Обратный отсчёт

"Надо было сразу убить её!" — думал Се Ван, расхаживая по саду чтобы успокоиться. Это всё Ло Фумэн со своими россказнями. Ифу любит его, доверяет ему, даже оставил свой фрагмент люлицзя. Но выкинуть из памяти потайную комнату с поминальным табличками и памятными вещами никак не получалось. И ифу, всегда такой утончённый и спокойный, вёл себя так... Непотребно. И выгнал его. Се Ван проклинал себя за то, что отправился на поиски ифу. Как бы он хотел вернуться в прошлое и остановить себя от безрассудного поступка! А в голове всё звучали слова Ло Фумэн. Се Ван вернулся в свои покои, положил в курильницу Пьянящую мечту и лёг спать. Он проснётся, и всё будет как раньше. Утром ифу не вспомнил о ночном инциденте, потрепал его по щеке, как щенка, улыбался и был любезен. Се Ван хотел бы ему поверить, забыть прошлую ночь, убеждал себя, что всё не важно. Но как только ифу ушёл в купальню, он пробрался в тайную комнату и внимательно изучил трофеи. В воздухе стоял стойкий запах мочи. Се Ван скривился от отвращения. Значит, он тоже всего лишь часть плана? Им пожертвуют, когда придёт время? Он с трудом удержался, чтобы не разрушить здесь всё в порыве ярости, и отправился допрашивать Ло Фумэн. *** Лю Цянцяо продолжала неустанно заботиться о своей госпоже, хоть они и были на положении скорее дорогих гостей, нежели пленников. Она никому из слуг скорпионов не позволяла даже приблизиться к Ло Фумэн, самым непонятливым она просто прострелила трахеи. Наказания не последовало, здесь, как и во всём цзянху, уважали силу. Ду Пуса, самая красивая из помощников Се Вана, приносила свежие фрукты и красивые платья, косметику и дорогие средства по уходу за собой; она часто заставала их беседующими с Ло Фумэн, возвращаясь с заданий Се Вана. — Все вон! — рявкнул Се Ван. Ду Пуса надула губки, но послушно вышла — когда главарь в таком настроении, спорить не стоит. — Вас кто-то разозлил, господин Король? — мягко уточнила Ло Фумэн. — Я могу убить тебя. И твою служанку. Почему ты смотришь на меня так снисходительно?! — Потому что есть вещи куда страшнее смерти, я видела слишком много на своём веку, чтобы бояться отправки на мост Найхэ, — Ло Фумэн не лгала, он действительно не боялась смерти. — Что же? Предательство того, кого любишь? — Предательство, осознание того, что все, кого ты любил и кто любил тебя, убиты твоими руками, отчаянье ребёнка, на чьих глазах убили его семью, разрушенные судьбы девушек, которых продавали, как скот, те, кому они доверяли, выращивание из домашнего ребёнка сильнейшего призрака… есть много вещей страшнее смерти. — В этом мире выживает сильнейший. Ребёнку повезло, что он жив. Се Ван смотрел на Ло Фумэн. Зря он сюда пришёл. Что хотел услышать от неё? Убить? О, он как никто знал, что воспоминания не утонут в реках крови. — Благодаря вашему ифу его голову мечтает заполучить половина цзянху. Скольких он погубил из-за своей неуёмной жажды власти? И скольких ещё погубит? — покачала головой Ло Фумэн. — Эту кашу заварил сам Вэнь Кэсин! Пока призраки находились в Долине, я не мог подступиться к ним. А то, что они решили, что смогут использовать меня... Что ж, некоторых жизнь ничему не учит. Они позволили Вэнь Кэсину стать Хозяином Долины, хотя в отцы ему годятся. Почему же посчитали меня более слабым противником? — Мне плевать на десятку демонов, Кэсин убил всех, кто ворвался тогда в его дом, кроме меня и Призрака Перемен. Он отомстил за родителей