Безраздельное

Странно, что даже спустя несколько дней его не навестила мать. Шэнь Цзю за четыре года запомнил ее боязливой перед мужем женщиной, сломленной и печальной, что без каких-либо слов принималась за работу. На стирке много не заработаешь, руки обморозишь, пока в бесполезных попытках будешь стараться оттереть пятна: не важно что, будь то кровь, грязь и прочие «телесные жидкости». Но во дворце его матушка изменилась, очень резко по сравнению с ним. Если Шэнь Цзю мог найти оправдание в виде того, что как бы «болен», матушку будто заменили на другого незнакомого человека. Куифен не могла вести себя так смело. Не могла смотреть другим прямо в глаза. Что могло случиться? Он не думал, что убийство супруга может так повлиять на женщину. Не до такой степени. Еще и этот монах, причем совсем не лысый, как привык видеть адептов Чжохуа, со своим странным предложением вступить в храм Хуанцзи личным учеником. У него голова шла кругом, не лучшее время он выбрал, чтобы окунуть его в море информации. Из тех слов, произнесенные мужчиной, он понял о … собственно, если правильно интерпретировать, то корни преобладающие стихией. В секте Цанцюнь были такие заклинатели и все они шли прямиком на пик «Четырех стихий». Это не удивительное явление, например он немного управлял ветром для его техники с веером. Но основную часть занимали печати, это намного удобней, чем затрачивать дополнительную силу на разжигание костра. Видимо в этом мире с этим проблемы. Оставив размышления он приподнялся с койки. Монах ушел оставив его на молодых лекарей, которые занятые другими важными делами бегали по лазарету. Падающий с окон солнечный свет раздраженно жег чувствительную кожу и тихо шипя, бывший владыка Цинцзин старался отползать со светлой части, что выглядело совсем по детски. «Я и есть ребенок» — пытался внушить себе Шэнь Цзю, но выходило плохо, запинаясь маленькими ногами в одеяле. — Молодой господин, вы голодны? — увидев ребенка, что одиноко расположился от остальных, подошел к нему один из учеников главного лекаря. — Или вам чем-то помочь? Юноша улыбнулся маленькому дитя. За все время никто кроме монаха и учителя не навестил мальчика. Наблюдая за ним несколько дней, между делом и ухаживаниями за больными, Сяо Линг сжималось сердце, каждый раз видя господина одного. «Разве я кого-то звал?» — хотел было съязвить Шэнь Цзю, но вовремя прикусил язык. Стрельнул взглядом на улыбающегося юношу, бывший лорд вздохнул. — Нет … Хотя. — внезапный дзинь озарил его голову. — Можешь принести мне книги? — Конечно, молодой господин! — воссиял совсем мальчишка, ему бы еще хвостик прицепить и не будет ни чем отличаться от бывших учеников с его пика Цинцзин. Дальнейшее времяпровождение прошло в полном комфорте. Юношу, которого звали Сяо Линг был очень услужливым и сострадательным, он не мог пройти мимо и не помочь нуждающимся. Являясь самым младшим среди учеников, ему не доверяли более трудных дел, кроме того, чтобы присматривать за пожилыми людьми и в случае чего позвать своих старших, он следил за чистотой и порядком: подметал полы, чистил и менял постельное. Конечно были другие работники отвечающие за уборку лазарета, но использовать наивного мальчика, причем бесплатно и удобно, было выгодней и по близости. Другими словами он просто … «Мальчик на побегушках» — подумал Шэнь Цзю попивая зеленый чай и пролистывая страницы книг. Комфортно устроившись, он с интересом, просто другого особо не было, наблюдал за юношей. Совсем мальчишка, он старательно развлекал его глупыми шутками, рассказывал детские сказки и приносил игрушки, которые благополучно Шэнь сбрасывал в одну кучу под койку. Длинные покрывала доставали до пола, так что под ними ничего не видно. Сяо Линг отлучался только, если старшим нужен был помощник в мелких делах, но быстро возвращается обратно. После пары попыток Сяо Линг стал приносить больше книг о медицине, других просто не было в лазарете. И от скуки пришлось вызубрить, Му Цинфан тебе пухом, пару полезных, по его мнению, терминов, которые вряд