Любовь зависит от нас

Серебристый Mercedes остановился в проулке. Впереди показался маленький домик с черепичной крышей. Он был чем-то похож на тот дом, в котором жила Хазан в Стамбуле. Похожий район, похожий дом, похожие люди, с любопытством выглядывающие в окна. — Думаю, мне лучше пойти первой. Мама вспыльчивый человек. Подожди нас в машине. Я дам тебе знать стоит ли заходить. Я должна понять какова будет её реакция на нас с Умутом. — Думаешь она драться со мной будет? — иронично спросил Ягыз. — Почти угадал. Она из тех женщин, которые могут и сковородкой приложить по темени без разговоров. — Я понял. Жду. Хазан помогла сыну выбраться из машины и не спеша направилась к дому, из которого ушла пять лет назад. Воспоминания стали накатывать на женщину волнами. Вспомнились детство, любимый отец, младшая сестрёнка, с которой они были очень дружны, неугомонная мама, которая несмотря на сварливость, всё же любила их. Последними пришли воспоминания о том печальном дне, когда они говорили в последний раз. Пять лет назад. Муниципальная больница. Обшарпанные стены кабинета. Холодное гинекологическое кресло. Гремящий звук металлических инструментов, которые готовились вырвать из её тела крохотное живое существо. Часы на стене отсчитывали последние минуты его жизни так громко, что у Хазан каждая отсчитанная ими секунда отдавалась болью в висках. Она обхватила руками ещё плоский живот и содрогнулась от ужаса. Нет! Она не может этого сделать! Не хочет! Этот ребёнок плод её любви, а не ошибка, как говорит мать. Ошибка — лежать здесь и позволить убить это чудо. Девушка сползает с кресла и, схватив одежду с кушетки, начинает переодеваться. Врач о чём-то спрашивает её, но Хазан не разбирает слов. Она лишь повторяет, что передумала. На ватных ногах Хазан выходит из кабинета врача. — Так быстро? — интересуется Фазилет, подхватывая девушку в полуобморочном состоянии под руки. Ноги Хазан подкашиваются, она падает на колени и, обняв мать, умоляет не заставлять её делать аборт. — Глупая девчонка, это для твоего же блага. — злиться женщина. — У тебя целая жизнь впереди! Как ты будешь одна воспитывать ребёнка? Я знаю о чем говорю. Я одна воспитываю двоих дочерей. И я не желаю тебе такой участи. Посмотри на меня. — ударив себя ладонью в грудь, воскликнула женщина. — Я потеряла молодость, красоту, здоровье от того, что тащила тяжелый груз одна. Ты хочешь чтобы с тобой произошло тоже самое? — со слезами на глазах истерично спрашивала женщина. Я не для того тебя растила. — Мама… мамочка, пойми меня. Я не могу убить ребёнка. — А я не смогу прокормить ещё один рот… — Я буду работать. Мы справимся. — А кто тебя возьмёт на работу беременной? А кто будет сидеть с этим ребёнком, когда он родится? У тебя не будет даже выплат от работодателя на время декрета. — Мама… — понимая всё о чём беспокоиться мать, она не могла ей прекословить. — Ты сейчас войдёшь обратно в этот кабинет и сделаешь то, что нужно. — строго говорила Фазилет. — И впредь будешь умнее. Пусть это послужит тебе уроком. Я бы спросила с этого козла, который заделал тебе ребёнка и отказался от тебя, но ты не хочешь мне говорить кто это был. Раз ты такая упрямая, решай эту проблему сама! И вот уже пять лет Хазан решала сама. Домой она так больше и не вернулась. Все робкие попытки дозвониться до мамы, заканчивались длинными гудками в трубке. Ей удалось сохранить связь с сестрой, но чтобы не грузить младшую проблемами, она всегда говорила, что с ней всё в порядке. Эжде рассказывала о себе, о школе, о маме. Из этих разговоров было понятно, что имя Хазан в родном доме не упоминалось. Она занесла руку над дверью чтобы постучать, но остановилась. Обернулась назад и встретилась глазами с мужем, что придало ей сил сделать последний шаг. Девушка машинально постучала так, как они уславливались когда-то. Мгновение спустя на пороге появилась зеленоглазая девочка подросток. Увидев Хазан на глазах её выступили слезы, а губы расплылись в самой красивой улыбке. — Сестра! Это же ты! — радостно воскликнула Эдже и бросилась старшей на шею. — Заходи скорее! — потянула она застывшую на пороге девушку. — Ты моя тётя? — неожиданно послышался детский голосок. — Умут! — она схватила мальчика и прижала к себе. — Какой ты милый! — А где … мама? — дрожащим голосом, спросила