и доказывал своё право быть гучжу неоднократно, поэтому его никто и не пытался скинуть с трона, а вы для них были фигурой неизвестной. За что они и поплатились. — Да, они сами виноваты, что променяли известное зло на неизвестное. И Вэнь Кэсин виноват сам, что посчитал себя самым умным и захотел тягаться с ифу. Может быть, он не самый сильный среди братьев, но точно самый умный. Все видели, что Гао Чун покончил с собой, никто не посмеет обвинить в этом ифу! — Се Ван сам не знал, восхищает его этот талант ифу или ужасает. Возможно, однажды в той комнате появится табличка и с его именем. — Да, в хитрости и изворотливости Чжао Цзину не отказать. Кажется, он не доверяет даже себе. И всё ещё думает, что способен любить. Но этот человек любит только себя. — Да что ты можешь знать, ведьма! — взорвался Се Ван. — Он любит меня, всегда выделял меня из всех, он признает меня законным сыном! — Если ему будет выгодно это, то он даже женится на тебе, но только пока это соответствует его планам. — Пока будет выгодно? Что ты несёшь! Он никогда не причинит мне вреда! — Се Ван осёкся, вспомнив, как скоро скончалась молодая жена Чжао Цзина, и сколько поминальных табличек было в секретной комнате. Все эти люди погибли, все. — Я тоже верила ему. И посмотри, что стало со мной. Но я понимаю тебя. Если бы кто-то попытался отговорить меня от свадьбы, я бы свернула ему шею. Ну, — Ло Фумэн подалась вперёд и подставила горло, — ты можешь убить меня, маленький скорпион, но станет ли тебе от этого легче? Се Ван смерил долгим взглядом лебединую шею, белоснежную кожу в алом обрамлении роскошных одежд, отметив абсолютно ровный пульс. Ло Фумэн не боялась. Ещё раз смерив её взглядом, он резко развернулся и вышел. Ему нужно было подумать. *** "А-Сюй поистине удивительный", — думал Кэсин. С помощью печати Хань Ина он смог связаться с молодым поколением тяньчуан, которые видели себя учениками мастера Чжоу и готовы были ради него на всё. На согласование плана ушло ещё несколько дней, бесценных дней, за которые заплатил А-Сюй. Когда он бледный, едва стоящий на ногах вышел из повозки, Кэсин метнул веер и перерезал горло Дуань Пэнцзюю. Надо было бы выпустить кишки этому мерзавцу и оставить подыхать, но А-Сюй с трудом держался на ногах, Кэсин боялся даже представить, что с ним сделали в подвалах. А когда увидел, с трудом сдержался, чтобы не убить вообще всех. — Это пустяки, лао Вэнь. Я больше не чувствую боли. Хоть какая-то польза от этих гвоздей, — улыбнулся Цзышу. Кэсин бережно прижал его к себе. — А почему ты не удивился, когда увидел меня? — Я знал, что ты придёшь. Не знал когда, но точно знал, что спасёшь. — Прости, что так поздно. — Шшш, лао Вэнь. Теперь всё хорошо. — Нет. Всё будет хорошо, когда У Си достанет гвозди. Как может быть хорошо, если ты умираешь?! Возле дома Кэсина ждала встревоженная Гу Сян и её глупый кролик, впрочем, не успел он слезть, как дверь отворилась и вышел хозяин поместья и его спутник. — Не так я представлял нашу встречу. Впрочем, рад, что она состоялась, — Бэйюань раскинул руки. Кэсин помог Цзышу спуститься и ревниво смотрел, как тот бережно обнимает Бэйюаня. — Надо было сразу написать. — Прости, я не подумал. — Потом поболтаете, мне надо осмотреть Цзышу, — У Си прервал встречу друзей. Кажется, не только Кэсину не нравились эти дружеские объятия. — Я…— Кэсин хотел предложить помощь. — Нет, я сам, — У Си остановил его жестом, подхватил Цзышу под руку и