Любовь зависит от нас

Вот наконец и он, декабрьский ветер. С пронзительным воем он проносится по узким улочкам города, срывая с деревьев последние листья. Каждый раз, когда год близится к концу, у неё возникает ощущение, словно перевёрнута ещё одна страница. Но что принесёт новая? Хазан привстала с постели, не торопясь выбираться из-под тёплого одеяла и того приятно шлейфа, что оставил сон об отце и детстве, но вспомнив который сегодня день недели, она буквально выпорхнула из кровати. Выходные — день встречи с сыном. Вчерашняя новость настолько выбила её из колеи, что она совершенно потерялась во времени. Наведя порядок в доме и приготовив любимый завтрак Умута, Хазан отправилась к главной дороге, чтобы встретить его там. Помощник Ягыза привёз мальчика с точностью швейцарских часов. По дороге к дому, они застряли около соседей. Мальчики дружили и соскучились друг по другу. Они весело смеялись и тискали дворового пса, который терпеливо сносил все ласки человеческих детёнышей, тоскливо поглядывая на свою конуру, откуда не стоило выходить. Вернувшись к своему домику, мать и сын заметили на пороге гостя, сидевшего в ожидании хозяев на большой картонной коробке. — Дорогой, это дядя Синан, он мой друг. — представила Хазан. — А ты Умут? — поравнявшись взглядом с ребёнком, доброжелательно спросил Эгемен. — Да. — Не думал, что ты такой большой и к тому же красавчик. Весь в маму. — потрепав мальчика по голове, сказал Синан. — Ты тоже красивый! Почти такой же как мой папа. — гордо сказал Умут. — А что это? — показывая пальчиком на большую коробку под ним, спросил он. — Это моя сокровищница. Если пригласишь меня войти, я дам тебе взглянуть. — интриговал мужчина. — Мама, открывай быстрее! — поторопил мальчик, не скрывая любопытства. — Это для тебя. — открывая коробку, сказал Синан. — Зачем ты купил так много игрушек? — заглядывая внутрь, спросила Хазан с укором. — Я не покупал. Это мои сокровища. Коллекционные. — гордо ответил адвокат. — И они правда мои? — с горящими глазами спросил Умут. — Да, если нравятся. Но оставь их здесь, у мамы. Пусть они будут нашим секретом. Давай поиграем в автогонки! — Давай! — хватая из коробки большую красную машинку, воскликнул мальчик. Они ползали по полу, изображая различные звуки автомобилей пока Хазан накрывала на стол. — А ты парень мамы? — неожиданно спросил Умут. — Кто тебе это сказал? — опешил Синан. — Никто. Просто ты смотришь на неё как парень. — А это как? — Не знаю. — пожав плечами, ответил мальчик и снова увлёкся машинками, оставив Синана в недоумении. За завтраком он внимательно наблюдал за Хазан и Умутом, которые были так близки, что Синан возненавидел Йылдыза ещё сильнее. Как он посмел разлучить этих двоих? Мальчик с удовольствием съел свой омлет и вновь принялся играть в машинки. — Я вижу, что тебе трудно даётся работа в офисе. — начал разговор Синан. — Это не моё. — честно призналась женщина. — Но выбора нет. Я очень благодарна тебе, что предложил мне работу в трудный момент. Ты не должен думать ещё и о том, нравится мне или нет. — Должен… И думаю. — сложив руки на груди, серьезно ответил он. — Думаю от чего же я держу тебя в этом душном офисе рядом с собой, хоть и понимаю, что это не твоё. У меня есть возможность дать тебе ту работу, которая создана для тебя, но в этом случае ты будешь далеко. Видимо они все правы… — задумчиво произнёс Синан. — Ты о чём? — насторожилась она. — Ты нравишься мне… как женщина. — решительно признался он, взглянув ей в глаза. — Я… — опешила Хазан. — Ничего не говори сейчас. — перебил мужчина. — Мне лучше, чем кому бы то ни было, известна твоя история. Я понимаю, что ты всё ещё чувствуешь что-то к нему, но теперь, когда я понял свои чувства, я буду бороться за твоё внимание. В свете вышесказанного, с завтрашнего дня я позабочусь о том, чтобы тебя взяли на должность тренера в спортивном клубе моих друзей. Я больше не буду твоим начальником. Я больше не твой адвокат. Теперь я твой друг, с надеждой на что-то большее. — Синан… — растеряно прошептала она. — Я не буду тебе докучать и ставить в неловкое положение. Но я буду за тебя бороться! Неделю спустя он снова появился на её пороге с букетом алых роз и подарками для Умута. — Ты хочешь сделать это традицией выходного дня? — улыбнувшись, спросила Хазан. — Я дал тебе слово и сдержал. Пришёл проведать своего друга, — показывая на мальчика, с улыбкой ответил Синан. — и узнать как дела у тренера Чамкыран. Я всю неделю сдерживался, чтобы не звонить и не писать тебе. Я обещал не докучать, но не обещал исчезнуть. — Входи! — пригласила она, принимая букет. Ты сама цветёшь словно роза. Хорошо выглядишь и это не банальный комплимент. — Я вернулась к любимому делу, не представляла насколько это важно для меня, пока не потеряла такую возможность. Спасибо тебе. — И как? Сработалась с коллективом? — присаживаясь на диван, поинтересовался он. — Да. Они все потрясающие. Хотя… наверно это из-за твоей протекции? — Я здесь не причём. О том, что ты моя девушка, знает только управляющий. Он мой друг. Я строго-настрого запретил ему говорить о нашем знакомстве остальным. Не хочу чтобы на тебя косо смотрели. — Твоя девушка?! — переспросила Хазан с удивлением. — Кажется на прошлой неделе я признался тебе в своих чувствах. Ты должна помнить. — Ты тоже должен помнить, что я ничего тебе не обещала. — Я расцениваю тебя как свою девушку. — Синан! — строго проговорила женщина. — Мысли материальны. — широко улыбнувшись в ответ на её строгость, сказал он. — Может быть, если я буду так думать, ты быстрее меня заметишь. Ладно, я прикалываюсь. — заметив её смущение, прекратил издеваться Эгемен. — Но я наглый, ты знаешь. Этот природный дар, который я не могу скрыть даже под строгим костюмом. — Клоун… — А когда мы с отцом построим свой спортивный комплекс, ты же поможешь? Станешь тренером в моём фитнес центре? Не забудешь добро? — игнорируя её слова, продолжал он. — Господин Керем уже выбрал партнёра? — Нет. Но я надеюсь, что он сделает правильный выбор. — самодовольно, ответил Синан. — Угости меня чаем, а мы с мои другом откроем подарки. — Ты так избалуешь моего сына. — снова строго сказала Хазан, уходя на кухню. — А ты думаешь в доме старой ведьмы у него меньше игрушек? Уверяю тебя, первое, что они сделали, так это попытались купить его. Но ты хорошо воспитала пацана, его не подкупить такой фигней. — Надеюсь. Я не могу дать ему то, что может дать Ягыз, и мне страшно, что однажды эти материальные блага перевесят мою ценность. — с грустью призналась она. — Не перевесят. У тебя есть то, чего нет у них. Душевность, теплота, доброта, ласка… Жители того мавзолея не