Incomplete

             Гермиона подавила желание опрокинуть еще один стакан янтарной жидкости. Это, или, точнее, он был именно тем, кого она больше всего надеялась избежать этим вечером.       — Я понятия не имела, что он будет здесь, — заверила ее Джинни, но в этот момент Гермиона слушала подругу лишь вполуха. Ее внимание все еще было приковано к бывшему врагу детства.       За шесть лет, прошедших после войны, она несколько раз испытывала неудовольствие от общения с ним. Сейчас, когда он был вынужден работать в Министерстве, ей приходилось время от времени изображать дружелюбие из профессионализма. Большинство их столкновений были краткими, но каждый раз что-то грызло ее изнутри. Хотя Малфой не проявлял открытого неприятия ни в одном из этих взаимодействий, она все еще не доверяла ему. Его переход к, ну, не дружелюбию, но и не открытой враждебности тревожил ее. У Гермионы не было сомнений в том, что он вел себя лишь отдаленно любезно только из-за ее послевоенного статуса и отсутствия такового у него. Учитывая все обстоятельства, она, безусловно, гораздо больше предпочитала полусговорчивого Малфоя хулигану из их прошлого, но это все еще не означало, что волшебница хотела провести свой вечер пятницы где-нибудь рядом с ним!       Она сделала глоток из своего стаканчика и судорожно сглотнула, вспомнив, что в нем было уже далеко не вино.       Джинни усмехнулась отвращению Гермионы.       — Продолжай в том же духе, и ты напьешься в мгновение ока!       Гермиона вылила оставшееся содержимое из своего стакана в напиток Джинни, вернувшись к гораздо менее неприятному вкусу вина. — Я не против немного выпить, но предпочла бы не напиваться до чертиков этим вечером, — ответила она. — Я хочу попасть в Министерство завтра пораньше, и…       — Ну правда, тебе нужно уже перестать так много работать! — негодовала Джинни. — Я знаю, ты хочешь завершить этот новый законопроект о домашних эльфах, но не обязательно портить ради этого свою субботу в процессе!       Поход на работу в субботу ни в малейшей степени не беспокоил Гермиону. И не то чтобы у нее были более грандиозные планы на оставшуюся часть уик-энда. Оставаясь дома, чтобы побыть наедине со своей книгой, она с радостью потом проводила день, исследуя случаи пренебрежения Министерством правами и мнениями домашних эльфов.       Даже будучи в отношениях с Роном, ее выходные не были насыщены событиями. Каждая суббота и воскресенье проходили, по сути, одинаково: она читала свою книгу, в то время как Рон играл против зачарованной шахматной доски. Каждый вечер они готовили ужин, а затем обнимались перед телевизором, на покупке которого когда-то настояла Гермиона, а потом отправлялись спать. Все это было довольно обыденно, и довольно скоро единственным подходящим определением для описания их совместной жизни стало слово «монотонность».       Они с Роном погрузились в рутину, которая казалась… удобной. Комфорт помогал ей чувствовать себя в безопасности, а в послевоенные годы ей нужен был кто-то надежный и последовательный. Рон был и тем, и другим. Но теперь, когда ей исполнилось двадцать пять, этого было недостаточно, чтобы оправдать отношения, выходящие за рамки просто дружеских.       Джинни, возможно, не совсем одобряла это, но работа над проектом дала Гермионе новую цель, даже если это и требовало много дополнительных часов в выходные. Может быть, Джинни сможет понять ее лучше, когда сама начнет работать. Спортивный репортер «Ежедневного Пророка» был идеальной должностью для бывшего игрока в квиддич и, она надеялась, это принесет подруге такое же удовлетворение, какое приносила ей ее работа, хотя и без такого количество стресса.       Джинни щелкнула пальцами перед ее глазами, возвращая внимание Гермионы к себе.       — Ты в порядке? Ты зависла.       — Что? О, извини! Алкоголь, должно быть, действует, — быстро оправдалась Гермиона, не осознавая насколько глубоко погрузилась в свои мысли.       