Как утро, воссияв, пугает ночь

Морти был жутким. Безобидным, как божья коровка, но при этом жутким. Как он добился такого эффекта, Джокер не знал, но ребята каждый день спрашивали, когда избавятся от чудика, что называл их настоящими именами (которыми никто не представлялся) и, дословно, «зыркал поросячьими глазками». Джокер не назвал бы их поросячьими, но «зырканье» отрицать не мог, тем более, что основное внимание Морти было направленно именно на него. Шесть лет назад, когда Мышка случайно столкнул его в кислотную ванну, Джокера несколько смущала новая внешность. Он перепробовал разные цвета в одежде и макияже, пытаясь выглядеть менее блекло, и окунул в тот же чан Харли, чтобы, как монстр Мэри Шелли, не чувствовать себя единственным в своем роде. Новая подружка им восторгалась, остальные научились держать рот на замке, а Джокер привык к своему отражению. Но все-таки, когда Морти буквально начал посвящать стихи его красоте при любой удобной возможности, Джокер почувствовал дискомфорт. Он бы не удивился, если б имел дело с психом, но отбор в «Уэйн Энтерпрайз» был строже, чем в ФБР. Помня о «ЛексКорп», Брюс больше всего боялся, что его компания на пике влияния так или иначе обратится во зло. Морти, не имея проблем со зрением и никогда не окунаясь в нейроактивные токсины, восхищался им трепетно и нежно, как последний ботаник — самой красивой девочкой в школе. Удивительно, но он даже осуждал Бэтмена за то, что тот не оказывал должного внимания его кумиру. Когда Джокер рассказал команде, что Мышка не наведался к нему после вчерашнего подрыва водонапорной станции, Морти с выражением зачитал:

Хоть не имеет равных твой избранник, Но этим царственным очам, как данник Смиренный, пусть воздаст восторга дань!