знают, что это такое, а ребёнок всё чувствует, поэтому и у меня будет преимущество. Я милый и обаятельный. — похвалив себя, широко улыбнулся он. — Синан… — качая головой проговорила она, не сдержав улыбки. — Не хочу тебя расстраивать, но эта партия для тебя проиграна. Умут очень любит отца. — Это твоя заслуга. Ты по доброте душевной с детства рассказывала ему только хорошее о мифическом папе. Это делает тебе честь, но это не делает из него того человека, которого ты рисовала в воображении сына. — Не хочу это обсуждать. — не желая спорить, ответила Хазан и скрылась на кухне, чтобы поставить чайник. Мгновение спустя на журнальном столике в гостиной завибрировал её телефон. Синан взглянул на дисплей и увидел знакомое имя. Он нервно почесал щёку и, взглянув в сторону кухни, всё же решился ответить на звонок: — Ало! — с нескрываемым ехидством в голосе, проговорил он. На том конце провода воцарилось молчание, но Синан знал, что его слышат. — Это Ягыз. — наконец ответил звонивший. — А это Синан… — Передай ей трубку. — еле сдерживаясь, потребовал Йылдыз. — Она занята. Они вместе с Умутом заваривают для меня чай. — победно проговорил он и нажал на кнопку отбой. — Кто звонил? — увидев, как он держит в руках её телефон, спросила Хазан. — А как ты думаешь? — Синан, ты не должен был отвечать на звонок! — забирая у него трубку, отругала она. Робкая надежда, на то, что он пошутил, исчезла, когда она увидела в списке вызовов звонок от Ягыза. — Зачем ты это сделал? — Извини. Не сдержался. Он бесит меня. Я хотел чтобы он знал, что я здесь. — Не втягивай меня в свои игры. Мне и так с ним не легко. — Извини. — потупив взгляд, пробубнил он, став похожим на провинившегося ребёнка. Телефон снова зазвонил. «Ягыз». Она собралась с мыслями и ответила на звонок. — Я скоро буду. — ледяным тоном, проговорил Йылдыз. — Зачем? — Хочу забрать Умута к себе. — Но я думала, ты разрешишь ему переночевать здесь. Ведь завтра выходной и тоже мой день. — Лучше, чтобы он остался на ночь в моем доме. — настаивал Ягыз. — Почему? — недоумевала Хазан. — Что непонятного? Я не хочу чтобы мой сын видел тебя с другим мужчиной. Это неприлично! — с плохо скрываемым раздражением, ответил он. — Что ты говоришь? — опешила девушка. — Я не собираюсь вмешиваться в твою личную жизнь. Ты можешь встречаться хоть с этим дегенератом, хоть с чёртом лысым, — начиная повышать голос, негодовал мужчина. — но мой ребёнок не должен видеть твою интимную жизнь. Могла бы отложить своё свидание на другое время. Ты не так часто видишься с Умутом. — А твою интимную жизнь он видеть может значит?! — вспылила Хазан, негодуя от необоснованных обвинений и двойных стандартов. — Она на всех полосах газет. — Это… — Послушай сюда, господин Ягыз! — перебив его, начала Хазан, уходя в дальнюю комнату. — Ты отнял у меня ребёнка, я была вынуждена через суд определять время встречи с ним, и сейчас то самое время, и ни ты, ни кто-либо другой не смеет лишать меня этого. Следи лучше за своим поведением, это не мои фотографии в жёлтой прессе. — прошипела она в трубку. — Я привезу его в воскресенье вечером, когда выйдет время, отведённое мне законом! — отчеканила женщина и сбросила вызов, не дав ему вставить ни слова больше. Сердце бешено стучало в груди от обиды и ревности. Дыхание сбилось и слёзы подступили глазам. *** Шины Мерседеса тихо шуршали по мокрому асфальту. Капли моросящего дождя плавно стекали по стёклам, оставляя затейливые дорожки после себя. Машин на дороге было много, но они неспешно двигались в плотном потоке. Этот темп мог укачать кого угодно, только не любопытного мужчину за рулём. — Как провёл выходные? — спросил Ягыз, по дороге в особняк матери. — Хорошо. Мама готовила мне много вкусного. Дядя Синан привёз много игрушек. Мы играли. — Дядя Синан… — тяжело вздохнув, пробубнил он. — Тебе он нравится? — Да. С ним весело. Он всё время шутит и играет со мной. — Клоун… — буркнул Ягыз. — Точно! — воскликнул мальчик. — Мама всегда улыбается рядом с ним. — А что она улыбается только рядом с ним? — Вообще мама часто мне улыбалась. Она начала грустить только, когда ты вернулся из школы магии. Наверное потому что ей пришлось уехать и она не может быть рядом с нами. Папа, а когда она уже вернётся? Когда мы сможем жить все вместе? — раздосадовано спросил мальчик. — Ты хочешь, чтобы мы жили вместе? — задумчиво спросил он. — Да. Хочу чтобы мы жили втроем. Только ты, я и мама. Не хочу жить с бабушкой. Она злая! — Умут, нельзя так о бабушке. — Хорошо. Но я хочу жить с мамой и папой. Мы смогли бы учиться магии вместе. Ты же уже умеешь. Ты и научишь маму и меня. — А ты мне поможешь? — немного поразмыслив, спросил Ягыз. — А как же дядя Синан? — А что Синан? — опешил мужчина. — Он хочет быть её парнем. — бесхитростно ответил мальчик. — Умут, — возмущённо воскликнул Ягыз, оборачиваясь назад и глядя на сына поверх темных орков. — так ты кому собираешь помочь мне или этому… дяде?! — Конечно я папе помогу. — довольно ответил мальчик, хитро улыбнувшись отцу. — Тем более мама не хочет быть его девушкой. — Да? — недоверчиво переспросил Йылдыз. — Я сам слышал… *** Дом без Умута снова опустел. Да ещё этот взгляд Ягыза из-под нахмуренных бровей, которым он наградил её при встрече, когда забирал сына. Он проронил скудное «здравствуй» и такое же дежурное «до свидания», и по лицу было совершенно не понятно, что происходит в его голове. Но помня их последний телефонный разговор, Хазан понимала, что ничего хорошего. Кто он вообще такой, чтобы судить её? Но она была вынуждена признаться самой себе, что ей неприятно и больно, когда он думает о ней плохо. Девушка рано легла спать, но долго долго лежала без сна, прислушиваясь к завыванию ветра, к стуку дождя по крыше, который опять зарядил надолго. Глядя на тучи, быстро бегущие по небу, и белые новогодние огни за окном, словно прижатые ветром к мокрому стеклу, невозможно было определить, настоящие звёзды заглядывают к ней или фальшивые. Он стоял перед запотевшим зеркалом в ванной и не решался взглянуть на себя. Ягыз никогда ещё не был в таком замешательстве. Он протянул руку к зеркалу и медленно провёл рукой по его поверхности, стирая белую влажную пелену, скрывающую его отражение. Смотрел и не узнавал. Мокрая чёлка упала на глаза, которые искали ответ, но ответ надо было искать не здесь. Он не поймёт, пока не приблизится к опасной черте, пересекать которую не хочет… Проведя бессонную ночь, Йылдыз решил идти ва-банк. Он никогда не был трусом. Всегда смотрел всем трудностям в лицо, так чем же эта ситуация отличается? Утром он стоял возле маленького домика с группой поддержки. — Мама! — радостно воскликнул