Хазан. — Внутри. Входи, не бойся. — подталкивая сестру в спину, убеждала Эдже. — Мама, твоя дочь и внук дома, мама, скорее! — Хазан нерешительно переступила порог собственного дома и направилась в глубь. Фазилет сидела на диване и раскладывала пасьянс. Услышав громкий голос дочери, она оторвалась от своего занятия и подняла глаза. Прямо перед ней стояли обе её дочери, а на руках у Эдже был зеленоглазый мальчуган, который с любопытством изучал её. — Надумала вернуться? — то ли строго спросила, то ли констатировала она. — Мама… хочу познакомить тебя с внуком. Это Умут. — Эдже спустила мальчика с рук и подвела к бабушке, которая старалась сохранять невозмутимый вид, но на глазах её выступили предательские слёзы радости. — Привет, бабушка. — помахал мальчик. — А что ты делаешь? — Играю в карты. — сглотнув комок, подступивший к горлу, ответила она. — Мама, прости меня. — проговорила Хазан. Фазилет молчала. — Хватит уже! — взмолилась Эдже, не выдержав этого напряжения. — За пять лет не удосужилась вернуться домой. — обижено проворчала Фазилет, рассматривая мальчика и гладя его по волосам, таким же, как у её старшей дочери. — Я думала, ты не хочешь меня видеть. Я ведь много раз звонила… — А я была зла, потому что считала, что ты испортила себе жизнь. — Ты всё ещё так думаешь? — осторожно спросила Хазан. — Взгляни на нас, мама. У нас всё хорошо. Мы ни в чем не нуждаемся. Разве твой внук это ошибка? Посмотри на него. — Но тебе было не легко все эти годы и даже не смей отрицать. — сдерживая слезы, упрямо говорила женщина. — Он стоил всего. Всех мучений. Разве ты готова была бы отказаться хоть от одной из нас, несмотря на то, что у тебя была нелёгкая жизнь? Вернись ты назад, ты бы избавилась хоть от одной из нас? — Не равняй меня с собой, Хазан! — наконец взглянув ей в глаза, ответила мать. — Я родила обоих детей в браке. Я не думала, что останусь вдовой с двумя детьми. А у твоего ребёнка нет отца и никогда не было. — На самом деле… — начала Хазан. — Неправда! У меня есть папа. Он ждёт нас на улице. — простодушно рассказал обо всем мальчик. Фазилет изумленно посмотрела на внука, перевела взгляд на дочь и вопросительно изогнула чёрную бровь. — Он говорит правду, мама. — нерешительно ответила девушка. — Я не знала, примешь ли ты нас, поэтому он остался ждать нас в машине. Я хочу чтобы вы познакомились. Он отец Умута и теперь мой… муж. — Муж?! Ты вышла замуж за того мерзавца, который бросил тебя беременную? — Тише ты! — взмолилась Хазан, бросая взгляд на сына. Она сделала жест рукой сестре, и Эдже увела мальчика в свою комнату. — Мама, всё не совсем так, как ты думаешь. — Знаешь сколько сплетен и пересудов было за нашей спиной? — встав с дивана и уперев руки в бок, спросила Фазилет. — Люди всегда говорят. Всегда обсуждают жизнь других. Никто не знает правду. Даже ты. — Ты не захотела мне рассказывать. — упрекнула женщина. — Потому что мне было стыдно, мама. — Ты хочешь, чтобы я приняла в семью человека, который обидел тебя? — Ты знаешь меня лучше всех. Я бы не полюбила мерзавца. Мне трудно объяснить тебе, что именно тогда произошло. Прошу, не настаивай на подробностях. Просто знай, что он хороший человек, он любит меня и нашего сына, а все недопонимания между нами в прошлом. Мы сами себя наказали. — взволнованно объясняла Хазан. — Не жди, что я приму его с распростертыми объятиями. — предупредила Физилет, выставив указательный палец перед носом старшей дочери. — Но я хочу посмотреть на того, по чьей вине моя дочь оказалась в таком положении. — Так значит ты тот самый! — глядя исподлобья на мужчину, сидящего напротив неё, проговорила госпожа Чамкыран. Ягыз невольно поёрзал на стуле, чувствуя, что разговор будет нелёгким. Женщина скрестила смуглые руки на груди и поджав губы, сверлила его внимательным взглядом. — Ты тот безответственный мерзавец, который испоганил жизнь моей дочери! — Я… — Я не закончила! — процедила Фазилет, перебив его. — Из-за тебя, я разлучилась с дочерью и внуком на целых пять лет, скажи мне что-нибудь в своё оправдание, чтобы я не убила тебя здесь и сейчас! — потребовала она, указав взглядом на чугунную, почерневшую от времени, сковороду, которую предварительно положила перед собой на стол. — Мама, ты ничего не знаешь. Позволь объяснить. — просила Хазан, испытывая чудовищную