Джинни заговорила о каком-то игроке в квиддич, у которого она надеялась взять интервью, как только приступит к работе, но, несмотря на все усилия Гермионы изобразить интерес, ее мысли снова ушли в сторону. Она осматривала интерьер и всего на мгновение встретилась взглядом с прохладной парой серых глаз в другом конце комнаты. Гермиона быстро вернула свое внимание к Джинни, пытаясь на этот раз приложить больше усилий, чтобы действительно слушать подругу, но была слишком отвлечена ощущением его пронзительного взгляда на себе.       Через несколько секунд она оглянулась через плечо, чтобы дать ему свирепый намек отступить, но его взгляд уже был направлен не на нее, а скорее на Дафну. На лице Гринграсс красовалась широкая улыбка, когда она приподнялась и что-то взволнованно прошептала ему на ухо, чем вызвала довольную ухмылку у Малфоя. Он снова взглянул в сторону Гермионы, и их глаза встретились. Она попыталась нахмуриться, но ее угрожающий взгляд, казалось, не произвел на него никакого эффекта. Он просто фыркнул, смеясь, и вернулся к своему разговору с Дафной.       Гермиона допила остатки своего напитка.       Джинни остановилась на том месте, где вела свой рассказ, и нервно посмотрела на подругу.       — Если ты серьезно собираешься завтра идти на работу, тебе придется притормозить, — предупредила она. — Или ты не помнишь инцидент с гоголь-моголем на прошлое Рождество?       — Проблема в том, что я не помню, — напомнила Гермиона ей. — Но если еще немного алкоголя сделает его пребывание здесь более терпимым, тогда оно того стоит.       Джинни вырвала пустой стаканчик из рук Гермионы и поставила его на стойку.       — Просто забудь, что он здесь. По крайней мере, он нам не мешает.       Ему не нужно было произносить ни единого слова, чтобы доставлять ей беспокойство! И теперь ей хотелось выпить еще.       Гермиона протянула руку мимо Джинни и попыталась вернуть свой стаканчик, но рыжая бестия преградила ей путь. Гермиона потянулась через плечо ведьмы, затем вокруг ее талии, но навыки Джинни в квиддиче все еще были достаточно хорошими, чтобы помешать любой ее попытке. Если с журналистикой ничего не получится, у нее был неплохой шанс вернуться к «Гарпиям» в качестве вратаря. Но при достаточной решимости и изобретательности даже Джинни можно было обойти.       Гермиона порылась в кармане и схватила свою палочку.       — Акцио стакан! — воскликнула она, желанный предмет пролетел вокруг Джинни и попал ей в руку. Гермиона схватила бутылку вина и с довольной улыбкой снова наполнила им стакан.       Джинни в ответ просто закатила глаза.       — Отлично. Но не говори потом, что я не пыталась тебя остановить!       После того, как Джинни сделала быстрый глоток своего собственного напитка, в ее глазах, казалось, промелькнула идея, и Гермиону охватило тревожное чувство, что ей она не понравится, чем бы это ни было.       — Если подумать, учитывая, что ты так настаиваешь на том, чтобы напиться, то, вероятно, завтра утром ты не пойдешь в Министерство, что дает тебе еще больше причин не спать сегодня в своей постели!       Прежде чем Гермиона успела возразить, Джинни встала на цыпочки и начала осматривать комнату в поисках подходящих перспектив. Гермиона подумывала о том, чтобы заявить о своей незаинтересованности, но предположила, что на самом деле не было никакого вреда в том, чтобы позволить своей подруге повеселиться. Она знала, как сильно Джинни скучала по (предполагаемым ею) острым ощущениям одинокой жизни, и ей нравилось играть роль свахи для нее. Так что Гермиона была бы готова подыграть, даже если бы у нее и не было абсолютно никакого намерения искать кого-то, с кем можно было бы переспать.       К счастью, ей не нужно было долго разыгрывать эту шараду.       — Здесь нет хороших перспектив, — смирилась Джинни. — Эти парни в углу слишком незрелы, чтобы понравиться тебе или любой уважаемой ведьме, а все остальные выглядят как тролли или как те, кого поразило жалящее заклятие. Ну, если не считать Малфоя, конечно, но мы с тобой обе знаем, что он выбыл из игры заранее.       