Умут, когда дверь открылась. От неожиданности, Хазан сделала шаг назад и чуть не упала. — Что вы тут делаете? — удивлённо спросила она. — Что-то случилось? — Всё нормально. — ответил Ягыз и вынул из машины букет цветов. — Я помогал выбирать. Красиво?! — довольно спросил мальчик. — Очень… — странно поглядывая на них обоих, ответила женщина. — Разве Умут не должен быть в детском саду? — Я сейчас отвезу его. Просто по дороге мы решили заехать к тебе. — со сдержанной улыбкой сказал Ягыз. — Солнышко, зайди в дом. — передавая мальчику букет ромашек, попросила Хазан. — На столе есть сырники. Помой руки и съешь, а я поговорю с папой. — натянув улыбку, сказала она сыну. Мальчик кивнул, хитро улыбнулся отцу и скрылся в доме. — Что происходит? — настороженно спросила Хазан. — Опять играешь в какие-то игры? Скрытую камеру принёс? — Нет. — односложно ответил Ягыз, пристально глядя на неё. — Что ты так на меня уставился? — напрягалась она ещё больше. — Вчера смотрел так, будто убить хочешь, сегодня с цветами явился. Что с тобой не так, божье наказание? — Я просто хочу, чтобы Умут был счастлив. — Что? — недоумевала Хазан. — Ты то рыцарь в сияющих доспехах, спасающий старушек, то психопат, который может снимать на скрытую камеру пожар, чтобы предъявить запись как доказательство в суде, то снова рыцарь. У меня голова от тебя пухнет. — негодовала женщина, заметно нервничая. — А у меня от тебя… — выпалил он в ответ и, схватив за руку, потянул в маленький садик за домом, подальше от любопытных глаз соседей. — Я не могу понять, что чувствую, когда рядом с тобой. Понятно?! — сверкнув зелёными глазами спросил он, тяжело дыша. — Нет… — ошарашено ответила Хазан, делая шаг назад. — Не понятно. Ничего… не понятно… — Ответь мне честно, у тебя есть что-то с Синаном? — прижав её к стене дома, требовательно спрашивал он. — Это не твоё дело. — начала защищаться она, ощущая себя в ловушке. — Моё. — хрипло ответил он. — Просто ответь! — Почему тебя это волнует? — настаивала женщина, не желая сдаваться первой. — Потому что он твой вечный соперник? — Потому что я не хочу чтобы рядом с тобой был другой мужчина. — не веря, что произнёс это вслух, он прикусил губу и отвёл взгляд. — Почему? — облизнув пересохшие от волнения губы, спрашивала она. — Хазан… — давил он, вновь впиваясь в её своим взглядом. — Я не отвечу, пока не ответишь ты. Не я начала этот разговор. — упрямилась девушка, стараясь скрыть дрожь в теле. — Я знаю что ты любила меня. Я читал твой дневник. — пытаясь занять выигрышную позицию, вдруг признался он. — Что?! — сердце девушки упало куда-то вниз. — Я должен был понять тебя. Должен был хоть что-то узнать о женщине, которая родила от меня ребёнка. — Это в прошлом! — выпалила она. — Я отсюда слышу как стучит твоё сердце сейчас. — нависая всё ниже над ней, прошептал Ягыз. — Что ты хочешь от меня? — взмолилась девушка, уперевшись руками в его грудь, чтобы предотвратить их дальнейшее сближение. — Тебе мало завоеваний на любовном фронте? Нужно ещё одно сердце? — дрожа всем телом, спрашивала она. — Я не могу понять себя. — признался он с мольбой в глазах. — Ну так я не смогу тебе помочь разобраться. — оттолкнула она мужчину, пытаясь спастись от его чар. — Моё сердце не твоя игрушка! Ты хоть знаешь, как трудно было понять, что все эти пять лет я жила в иллюзии. Как трудно было разлюбить тебя? Как трудно не влюбиться снова, когда ты смотришь на меня так? — почти кричала она на него, перестав сдерживать слёзы. — Но ты сам не знаешь чего хочешь. Прекрати меня мучить! — взмолилась она. — Второй раз я не справлюсь с этим. — Так помоги мне разобраться. — отчаянно воскликнул он. — А я тебе помогу. — утирая слёзы, яростно ответила женщина. — Ты возомнил, что я твоя игрушка, потому что узнал о моих чувствах из дневника. Ты самоуверенно считаешь, что если завоевал женщину, то она уже не полюбит никого другого. Но это сердце тебе не нужно. — хлопая себя по груди, говорила она. — Ты чувствуешь, что твою игрушку, пусть и ненужную, забрал другой мальчик, с которым вы что-то делите с самой песочницы. Тебе стала нужна эта игрушка, потому что он заинтересовался ей. Вот что ты чувствуешь. — поставила диагноз она. Ягыз отрицательно мотал головой, но не мог вымолвить и слова в ответ. — Мы можем растить сына вместе, не контактируя без необходимости. Нам не обязательно встречаться. Отвези Умута в детский сад. Я заберу его в субботу утром. Не появляйся больше передо мной! *** Ниль сидела за завтраком нежная и ароматная, только что из ванной. Она задумчиво вздохнула и обратилась к отцу: — Папочка, ты ведь хочешь, чтобы я однажды встала во главе твоей компании? — ласковым голоском начала она. — Хочу ли я? — удивился Керем. — Ты моя единственная наследница. Ты просто должна! Но у тебя в голове ветер. — недовольно проговорил мужчина, намазывая масло на ещё тёплый хлеб. — Бросила учёбу заграницей, сбежала, и здесь ничего не делаешь. — Я хочу исправиться. — с улыбкой ответила блондинка. — И начать хочу прямо сегодня. — С чего такое рвение? — недоверчиво спросил он, переглянувшись с женой. — Ну скажем так, меня вдохновили на решительные действия. — И кто же? — усмехнулся мужчина. — Папа, ты ведь выбирал себе партнёра для того, чтобы построить новый фитнес центр. Думаю, мне подойдёт это направление. Я люблю спорт, это не так ответственно как все остальные направления твоей деятельности. Я могла бы начать с этого. — Это всё из-за Синана? — устало вздыхая, спросил он. — Хочешь, чтобы я выбрал его, и ты продолжила доставать парня? Нельзя! Он неплохой молодой человек, я знаю его с детства, но мне больно видеть, как ты унижаешься перед ним. Думаешь я ничего не вижу? — Нет папочка. Всё как раз совсем наоборот. Я хочу чтобы ты отдал этот проект его конкуренту — Ягызу Йылдыз. Этот человек в короткий срок стал магнатом. Он будет для меня хорошим учителем, а для тебя хорошим партнёром. — Ты делаешь это, чтобы позлить Синана? Они же вечные соперники. — Скажи мне, кого бы ты выбрал сам, если бы основывал своё решение только на профессионализме и потенциальном успехе этого дела? — Ягыза. — ответил Керем, немного подумав. — Значит всё-таки я папина дочка и унаследовала от тебя хоть немного ума. Будь я законченной дурой, я бы просила за Синана. — Ты не дура. — улыбаясь дочери, ответил он. — Ты хитрая женщина. Тут есть какой-то скрытый интерес, но я рад что пусть хоть так, но ты начнёшь знакомиться с семейным бизнесом. — Я хочу чтобы ты в ближайшее время объявил победителя в этой гонке, чтобы уже с начала нового года мы смогли приступить к работе над совместным проектом. И я не бросила учёбу, папочка, — с аппетитом