неловкость. — Уважаемая тёща. — начал Ягыз. — Я не разрешала так меня называть. — Но вы моя тёща, ничего уж с этим не поделаешь. Вот свидетельство о браке. — протягивая красное удостоверение, как можно увереннее отвечал он. — Опуская интимные подробности, скажу так: я не снимаю с себя ответственности за то, что произошло пять лет назад. Я сожалею об ошибке, которую допустил тогда. Я заблуждался на счёт вашей дочери… — Мы оба сглупили. — Вмешалась Хазан. — Только давайте обойдёмся без подробностей. Мы оба виноваты в том, что тогда произошло. Каждый по-своему. Ты не можешь перекладывать ответственность только на себя. — тараторила девушка, чувствуя как её лицо заливает краска. — Хазан, позволь я сам. — накрыв дрожащую руку жены своей тёплой ладонью, попросил он. — Как только я узнал, что у меня есть сын, я сразу же захотел стать ему отцом. А впоследствии, я понял, что очень сильно влюблён в вашу дочь, поэтому несмотря на все неприятности, причинённые ей в прошлом, я рискнул сделать предложение этой чудесной женщине и она, слава Всевышнему, ответила мне взаимностью. Я буду рад, если вы примите меня в свою семью. Потому что это сделает счастливыми мою жену и сына. Их счастье для меня самое важное. Можете назвать свои условия, я выполню, только не лишайте Хазан матери, а Умута бабушки и тёти. — уверенно говорил Ягыз, как человек, имеющий большую практику переговоров с самыми упрямыми партнёрами. Главное не показать собеседнику, что ты его боишься. Уверенность и напор — половина успеха был уверен он. — Смотри-ка, как сладко говорит. — съязвила Фазилет. — Образованный. Да ещё и богатый, судя по всему. — окинув его оценивающим взглядом, пренебрежительно заключила она. — Неприлично богат. — невозмутимо ответил мужчина, чувствуя, что это может быть его козырем. — Это не отменяет того, что ты козёл. — выпалила женщина, тряхнув своими локонами. — Пусть будет так. Слова бессмысленны с моей стороны. Я постараюсь делами доказать вам, что Хазан и Умут для меня самое важное в жизни. — Посмотрим… — всё ещё недоверчиво глядя на него, проговорила госпожа Чамкыран. — Если моя дочь прольёт из-за тебя ещё хоть одну слезинку, ты тоже узнаешь кто я такая по моим делам. — предупредила Фазилет и, взяв со стола сковородку, направилась на кухню заваривать чай для гостей. *** Ночь спустилась на город. Умут уже сладко спал. Они устроились на диване в гостиной, слушая тихую спокойную музыку. — Расскажи мне о себе. — вдруг попросил Ягыз, гладя её по волосам. — Что ты хочешь узнать? — То, чего я ещё не слышал. Когда я встретил тебя, ты показалась мне… — он запнулся, подбирая слово. — гопницей в этих своих трениках и майках с чужого плеча. — Ах вот как? — ущипнув его за бок, нарочито обиженно, сказала Хазан. Он засмеялся и продолжил: — Потом я увидел тебя в платье и, если честно, обалдел. Кто бы знал, что такую фигуру можно спрятать. — Хазан толкнула его в плечо краснея. — Ты то скромная и молчаливая, то в какую-то минуту мне кажется, что можешь проломить мне голову кулаком. Я всё никак не могу понять какая же ты на самом деле. — Если честно, это ты вгоняешь меня в ступор. Когда мы встретились снова, я сама себя узнавать переставала. Я даже ответить тебе ничего не могла первое время. То ли от чувства вины, то ли от любви. — разглядывая своё обручальное кольцо, ответила Хазан. — Я всё ещё не могу понять, как ты могла полюбить меня, когда мы даже знакомы не были. А ведь ты полюбила, если после того, что я тебе сделал, всё же приняла решение оставить ребёнка и растила его с такой любовью. Ты даже одного плохого слова не сказала Умуту о его отце, за что я тебе безмерно благодарен. — Я же рассказывала тебе, что влюбилась не во внешность и не в богатство, хотя не буду лукавить, твои прекрасные глаза и широченные плечи усилили первое впечатление. — развернувшись к неу лицом и, посмотрев в эти зелёные бездонные глаза, которые теперь всегда смотрели на неё ласково, призналась она. — Я увидела красивого молодого мужчину, который бросился на помощь незнакомому человеку. Не каждый бы так поступил. Ты был словно принц из сказки. Смелый, добрый, красивый, как не влюбиться в такого? Потом я увидела тебя в журнале и стала следить за твоими успехами, пока не влюбилась в тебя по уши. — Извини. — проговорил он, потупив взгляд. — За что? — За