С моим миром позади

Дэйв проснулся утром довольно-таки поздно, где-то часов в десять. Первое, что он заметил - это отсутствие Джеймса рядом. Он никогда не уходил, не разбудив и не попрощавшись с Дэйвом. Кажется Джеймса не было дома в принципе, ибо Дэйв не слышал ни его шагов, ни каких либо признаков того, что он дома. Дэйв уселся на кровать, весь обеспокоенный и раздраженный. Вскоре, он заметил на подушке Джеймса какую-то бумажку, Дэйв тут же схватил её и начал вертеть, пытаясь понять, что там написано. Он сильно волновался и старался думать о хорошем, но к сожалению его надежды не оправдались. Случилось самое страшное - Джеймс все-таки отправился на фронт. В записке было мало текста, почерк был не аккуратно, без некоторых знаков препинания, Джеймс явно писал это в спешке. Сам текст гласил::    "Дэйв,          Я знаю, ты сильно сердишься на     меня, но я хочу, чтоб ты понял. Это один из немногих шансов, показать себя обшеству, доказать себе, что я нужен этому миру. Возможно, тебе трудно это понять. Если я не вернусь, то знай, я люблю тебя.                                                      Джеймс."   Дэйв еле сдерживал слезы, ему было больно это читать. Сердце его обливалось кровью и билось с бешеной скоростью, руки дрожали и тряслись, крепко сжимая эту чёртову записку. Дыхание сбилось, а в глазах потемнело, Дэйв смял бумажку и кинул её куда-то в угол комнату, он прижал руки к себе, закрыв рот и глаза, начал громко всхлипывать и жалобно стонать. Он не мог и попросту не знал как себе успокоить, как справиться с этим страшным горем. Дэйв винил себя в том, что отправил самого близкого и лучшего друга на верную смерть, что не смог предотвратить это. Он винил себя в том, что не показал Джеймсу, насколько он нужен ему.  Даже не пытаясь прекратить нескончаемый поток слез, он попытался встать с кровати и выйти из комнаты. Ватные ноги не смогли удержать его, и Дэйв упал на колени, цеплясь за край прикроватной тумбы. Истерика и не планировала кончаться. Дэйв медленно встал на четвереньки, начав ползти в угол комнаты, где лежала смятая им записка. Развернув её, он сжал бумажку и прижал к груди, к сердцу. Дэйв, ещё раз перечитав содержимое, схватился за голову. Он тянул себя за собственные волосы, рвал их, не взирая на огромную боль. Дэйв чувствовал дикую усталость и нежелание продолжать жить. В глубине души, он надеялся на лучшее. Что Джеймс в скором времени вернется. Живой, здоровый, без травм. Хоть это и было практически невозможно, Дэйв не терял эту маленькую глупую надежду, храня её, как маленький огонёк в своём сердце.   Через часа два, он нашёл в себе силы подняться. Взявшись за дверную ручку, он аккуратно начал подниматься. Всё ещё жутко дрожащий и трясущийся, он медленно протёр своё лицо, чтобы убрать слипшиеся и засохшие слезы. Он настолько много и долго плакал, что до сих пор хныкал и всхлипывал, готовый задохнуться. Дэйв, словно хромая, подошёл к зеркалу, висевшему на стареньком пенале, и взглянул на себя. Он выглядил просто ужасно. Опухшее лицо, заплаканные карие глаза, упавшие на щеки реснички, вызванные клочки волосы, которые будто потускнели и потеряли свой прежний яркий, рыжий, огненный окрас. Это был самый худший день его в жизни, после того, как его мать ушла из жизни. Его сердце громко и быстро билось от волнения, собираясь то-ли выпрыгнуть из грудной клетки, то-ли остановиться в тот час.   