прожевав кусок пирога с курицей, продолжила она. — я перевелась на заочную форму обучения. Я конечно ветреная, но не глупая… *** Выбрав в магазине цветов самый большой и дорогой букет, Синан направился в спортклуб, чтобы вручить его очаровательной брюнетке перед работой. Он подкараулил Хазан у входа, и с лучезарной улыбкой протянул ей красные розы. — Зачем ты это делаешь? — строго спросила она в ответ. — Это место моей работы. Ты обещал, что не будешь здесь появляться и ставить меня в неловкое положение. — Я не удержался. — состроив виноватое лицо, ответил он. — Встал утром в восхитительном настроении и подумал, а почему бы и нет. Это порыв! — Потому что нет. На этот раз я откажусь их принять. Я не хочу объясняться перед всем коллективом. — А тебе и не надо. Кто они такие? — Люди, с которыми я работаю. Конечно же они будут задавать вопросы и мне придётся либо врать, либо увиливать. — А почему нельзя сказать правду? — Синан… — начала она, но звонок телефона остановил девушку. — Керем выбрал партнёра. — проговорил Хазым в трубку. — Он будет сотрудничать с Ягызом. — Что?! Как ты это допустил, отец? — воскликнул он. — Мы конечно друзья, но когда речь идёт о бизнесе, делать выбор, основываясь на дружеских связях, не уместно. Давай будем честны, компания Йылдыз сейчас сильнее нашей. — взывал сына к разуму Хазым. — Потому что он увёл у нас из-под носа проект, практически обанкротив нас. — злился ещё сильнее Синан. — Дядя Керем знал, знал об этом и всё равно так поступил с нами? Это был наш шанс выбраться, выйти на прежний уровень. — Сынок, так дела не делаются. Будь я на его месте, тоже выбрал бы более успешного партнёра. — Может быть тогда и выберешь более успешного? — язвительно спросил Синан и бросил трубку. — Что происходит? — напряженно спросила Хазан, оказавшаяся в этот момент рядом с ним. — Ягыз происходит… — прорычал мужчина и направился к своему автомобилю. — Подожди! — бросившись за ним, просила она. — Что происходит? Тебе нельзя за руль в таком состоянии. — хватая его за руку, вразумляла женщина. — Отстань! — огрызнулся он, вырывая свою руку. — Хазан, не доводи до греха. — Куда ты собрался? Что происходит? — снова и снова спрашивала она. — Керем только что выбрал себе партнёра. Догадайся кого? — Ягыз? — Божье наказание! — Это обидно, но ты не должен так злиться из-за этого. Он имеет право выбирать себе в партнёры того, кого считает нужным. — И ты туда же?! — возмутился Синан. — Ты сейчас ведёшь себя, как обиженный ребёнок. — А я и есть обиженный ребёнок, я именно он и есть! — садясь в машину ответил мужчина. — Погоди, я с тобой! — оббегая авто со стороны капота, чтобы он не смог тронутся с места, настаивала девушка. Синан сорвал с головы шапку, взъерошил свои кудрявые волосы и, обхватив руками руль так, словно сжимал горло противнику, рванул с места. — Куда ты собрался? — пристёгивая ремень безопасности, спрашивала она. — К нему. — хищно облизнув губы, ответил Эгемен. — Зачем? Что тебе это даст? Думаешь он передаст тебе партнёрство? — Нет, я просто дам ему в морду и мне полегчает. — признался Синан, крепче сжимая руль. — Так проблемы не решают. Да и за что ты будешь его бить? — срывающимся голосом, спросила девушка, уперевшись ладонью в приборную панель, чтобы удержаться при резком торможении. — Мне есть за что его бить, Хазан. У меня к нему такой список претензий, что ты себе даже вообразить не можешь. — агрессивно ведя машину, отвечал он. — Если ты не согласна с моими методами, выходи на следующем светофоре и не зуди у меня над ухом. — взволнованно и грубо отвечал он. — Успокойся, прошу… — Иди-ка сюда, ублюдок! — направляясь ко входу в офисное здание, крикнул Эгемен. — Синан, остановись! — умоляла семенящая за ним Хазан. — Опять под веществами? — небрежно спросил Ягыз, смерив адвоката пренебрежительным взглядом. — Тебе не достаточно того, что вы уже причинили моей семье? Решил покончить с нами? Сначала убили мою мать, теперь хотите покончить с отцом, разорив его? Ты заслужил это! Ты заслужил быть лишь жалким бастардом. Ты жалкий! — ядовито выкрикивал ему в лицо Синан. — Повтори-ка! — тихо проговорил Ягыз, нахмурив брови. Эрдал стоял позади на голове, но не вмешивался. — Ты всегда мечтал иметь фамилию Эгемен, но ты лишь ошибка моего отца. Ты не достоин этой фамилии. Ты незаконнорождённый ублюдок! — с наслаждением проговорил Синан, победно глядя в глаза брату. Руки Ягыза сжались в кулаки и он, не долго думая, нанёс удар. Завязалась драка. Очнувшись от услышанного, Хазан хотела попытаться разнять их, но чьи-то сильные руки оттащили её назад. — Не вмешивайтесь в это, госпожа Чамкыран. Эта драка давно назревала. Пусть! — остановил Эрдал. — Они должны разобраться сами. — Они братья? — прошептала Хазан, ошарашено глядя на сцепившихся мужчин. — Братья? — Засунь себе свою фамилию в задницу! — выкрикнул Ягыз, делая шаг назад от брата, лежащего на земле. — Это всё, что у тебя есть. Но ты и твой отец некомпетентны, поэтому проигрываете. Если считаешь, что ровня мне в мире бизнеса, приди и возьми всё, что можешь. Я буду ждать… — поправляя пальто, бросал вызов он. — Ты специально выкупил ту землю, чтобы отомстить. — вставая на ноги и откидывая волосы с лица, сказал Синан. — Чтобы отомстить собственному отцу. Ты хладнокровное чудовище! Ты не достоин быть отцом! — специально давя на больные мозоли, отвечал он. — Ты просто не заслуживаешь иметь сына! Не заслуживаешь эту женщину! — снаряд достиг цели и в следующую секунду они снова вцепились друг в друга. — Чего ты стоишь?! — ловко выкручиваясь из захвата Эрдала, требовательно спросила женщина. — Ждёшь, пока они покалечат друг друга? Помоги мне их разнять! Хватит этого цирка! Синан! Ягыз! — громко звала она. — Прекратите! Оценив обстановку, в памяти всплыли уроки самообороны. Тело автоматически доделал задуманное. Ягыз был сверху и самозабвенно колошматил Синана. Она зашла со спины, неожиданно для мужчины, захватила его лицо своими ладонями, и, сильно прижав средними пальцами глаза и уперевшись локтями ему в плечи, запрокинула его голову назад. Хазан сработала настолько быстро и профессионально, что мужчина от неожиданности забыл что делал. Она просунула свою руку ему под подбородок, вторую положила на макушку и стала отводить его назад. — Прекрати! — прошептала она ему в ухо. — Остынь! — Хазан?! — обомлел он, послушно отходя назад. — Успокоился? — Да, отпусти. — Это ещё не конец! — выпалил Синан, поднимаясь с земли. — Прекратите! — гаркнула Хазан. — Чего ты добиваешься? Уезжай! — подталкивая Синана к машине, просила женщина. — Ты на его стороне? — истерично спросил адвокат. — Ты ведёшь себя как маленький