то, что так поступил с тобой. Я совершил омерзительный поступок, выписав тебе тот чек, да и потом вёл себя не лучше, отнимая у тебя Умута. И когда я начинал сомневаться в правильности того, что делал, я сам себе запрещал так думать. Я надеюсь, что однажды ты сможешь простить мне это. — Я не обижаюсь. — Как это возможно, после всего, что я сделал? — Не знаю. — пожала плечами она. — Я старалась поначалу тебя возненавидеть, не вышло. Хотела забыть, тоже не получилось. Не скрою, ты сделал мне очень больно, но я полюбила тебя с первого взгляда, и это чувство всё затмило. — Ты удивительная женщина. — восхищённо глядя на девушку, проговорил Ягыз. — Понимаю почему не я один в тебя влюблён. — О чём ты? — О Синане. — Почему ты о нём вспомнил? — Я про него и не забывал. И вряд ли забуду. Мы вечные соперники. И даже в одну женщину влюбились. — Я не первая… — Первая. Если ты о Фарах, то это не считается. Мы не боролись за её внимание. Она рассталась с ним, потому что он ветреный, а Синан и не особо горевал. Потом мы начали встречаться. Ты другой случай. — Послушай, я признаю, что Синан признавался мне в чувствах, но я никогда их не разделяла, мы с ним всё прояснили и теперь просто друзья. — Ты уверена, что он считает также? — Ты можешь не верить ему, но мне ты должен верить. — Я верю. И я хочу публично объявить всем о том, что мы теперь муж и жена. Пусть он узнает. — Он уже знает. — призналась Хазан. — Когда ты успела? — После возвращения из Агвы. Поэтому если ты хочешь объявить всем только из-за него, не стоит. Мы выяснили отношения. Я не давала ему надежду и поставила точку. Мне кажется, прежде чем ты объявишь о нашей свадьбе через СМИ, нужно рассказать твоей матери лично. Она не принимает меня. Даже как мать её внука. — Меня не волнует её мнение. Ф ответил он и лицо его вновь стало напряжённым. — А меня волнует. Ты поехал к моей матери и лично поговорил с ней, рискуя получить по голове чугунной сковородой. И всё для того, чтобы она приняла тебя и наш брак. Мне это тоже важно. Я не хочу враждовать со своей свекровью. Я хочу, чтобы наши мамы нас благословили. Благословение родителей это важно. — Хорошо. Мы попробуем, но если она решит остаться при своём мнении… — начал Ягыз, но девушка закрыла ему рот нежным поцелуем. — Это нечестно… — проговорил он ей в губы. — Зато эффективно. — ответила она и снова прильнула к его губам, увлекая за собой в спальню… *** Громкая музыка роскошного ночного клуба, не могла отвлечь девушку от навязчивых мыслей. В который раз она ругала себя за глупость, сложно было сосчитать. Ниль смахнула со щеки слезу и приложилась к очередной бутылке пива. — Ну и что опять сучилось? — устало спросил Эрдал, присаживаясь рядом с ней за барную стойку. — Всё тоже. — ответила она, глядя на своё отражение в зеркале стеллажа с алкоголем. — Синан? Я думал ты проехала эту остановку. — Проехала… но вернулась. Как дура! — треснув себя ладонью по лбу, воскликнула она. — И что он учудил опять? — подзывая бармена, спросил мужчина. — Он пригласил меня в ресторан. Я подумала… — И что потом? Он не пришёл? — протягивая ей салфетку, спросил Эрдал. — Лучше бы не пришёл. — утирая слезы, пробубнила она. — Позвал, чтобы поплакаться на свою судьбу. Он позвал меня из-за другой женщины. Это так унизительно. Он же знал, что я влюблена в него. Да и как он смел плакаться мне в жилетку из-за другой? У него что, не друга, которому можно всё это высказать. Это… это… — она пыталась найти название подобному поведению, но ничего не приходило в голову. — Он знал, что нравится тебе, и решил пожаловаться той, которая бегала за ним всю жизнь, чтоб почувствовать, что хоть кому-то нужен. Отказ для такого как он сравним с ножевым ранением в сердце. — Но это же… — задыхаясь от возмущения, воскликнула Ниль. — Эгоистично? Да. Жестоко? Очень, но ты знала, что он за фрукт. И это тебя никогда не останавливало. Видимо ты мазохистка. — Ты когда-нибудь любил? — кладя голову на плечо Эрдала, философски спросила она. — Если бы я любил, то был бы женат. — Бывает безответная любовь. — закрыв уставшие веки, говорила Ниль. — Я не верю в безответную любовь. Симпатия может быть, но не любовь, а безответная симпатия у здорового человека обычно должна быстро пройти. — оплачивая ее чек, отвечал он. — Чего тебя так заклинило то? Может тебе