Есть только два способа прожить жизнь. Первый – будто чудес не существует. Второй – будто кругом одни чудеса.
Альберт Эйнштейн
Экран мобильного телефона зажегся, принявшись во всю голосить мелодию будильника. Под подобное музыкальное сопровождение спать не представлялось возможным, и Се Лянь очень быстро зашевелился, ища источник звука. Наконец откопав телефон под одеялом, подросток смахнул вверх по экрану, заканчивая раздражающую уши трель. "06:51. Понедельник, 02.12.2019" – светилось на экране блокировки. Се Лянь, все еще не отошедший ото сна, нахмурился. В небольшой комнатке было темно и холодно. Двухярусная кровать то и дело скрипела от телодвижений человека на ней. Окно, страшно завывая, кажется, старалось пожелать доброго утра, переводя слова с изящного языка ветра на свой, гнусавый и рокотливый. На пушистый ковер опустилась босая нога. Затем вторая. Потянувшись, Се Лянь оглядел комнату, поймав взглядом вчерашнюю тарелку с едой. Все же и в этом было что-то привлекательное, хорошее, ведь теперь не придется думать и что-то готовить. Все уже есть. Над столом тоскливо сгорбилась полка, на которой собрались все учебники десятиклассника, вещи проживающего в этой комнате подростка и книги Се Ляня. Само рабочее место было завалено различным хламом, при том не все из этих вещей принадлежали ему самому. Например кружка со страшным драконом лазурного цвета, вся побитая и испещренная царапинами, то ли с неосторожности хозяина, то ли от своего возраста, принадлежала двоюродному брату Се Ляня - Ци Жуну. Перечислять вещи, лежащие на столе, можно было бы до бесконечности, как и учебники с тетрадями, которые Се Лянь одну за другой клал к себе в рюкзак. Очень скоро школьный портфель недовольно раздулся, волнуясь: влезут ли в него все эти книги? Се Лянь и сам, говоря начистоту, этого не знал, волнуясь о том, чтобы черные лямки рюкзака и вовсе не порвались от тяжести. Особенно страшно это было бы прямо по дороге в школу. Тогда бы это было особенно неприятно. Чертовски неприятно.. Микроволновка неприятно гаркнула, пробудив Се Ляня от раздумий и не очень оптимистичных мыслей. Дрогнув, совсем чуть-чуть, словно лист, ласкаемый легким бризом, юноша потянулся за только что разогретой едой. Почему-то именно в это утро все казалось чересчур тихим и спокойным, даже меланхоличным. В желтом свете уличных фонарей неспеша кружились хлопья первого снега, будто бы сама погода глушила все звуки, создавая по-настоящему мертвую тишину. Все замерло в ожидании чуда, чего-то необыкновенного и сказочного. На некоторое время Се Лянь застыл, завороженно глядя в окно. Еще с детства период выпадания первого снега был для него очень волнующем событием. Именно тогда мир погружался в совершенную и непорочную белизну. Снег не любил, когда его касались грязные и грешные человеческие руки, и потому обжигал каждого холодом. Щадил он только детей. Дети не чувствовали боли и неприязни к морозному белому покрывалу, они визжали, радостно кричали, кружась по выбеленным улицам и дворам. Они лишь счастливо щурились от излишнего света, создаваемого снегом, и нестерпимого солнца в особенно холодный день. Не без труда, Се Лянь, собрав все силы в кулак, привел себя в порядок и неспеша натянул на себя кофту, куртку, шапку и длинный-предлинный шарф, надеясь, что это все не пропадет чудесным образом в школьном гардеробе, как часто это происходит. Однажды довелось остаться даже без куртки.. Входная дверь громко хлопнула, оповещая всю лестничную площадку о том, что сосед только что покинул свою квартиру. Тихо закрывать никогда не получалось, и в этом, очевидно, была вина не только старой обшарпанной двери. Но, все-таки, было бы очень хорошо ее заменить, хотя бы в следующем году, как появятся деньги. Ведь однажды к квартире Се Ляня подобрался человек не с самыми благими намерениями, долго царапая и ковыряя и без того плачевно выглядевшую дверь. Чем он это все проделывал - все еще остается загадкой для Се Ляня. Такие царапины и вмятины мог оставить разве что дикий зверь или даже, быть может, демон с того самого света.. На улице оказалось безумно холодно, в особенности для Се Ляня в осенней куртке. Он нервно грел бледные руки в своих глубоких карманах, с привычки общупывая их содержимое и неприятно царапая ладони ключами. И, кутаясь по самый нос в клетчатый светлый шарф, спешно побрел в сторону школы. Было бы хорошо сегодня не опоздать.. Путь к зданию школы лежал через небольшую аллею спального района. За то время, пока Се Лянь копошился у себя дома, ее успело укрыть одеялом белого снега. От чего-то было очень волнительно, тревожно. Быть может, погода. –Постойте! Из-за спины раздался вопль незнакомого парня. Что-то внутри Се Ляня передернуло, сжалось до маленькой точки, а после, все от звучания чужого голоса, разлетелось на мелкие-мелкие осколки. И было их такое количество, что можно было равнять с небом, усеянным звездами. –Постой, пожалуйста! Несчастному или, быть может, самому счастливому Се Ляню в этот миг показалось, что обычно его чересчур спокойное