ребёнок. Никто из вас даже не подумал сказать мне, что вы братья. О какой стороне ты говоришь? Вы устроили драку посреди улицы. По твоему это нормально? — Поверить не могу… — сокрушался Синан. — После всего, что он тебе сделал, ты его защищаешь? — Я никого не защищаю. Не впутывайте меня! — она забрала свой рюкзак из машины Синана и направилась в сторону автобусной остановки, оставив их обоих смотреть ей в след… *** В офис в тот день Ягыз так и не вернулся. Дела и встречи были отложены. Он кружил по городу, оттягивая возвращение домой. Не понимая как очутился у Босфора, сделал пешком колоссальный крюк, чтобы постоять над заливом, над кранами и мачтами в порту. Тут он пытался хотя бы мысленно собраться и отладить свою жизнь, взорванную и разнесённую в клочья этими несколькими месяцами. И пока плёлся к дому, поднимался в лифте, открывал ключом дверь, всё думал: что делать, что делать и как прожить хотя бы этот вечер, не терзая себя мыслями о ней. Ничто так не дезориентирует человека, не верившего в существование искренних чувств, как встреча с ними. Перебрав все возможности истолковать их, человек отступает бессильный объяснить это явление. В квартире было темно, только на кухне горел торшер зеленоватым подводным светом. Произнеси он хоть слово в этой пустой башне, оно эхом разлетелось бы по всем комнатам, напоминая о его одиночестве. Ягыз сварил себе кофе, взял плитку шоколада и как бывало и юности, после бессонной ночи, полной слез и обид, жадно её съел. Отполировал всё это коньяком и отправился спать. *** На часах было десять вечера, когда раздался стук в дверь. — Если ты намерен выяснять отношения, я тебя не впущу. — устало проговорила она, глядя на разбитое лицо Синана. — Я не за этим пришёл. — виновато проговорил он. — Я хочу рассказать всё. Хазан открыла дверь и жестом пригласила его войти. — Да, мы братья по отцу. — начал он рассказ, грея руки о чашку с чаем. — До того как мои родители поженились, у моего отца были отношения с Кериме. Ты уже знакома с этой ведьмой. До сих пор загадка, как эта дрянь не отравилась собственным ядом. Мой отец не выдержал этих токсичных отношений и разорвал их. Моя мама была совсем другой. Нежная, добрая, заботливая. Они быстро сошлись и поженились. Но у Кериме мертвая хватка. Она была беременна, но желая сделать больно отцу, скрывала это до последнего. А потом начала преследовать отца. Кэриме совсем с катушек слетела когда родился я. Из-за неё погибла моя мать… — выговаривался он, глядя в пустоту. Хазан решила не встревать с вопросами в его монолог и просто слушала. — Мы конкурируем с того момента, как узнали друг о друге. Он ненавидит нас. Я понял это, когда он чуть не обанкротил нас. Он всегда относился к нам как к врагам, потому что он был брошен. Нежеланный. Незаконнорождённый. — Ты действительно не видишь в нем ничего хорошего? — осторожно поинтересовалась она, когда он замолчал. — Если в нём это и есть, то мне эта сторона не ведома. Но ты не можешь оценивать трезво. У тебя есть к нему чувства. Я это понял сразу, как только познакомился с тобой. — Ты тоже опьянен, но иными чувствами. — Возможно. — он замолчал и о чём-то задумался на мгновение, а потом спросил. — Теперь, когда ты знаешь о том, что нас связывает с ним, думаешь ли ты, что я использую тебя? — Даже если и так, я не стану винить тебя за это. Я многим тебе обязана. Ты единственный протянул мне руку помощи в трудный момент. Это редкость в моей жизни. До сих пор меня поддерживала только одна подруга. Даже мать отвернулась. Я верю в свою интуицию. Думаю ты добрый. — Я признаю. Сначала я хотел использовать тебя, чтобы свести его с ума, но чем больше я узнавал тебя, тем больше ты мне нравилась. Я… влюбился… — снова признался он, с надеждой глядя ей в глаза. — Синан, ты всё это время был мне хорошим другом. Я… — Не говори! — остановил он, предчувствуя ответ. — У меня будет надежда до тех пор, пока ты свободна. Мне сейчас это очень нужно. Надежда. Только надежда… *** Весь следующий день Хазан была сама не своя. Мысль о том, что они братья не давала ей покоя. Синан всё время твердит, что Ягыз мерзавец, но её сердце не хочет верить. Да и версию Ягыза она ещё не слышала. Накануне вечером девушка еле сдержалась, чтобы не позвонить ему после ухода Синана. Под вечер следующего дня, она всё-таки не выдержала и решила поговорить. Пока лифт медленно поднимался на сороковой этаж, Хазан прикидывала в голове как начать разговор. Ему уже скорее всего доложили о её визите, значит застать врасплох не выйдет. Ягыз открыл дверь до того, как она успела постучать. — Проходи. — тихо проговорил он. — Ты… в порядке? — следуя за ним вглубь комнаты, участливо спросила Хазан. — Уязвлена только моя гордость. Ещё никогда в жизни меня физически не одолевала женщина. — попытался отшутиться он. — Я не об этом. — серьезно ответила она. — Я не хочу говорить об этом. Если тебе интересно, спроси Синана. Уверен, он с радостью пожалуется на меня. — с усмешкой, проговорил Ягыз. — Он уже рассказал свою версию. Я хочу услышать тебя. — Зачем? Не веришь нашему ангелочку? Я именно такой, как он говорит. — с язвительной усмешкой отозвался он. — Ягыз! Прекрати! — Я такой, какой есть. — став серьёзным, громко сказал он. — А хороший или плохой зависит от того, какие у тебя стандарты. — Только тебе одному известно подлый ты или благородный, честный или лгун, жестокосердный или добрый. Мы видим лишь то, что ты хочешь показать и строем своё мнение опираясь на это и свои внутренние догадки. Расскажи мне, чтобы я поняла. — Я не хочу ворошить эту историю. — засунув руки в карманы брюк и отвернувшись к окну, упрямствовал Ягыз. — Ворошить можно лишь то, что давно забыто, но это не про тебя. — Почему ты интересуешься? — резко развернувшись и заглянув ей в глаза, поинтересовался он и сделал шаг навстречу. — У нас есть сын и выходит так, что я не имею ни малейшего представления о семье, в которой он живет. — сумбурно объяснила женщина. — Выходит Синан его дядя, и у него есть дедушка. — А может ты переживаешь, что он мой брат и тебе суждено быть с мужчинами одной крови? — жёстко спросил он. — Не смей! — блеснув глазами, пригрозила Хазан. — Я спрошу ещё раз. — становясь на шаг ближе, начал он. — Что между вами? — Мы просто друзья. — перестав чувствовать себя в безопасности, пролепетала она. — Тогда что ты чувствуешь ко мне? — подходя к ней ещё ближе, спросил он. — Мы уже говорили об этом. — пытаясь сохранить спокойствие, ответила Хазан. — Ты сказала не приближаться, но пришла сама. — Я… — она не успела ответить, почувствовав его дыхание на своей коже. — Почему? — Я… — Волновалась из-за меня? — Даже если