доктору показаться? — иронично спросил мужчина, пытаясь её развеселить, но девушка не ответила. Эрдал повернул голову и посмотрел на неё. Веки девушки были закрыты, на щеках застыли чёрные ручейки от потекшей туши. — Снова в отключке… пора с этим завязывать… *** Сегодня у неё выдался выходной. Отправив Умута в детский сад, а супруга на работу, Хазан наделала свою любимую спортивную форму и вышла на пробежку в парк. Снег давно исчез с улиц города, а природа утратила все краски, замерев до весны. Пробежав пару кругов по небольшому парку рядом с домом, она остановилась у пруда. Солнечная пелена пара поднималась от поверхности воды. Две уточки сигали туда-сюда. Одна все купалась, прихорашивалась, другая, а может другой, без устали трудился, глубоко нырял, потешно выставляя зад, выныривал с какой-нибудь щепкой, камушком или ещё чем, оттаскивал это в клюве к своему тайнику и вновь выплывал на охоту. Девушка достала телефон и попыталась уловить этот момент, чтобы показать сыну, но не успела она включить камеру, как телефон зазвонил. — Здравствуйте, вас зовут Хазан? — послышался в трубке незнакомый мужской голос. -, Да, а вы кто? — недоверчиво спросила она. — Меня зовут Джан. Я администратор ресторана. Дело в том, что один из наших посетителей знатно перепил и попросил нас связаться с вами. Я прошу вас забрать его отсюда. — Я не понимаю о ком идёт речь. — Синан Эгемен. Так написано на его визитке. — Вызовите ему такси, пусть едет домой. — предложила девушка. — Он отказывается уходить по хорошему. Мы делаем вам одолжение, госпожа. — Мне?! — удивлённо переспросила Хазан. — Если вы не заберете вашего друга, мы просто вызовем полицию. Пусть составляют протокол. — Ладно. Не надо полиции. Говорите адрес… Лифт медленно полз вверх. Хазан прислонила его спиной к стене и придерживала рукой, чтобы он не упал на неё. От мужчины пахло жутким перегаром. Похоже в ресторане от опохмелялся после ночной попойки и снова ушёл в штопор. Вид у него был жалкий. — Я делаю это в первый и последний раз, чтобы отдать тебе долг. Когда-то ты тоже мне помог, но не считай, что я буду каждый раз ввязываться в твои неприятности. Как ты мог набухаться уже с утра? — брезгливо сморщив нос, укорила она. — А я не с утра начал. — похвалился Синан, растянув губы в улыбке. Едкий запах перегара заставил желудок Хазан неприятно подпрыгнуть. Добравшись до квартиры, она сбросила его со своих плеч на диван и устало плюхнулась рядом. — Отец всегда предупреждал меня, видя мою разгульную жизнь, что однажды это плохо кончится. Накаркал… — протянул мужчина. — Сглазил. Вот оно — моё наказание. — тыкая указательным пальцем в Хазан, проговорил он. — Это твоя благодарность? Будем считать, что мы в расчёте. — поднимаясь с дивана, проговорила она. Мужчина неожиданно схватил её за запястье и потянул обратно. Хазан не устояла и оказалась в опасной близости от него. Глаза мужчины горели странным пламенем. Дыхание участилось. Он перевёл взгляд на её губы и девушка не на шутку испугавшись, сказала твёрдым голосом. — Синан, я замужняя женщина. Я жена твоего брата. Я мать твоего племянника. Не ставь меня больше в неловкое положение. Отпусти! — отталкивая его изо всех сил, потребовала она. Он безвольно завалился на подушки и запустив пальцы в кудрявые волосы, откинул пряди с лица. Хазан вскочила с дивана и направилась к выходу. — Чем он лучше меня? — бросил Синан ей в догонку, заставляя девушку остановиться. — Я хотел использовать тебя, чтобы уничтожить его, но сам угодил в ловушку… Сейчас я действительно люблю тебя. Поверь! — побеждённого признался он. — Верю. — ответила она не оборачиваясь. — Но я повторю ещё раз — я люблю Ягыза. И если ты действительно любишь меня, как говоришь, ты пожелаешь нам счастья. *** — Как ты посмел? — глядя на сына чёрными от злости глазами, возмущённо спросила Кериме. — Почему мальчика до сих пор нет в этом доме? — Он живет со мной. Я его отец, если ты забыла. — спокойно ответил Ягыз. — Ты не умеешь воспитывать детей. — Можно подумать, ты умеешь. — с болью в голосе, ответил он. — У Умута есть отец и мать, и его воспитанием будем заниматься мы. Я совершил чудовищную ошибку, когда привёл его в твой дом. — Что значит мы? — настороженно спросила женщина, крепче сжимая свою устрашающую клюку в руке. — То и значит. Мы — я и его