Помолвлены поневоле

      Гарри плёлся по восьмому этажу к Выручай-Комнате. Как ни странно, Снейп по достоинству оценил его творения, и, хоть не хочется это признавать, но всё это благодаря Малфою.       За последние пару дней Гарри осознал, что сосуществовать в одной комнате с Малфоем без явных последствий для здоровья вполне возможно. После того случая, он стал брать с собой немного еды и для Драко, чтобы бедная девушка не умерла с голоду и не убила его заодно. А Драко, в ответ на его щедрый позыв, любезно уменьшила дозу ругательств почти вдвое, что значительно упрощало предпологаемую совместную работу. Хотя он до сих пор не знает, что у неё в голове.       До недавних пор он был уверен, что задобрить любую девушку можно сладеньким. Сладости— отдушина в трудную минуту, по крайней мере это работало на Гермионе. Какого же было удивление Гарри, когда Драко предпочла мясо. Как оказалось, сладкое она не любила, зато остренькое и фрукты— самое милое дело.       Он как-то столкнулся с Фредом и Джорджем на кухне, когда собирал еду для очередного ночного чаепития. Увидев, сколько мяса он загребает, они ненароком пошутили, не подкармливает ли он дракона. Гарри только передёрнулся. Знали бы они, как близки были к правде.       Впрочем ладно. Дружба им явно не грозила. Они всё ещё испытовали омерзение друг к друг, но теперь нахождение в одной комнате становилось реальным, что значительно повышало шансы на успех. Вот и сейчас Гарри открыл дверь и зашёл в помещение, теперь уже такое знакое.       Драко, как всегда, что-то читала, но на этот раз она даже оторвалась от книги. — Надо же, Поттер, ты с каждым разом всё точнее,— язвит девушка в своей манере. — Ты не можешь меня осуждать, я заходил за едой, — предупреждает её Гарри,— и тебе тоже взял. — Как любезно с твоей стороны,— расплывается в ухмылке Малфой, принимая мясо.       Ещё одна черта касательно Малфоя, которую Гарри подчерпнул за последнюю неделю, это то, что она совершенно не умеет говорить "спасибо". Нет, разумеется, что такая образованная девушка, как Драко, знала о существовании подобного слова и даже знала его значение. Но сказать его у неё никак не получалось. То ли гордость чистокровной волшебницы ей не позволяла, то ли она просто не умела благодарить, но она либо умело избегала ситуаций, в которых она кому-то была бы должна, либо заменяла это слово на какое-нибудь другое. Со словом "пожалуйста" ситуация обстояла ещё хуже. Гарри даже не представляет, что должно случиться, чтобы Малфой вдруг произнесла какое-то из этих запретных слов.       Он иногда представлял, как она будет общаться со своим возлюбленным: "О, вы несомненно правы, милорд", "Не будете ли вы так любезны...", " Я вам безумно признательна, милорд!" От одной мысли об этом его разносило так, что он начинал кататься по полу. Если найдётся мужик, который полюбит её, то ему определённо стоит пожелать крепких нервов.       Гарри примостился на диване, недавно появившемся в углу, рядом со столом. Вероятно, комната сочла это необходимостью, и он с ней совершенно согласен. Прихватив с собой томик-другой "Изделия из серебра", он устроился поудобнее и погрузился в чтение.       Занятие это, будем честны, было безумно скучным. Если так рассудить, то вместо того, чтобы спать, они, фактически проводили свободное время за дополнительными занятиями. В этом (и наверное в единственном) плане Поттер действительно уважал Малфоя: надо иметь просто железную выдержку, чтобы реально вчитываться в каждое слово и что-то искать. Поэтому, Гарри, честное слово, первое время старался следовать её примеру.       Но уже через полтора часа сон буквально сел ему на плечи и начал душить. Сопротивляться своим желаниям довольно глупая затея, и, как правило, дело гиблое. Поэтому он уже очень скоро погрузился в глубокий сон.