ли ему пригодятся, и базовые навыки по применению всяких травок в случае чего. Будучи лордом пика Цинцзин и даже учеником секты Цанцюн, Шэнь Цзю приходилось сталкиваться с проблемами и обзавестись сильными ранами. Из чистого упрямства он не обращался на Цяньцяо и сам занимался самолечением до тех пор, пока его не застукали за этим и не притащили за шкирку на поклон к учителю. Естественно, после этого единственного раза его почти на месяц буквально привязали к кровати под строгим наблюдением владыки Цяньцяо. А чуть позже рядом с ним точно также, только еще и с печатями и конвоем соучеников притащили Лю Цингэ. Ему даже выбили зубы. Так что в процессе восстановления, Шэнь Цзю зарекся попадаться на глаза лорду Цяньцяо с любыми болячками: такие пытки он не пожелал даже своим врагам, кроме животного с Байчжана. Этот крикун получил по заслугам. *** — Так, меридианы в норме, ци течет как надо. Состояние нормализовалась. — буднично произнес главный лекарь, записывая все в блокнот. Для верности Шэнь Цзю успели повертеть туда-сюда, только в этот раз желания сопротивляться старику не было. Не хотелось загреметь в лазарет во второй раз. Рядом же на табуретке, чуть склоняясь к подоконнику расположился монах. Скучающе читая бумажки он не обращал внимание на этих двоих полностью уйдя в работу. Он отсутствовал в храме несколько дней и дел накопилось много. Мало того что его время от времени прерывают из медитации на мелкие проблемки в лице прислуг, чтобы прогнать каких-то духов, сделать новые печати для защиты и посоветоваться со знатью, которые решили предложить своих отпрысков на учебу предлагая ему денег, его также разрывали на части обязанности как главного монаха и естественно один из мастеров спустился в город, чтобы принести все документы на осмотрение. «С такими темпами меня скоро сожрут с потрохами и не подавятся» — недовольно и грустно вздохнул мужчина, перелистывая пергамент. Такая бумага дорого обходиться, а они не какой-то самостоятельный орден заклинателей, чтобы обеспечивать ею всех учеников. Некоторые вообще такого не ценят. Убрав в сторону бумажную работу Мэй Няньцин устало откинул голову. Прижимая пальцами к вискам в попытках успокоить неприятную боль, он открыл глаза несколько раз проморгавшись, убрав прозрачную пелену. — Долго еще будешь с ним возиться? — Можешь и сам отчитаться государыне, если так хочешь. — сразу ответил лекарь, наконец закончив с последним осмотром. — Ну теперь все. Вам бы молодой господин побольше есть. Дети в вашем возрасте выглядят иначе. — Не хочу я идти ни к государыне, ни к государю. Толку то? Разве что … — на последнем его голос стал тише. — Перестать вести себя так, где же одухотворенный монах? Или опять проиграл в карты? — … — Серьезно? У этих двоих странные, но дружеское отношения граничащие между старыми приятелями и нейтралитетом. Шэнь Цзю все это время тихо следивший за ними не мог и подумать, что один просто в огромном долгу перед вторым. Хотя, какое ему дело до двух стариков? Никакого. — Ох, я слишком стар для этого. Отстань! Пока эти двое шутя переругивались к Шэнь Цзю подошел Сяо Линг со стопкой новой чистой, аккуратно сложненной одеждой. Зеленые тона идеально подходили под цвет глаз, что немного смутило его. Пусть и оттенки разные, но такая палитра цветов напомнила о одеяниях пика Цинцзин и на сердце странно разлилось тепло. Пожалуй есть вещи, которые стоит сохранить на память, даже если в этом мире от них ничего не осталось. Так как слуг не было Сяо Линг помог мальчику переодеться, да привести себя в порядок после долгого лежания в лазарете. Шэнь Цзю чувствовал себя на удивление замечательно: в голове не было темных мыслей, он ясно мыслил и даже воспоминания о Водной тюрьме не беспокоили демонов в его сердце. Почти. — Господин, я вас провожу до дворца государыни. — тихо произнес Сяо Линг, прижимая руки за спиной. Время уже давно за полдень, солнце высоко и ярко светило, а снаружи доносились голоса служанок и грохот доспехов охраны. — Уже? — отвлекшись от баталии со стариком