мать. — Ты окончательно потерял рассудок? — возмущённо спросила Кериме. — Когда я пришла к тебе в первый день нового года, эта недостойная была в твоём доме. Ты спишь с этой женщиной? — В прежние времена я бы сказал, что это не твоего ума дело, но я сюда пришёл именно за тем, чтобы довести до твоего сведения. Я не просто сплю с ней. Мы женаты. — с расстановкой и удовольствием сообщил Ягыз. — Что ты сказал? — прошипела женщина, оперевшись обоими руками на трость, потому что покалеченные ноги, подкосились и перестали слушаться хозяйку. — Мы женаты. — медленно повторил мужчина, чтобы она уж точно поняла. — Как ты посмел?! — требовательным тоном, вопрошала она. — Я взрослый и не нуждаюсь в твоём разрешении. — Ты с ума сошёл. — качая головой, говорила Кериме, отказываясь верить. Она медленно пятилась назад пока не уперлась ногами в диван и тогда рухнула на него как подкошенная. — Куда делся прежний Ягыз Йылдыз? Холодный и рассудительный. — Прежний Ягыз был многого лишён в своей жизни. Мне приходится учиться жить заново. Жить, а не пытаться соответствовать твоим стандартам. — делая шаг к ней, начал высказывать мужчина. — Прежний Ягыз не хочет, чтобы у его сына было такое же детство как у него самого. Очень надеюсь, что он забудет те несколько недель, которые провёл в этом доме, где только и делал, что плакал. Надеюсь, что ты будешь уважать моё решение и мой выбор. — Ты сошёл с ума из-за этой девки! — не унималась Кериме. — Выбирай выражения! Ты говоришь о моей жене. — стараясь держать себя в руках, ровным тоном отвечал он на каждую её колкость. — Она совсем свела тебя с ума… — всё повторяла женщина. Ягыз присел перед ней и, глядя в упор, глазами полными непролитых слёз ответил: — Моё детство было таким одиноким, несчастным и полным отчаяния, что даже врагу этого не пожелаю. Я не знал что такое материнское тепло и семейное счастье. Для тебя я был пешкой, которую ты использовала, чтобы насолить моему отцу. Ты не воспитывала меня, а дрессировала как животное. Ты родила меня, но не стала мне матерью. Ты должна была быть тем человеком, на которого я могу положиться, но с раннего детства и до сих пор я никогда не чувствовал этого. Ты не представляешь, как я завидовал другим детям. — признался он с горечью и позволил слезам вырваться из глаз. — И не потому что у них был отец, а потому что у них была материнская любовь и забота. Я всё равно учился и много работал, надеясь, что однажды я услышу похвалу из твоих уст, увижу любовь в твоих глазах… — он вытер слёзы широкой ладонью и тяжело вздохнув добавил. — Мама, у тебя ещё есть шанс иметь нормальную семью. — вложив в эти слова всю свою надежду, хранимую в сердце с детства, проговорил он. — Прими мой выбор, прими Хазан как свою невестку, стань Умуту любящей бабушкой, хоть и не смогла стать хорошей матерью, иначе ты останешься одна. Ты не смогла дать мне семью, поэтому я думал, что у меня её уже никогда не будет. Но видимо кто-то там сверху всё же услышал мои детские молитвы и подарил мне то, о чем я мечтал всё детство — любящую семью. Когда я уже перестал надеется, мечтать даже желать этого, каким-то чудом у меня всё это появилось в один момент, и я не дам тебе отнять у меня это. Высказав наконец то, что долго копилось у него в душе, он поднялся и тихо ушёл, оставив Кериме в ужасе переваривать услышанное. *** Несколько дней спустя. Слова врача прозвучали как приговор: «Медикаментозное лечение не дало результата. Нужна срочна операция.» Где взять донора. Даже деньги бессильны помочь в этом вопросе. Можно купить место в очереди, можно купить лучшую команду специалистов, которые проделают операцию, но где сейчас взять донора? — Кериме? — слабым голосом проговорил Хазым, увидев женщину на пороге своей палаты. — Что ты здесь делаешь? — Я подумала, что если не приду сейчас, то в этой жизни мы можем уже не увидеться. Мы избегали встречи слишком долго. Почти три десятилетия, хотя жили в одном городе… Ты сдержал слово, но я тебе такого обещания не давала. Поэтому я здесь. Ты до сих пор не желаешь меня видеть? — Подойди поближе. — попросил он. Женщина хромающей походкой направилась к постели больного и присела на стуле рядом, отставив в сторону свою грозно поблескивающую бриллиантами клюку. — Я больше не злюсь на тебя. Годы унесли обиду, но ничего не вернёшь и