***

      Говорят, чем реалистичнее сон, тем сложнее проснуться, так уж устроен наш мозг. Гарри знал об этом не по наслышке. Кошмары были частыми гостями в ночное время суток и шли с ним рука об руку вот уже почти четыре года, с тех пор, как погиб Седрик. И правду говорят: если тебе снится кошмар — выбраться можно только досмотрев его до конца. А когда просыпаешься, помнишь всё в деталях, чёртов мозг и его грёбаное устройство.       Для Гарри ночные ужасы не были чем-то особенным, за последние годы он успел привыкнуть к ним. Особенно часто он видел их в первые дни после окончания Войны. Но последние месяцы ему не снилось ровным счётом ничего, чему он был несказанно рад. Он уже и забыл об их существовании, когда они пришли вновь.       Он снова здесь, в этом месте, похожем на алтарь. И снова Пожиратели Смерти окружили их. Гарри знает, что будет дальше. От чего-то его не покидает чувство дежавю.       Гарри бежит со всех ног, пытаясь успеть к тому месту, где сейчас стоит он. Быстрее, быстрее, быстрее. Только бы не было слишком поздно.       Но, на самом деле, он уже давно опаздал...       Он изо всех сил перебирает ногами, но две большие руки держат его, он даже не разглядел толком лицо. Да какая уже теперь к чёрту разница?       Разноцветная вспышка проносится перед глазами, как в замедленной съёмке. Он как будто смотрит на колдографию. Тело Сириуса на мгновенье забилось в судорогах и он испустил последний вздох. Словно из него выбили последний дух и он зачах. Душа покинула тело, а жизнь утекла, как вода сквозь пальцы. Вот он только что стоял перед ним, а буквально несколько часов назад они спокойно болтали в ордене, а теперь его образ стёрся из головы, словно они не видились целую вечность. Вот Гарри уже не может вспомнить его лицо. Только вспышку АвадаКедавры и восторженный возглас Белатриссы: — Я убила Сириуса Блэка!       Здание разваливается. С потолка падают плиты, колонны рассыпаются на глазах. Люди, которые держат его за руки, отчаянно пытаются ему что-то сказать, но Гарри не слышит уже ничего, кроме собственного крика.