и так. — гордо вздергивая подбородок, ответила наконец она. Ягыз наклонился и почти коснулся губами её губ, но девушка успела увильнуть. — Ты разобрался в себе? — пытаясь сохранить видимость спокойствия и невозмутимости, спросила Хазан. Я… — теперь дар речи пострел он. — Тогда не смей ставить меня в подобное положение! *** — Зачем ты меня позвала? — протягивая девушке горячий кофе в бумажном фирменном стаканчике, спросил он. — Хотела узнать приедешь ли ты, не зная причины. — кокетливо ответила Ниль. — Зачем? — Хотела понять каково это, когда мужчина мчится к тебе, даже не зная причину. — Как ты можешь быть настолько легкомысленной? Я что игрушка? — нарочито обиженно спросил Эрдал. — Я знаю каково это, чувствовать себя игрушкой. Поэтому ни с кем так не поступлю. Ты дважды выручал меня. И в твоём присутствии у меня улучшается настроение. — делая глоток горячего кофе, ответила она. — Я не нанимался к тебе в компаньонки. Думал что-то случилось. — Случилось! У меня сердце разбито. — А по мне это уязвлённое самолюбие. — Да что ты знаешь? — толкнув его плечом в плечо и надув губки как дитя, обиженно сказала блондинка. — Со стороны виднее. — И что же ты видишь? — подставлять ему своё хорошенькое личико для заключения, спросила она. — Вы не пара. — иронично ответил Эрдал, перед этим внимательно рассмотрев её. — Почему? — Одинаковые. — Минус на минус даёт плюс. — как всегда быстро нашлась с ответом любительница поперечить. — Плохо в школе физику учила? Вспоминай закон Кулона. — Это ожерелье такое? — кокетливо состроила из себя дурочку Ниль. — В случае, когда два заряда имеют одинаковый знак, они отталкиваются друг от друга. — умничал Эрдал. — Не умничай особо. Намекаешь, что я дура? — Я тебе прямо говорю — оставь его в прошлом. В каждую нашу встречу тебе плохо из-за него. Любовь другая. — Откуда знаешь? Ты женат? — с нескрываемым любопытством спросила девушка. — Нет. — Девушка есть? — Нет. — Тогда откуда тебе знать? — Не обязательно иметь опыт в любви, чтобы разбираться в жизни и людях. — А ты разбираешь? — Думаю да. — И что же ты скажешь обо мне? — Ты красивая и знаешь об этом, но счастья тебе это не приносит. Ты умнее и глубже, чем хочешь показаться. А ещё упрямая, как баран. Дался тебе этот Синан. Голову разобьешь, но ничего не добьёшься? — А почему ты одинок? Ты гей? — провоцировала она. — Пьяная? — вглядываясь в ее голубке глаза, спросил он. — Как стекло! — возразила Ниль. — Но у тебя подозрительно странные отношения с Ягызом. Мой отец выбрал его партнёром. Я должна знать с кем придётся иметь дело. — Называя меня геем, ты нарываешься, госпожа Ниль. — предупредил Эрдал. — Я тебе нравлюсь? — С каждым разом все меньше и меньше… — Так почему же? — не отставала девушка. — Ну расскажи о себе. — Времени не было, да и той, ради кого стоило бы его найти тоже. — ответил он, а потом сдался этому следователю и раскрылся. — Однажды я случайно спас Ягыза. На него напали, я закрыл собой и принял удар ножа на себя. В благодарность за спасение, он принял меня на работу, в которой я очень нуждался. Он пахал, чтобы стать тем, кто он есть сейчас, я трудился вместе с ним. Так мы и работаем вместе уже девять лет. — Почему ты рискнул ради него жизнью? — удивлённо и восхищённой спросила блондинка. — Я не задумывался тогда. Просто сделал. Наверное это была судьба. Я закончил только среднюю школу, на дальнейшее обучение в моей семье денег не было. Я отчаянно нуждался в работе, но человек без образования был никому не нужен. А я подрабатывал то тут, то там. Этого совершенно не хватало. И если бы не тот случай, неизвестно где бы я сейчас был. Возможно я бросился не задумываясь спасать человека, потому что мне было не страшно умереть. В такой заднице я был. Я никогда не думала об этом, если честно. Но я не жалею. После этого происшествия моя жизнь сложилась довольно хорошо. За время работы с Ягызом я даже успел получить образование. Ничего этого не было бы, если бы не тот случай. У жизни свои планы на нас. Если не упираться лбом в стену, — подытожил Эрдал, легонько красясь её лба указательным пальцем. — можно увидеть открытую для тебя дверь… *** Кериме Йылдыз имела весьма красивое, но жёсткое лицо. Лицо женщины, у которой волшебная сказка её жизни так и не обрела счастливой концовки. Она рано потеряла родителей, так и не вышла замуж, став матерью одиночкой, которую традиционное общество того времени постоянно старалось втоптать в грязь за это. Она заработала своё нынешнее благополучие тяжким трудом, давным-давно выплакала все слёзы и больше не испытывала сострадания ни к себе самой, ни к кому бы то не было другому. Так думали многие, в том числе и её сын, но никто по настоящему не знал эту женщину. — Зачем ты это делаешь? — строго и требовательно спросила она сына. — Делаю что? — Мне известно, что Керем предложил партнёрство тебе. — Предложил. Разве ты не рада? — Нет! Это был шанс для Эгемена вылезти из болота, куда ты их и засунул. — Я не пытался их спасти. — Зачем тебе этот проект? У тебя уже есть спорткомплекс. — Мама, я развиваю наш бизнес, а ты недовольна? — ухмыльнувшись, иронично спросил он. — Нам это не надо! А для них жизненно важно. — Мне плевать. — отрезал Ягыз. — Он всё-таки твой отец! — воскликнула женщина. — Ты так бессердечен? — Он никогда не относился ко мне как к своему сыну. Я твоё отражение, мама. Ты научила меня его ненавидеть. — Не повторяй моих ошибок. — Тебе не кажется, что слишком поздно для подобной проповеди? — Ты поступил очень плохо. Он может не пережить. Мало кто знает, но его здоровье подорвано. — С чего такая забота? Ты умираешь? Решила подчистить перед страшным судом земные промахи? Не моими руками, мама. Ты всё детство говорила мне, что они нам враги, а теперь что изменилось? Ты строила свою империю в одиночку, будучи его прямым конкурентом все эти годы. Что изменилось? Что?! Ты даже этот дом купила, чтобы конкуренцию ему составить. — Не я умираю, а он… — Значит пришло его время. Вот пусть он и думает о своих грехах. Ему отвечать за то, как он с нами обошёлся… — сердито и обиженно ответил мужчина. — Ягыз! — ударив тростью об пол, воскликнула она. — Я забираю Умута. Он сегодня ночует у меня! *** — Умут хотел услышать твой голос перед сном. Ты занята? — бархатным голосом спросил он. — Нет. Но даже если бы была занята, я брошу всё и всех ради него. — Мама. — послышался в трубке детский голосок. — Папа собирался рассказать сказку. Давай послушаем вместе! — С радостью, мой хороший. — ответила она, расплываясь в улыбке. — Начинай! — попросил мальчик, взяв отца за свободную руку. Хазан затаила дыхание. Отец в детстве тоже рассказывал ей сказки, и