и этого вполне хватало, чтобы понять, что «Вихрь» сошел с пути. Троих бойцов придавило насмерть.       — Прием, говорит «Титан»! — голос прозвучал с явными помехами.       Аргон перекинул видеосигнал Титана на экран. Боец осматривал обломки вагона на наличие выживших.       — Прием, это «Аргон»! Что там у вас?!       — Диверсия! Преступники взорвали колонну!       Тут перед бойцом «Аргенум» выпрыгнул член сопротивления, молодой парнишка с самодельным оружием наперевес. Титан, как и наблюдавшие за видеосигналом с «Кондоров», успели увидеть самоуверенную ухмылку на вымазанном в саже лице, как сопротивленец выстрелил в бойца крупным снарядом. Связь прервалась.       Сеченов тихо взвыл от досады. Не будь у Сони подаренного сердца с бета-коннектором, он сумел бы отыскать ее через «Коллектив». Аргону удалось подключиться к сети «Ромашек», что висели на колоннах. Вокруг вагонов сновали члены сопротивления, пробегая мимо контейнеров-обманок. И боевые роботы не видели в них угрозы, соответственно — захватчики оставались нетронутыми. Внезапно и с «Ромашек» пропал сигнал. Кто-то методично подстреливал камеры, превращая место аварии в слепую зону. Сеченов отправил немедленный приказ на Предприятие 3826, послать к ним навстречу все свободные отряды боевых роботов. Но те прибудут на место крушение только через несколько часов. Кузнецов не сможет направить свой «Кондор», так как на его борту находились все образцы полимеров из комплекса «Раменки». Так же, на подмогу не смог прийти и «Кондор» типа "В". Слишком ценный груз перевозила воздушная платформа для столь неоправданного риска. А это означало лишь одно — экипаж высокоскоростного поезда «Вихрь» был отрезан от помощи еще на долгое время.