Дэйв выпал на некоторое время из реальности. Он не знал сколько сейчас времени, какой день недели, какое число, месяц, год, где он сейчас находится, кем он является. Единственная мысль в его голове сейчас, единственный о чем он мог позволить себе думать, так - это Джеймс на фронте. Сделав глубокий вдох, он попытался прийти в себя, хот это и было очень трудно. Дэйв, протерев пот с лица, наконец смог стоять на ногах уверенно и они уже не казались такими ватнами. Ему было не просто нужно, а жизненно необходимо принять тот факт, что Джеймс может сильно пострадать. Или даже умереть. На самом деле, не взирая на фактически самообеспечение, хороше образование с отличными отметками, хорошую должность, неплохой и даже быстрый карьерный рост, Дэйв не чувствовал себя довольным жизнью. Не то чтобы у Дэйв не было времени или он не хотел себя развлекать. Просто это не приносило ему такого счастья и удовольствия, как время проведённое с Джеймсом. Он так привык к нему. Они бесчисленное множество раз ссорились, расходились, дрались,  но в итоге извинялись друг перед другом и снова сходились, даже если их ссора длилась месяц. Они настолько привязаны друг к другу, что готовы проглотить свои обиды и попытаться решить проблему, если она вообще была. Стараются работать над недостатками друг друга, хоть и с стеснительным Джеймсом, который слишком боиться потерять своего друга или оскорбить и обидеть его, высказав своего недовольство, это немного трудно. Дэйв всегда старается быть внимательным к проблемам Джеймсу, поддерживать и помогать решить. Но иногда, Дэйв просто не в состоянии уследить за другом, не замечая более серьёзные проблемы. И в этот раз он тоже не уследил.   В последнии несколько лет, Дэйв не уделял особого внимания Джеймсу из-за большого количества работы. Не гулял с ним так долго как раньше, например раньше они могли гулять часами, наслаждаясь компанией друг друга, а сейчас хватает времени только пройтись от фабрики до дома. Не смотря на свою сильную любовь и привязанность, Дэйв пытался отвязаться от него или как-то оттолкнуть, чтоб он не мешал и сгинул с глаз, усугубляя тем самым моральное состояние друга. Джеймс со своей ревностью, неуверенностью в себе и тревожностью, был ещё и очень мнительный человеком, с какой-то надуманной паранойей, вечно накручивающий себя. Дэйв конечно тоже был немного мнительным, но не настолько. Он в меру беспокоился о Джеймсе, никогда не перегибал палку и не надоедал ему со своим волнением. В отличие от Джеймса. У него была своеобразная мания, привычка или хобби, он часто следил за Дэйвом исподтишка, преследовал по дороге на работу, подглядывал за ним из тени. Когда Дэйв говорил по телефону или просто вёл с кем-то диалог, неважно по работе или по другим причинам, Джеймс всегда подслушивал. Он вслушивался в каждое слово, придавал огромное значение интонации Дэйва и его собеседника. Дэйв конечно же замечал это пристальный взгляд на себе и собеседнике, если он был, но в скором времени смирился и привык, считая эту особенность Джеймса глупой, несерьёзной и немного милой. Он вообще редко придавал значение всяким странным слежкам и действия со стороны Джеймса, предпочитая это просто игнорировать. Дэйв конечно спрашивал почему он ведёт себя так, но Джеймс либо молчал, либо говорил, что ему так спокойнее за Дэйва. Джеймс никогда не давал чёткого ответа на эти вопросы, поэтому Дэйв просто перестал их спрашивать. Иногда он даже дразнил Джеймса и шутил на эту тему, но получал в ответ лишь неловкое молчание. Это никогда не портило их отношения, просто делало их каким-то странными. У Дэйва часто спрашивали об этом его знакомые и работники,  когда замечали это, но тот только отшучивался, ведь сам не знал истинной причины.   