заметил Мэй Нянцин. — Тогда я с вами. Все равно нужно навестить Ее Величество для обсуждения твоего будущего. Шэнь Цзю не обратил на его слова внимания просто отвернувшись от мужчины и требовательным взглядом впился в Сяо Линга. Этот монах ему не нравился: ни намерениями, даже если это ради его же блага, ни странными ощущениями, что каждый раз посещали его при виде мужчины. Сейчас ему хотелось вернулся в свои покои и заняться чем-нибудь, чтобы отвлечься на время. Возможно заняться чтением стихов, чтобы натренировать вернувшийся голос. Вскоре палаты лазарета исчезли среди множеств коридоров, мимо проходящая прислуга недолго поглядывали на них, все-таки не каждый день видишь главного монаха. Это и раздражало меч Сюя, он хотел побыстрей добраться до дворца государыни поэтому ускорил шаг, заметив за окнами большие крыши здания. Сяо Лингу пришлось самому поспешить, чтобы догнать мальчика, а плетшийся позади Мэй Нянцин с улыбкой наслаждался прогулкой. Дворцы в Саньлэ очень роскошные, украшенные всякими драгоценностями и золотом они привлекали внимание простого народа, вдохновляли художников и архитекторов, про них писали истории и поэмы, создавали новые дворцы по их подобию. Подражали небожителям во всем, старалась угодить другим своими богатствами, приносили дорогие дары на празднествах. Это не говоря про невероятные сады, что окружали дворец государыни: вдоль всех дорог посажены пышные листвой деревья, чуть дальше от них находились пруды с золотыми рыбками, а воздухе витал цветочный аромат. Пожалуй, Императорский дворец — это единственное место, где могло собраться столько сокровищ: редкие и сокровенные все они вмещались в этот уголок, показывая всю красу и величие императорского рода. — Наставник! — вдруг раздался звонкий, детский голосок, что заставил Мэй Нянцина остановиться, а младшего ученика главного лекаря слегка задрожать и отступиться на шаг. Дорога вымощенная из каменных белых плит вела к перепутью середина которой стоял белокаменный фонтан с позолоченными ставнями и статуей, изображающей дракона. По другую сторону слева выбежал мальчик, хотя с такого расстояния Шэнь Цзю мог перепутать его с девочкой, все же мягкие и нежные черты сильно напоминали тетю-государыню. Наверное поэтому вместо того, чтобы проигнорировать и идти дальше он остановился и посмотрел вперед. И вправду мальчишка. Между тем мальчик успел добежать до них. Раскрасневшиеся щеки давали понять, что ребенок заметил их раньше, чем они его. Мэй Няньцин поклонился, произнеся: — Долгих лет жизни, Ваше Высочество наследный принц. — проговорил он это со всем уважением, превращаясь из того спорщика в настоящего даоса. Принц же не обратив внимание на приветствие, светясь от счастья высказался: — Наставник, а что вы делаете во дворце матушки? У вас здесь какие-то дела? Можно с вами? — один за другим из принца вываливались вопросы. — Ваше Высочество, почему вы одни? Где ваша охрана и служанки? — Я … — Ваше Высочество! — Ваше Высочество наследный принц! И сразу из сада выбежали трое девушек, а вслед за ним пятеро охранников: все вспотевшие и уставшие, они во все глаза глядели на маленького принца, который забежал за спину мужчины. — Ваше Высочество, не нужно убегать. Фу-х! — старшая на вид служанки тяжело выдохнула, и вдруг охнула, когда увидела монаха. — Даочжан. — И вам добрый день. От всех этих вежливостей, Шэнь Цзю захотелось уйти немедля: видеть и слышать, как этот смазливый мужчина лебезит перед другими было невыносимо. Двойственно. «Ваше Высочество наследный принц?» — недавние слова монаха пронеслись в его голове и взгляд заострился, как лезвие ножа. Он внимательно пригляделся к так называемому принцу, которым являлся мальчишка в светлых одеяниях и рисунком киновари на лбу в виде цветка. Светлое и наивное лицо, блестящие медовые глаза, искрящиеся на солнце янтарем, розовый румянец на щеках, делающий кожу бархатной и похожей на лепесток цветка; всем этим не отличающийся от обычных избалованных детишек из знатных семей, которых родаки пропихивали на его