***

       Тишина Выручай-Комнаты нарушается изредким шелестом переворачивающихся страниц. Драко любила читать и она бы получала удовольствие от этого процесса, если бы не знать, в свете каких событий она вообще здесь сидит. Она переводит уставший взгляд на браслет.       Искусная работа, выполненная в особом стиле. Толщина браслета около сантиметра, изготовлен из серебра, либо его сплава, камни драгоценные, скорее всего рубины. Руны выполнены тесаком средней заточки, на греческом языке, но с особым наклоном, не свойственным тому времени. Предположительно артефакту от двух до пяти тысяч лет.       С одной стороны, этой информации может показаться более чем достаточно, но если как следует поразмыслить, то это не даёт ровным счётом ничего. У них есть только браслеты и старая шкатулка с легендой.       Разумеется, всё это не спроста. Для греческих богов характерными подношениями были золотые украшения, так почему серебро? А рубины? Обычно, магическими камнями были изумруды или сапфиры. Те, кто победнее, использовали аметисты, как амулеты. Но рубины нигде не упоминаются. Это было странно.       Магические артефакты не создаются просто из воздуха. Сочетание формы, размера, материала— всё должно иметь какой-то смысл. Рубины, как правило, считались камнями с любовными свойствами, как приворот или символ бракосочетания, это понятно. Но рубины никогда не вставляют в серебро. Лунный металл, символ спокойствия, никак не подходит человеку, который хочет испытать любовь на прочность. И форма змеи не может быть взята просто так.       Опять же, возможно ли, что сочетание несочетаемого привело к такому странному действию? Чтобы артефакты работали, как Неприложный Обет? Будто бомба замедленного действия. Это ведь не просто проклятие какое-то, они, фактически, знают точный день своей смерти. Приговор. Тогда, что будет, если они нарушат его условия? К примеру, поженятся раньше? Не приведи Мерлин, конечно, но всё таки. Хотя, пытаться это проверить точно не стоит.       Просто снять браслеты целиком не получилось, даже магия не помогла. В таком случае, возможно, следует бороться с каждым компонентом по отдельности? Скажем, взять, например, и попытаться расщепить серебро. Это ведь основа браслета и поможет если не снять, то хотя бы нарушить работу артефакта.       Малфой запустила руки в волосы и закрыла глаза. Дементор побрал бы этого Поттера с его кривыми руками. Мало того, что проблему создал из воздуха, так ещё и толку от него никакого. Ну почему ей так не везёт по жизни? — Нет! Нет! Сириус!       Драко подскочила, чуть не упав назад вместе со стулом. Дикий крик перепугал её до чёртиков. Она уже приготовилась придушить Поттера за его шуточки, когда поняла, что он всё ещё лежит на диване и...спит? — Нет! Уходи оттуда! Сириус!— Гарри метался из стороны в сторону, лёжа на диване, и вопил как потерпевший.       Малфой осталась стоять. Она с трудом разобрала, что происходит. Ему что, снится кошмар? — Сириус! Беги, она убьёт тебя! Сириус...— вопли сменились каким-то невнятным бормотанием.       Сириус? Это Сириус Блэк? Убьёт?       Она слышала эту историю. Говорили, что Сириус Блэк, отпетый убийца, сбежал из Азкабана, чтобы убить Мальчика-Который-Выжил. Поговаривали даже, что он в итоге оказался его крёстным, но был убит Беллатрисой Лестрейндж, когда тот был, кажется, на пятом курсе. Драко тогда не особо вдавалась в подробности, у неё было слишком много своих проблем, чтобы копаться в судьбе Гарри Поттера. Кто бы подумал, что слухи, которые ходили вокруг, окажутся правдой.       Малфой посмотрела на гриффиндорца. Он продолжал бредить и бормотать. Речь его была невнятной, он говорил то громче, то тише. Он просил, нет, скорее умолял Сириуса бежать оттуда(она не уверена, откуда именно), пока ведьма не убила его. Его голос был буквально переполнен отчаянием. Какая-то дикая боль и безнадёжность была заключена в этих просьбах, он словно не предупреждал об опасности, а скорее...звал на помощь?       Драко стало не по себе. Она будто снова очутилась в темницах собственного дома, где её истязали пытками за провал задания. Руки и ноги были скованы тесками, чтобы она не сопротивлялась. С потолка капала жидкость, в камере пахло сыростью. Каждый новый удар отдавал звоном ушах, который заглушали ее собственные крики. Она звала на помошь...но никто не пришёл...       