Похоже, Уэйну стоит подобрать тесты получше: этот парень безумен, как Мартовский заяц. Хотя, Джокер слукавил бы, сказав, что не был чуточку польщен. Именно поэтому на этот раз охрана пропустила чудика на второй этаж. Морти вошел, неловко озираясь. Во время предыдущих визитов они почти не общались. Джокер бросил его на растерзание команде, чтобы посмотреть, чего стоит инженер-воздыхатель, но тот справился успешно, и пора было использовать его по назначению. У Джокера имелись люди в полиции, но он и мечтать не мог о крысе в «Уэйн Энтерпрайз». Будь вселенная еще немного добрей к нему, Морти в качестве платы потребовал бы денег, а не внимания. Джокер позволил ему осмотреться. В спальню ход был воспрещен, но здесь, в личном кабинете, не раз проводились собрания и карточные вечера. Отличное место, чтобы дать Морти иллюзию значимости. — Уютно, — то ли соврал, то ли искренне восхитился Морти, исследуя помещение. Комната была сильно захламлена. Три разномастных дивана стояли полукругом, посредине — стеклянный столик, потерявший былую прозрачность. Под ним — куча настольных игр, запакованный пазл, базука и мумифицировавшееся яблоко. Повсюду коробки с безделушками, которые ничего не стоили, но могли пригодиться для обмена с другими преступниками: например, у Мистера Фриза потекли бы слюнки от умного мини-холодильника. Часть вещей принадлежала Харли. Порядок соблюдался только в закрытом на подвесной замок шкафу, где Джокер хранил «сувениры» от Мышонка. Самый ценный экспонат — прибор, которым Бэтси призывал своих маленьких крылатых сородичей. Джокер так и не решился им воспользоваться, только бережно оглаживал, как мощи святых, когда нападала тоска по любимому. — Приятно пахнет. Можно возьму себе? — спросил Морти, откопав на полке наполовину использованный тюбик красной помады. — «Красный вельвет» — мой любимый оттенок. Морти немного помялся, не получив прямого ответа, но желание пересилило страх наказания, и он сунул упаковку в карман. Большинство людей на его месте вернуло бы находку на место. Джокеру было интересно, как далеко простирается его одержимость. И наглость. — Садись, — предложил он, похлопывая по дивану. Морти с большой осторожностью приблизился и занял предложенное место. Уселся не вплотную, как сделал бы помешанный, но и слишком близко для человека со здорово функционирующим инстинктом самосохранения. — О чем ты хотел поговорить? — разворачиваясь с телевизору, спросил Джокер. На экране показывали сериал про вымышленный мир, где рядом с каждом человеком бегает его же душа, воплощенная виде животного. Нет ни единого сомнения в том, какое досталось бы Бэтсу, но насчет себя Джокер не определился. — О вас, — не раздумывая, выпалил Морти. — Я годами собирал информацию, следил, платил полицейским и свидетелям, чтобы узнать что-то новое, но я узнавал только о… преступлениях. Теперь я хочу узнать вас. — Например? — Джокер закурил сигарету и выдыхал прямо на Морти, уже зная от ребят, что он терпеть не может запах. — Какое у вас любимое блюдо? — сложив руки на коленках и не обращая никакого внимания на дым, спросил он. — Медовые пирожные, — наугад ответил Джокер, потому что всю жизнь делил еду только на «вкусно» и «не вкусно», но привязываясь к чему-то особенному. — И что ты будешь делать с этой информацией? — Я хочу их попробовать. Научиться готовить. Накормить вас, — словно прилежный школьник, отчитался Морти. — Ты, кажется, нанимался инженером, а не поваром. — Я сделаю все, что вы скажете. Именно этого и ждал Джокер. Он неспешно докурил, затушил сигарету о пепельницу и наклонился к своему «поклоннику», заглядывая в глаза. Тот выглядел так, будто даже его сердце перестало биться, лишь бы не разрушить момент. — Ты видел Брюса Уэйну вживую? — спросил Джокер, и Морти нахмурил брови. — Да, но только издалека. Мистер Фокс — глава отдела, он отчитывается за нас на собраниях. Иногда берет с собой руководителей проектов. Но я только исполнитель. — Ты говорил, что нравишься Фоксу. Он может дать тебе свой проект или как там это работает? — Да. Т-теоретически, — замялся Морти. — Знаете, я немного преувеличил, когда… — Я знаю, — махнул рукой Джокер, начиная раздражаться. — Отвечай на вопросы по делу, я не буду сидеть здесь до вечера. В чем проблема? — Он недоволен мной, — услышав посуровевший голос Джокера, Морти выпрямил спину. — Я много халтурил, когда вел свое расследование… Ну… О вас. Простите, япростотакхотелчувствоватьвасрядом, я… — Тихо. Джокер зажал его рот рукой. Грубо. Пришлось досчитать до пяти, чтобы взять себя в руки, и черта с два он бы так напрягался ради кого-то еще, кроме чертова Уэйна. Ослабив хватку, Джокер погладил чудика свободной рукой по волосам, прижался к своим лбом к его, неожиданно прохладному, и вкрадчиво проговорил: — Ничего страшного. Теперь я рядом. И ты хочешь радовать меня хорошими новостями, верно? О-очень хорошими. Я узнал от друзей, что ты был умным студентиком. И, ахахах, ты так старался, когда пытался про меня разузнать. Такой… хм… целеустремленный мальчик. Я знаю, ты придумаешь, как умаслить старого лиса. Понял? Джокер отнял руку ото рта, чтобы он мог ответить. Морти тут же хапнул ртом воздуха. — Я все для вас сделаю! — излучая искреннее счастье, ответил он, и преодолел оставшуюся между их губами пару дюймов. Джокер впервые много лет чувствовал себя… ошеломленным. Он не ответил поцелуй, но и не воткнул нож ему в бок, как сделал бы при других обстоятельствах. Морти продолжал лучезарно улыбаться. Джокер напомнил себе, что цель оправдывает средства.