был гораздо ласковее матери. Представить себе, как Ягыз рассказывает сказку перед сном сыну было трудно, поэтому она замерла в ожидании чуда. Это была его первая сказка. Первая во всех отношениях. Ему никто не читал в детстве сказок. И он никому не читал их. Даже не представлял себе, что такой момент в его жизни когда-либо наступит. Ягыз волновался как ребёнок, которому предстоит впервые публично прочитать стихотворение на утреннике перед группой людей. Странно… Он привык выступать. Мужчина был хорошим спикером, а тут голос дрогнул. — У Золушки была счастливая жизнь до тех пор, пока не умерла её мама. — не смело начал он. — Отец погоревал и спустя два года женился на другой женщине, у которой были свои дочери. Мачеха сразу невзлюбила Золушку. — А кто такая мачеха? — перебил Умут. — Мачеха это не настоящая мать. Это как если бы я женился не на твоей маме, а на другой женщине и она была бы тебе мачехой. — Я не хочу мачеху! — недовольно проговорил мальчик. — Я хочу чтобы ты женился на маме. Хазан, услышав это наивное и чистое желание сына, прикусила губу и покраснела. — Я ещё не закончил историю. — пытаясь скрыть неловкость, ответил ему Ягыз. — Так вот, мачеха заставляла её выполнять самую грязную работу по дому, поэтому она вечно ходила в грязной одежде, перепачканная золой. Однажды в королевском дворце должен был состояться бал, куда были приглашены все знатные жители. Мачеха очень обрадовалась — она собиралась выгодно выдать замуж своих дочерей. Нарядные и красивые, они отправились на бал, оставив Золушку перебирать маковые зерна от проса. От обиды девушка заплакала: она тоже очень хотела попасть на бал. В этот миг перед ней явилась добрая фея, которая пообещала Золушке помочь её горю. Фея превратила старое и грязное платье Золушки в бальное и подарила чудесные туфельки. Но она строго предупредила, что волшебство утратит свою силу ровно в полночь. Принц был покорён Золушкой. Они танцевали всю ночь пока часы не начали бить полночь.Тогда Золушка убеждала. Принц нашёл лишь её туфельку… — Ягыз взглянул на сына, который уже сладко спал. — Он уснул. — проговорил он в трубку. — Ты хорошо рассказываешь сказки. — похвалила Хазан. — Ты была словно Золушка на балу на том вечере. — неожиданно сказал он. — Ослепительна. — Только мы не танцевали весь вечер, а ругались. И ты был с другой дамой. Кажется это не наша сказка… — Я ругался не с тобой… — как-то двусмысленно ответил он. — Доброй ночи. *** — Что вы тут делаете? — удивлённо спросила Хазан, вернувшись с работы и обнаружив на пороге своего домика Ягыза и Умута. — Я был на дне рождения у друга из детского сада. Там был такой вкусный торт. Мы привезли его тебе. — протягивая контейнер с десертом, важно ответил мальчик. — Пригласишь на чай? — спросил Ягыз. — Конечно. — Завтра суббота. Можно он останется у меня. — осторожно спросила женщина, не зная чего ожидать от него сегодня. — Хорошо. — сосредоточенно счищая кожуру с яблока, стараясь не разорвать спиральку, ответил Ягыз. — Где ты работаешь? — вдруг спросил он. — В спортклубе тренером. — Я рад, что у тебя получилось найти работу по специальности. — Мне помог Синан. Хочу чтобы ты узнал от меня. Мне не нужны скандалы. — Спасибо за честность. — ответил он, хотя на самом деле уже знал это. — Я уезжаю в командировку на несколько дней. Пусть Умут будет с тобой, если тебе удобно. — Я уже говорила тебе, что он для меня самое важное в жизни. Раньше я тоже работала и воспитывала его. — Эрдал поможет с садиком. Он отвезёт и привезёт его. Если возникнут какие-то трудности ты можешь звонить ему. Он моя правая рука. Всегда поможет. — все так же сосредоточенно глядя на яблоко, говорил Ягыз. — Хорошо. Спасибо. Наконец он отложил нож и взглянул ей в глаза. Его взгляд стал другим. Прежде холодные глаза, смотрели на неё теперь иначе. Хазан даже показалось, что они изменили цвет, приобретя тёплый оттенок зелёного. «Если бы ты только знал, как трудно не потерять голову, когда ты так смотришь на меня…». Будто прочитав её мысли, Ягыз отвёл взгляд. В комнату вбежал Умут, разряжая обстановку. — Папа, у тебя скоро день рождения. Мы же будем есть торт? — Конечно. Выберешь сам. — Хорошо. Тебе точно понравится. — хитро подмигнув матери, ответил он. — Мне надо уехать по работе. Ты поживёшь с мамой. Будь мужчиной и не расстраивай её. Я вернусь как раз ко дню рождения. А сейчас иди купайся и ложись спать. Сладких снов, сын. — крепко обняв мальчика на прощание, прошептал он. — До встречи! — кивнул он Хазан и вышел. Неделю спустя. За окнами жёлто-серое небо так и светится обещанием снегопада. Метеорологи уже несколько дней его предсказывали, но, к великому разочарованию Умута, по-прежнему слишком тепло, чтобы с небес посыпался снег, а не этот бесконечно моросящий дождь, приносящий густые туманы. Однако мальчишка не отчаивался. Он предвкушал праздничные дни, а потому облака ему казались волшебными, а новогодние огоньки, которые уже щедро украшали улицы, звёздами. Сегодня утром опять туман. Вот уже третий день туман, точно парус реет над Босфором. Всё будто замерло в ожидании чуда, снега и нового года. — Завтра день рождение у папы. Он обещал вернуться. — радостно сказал мальчик. — Значит вернётся. — заверила Хазан, медленно толкая тележку вдоль полок с продуктами. — Испеки ему торт! — Не уверена, что ему понравится. Он наверное привык к другим десертам. А я уверен, папе понравится. Если нет, мне больше достанется. — Ах ты хитрюга. — улыбнувшись, ответила она. — Хорошо, но ты должен помогать. И вот они уже оба перепачканные мукой, колдуют на кухне. Хазан обильно смазала первый бисквитный корж сливочным кремом и приготовилась лить на него ягодную прослойку. — Хочешь? — предложила она сыну, протягивая ложку в клубничном пюре. — Вроде вкусно получилось. — Хочу! — хватая её, радостно воскликнул мальчик. Пока шоколад тихонько плавился в кастрюльке, готовясь стать украшением, Хазан аккуратно собрала торт. Выглядело очень аппетитно, а пахло ещё лучше, но вот кухню проще было сжечь, чем отмыть. Сил на уборку не осталось и она решила оставить всё как есть. Проснувшись утром, они увидели за окном долгожданный снег. Крупные, пухлые, совершенно сказочные хлопья, кружась, падали с зимнего неба. Снег всё меняет. Он магическим образом преображает всё вокруг. Другими стали дома, деревья, магазины и даже столбики на автостоянках, которые под снегом превратились в часовых, одетых в белые пушистые тулупы. Мало помалу город исчезает. Исчезают клочки мусора, смятые пластиковые бутылки, целлофановые пакетики из-под лакомств, кучки собачьего дерьма и конфетные фантики — всё укрывает свежий снег, всё под ним