Никто такого не заслуживает... — Поттер,— позвала его девушка. — Сириус, уходи! — Поттер, проснись!— Драко стала трясти его за плечо.       Гарри покрутился, поморщился и подскочил, чуть не столкнувшись с блондинкой лбами. — Нет! Не подходи!— замахал он руками. — Да успокойся, ты, идиот,— девушка встряхнула его. Гарри опустил руки пытаясь перевести дыхание и вглядываясь лицо напротив, как будто пытаясь узнать собеседника. — Малфой?— Поттер перевёл затуманенный взгляд в сторону. Они всё ещё находились в Выручай-Комнате. Вот стол, на котором, как всегда, куча книг, вот рядом стелажи и горы хлама, к которым он уже успел привыкнуть за последние дни. На полу около дивана валяется книга, которую он начал читать. — Что, успокоился?— девушка отпустила его.       Гарри промолчал. В голове крутились события сна. Как же давно он не видел кошмаров. Как давно ему не снился Сириус. Зрачки метались по комнате, но взгляд был какой-то замутнённый. Дыхание сбилось, пот ручьём лился по шее и шекам.       Драко вздохнула. Раз он проснулся, что ещё она может сделать? Да и потом это Поттер, что с ним будет? Она уже хотела встать, как холодная рука ухватила её за рукав. — Подожди...— он смотрел куда-то в сторону, казалось, ещё не до конца пришёл в себя и продолжает спать,— Можешь... посидеть со мной... ещё немного...       Драко не знала, что ответить. Наверное, в таких случаях, лучше ничего не отвечать. Она просто тихо опустилась обратно на диван. Да, это Поттер. Да, она его ненавидит. Но будь он в себе, попросил бы он её, Драко Малфоя, посидеть с ним, как с маленьким ребёнком? Вряд ли. Интересно, будь она его месте, хотела бы она остаться одна в такой момент?       Помогите! Кто-нибудь!! Пожалуйста, помогите...НЕТ!! ПОМОГИТЕ МНЕ!!!— она помнит, как она звала о помощи, но никто не пришёл. Вряд ли бы это что-то изменило тогда, но всё равно. Если бы хоть кто-нибудь помог ей, может быть всё кончилось бы иначе.       Хотела бы она остаться одна на его месте? Точно нет.       Драко сидит на диване вместе с Гарри в полной тишине. Голова его снова на подушке, но спать не получается и он просто смотрит в потолок. Тусклый свет, напоминающий лунный, падает на белокурые локоны девушки, создаётся впечатление, что они совсем седые. Гарри не любит неловких откровений, но тишину он не любит ещё больше. В такие моменты ему очень не хватает Рона, с его вечной болтавнёй или Гермионы с её нравоучениями и наставлениями. — Эм, слушай,— Гарри нарушает тишину первым. Драко слегка поворачивает голову в его сторону. Теперь свет падает на её бледное лицо. Такое спокойное и расслабленное. Она не станет сейчас смеяться над ним. — Знаю, просьба странная, но ты можешь, ну, спеть что-нибудь?— сам не знает зачем, просит он. — Спеть?— Малфой приподнимает брови,— Я тебе лесная нимфа? Я никогда не пела ничего, кроме оперных арий. — Да всё равно, мне без разницы, что это будет, просто спой,— Гарри снова смотрит в потолок,— не хочу лежать в тишине.       Драко не отвечает. Вряд ли он хочет послушать АваМарию, да и не пела она уже много лет. Не до этого было. Она вдохнула через нос. — Мне бы крылья, чтобы укрыть тебя,— первая фраза пришла на ум сама, она понятия не имеет, откуда знает её, ведь мать никогда не пела ей колыбельных,— Мне бы вьюгу, чтоб убаюкала,— Гарри затаил дыхание, вслушиваясь в каждое слово. Какое-то приятное чувство разлилось по телу, голос Драко был мягким и обволакивающим.

Мне бы звёзды, чтоб осветить твой путь;

Мне б увидеть сон твой когда-нибудь.

      Гарри чувствовал, как невообразимое спокойствие наполняет его, а события сна меркнут в воспоминаниях. Почему-то теперь он думает, что Малфой не такая уж и противная— в лучах лунного света можно разглядеть плавные черты её лица, пушистые ресницы, которые, наверное, щекочат щёки, когда она закрывает глаза, аккуратно-очерченные губы, не искривлённые в усмешке, а плавно двигающиеся, пока она поёт. Она, пожалуй, даже красивая. Почему он раньше не замечал?

Баю-баю-бай, ветер, ветер - улетай; И до самого утра я останусь ждать тебя.

      Гарри закрывает глаза. У него не сохранилось никаких воспоминаний о матери, но, кажется, именно так она пела ему, когда он был ребёнком. Веки стали тяжёлыми и внезапная сонливость накатила новой волной.       Очень скоро Гарри провалился в сон, на этот раз хороший, продолжая держать руку Драко всю оставшуюся ночь.