не изменишь. Мне мало осталось. — Не говори так! — Не перебивай. Это правда, и ты знаешь. Синан пытается скрыть от меня, но этот балбес забывает, что врач не будет хранить в тайне от пациента его диагноз и прогноз. Мне нужна операция, но нет подходящего донора, даже если встать первым в очередь. Ты знаешь что у меня редкая группа крови. Я прожил долгую жизнь, смирился с той судьбой, которая выпала мне, но есть то, о чем я сожалею. — исповедовался он. — Я был не справедлив к твоему сыну и уже не смогу исправить это. Сейчас он уже взрослый мужчина и мои сожаления ему не нужны. — горько проговорил Хазым. — В течение многих лет я любила тебя и ненавидела одновременно. — сведя чёрные брови, призналась женщина. — И до сих пор не знаю, что чувствую. Я хотела увидеть тебя, чтобы разобраться в себе и … извиниться. Так или иначе, но я стала причиной твоего несчастья. Из-за меня погибла Севинч. — взглянув на него глазами полными боли, проговорила она. — Сейчас я понимаю, что это был несчастный случай. Но тогда из-за своей утраты, я возненавидел тебя настолько, что даже отказался от собственного сына. Я так долго игнорировал его, что не удивлён тому, что он ненавидит меня и своего брата. Мне бы хотелось чтобы он простил меня, но я не надеюсь на это чудо. Но Синан! Он ни в чем не виноват. Он не виноват в наших прошлых ошибках. Они родные братья, но ведут ожесточённую войну и мне от этого очень больно. Ещё больнее от того, что это я в этом виноват. Это не дает мне покоя. Это мучает меня сильнее, чем физическая боль. Я не знаю как это можно исправить. — бессильно проговорил он. — Я тоже виновата, в том, что Ягыз ненавидит тебя и Синана. Он много лет видел мою ненависть к тебе и думал, что я отношусь плохо к нему потому, что он твой сын. Я не могу стать другим человеком, но попытаюсь поговорить с ним. А ты лечись. Постарайся выжить ради того, чтобы исправить свои ошибки и прекратить эту войну между нашими сыновьями. Мы испортили жизнь и себе, и им. Но если свои жизни исправить мы уже не можем, то обязаны исправить путь наших сыновей, чтобы они пошли верной дорогой. Для этого ты нужен мне живым. *** Телефон назойливо и вибрировал, лёжа на стеклянной поверхности стола. Эрдал поймал строгий взгляд босса и спешно убрал его в карман, нажав на отмену. Несколько секунд спустя он снова зажужжал чересчур громко, соприкоснувшись к ключами. — Что-то срочное? — поинтересовался Ягыз. Помощник взглянул на номер и, снова отклонив звонок, отрицательно помахал головой. Звонивший не угомонился и предпринял ещё восемь попыток. Закончив все рабочие вопросы, Эрдал вышел в коридор и перезвонил. — Почему не отвечал? — требовательно спросил женский голос. — Был на совещании. Думаешь все как ты — могут не работать и жить припеваючи? Что хотела? — Ничего! — обижено проговорила девушка и бросила трубку. — Что за? — недоумевал мужчина и снова набрал номер Ниль. — Эй, дорогуша, тебе заняться нечем? Десять звонков за полчаса, ещё и голосовое оставила. Говори уже! — Мне нужна твоя помощь. — Опять напилась и страдаешь по Синану? — Хватит издеваться. Было то всего пару раз. — Да ради такого боклана даже одного раза много. — отругал он. — Сходи со мной на свидание. — неожиданно сказала она. — Что? — переспросил Эрдал. — Сходи со мной на свидание. — невозмутимо повторила Ниль. — Ну точно напилась… говори адрес, я вызову тебе такси. — Я трезва как стекло. Могу заехать к тебе в офис и дыхнуть. — Я не алкотестер. — Мне правда нужно, чтобы ты пошёл со мной сегодня вечером. — начала упрашивать девушка. — Мне очень нужна твоя помощь. Окажи мне услугу. — упрашивала она милым голоском. — Ладно. — сдался Эрдал. — Я всё ещё не понимаю, что ты задумала. То ли свидание, то ли услуга. — Потом объясню. В восемь вечера в отеле моего отца. И оденься поэлегантнее. — Вот специально приду в спортивном трико, в самом замызганном. — Спасибки, люблю тебя! — выпалила она и отключилась, оставив Эрдала в недоумении. — «Люблю тебя»? Чокнутая… *** — Может расскажешь мне, что происходит между тобой и этой женщиной? — Потребовал Синан, входя в палату к отцу. — Вы так мило беседовали по душам, что я чуть не прослезился за дверью. — Ты подслушивал? — спросил Хазым. — Я слышал часть разговора потому что вошёл в палату, чтобы навестить тебя. Я пришёл в тот момент, когда