пик, а за милым ликом прятались настоящие демонята. А этот еще и наследный принц. Но делать поспешные выводы из своего прошлого опыта и внешнему виду Шэнь Цзю не стал. Натерпелся по горло. С него хватит. — Сяо Линг, идем дальше. — обратится он к проводнику раз монаха отвлекли от них, они могли бы убраться отсюда. Лицо Сяо Линга опечалилось, но он старался виду не подавать. Только полушепотом произнес: — Простите господин, но … Это Его Высочество наследный принц и вот так уйти без дозволения будет не вежливо. Могут наказать. — Могут наказать? Мы даже не поклонились по правилам императорского дворца правящей семье! — Это … мх. Потому что здесь будущий наставник принца и вы? Несколько дней в лазарете хватило на то, чтобы Сяо Линг перестал фамильярничать с ним, когда никого нет, а так, мальчишка не забывал своего места прекрасно понимая положение Шэнь Цзю и его матери во дворце. Близкие родственники приближенные к императорской семье имели привилегии и, в отличие от слуг таких, как Сяо Линг, могли позволить не кланяться членам семьи. Что касается Мэй Нянцина, то все просто — он заглавный в духовенстве и неоспоримая власть над верой народа Саньлэ. С ним считается государь и знать всего государства. — Остается только ждать, когда Его Высочество уведут на урок каллиграфии. Но … наследный принц любит все, что связано с духовными практиками и уже в таком возрасте мечтает попасть в храм Хуанцзы. Принц называет преподобного монаха своим наставником, что подчеркивает его будущее положение в качестве ученика. Поэтому мы немного задержимся. — И об этом знают все? — Шэнь Цзю скептически выдвинул бровь и посмотрел на компанию людей. — Ага. — пожав плечами просто ответил Сяо Линг. — Весь императорский дворец, многие знатные семьи и вся столица. Если честно, он не следил за тем о чем болтает принц и монах, предпочитая молча смотреть на фруктовые деревья и фонтан. Как Шэнь Цзю понял, без вышестоящего они не могли уйти, а им являлся Мэй Няньцин, который во всю увлекся разговором с щебечущим принцем, пока остальные служанки и охрана стояли поодаль и ждали. Сяо Линг был слугой и учеником, младшим и никем стоящего внимания. Пусть он вызвался помочь в сопровождение, но кто в здравом уме отпустит двух малолетних детей бродить по дворцу? И сам Шэнь Цзю хорош. Совсем забыл, что является ребенком. *** — Это правда, наставник?! — Да. Но нужно немного подождать. — Мэй Нянцин не будет даже в мыслях думать о том, что сейчас ему придется соврать принцу. — Ваше Высочество, а не пора ли вам на занятия? Небось ваши учителя уже беспокоятся. — Ой! Простите что задержал вас. — маленький принц подскочил с места и оглянулся по сторонам заметив в стороне мальчика. Выглядел он не так, как дети слуг: на нем была хорошая одежда, да и весь вид источал нечто схожее со взрослой знатью с которыми сталкивался Се Лянь. — Наставник, а кто это? — Это? — взгляд мужчины направился в ту же сторону куда смотрел принц. Ци Жун, не заинтересованный в их диалогах, лениво рассматривал деревья; мальчик смотрел так, как будто он был неким ученым, глаза таили свою философию и мудрость, что выглядело очень странным для четырехлетнего ребенка. Если изначально Мэй Няньцин думал о трудностях раннего взросления на границе, то сейчас он не знал. — Думаю Ее Величество вскоре вас познакомит. Следующие любопытные вопросы пришлось перевести на уроки на которые опаздывал Его Высочество. Как только последний охранник исчез из поле зрения монах смог выдохнуть и вернуться к парочке, которая … оба смотрели на него с таким лицом, что лишние вопросы отпали. — Ладно. Идем дальше. — Могли и дальше поворковать с ним. — это был камень в его огород. — Ну нельзя же отказывать принцу. Тем более он приходится тебе двоюродным братом по материнской линии. Ничего не сказав Шэнь Цзю лишь кивнул Сяо Лингу и развернулся, оставив поникшего мужчину позади. Они и вправду сильно задержались, а время не стоит на месте. Тем более Мэй Няньцину нужно успеть доделать задания для мастеров, чтобы не спутались с чем-нибудь.