Гермиона издала короткий смешок. Джинни была права. Даже если бы она всерьез собиралась кого-то найти для себя, у Дафны в гостях не было никого интересного. И хотя девушка должна была признать, что, несмотря на свои белесые волосы, технически Малфой был привлекательным волшебником, но его отталкивающий характер сильно перевешивал любые физические достоинства.       — Я думаю, нам просто придется подождать, пока не выйдем отсюда, — со вздохом согласилась Джинни.       Гермиона вскинула голову и уставилась на подругу.       — Ты имеешь в виду, мы продолжим где-то еще?       — Конечно! — удивилась Джинни. — Ты же не думала, что это все, за чем мы вышли сегодня? Несколько паршивых напитков в тесной квартире? Это не вечеринка! Плюс, когда ты в последний раз выходила куда-нибудь?       — Я все время выхожу из дома!       Джинни уставилась на нее.       — Я имею в виду выйти в люди.       — Ну, ты не уточняла! — выговорила Гермиона, полностью осознавая, что Джинни имела в виду именно это в первую очередь.       Она начала размышлять, когда в последний раз позволяла себе нормально провести ночь, но ее мысли были прерваны ощущением чьего-то надвигающегося присутствия. Она перевела взгляд на источник своего беспокойства и мгновенно напряглась в тени его владельца. Они с Джинни были так погружены в свой спор, что не заметили, как Малфой подкрался к ним сзади.       — Так, так. Если мои глаза меня не обманывают, мы удостоились присутствия благочестивой Грейнджер и порочной сестры Уизли, — пошутил Малфой вместо приветствия. Он скрестил руки на груди и прислонился к ближайшей стене, удовлетворенно ухмыляясь про себя.       — Это серьезно лучшее, что ты можешь сказать? — Джинни выстрелила в ответ. — Немного сарказма и слабая аллитерация? Твой стандарт насмешек с годами ухудшился.       — Или, может быть, я больше не чувствую необходимости тратить на тебя свою лучшую критику, — он притворно зевнул.       Гермиона издала смешок, и Малфой мотнул головой в ее сторону.       — В чем дело, Грейнджер? Наконец-то не находишь слов?       Кровь в ней вскипела, а хватка на ее стакане стала крепче. Она почувствовала, как его хрупкие стенки сминаются под ее пальцами, когда хруст пластика разнесся по всей кухне. Гермиона быстро ослабила хватку. Если в чем-то можно было быть уверенной, так это в том, что она не хотела, чтобы Малфой знал, как сильно ее раздражает его присутствие.       — Просто наблюдаю, насколько иначе ты ведешь себя здесь по сравнению с тем, что бывает в Министерстве, — ответила она с притворным дружелюбием.       — А чего ты ожидала, Грейнджер? — он нахмурился. — Или ты предпочла бы, чтобы я спросил тебя о каком-нибудь последнем законе об обреченных домашних эльфах, над которым ты работаешь?       Гермиона сделала глубокий вдох и сжала губы так плотно, как только могла, чтобы не наброситься на него. Пусть он и ведет себя как капризный ребенок, но она была взрослой, которая не опустилась бы до его уровня!       Прежде чем волшебница смогла придумать полуцивилизованный ответ, их ссору прервала Дафна, вставшая на стул, чтобы сделать объявление.       — Допивайте свои напитки! Мы уходим!       Джинни украдкой посмотрела на Гермиону, которая теперь стояла перед Малфоем со сжатым кулаком у бедра. Оскорблять ее и Джинни — это одно, но оскорблять ее работу было просто низко! Воспоминания о третьем курсе нахлынули на нее вместе с удовлетворением от того, как выглядел Малфой после ее пощечины. Мысль о повторении этого трюка сегодня была заманчивой, но она еще не достигла такого уровня гнева. Однако, если бы ей пришлось больше общаться с ним этим вечером, девушка не стала давать никаких обещаний.       — Что ж, Грейнджер, похоже, нам придется продолжить в другой раз, — он ухмыльнулся, а затем отодвинулся от них, направляясь к двери.       Гермиона допила остатки своего вина, затем быстро наполнила стакан еще одной порцией огневиски и опрокинула его в горло. Горячая волна алкоголя ударила ей в нос, она вздрогнула и слегка поперхнулась от его неприятного вкуса.       Джинни недоверчиво наблюдала за происходящим.       — Что случилось с тем, чтобы не торопиться с напитками сегодня вечером?       — Малфой случился.       