словно обновляется, становится вновь пригодным к использованию. В действительности это, конечно, не так. И всё-таки это очень похоже на волшебство. Кажется, будто сегодня любая вещь может измениться до неузнаваемости и всё ещё можно исправить, а не просто прикрыть сверху снегом. Умут с трудом дождался вечера. Когда на пороге детского сада появился Ягыз в элегантном темно-синем пальто, он бросился в его объятия с радостными криками. — Ты приехал! С днём рождения, папочка! Мы с мамой приготовили тебе подарок. — Правда? И что это? — Сюрприз. Мы же будем праздновать вместе? — Конечно. Собирайся. — ставя его на пол, ответил он. — Мы поедем в ресторан. Твоя мама приедет туда. — Ура! Ресторан располагался на террасе одного из старинных домов. Его стеклянные стены создавали иллюзию открытого пространства. Прямо за окнами размещался искусственный пруд, в котором, в свете гирлянд, утомлено плавали сонные сытые утки. Столы были накрыты идеально белыми скатертями, столовые приборы сияли новизной. Многочисленные зеркала на внутренней стене террасы заставляли верить в бесконечность пространства. На столе перед ними в хрустальном подсвечнике горели свечи, играя на его гранях разноцветными бликами. — С днём рождения! — поздравила Хазан, когда официант внёс торт. — Это мы приготовили! Сюрприз! Папа, загадай желание! — воскликнул мальчик, радостно хлопая в ладоши. — Давайте вместе задуем! — предложил мужчина. — Это первый раз, когда я ем домашний торт на день рождения. Очень вкусно. Я удивлён. — Ты смущаешь меня. — тихо ответила Хазан, краснея. — Спасибо. — искренне и тепло сказал он. — Умут, ты весь перемазался в креме. — Папа тоже. — Где? — недоумевал Ягыз. — Вот тут! — пальчиком указал мальчик и нарочно испачкал отцу нос, когда тот наклонился. — Вот шпана! — театрально возмутился Ягыз и, зачерпнув с торта большую порцию крема, испачкал ею щеку Умута. Мальчик звонко рассмеялся и потянулся за сладким снарядом. — Что-то мама у тебя слишком чистая. Надо исправить. — подстрекал он ребёнка. Умут намёк понял и приложил обе ладошки к лицу Хазан. Они веселились от души, забыв о всех правилах приличия. Довольные и перепачканные, они вышли из ресторана с остатками торта. — Он уснул… — Остановив машину возле ее дома, сказал Чгыз, глядя назад. — Пусть останется у тебя. Я помогу его перенести. — Он острожно вынул мальчика из машины и отнёс в дом. — Он спит. Надеюсь ты хорошо провела время. А я надеюсь ты не пожалел, что провёл свой день рождения только с нами. — Это был мой лучший день рождения. — Не верится. — У меня было много пышных праздников и дорогих подарков, но не было того, о чём я мечтал с детства. Теплоты… Я порой завидую собственному сыну. — с грустью признался он. — Он рос в неполной семье, но у него была любящая мама. Ты не представляешь каково это быть сиротой при живых родителях. — На самом деле нечто подобное происходит и со мной, но так было не всегда. Мы с мамой уже пять лет в ссоре. — Мне жаль. — чувствуя и свою вину, проговорил Ягыз. — Мне жаль, что мы в ссоре, но я не жалею о своем выборе. Я уже говорила тебе. — Мне хочется чтобы этот вечер не заканчивался. — неожиданно взяв её за руки, проговорил он. — Там в ресторане я впервые в жизни почувствовал что такое семья. Я желаю своему сыну расти в полноценной семье. — Ягыз… — разволновалась девушка. — Чего ты хочешь от меня? — Она жадно смотрела на его губы, словно боясь пропустить нечто главное, что он сейчас произнесёт и тем самым спасёт их обоих от этой неопределенности. Но он молчал, нахмурив брови и глядя в пол. — Я … Что ты хочешь от меня услышать? — подняв глаза и встретившись с ней взволнованным взглядом, спросил он. Хазан отвела глаза и промолчала, чувствуя, как растёт напряжение между ними. Она всем существом ощущала близость Ягыза, видела следы от сливочного крема на лацкане его пиджака, из-под которого выглядывал накрахмаленный воротничок голубой рубашки, чувствовала его тяжёлое дыхание, понимала, что их тянет друг к другу, но что она могла ответить? Умолять его о любви? Нет… ему известны её чувства. Он прочёл о них в дневнике и на её лице тоже. Теперь он должен понять чего хочет. Хазан начало казаться, будто кто-то накинул на них петлю и с каждой секундой затягивает её всё сильнее, не позволяя им оторваться друг от друга. Он притянул её ближе к себе и коснулся носом горячей щеки. Девушка замерла не в силах ни оттолкнуть, ни сделать движение навстречу. Ягыз медленно повернул голову и прикоснулся губами к губам Хазан. На какое-то время они оба будто оглохли и ослепли. В голове не осталось ни одной мысли, только губы продолжали жить. Всё остальное было как бы не настоящим. Хазан чувствовала, что оживает. Просыпается от долгого кошмарного сна от его нежных прикосновений. Она вздрагивала, проседала, менялась, точно тающий сугроб под лучами солнца. Они оба потеряли голову и продолжали целоваться, стоя посреди этой маленькой комнаты, где до сих пор висел запах выпечки. Но где-то в дальнем уголке её сознания всё же копошилась мысль о том, что этот порыв лишь бесконечно всё усложняет. У неё вдруг похолодело внутри. «А что теперь? Теперь мы вместе? И что дальше?» — подумала она, заставляя себя вырваться из его объятий. И он не сделал ни малейшей попытки удержать её, лишь странно смотрел, переводя дыхание. — Умут сказал, — обретая дар речи, начал он. — что хочет, чтобы мы были вместе. Я осознаю, что в прошлом никогда не признавал брак и не хотел иметь детей, но с появлением Умута в моей жизни, я многое переосмыслил. Я хочу, чтобы ты дала мне ответ. — Ответ? — Готова ли ты дать ему полноценную семью? — Это что? Предложение? — Да. — снова опустив глаза в пол, ответил он. — Я бы хотела, чтобы у моего сына была полноценная семья. Я всегда мечтала об этом, но… это только из-за Умута? — пытаясь заглянуть ему в глаза, спрашивала она. — Поэтому ты не можешь мне ответить, что чувствуешь? Если ты предлагаешь мне сделку, то это очень жестоко. Если ничего не испытываешь, зачем целуешь? Что это за садизм такой? — Хазан… — Я умоляю тебя, не играй со мной. Ты не можешь ответить, это тоже ответ. — горько улыбнувшись, проговорила она. — Уходи. Забудем о том, что произошло. Пусть всё останется так, как было… Она закрыла за ним дверь и силы вдруг совершенно покинули её. Хазан плюхнулась на диван словно ей кто-то подрезал сухожилия. В голове была полнейшая неразбериха. Ей казалось что она не только сил, но и голоса лишилась, что просто с места сдвинуться не сможет. Голова ныла, как больной зуб. Она откинулась на спинку и закрыла глаза. И сразу всплыли горько-сладкие воспоминания, она снова ощутила прикосновения его губ…