она признавалась в том, что убила мою мать. — Наверное пришло время рассказать тебе правду из первых уст, а не то, что ты сложил себе в своем уме, выхватив какие-то кусочки пазла. — С меня достаточно и её признания, которое я слышал своими ушами. — огрызнулся мужчина. — Ты снова делаешь выводы, не зная всю историю целиком. Это ошибка, сынок. Ты как дипломированный юрист должен знать, что общая картина может изменить весь смысл истории. Я так много не додал тебе… — начал рассказ Хазым, тяжело вздыхая. — Твоя мать умерла, когда ты был совсем маленьким. Это невосполнимая потеря. Но если ты ищешь виновного, то обвиняй только меня. Я любил Кериме Йылдыз. — признался он, замечая как желваки на скулах сына заиграли от злости. — Возможно тебе больно это слышать, но это правда. Это была любовь с первого взгляда. Сильное чувство. Мы стали жить вместе, но в быту не могли ужиться. Мы постоянно ругались. У Кериме был очень взрывной характер и как бы сильны не были мои чувства, мой комфорт был мне дороже. Это слабость, Синан. Я не стал бороться за эту любовь и бросил её. Моя семья и семья твоей матери были близки. Я нравился Севинч с юных лет. Когда я расстался с Кериме, она поддержала меня. Убеждала, чтобы я не винил себя за желание жить в мире и согласии. Я сдался, но Кериме не нет. Она не прекращала предпринимать попытки вернуть меня. В ход шли и слёзы, и мольбы, и угрозы. Её штормило как всегда, а я не хотел возвращаться в эту неспокойную гавань, и, чтобы лишить её надежды, женился на твоей матери. Я подумал, что если вступлю в официальный брак, то Кериме оставит меня в покое, но снова ошибся. Она до последнего скрывала от меня свою беременность чтобы шантажом заставить меня вернуться к ней. К тому моменту твоя мать тоже забеременела. Кериме, узнав об этом, совсем сошла с ума. Но её нельзя упрекнуть в этом, это я некрасиво поступил с обеими женщинами. Потом случилась авария. За рулём была твоя мать. На пассажирском сидении Кериме. Почему они встретились, о чем говорили, и что произошло в тот момент, когда их машина на полном ходу врезалась во встречный грузовик, уже невозможно узнать. Твоя мать погибла, Кериме стала калекой. С того момента она отказался от мысли вернуть меня. — Отказалась. — иронично проговорил Синан. — Конечно отказалась, она добилась своей цели — убила мою мать. Отомстила и тебе, и ей, а ты ещё её защищаешь. — ядовито выговаривал он отцу. — Это не она была за рулём той машины, Синан. Независимо от того, что случилось в тот день, это я привёл их к той черте. Это я косвенно заставил их оказаться в той машине вдвоём. Это из-за меня скорее всего они ругались и попали в аварию. Я причина несчастий. Из-за меня ты лишился матери, Ягыз вырос без отца, Севинч погибла, а Кериме осталась калекой с израненной душой, а родные братья стали злейшими врагами. Я причина, что бы там себе не думал. — пытался донести Хазым, повышая тон голоса, чтобы докричаться до упрямого сына. — У наших поступков, Синан, всегда есть последствия. — Слишком поздно оправдывать её. Для меня она навсегда останется убийцей моей матери, а этот ублюдок, тем, кто отнимает у меня всё. — прошипел он. — Я узнал, что тебе нравится Хазан, но она женщина Ягыза. Она мать его сына. Не лезь в это, Синан, если бы девушка любила тебя, она была бы с тобой. Не провоцируй брата. Откажись от неё. — вразумлял старик. — Почему я должен отказываться? — злобно и обиженно спросил он. — Ты же знаешь, что они поженились? Она выбрала его. Ты не имеешь права даже смотреть на эту женщину! Продолжишь упираться, тебя может постигнуть моя участь. За каждой моей мыслью стоит личный опыт, каждый вывод проверен жизнью. — вразумлял Эгемен. — Защищаешь его? — возмущённо проговорил Синан, не желая слушать нравоучения старика. — Ему на тебя плевать. Ты ведь уже скорее всего знаешь, что я не подхожу на роль донора. Наши группы крови не совпадают. Но я знаю, что у него твоя группа крови. Он мог бы спасти тебе жизнь. Да только он и не подумает это сделать. Зато все считают его благородным. — язвительно проговорил молодой человек. — Ты считаешь, что я вправе просить у него подобное? Я бы предпочёл уйти к твоей матери, если бы был уверен, что вы оставите свою вражду позади. — Это не возможно! — отрезал Синан и, резко встав со стула, вышел из палаты…