утянул в дом. — Господин Цзин, у меня два десятка юнцов в возрасте от шестнадцати до двадцати одного года, которые мечтают поступить в школу Четырех Сезонов, а всё, что они умеют — это убивать. — Хороший навык. Смогут себя защитить. Что ж, господин Вэнь, давайте разместим ваших учеников. Рад, что у вас всё получилось. Вспомнив на минуту груду тел, которая осталась после того, как он забрал Цзышу, Кэсин лишь хмыкнул. — Ваш супруг, он ведь целитель? Он сможет помочь? — Надеюсь, что да. Цзышу задолжал мне долгий рассказ. Столько лет я ждал его в гости, запасся вином, присмотрел длинноногих красавиц, — Бэйюань заметил, как Кэсин скрипнул зубами. — Впрочем, вино можно добыть и здесь, а красавицы, кажется, отменяются. Не думал, что у нас с ним столько общего. — Мы родственные души, а ноги у меня длиннее, чем у любой красавицы, — не удержался Кэсин. — Я заметил, — Бэйюань смерил его взглядом. — Не ревнуйте, господин Вэнь, мы с Цзышу просто очень давно дружим. — Я и не думал ревновать, господин Цзин. Проводите меня на кухню. А-Сюй потерял много крови, его нужно правильно кормить. Возня на кухне помогла скоротать время. Когда появился У Си, Кэсин бросил нож и встревоженно посмотрел на него. — Вы… — Я смогу помочь Цзышу, но не в одиночку. Если бы он обратился раньше! Если бы не эти чудовищные раны. Лечение может убить его. Но без лечения он точно умрёт. Кэсин отвернулся и опёрся на стол — ноги не держали, на глаза навернулись слёзы. Он опоздал, опять опоздал! Потратил целых три дня впустую! О том, что в эти три дня он не мог встать с кровати, Кэсин не думал. — И что А-Сюй? — спросил он. Голос дрогнул. — Согласился, — на плечо легла знакомая тёплая рука. — Лао Вэнь. Ну же, — его попытались развернуть, но сил не хватало. Кэсин запрокинул голову, не давая слезам скатиться, и повернулся. — А-Сюй! Разве тебе можно вставать?! — Лао Вэнь, — Цзышу погладил его по щеке. — Лук, — соврал Кэсин. — Я резал лук. Тебе полезно. — Лук? — Цзышу посмотрел на длинную доску, где было красное мясо, печень, овощи, но ни грамма лука. — Да, зелёные овощи очень полезны, согласен, что у нас на ужин? — Всё исключительно вкусное, хотя ты этого не заметишь, и полезное. Когда можно будет начать лечение? — У Си нужны определенные травы, он уже отправил заказы в лавки и травникам, затем он приготовит мази и отвары, чтобы удалить гвозди и вернуть мне мою силу, здоровье и жизнь. — Хорошо. Я бы хотел сделать ещё кое-что. Чжао Цзин решил, что загнал меня в угол? Пусть думает, что победил. — Что именно ты хочешь сделать? — Цзышу сел, под строгим взглядом шамана, и послушно закутался в меховой плащ. — Для начала — поговорить с Се Ваном. Ло-и сказала, он сомневается. А-Сюй, на этот раз я действительно всё продумал! Обещай мне, что будешь восстанавливаться здесь и не покинешь поместье, что бы ты ни услышал. Если мы не договоримся с Се Ваном, я вернусь через два дня. Если всё получится, то через четыре. — Я никуда тебя не отпущу, пока ты не расскажешь мне всё. Подчёркиваю, все детали своего плана! Я был шпионом треть жизни и смею думать, что разбираюсь в интригах. — А-Сюй, доверься мне. Я готов был обменять свою жизнь на твою, лишь бы вытащить тебя из Тяньчуан, но теперь, когда мы оба тут, мне совершенно не хочется умирать. Ты же знаешь: чем меньше людей посвящены в план, тем больше у него шансов на успех. Обещай мне оставаться на месте. Верь мне. Что бы ты ни услышал, верь мне. Я вернусь к тебе.