сердце вот-вот разорвет грудную клетку. ” “Что бы это все значило?” Превозмогая всевозможные эмоциональные и болевые ощущения, Се Лянь наконец обернулся. Всего лишь миг. Говорят, что порой миг чувствуется вечность. Словно бесконечно. И эта бесконечность вечна. Почему? –Ты.. –Я? Но вечность не бесконечна. Зáмок бесконечности - замóк вечности. Почему? Почему наши взгляды пересеклись всего на миг, но кажется, будто бы мы, не моргая, прямо как по-детски, глядим друг на друга всю жизнь? Виделись? Не может быть. Невозможно забыть. –Ты хочешь доехать со мной на велосипеде? Велосипеде? Зимой? –Что? Се Лянь честно не стал скрывать своего удивления. –Прости, не подумал, холодно будет.. Не- –Нет, почему.. Я хочу. Уверенность. Вера. Мир. В глазах Се Ляня был целый мир, он готов в этом поклясться. –Куда мы едем? Се Лянь молился, чтобы они доехали в полной сохранности. Чудить безусловно было приятно, но падать на только пропитавшийся белым морем асфальт - нет. Совсем недавно встреченный Се Лянем юноша, одетый в черную куртку и укутанный светлым шарфом, совсем ему не под стать, с черными, чуть короче, чем у него самого, волосами, без шапки, с изящными серебряными серьгами, длинными такими, звенящими на мочках ушей и маленькими совсем, с красными камушками на складке хряща, с такими ровными, изящными чертами лица, с неизвестным именем.. Засмеялся. –Ха-ха-ха.. Почему ты не спросил меня об этом раньше? Прежде, чем сел? Впервые Се Лянь ощутил такой сильный стыд. А потом.. По привычке опустив голову, непонятно от кого и чего скрывая свое лицо в этот раз, ткнулся лбом прямо в спину хозяина велосипеда и этой, полной странностей, затеи. ..Почувствовал во второй раз. –Извини! - тут же переполошился юноша, сгорая от переполняющих его чувств, теперь уже запрокинув макушку назад. - Я.. Был неосмотрителен, не подумал.. –Иногда всем хочется чудить. Заметил собеседник, отмечая то со всей серьезностью. –Да.. Ты прав. –Так куда мы едем? Через ветер, обдувающий щеки до красноты, Се Лянь прочувствовал чужую ухмылку. –В школу. –Школу? –Да. А ты не хочешь? –..... –Ты хочешь спросить в какую школу? –... –Скоро увидишь, не волнуйся, Се Лянь. –Что? –Что?
***
Все же до школы Се Ляня и впрямь довезли. А после чудесный юноша куда-то пропал. И имени его он так и не узнал. Стыдно? Нет. Чувствовался только некий трепет, быть может, даже волнение в ожидании чего-то невозможного, чуднóго. И ни разу Се Лянь так и не подумал о странности этой ситуации, совсем без подозрений вверяя себя, позволяя этому человеку знать его имя и место, где он учится. Было все равно? Трудно сказать. Но от этого наверняка не спасут никакие антидепрессанты и анксиолитические препараты, выписанные Цзюнь У. Гомон и шум в классе резко затих, привлекая внимание Се Ляня. Уже урок? –Добрый день, класс! - женщина средних лет, поправляя на ходу свою прическу, на миг затихла. Кажется, хитро улыбнувшись, продолжила свою речь. - Очень неожиданно для всех, прямо в предверии Нового года в наш коллектив входит новый человек. Не обижаем, любим и ценим, Хуа Чэн! И действительно, рядом с учителем оказался юноша. Странно было его не заметить, ведь представляющего его человека он был выше аж на целую голову! Может даже и больше.. Присмотревшись, Се Лянь узнал в нем того самого незнакомца, что подвез его утром до школы и после бесследно пропал. Вернее, Се Лянь думал, что он пропал. –Хуа Чэн, можешь сесть на любое свободное место. Если тебе захочется пересесть, то сможешь обсудить это с классом на перемене, уверена, кто-то точно сможет тебе уступить. Хуа Чэн.. Значит Хуа Чэн? В голове Се Ляня пронеслась мысль, что его имя действительно было красивым. И он сам, конечно. Отлепив свой взгляд от стола, что далось с большим трудом, подросток чуть не упал со стула от испуга, хватаясь за школьную парту. Прямо перед ним оказалось улыбающееся лицо Хуа Чэна с блестящим серебром везде, где его только можно было бы на себя нацепить. Места полно, а сесть он решил именно рядом с ним, да? –Я могу сесть с тобой? –Конечно.. Было бы странным отказать. И далеко не потому, что это невежливо отказывать только что спустившемуся с небес Богу сесть рядом с собой, что было бы совсем не позволительно, скорее он просто не мог. Казалось, что тогда изменится вся его жизнь, и далеко не в лучшую сторону. Пока Се Лянь хмурился от своих тяжелых мыслей, Хуа Чэн, еще ярче улыбаясь, сел рядом. Убедившись, что новый подопечный нашел себе место, женщина хлопнула в ладоши, возвращая к себе внимание учеников: –А теперь начинаем урок математики. Се Лянь отсторожно взглянул на своего нового соседа, даже, скорее, знакомого, внимательно изучая: будто бы когда они виделись в первый раз он был чуть более растрепаней? Волосы по-другому лежали? Нет. Наверное кажется. Словно чуткий могущественный колдун, Хуа Чэн в тот же миг повернулся к нему в ответ, тепло улыбаясь. Так солнечно.. Се Лянь никогда не думал, что Солнце носит черные рубашки с строгими бордовыми галстуками и пахнет дорогими духами, вкус которых он никак не мог угадать.