У них была какая-то зависимость друг от друга, на это были свои причины. У Дэйва никогда не было долгих дружеских отношений, и Джеймс стал первым его близким другом, которым он дорожил. Конечно со временем, Дэйв социализировался, у него появилось куча хороших знакомых, но никто заменить Джеймса ему не мог. У Джеймс аналогичная ситуация, но он в отличие от Дэйва, социализироваться не смог. Джеймс до сих пор был стеснительный, тихий, совсем не заметный для людей. Из-за его не самого хорошего прошлого в детском приюте, Джеймс сильно боялся людей. Боялся, что они обманут его, что их чувства и дружба не будут искренними, что он им не нужен, что они его покинут. Джеймс боялся доверять людям и открываться им. Дэйв стал первым его другом вообще, первым с кем он разговаривал и даже играл. Дэйв был его старшим братом, который всегда защитит и поддержит. Джеймс стоял за его спиной, зная, что не дадут в обиду. Конечно до поры до времени, Джеймс прятался за  ним, но вскоре начал становиться уверенней. Теперь он мог постоять не только за себя, но и за Дэйва. Джеймс старался не проявлять свои эмоции на публике или даже говорить, это всё делал Дэйв. Он был более сдержаннее, в отличие от его друга. Если Джеймса что-то очень сильно раздражало, он становился невообразимо агрессивным, резко высказывался, угрожал, оскорблял и даже лез в драку, ему иногда было трудно сдерживать эмоции. Была бы у него возможность, он бы давно придушил отца Дэйва.   Вывел из транса Дэйва резкий телефонный звонок. Он мгновенно проснулся и поплелся в зал. Взяв трубку, Дэйв поднёс её ко рту и тихо промямлил: — Ало? Ответ последовал незамедлительно. — Здравствуй, Дэйв, ну как ты там? — Дэйв немного замешкался с ответом, отец звонил ему довольно редко, а ещё реже не по работе, — Как, как Джеймс?   Дэйв чуть не начал плакать, но он собрался и чётким голосом, как по сценарию сказал: — Всё, всё хорошо, я в порядке. Спасибо, что позвонил, — Дэйв сглотнул и оперся руками об стол, повернувшись к нему спиной, — Джеймс сегодня утром ушёл на фронт, не предупредив меня. Я не был подготовлен к этому, я - — Значит ты решился своей сиделки, да? — Отец перебил Дэйва, что немного взбесило того, — Не волнуйся, у меня есть одна на примете.   Отец выдал это с такой лёгкостью и облегчение, будто несколько лет ждал уходу Джеймса. Дэйв это сильно насторожило. — Сиделка? — Ну как сиделка, это не её професия, но  сейчас она безработная, — Он говорил как по заготовленному тексту, а его интонация была чуть-чуть радостной и счастливой, — Это дочь одного-   На этом моменте Дэйв хотел бросить в стену, но сдержался. Он не стал слушать отца, просто сжимал телефон в руке, ожидая пока он заткнется. По предположения Дэйва, его хотели свести с какой-то дочерью какого-то там бизнесмена. — Ужасно звучит, так нелепо, — Думал он про себя.   Когда отец наконец замолчал, он быстро положил трубку, а потом швырнул телефон в стену. Он всё утро был на нервах, а это новость вообще вывела его из себя. — Неужели ему настолько мало? — Дэйв недовольно простонал и сполз по столу на пол.   Конечно Дэйв знал, что отцу плевать на его личную жизнь, на его друзей, на Джеймса, но этого терпеть он просто уже не мог. А с другой стороны, они с Джеймсом всё ещё живут на его деньги и крохотные гроши Дэйва, которые тоже от отца. Выбор без выбора. Дэйв надеялся выпутаться из этой ситуации, не зная как. Не смотря на всё истерики и нервных срывов, Дэйв сильно проголодался. Его живот громко заурчал, а засуха во рту многократно усилилась. Дэйв почувствовал голод и полное опустошение. Он медленно поднялся с пола, отряхнулся и направился на кухню. В холодильнике как обычно кроме полуфабрикатов, молока, яиц и ещё всяких специй ничего не было. Дэйв уже было потянулся за кусочком замороженной пиццой, пока не заметил бумажный пакет. Достав его, развернул и вытащил с одержимое. Это было печенье приготовленное Джеймсом несколько дней назад. Руки Дэйв задрожали, а дыхание начало учащаться. Он снова пытался сдержать слезы. Усевшись за стул, крепко обнимая и прижимая к себе пакет, Дэйв начал громко хрустеть печеньем, пока крошки падали на пол. Всхлипывая и хныкая, он давился и ел, ел так быстро и почти не жуя, будто у него сейчас это печенье отберут. Вытирая слезы, он продолжал наслаждаться вкусом выпечки, тоскуя по своему другу.