~*~*~

             Гермиона крутила напиток в руке, наблюдая, как жидкость сползала по краям и плескалась в бокале гипнотизирующими кругами. Они были в Дырявом Котле уже час, но казалось, что прошло бесконечно больше времени. Ее голова была немного затуманена: алкоголь из квартиры Дафны, смешанный с местным, начал распространяться по ее кровотоку. Она сидела, пытаясь определить, сколько успела съесть еды перед уходом, но даже эта информация уже была немного туманна. По самым скромным подсчетам, она, должно быть, выпила по меньшей мере четыре стакана вина в сочетании с огневиски, что было более чем достаточно для ее миниатюрного роста. Девушка снова посмотрела на свой бокал, надеясь, что ее выбор перейти на воду скоро заставит ее чувствовать себя лучше.       Джинни болтала с Дафной на противоположной стороне паба, вероятно, рассказывая ей все о том, как она была взволнована возможностью взять интервью у какого-то игрока в квиддич. Внезапно Гермиона почувствовала незнакомый укол ревности. Она вспомнила, какой радостной и оптимистичной была, когда впервые присоединилась к службе в Министерстве. Но девушка работала в Департаменте Регулирования и Контроля Магических Существ более четырех лет, и иногда было трудно поддерживать прежний энтузиазм. Она все еще была полна решимости добиться позитивных изменений, но после трех провальных законов подряд ее уверенность в себе была не так высока, как раньше. И недавняя насмешка Малфоя, конечно, ни в коей мере не помогла.       Она почувствовала, как скамейка под ней прогнулась, и, оторвав взгляд от своего напитка, увидела сидящего рядом с собой Малфоя. Гермиона импульсивно отодвинулась в сторону, увеличивая расстояние между ними.       — Я не в настроении, Малфой, — проворчала она, не так злостно, как ей хотелось бы.       — Да, хорошо, твое кислое настроение в настоящее время сильно портит его остальным из нас, так что мне нужно, чтобы ты расслабилась или любезно покинула нас.       Гермиона уставилась на него, нахмурив брови.       — Ой! Приношу свои извинения за то, что мое настроение мешает вам провести веселый вечер! Но если я правильно помню, изначально именно ты заставил меня чувствовать себя так!       Малфой отпрянул назад и недоверчиво оглядел ее с головы до ног.       — Ты же не всерьез все еще злишься из-за того, что я сказал о твоем эльфийском законопроекте, не так ли?       Он ждал ее ответа, пока Гермиона избегала его взгляда, возвращаясь к наблюдению за водой в своем бокале.       — Ради Салазара, Грейнджер! Если это приводит тебя в такое возбуждение, просто, черт возьми, скажи мне об этом!       Гермиона оторвалась от своего бокала и уставилась на Малфоя, слегка оскалив рот.       — Зачем мне тратить свое время, рассказывая тебе об этом?       Малфой закатил глаза.       — Потому что, если ты честна сама с собой, то знаешь, что в лучшем случае есть лишь ничтожный шанс, что кто-нибудь еще в Министерстве когда-нибудь прочтет его, и ты, вероятно, жаждешь, чтобы хотя бы один человек услышал твои мысли.       — И почему ты хочешь их услышать? — настаивала она, все еще с подозрением относясь к его намерениям.       — Потому что в противном случае ты продолжишь сидеть здесь в подавленном состоянии, а я всего лишь достаточно пьян, чтобы притвориться, что мне не все равно.       Гермиона продолжала смотреть на него, размышляя, стоит ли ей вступать с ним в дискуссию, но Джинни все еще была по другую сторону Дырявого Котла, не обращая внимания на нее и ее компанию в виде Малфоя и ничуть не обеспокоенная ее отсутствием. Никто другой, казалось, даже не заметил ее одинокого недовольства, так зачем Малфой вообще пытался? Тем не менее, Гермиона должна была признать, что было бы приятно иметь кого-то, с кем можно было бы поразглагольствовать об этом. Малфой, конечно, не был бы ее первым выбором при других обстоятельствах, но она чувствовала себя несколько подавленной и была более чем достаточно пьяна, чтобы игнорировать свое негодование по отношению к нему.       — Хорошо, — сдалась она.       Волшебник поднял голову, немного удивленный тем, что она приняла его предложение, но, к удивлению Гермионы, ничего не сказал. Она подняла ноги на скамейку и поджала их боком, чтобы иметь возможность смотреть ему в лицо.       — Еще со времен войны я работала над тем, чтобы добиться равных прав для домашних эльфов во всех сферах, — начала она со вздохом. — Я знаю, что нам уже удалось добиться того, чтобы домашние эльфы получали заработную плату за свой труд, но равенство — это гораздо больше, чем это. Они все еще считаются ниже нас, и я не понимаю, почему так много волшебников верят, что только потому, что эльфы являются другим видом, с ними следует обращаться иначе!       Малфой начал открывать рот, но Гермиона подняла руку, прежде чем он смог произнести хоть слово.       — Я знаю, о чем ты думаешь, и я не хочу этого слышать. Домашние эльфы обладают гораздо большим потенциалом, чем признают многие волшебники. И в некотором смысле, не связано ли это отчасти с наименованием, которое мы им привили? Домашние эльфы? Само название подразумевает, что они должны быть ограничены домашней работой, ублажая ведьм и волшебников.       Малфой, казалось, хотел снова прервать ее, но Гермиона не позволила. Он сам сказал, что хочет услышать ее, и теперь, когда уже вынудил ее говорить, она не собиралась позволять ему перебивать.       — Домашним эльфам следует дать больше права голоса, и им должно быть разрешено работать в Министерстве и быть частью организации, которая диктует свои законы, — продолжила она. — И все же по какой-то причине никто, кажется, не понимает, что группа ведьм и волшебников — неподходящее население для создания законов для существ, которые могут говорить сами за себя. Они заслуживают представительства и связей между их сообществом и нашим!       Он тупо уставился на нее и несколько раз моргнул, прежде чем заговорить.       — Ты закончила, Грейнджер?       Она скрестила руки на груди.       — Да, но на твоем месте я бы была осторожна с ответом, иначе ты не добьешься своей цели вывести меня из моего кислого настроения.       Малфой закрыл глаза и кивнул, казалось, обдумывая угрозу Гермионы.       Чем дольше она ждала его ответа, тем больше пересматривала свое решение поделиться всем этим с ним. Зная его, он бы сейчас воспользовался возможностью, чтобы объяснить ей, что каждый пункт того, что она только что отстаивала, был неверным. В конце концов, она разговаривала с Драко Малфоем! Мальчиком он, по сути, был воспитан домашними эльфами! Как она вообще могла поверить, что он поймет ее положение и позицию? И теперь он непременно найдет способ использовать это против нее, и…       — Я согласен с тобой.       Голова Гермионы дернулась, когда голос Малфоя прервал ее. По крайней мере, она думала, что это был голос Малфоя, но не могла быть уверена, потому что эти слова не походили ни на что, что Малфой когда-либо мог сказать ей.       — Прости?       — Я сказал, — повторил он с некоторой язвительностью в голосе, — что согласен с тобой.       Теперь настала очередь Гермионы тупо уставиться на него. Она наклонилась вперед и прищурила глаза, чтобы рассмотреть его, пытаясь разглядеть, действительно ли перед ней Драко Малфой. Возможно, это был просто какой-то самозванец под Оборотным, потому что не было никакого шанса, чтобы он дважды произнес, что согласен с ней.       — О, сядь, Грейнджер, — усмехнулся он. — Этот взгляд тебе не очень идет.       Она проследила за его движением, но продолжала смотреть на него сверху вниз с диким скептицизмом.       Он закатил глаза.       — Да, да, я кое в чем с тобой согласился. Не забудь сказать Уизлетте, чтобы она написала об этом статью для нового выпуска «Пророка».       — Я не… Я не понимаю, — пробормотала Гермиона.       — Я. Согласился. С. Тобой, — произнес Малфой в последний раз. — