Угнетённые ветром

Не помню, как вышел из цеха, и как до кабинета добрел, тоже не помню. Помню только, что просидел весь оставшийся рабочий день, молча пялясь в черный выключенный монитор на рабочем столе своего кабинета. Даже ни разу косметичку не достал, и не посмотрел на своё Прекрасное Ангелоподобное лицо. Как 18:00 пропиликало — сорвался с места и домой убежал. К своему Истинному, Смирнову Роману Александровичу. Думал, хоть рядом с ним забуду о Восхитительно Злобном Омеге. Да щас! Разбежался! Пришлось сидеть за ужином с унылой рожей, и в три тыщи тридцать третий раз слушать хвастливые альфьи рассказы о том, какой Ромка крутой Генеральный Директор, и какие все остальные придурки. — Прикинь! Приезжаю, я значит, в Самый Главный Офис Нашей Великой Страны, а там сидят эти дебилы альфные Мотылёв и Щукин. И этот альфач недокусанный Бабочкин. И давай, такие, докладами меряться. У кого толще и длиннее. Я на них смотрю, смотрю, как на оме… Ой, прости, Любовь Моя, это я так! Ну короче, смотрю на них как на придурков безмозглых. А потом ка-а-а-ак расстегиваю свой портфель! Ка-а-а-ак вываливаю прямо на стол Самого Главного свой доклад! И прям невооруженным глазом всем видно, что мой доклад — раза в два ихних толще! Я и говорю: «Что? Выкусили?! Идите, дописывайте, слабаки!». А Бабочкин мне и отвечает… Тьфу! Ну, сколько можно, одно и тоже, одно и тоже… У меня аж попа-орех зачесалась от раздражения. Или это оттого, что я сегодня на нервах диету нарушил, и в заводской столовке четыре пирожка съел с клубничным вареньем? Из клубники-то там явно было только название, а всё остальное — таблица Менделеева! Короче, сидел я, сидел. Попу о стул незаметно почёсывал. На все рассуждения Истинного «угукал». И всё думал, думал… Над самым важным вопросом! О том, что завтра на работу на Завод надеть. Костюмов-то новых от Жи-Ван-Ши у меня нет! А в сегодняшнем завтра идти — да лучше сразу умереть! Истинный хотел было сексом заняться после ужина, как в Страшном Проклятьи разрешено — в одной позе и в полной темноте. Но я после восьмичасового рабочего дня на заводе и почти падения в плавильный котёл, так на него глянул, что он свои хотелки обратно себе в Альфьи накачанные достоинства, запихнул. Сначала правда, попытался приманить меня ароматом Сандала. Но я демонстративно нос скривил и освежителем воздуха вокруг себя побрызгал. Истинный расчихался (аллергия у него на освежители) и отстал. Для закрепления эффекта я ещё и масочку на лицо сделал. Из плаценты девственного единорога. Отличная вещь, рекомендую! И от морщин спасает, и от Альф тоже. И вроде всё тихо стало, но не было моей душе покоя! Как вспомню, то про кудри утерянные, то про Злобного Омегу — сна ни в одном голубом глазу. Про попу-орех вообще молчу. Полночи я проворочался. Хорошо, мой Истинный храпел так, что разбудить его даже свисток арбитра на футбольном матче не смог бы. Лежит на спине, сопит, и оба его Золотых Проклятых Медальона на мускулистой загорелой груди так ходуном и ходят. Раньше бы я залюбовался, а сейчас что-то пофиг мне вдруг стало. Ну, мускулы и мускулы. Чё я там не видел? Крутился я, значит, крутился. Матрас наш, супер анатомический, из двадцати разных слоёв, мне камнем показался. Как ни лягу — неудобно! Наконец, в третьем часу ночи не выдержал. Встал, накинул на себя пеньюар шелковый, что мне Истинный на юбилей нашей сцепки подарил, и прокрался в кабинет. Ну да, у моего Истинного был настоящий Кабинет! Не знаю, правда, зачем он ему сдался. Я его не разу там не видел за всё время нашей супружеской жизни. Зато в этом кабинете был новый компьютер. Я на нем иногда в «Маджонг» играл. Да ладно, кому я вру… Видео про котиков я смотрел. А что? Я котиков очень люблю. Только вот у Ромы моего на них тоже аллергия. Итак, прокрался я в кабинет, путаясь в подоле пеньюара. Включил комп, и флешку втыкнул. А на флешке той… Нет, не порнуха, и не рецепты «100 блюд из постной куриной грудки для идеальных омег»! Там копии личных дел всех сотрудников. Эту инфу по моему приказу Костик у отдела кадров запросил. Пролистал я штук двести разных личных дел. Уже в глазах моих голубых, небесных, зарябило от бесконечных имен, дат, паспортных данных… Пару раз чуть не задремал и с кресла не наебнулся. Но я ж упорный! Это ещё мне папуля говорил с детства: «И в кого ты такой упорный, Исидор?! Омеге нельзя таким быть. Омеги должны быть нежными, покладистыми и со всеми соглашаться! Вот, например, насыпал тебе сопливый альфёнок Лёшка на детской площадке песка за шиворот. Так ты, Исидорчик, не орать должен и не лупить Лёшку ведёрком по голове его альфьей туп… многомудрой! А должен улыбнуться нежно, ресничками похлопать, и тогда Лёшка раскается и сам полезет тебя от песка отряхивать. А потом ещё и конфеты будет приносить. А если сильно повезет — может, впоследствии и женится!». Да, папуля у меня очень умный. Только вот иногда… Очень мне хотелось некоторых альф — ведёрком! Железным! Да и сейчас периодически хочется… Значит, листал я эти файлы, листал… И наконец — бинго! С 222-го открытого файла на меня смотрела знакомая восхит… Наглая недоомежья физиономия. Фото было сделано давно, пять лет назад. Как раз, как гласило дело, когда моего обидчика на завод приняли. Я фотку увеличил, чтобы посмотреть внимательно, и тут… Всё у меня упало. Даже то, что до этого встало. Ну да! Встало! А вы как хотите! Я ж без секса уже больше суток! Тут на что хочешь, встанет. Даже на бету предпенсионного возраста в розовой спецовке на проходной! В общем, увеличил я фото своего восхит… Мерзкого Негодяя. И увидел то, от чего настроение у меня внезапно испортилось. Метку на его шее, сбоку. Ну да, а чему было удивляться? По возрасту — самое то. Ему на той фотке лет 25, без метки Омегам в таком возрасте — позор! Дальше я досье смотреть не стал. Закрыл файл. Комп выключил. Слишком расстроился почему-то. Только имя успел запомнить. Петров Олег Васильевич. Олег… Красивое имя. Нормальное такое. Не то, что моё. И ещё… Как бы я ни хотел развидеть, но глаза мои небесные, предатели, успели-таки одну графу зацепить. Ту, которая окончательно разбила мое нежное омежье сердце. Графу: «Дети».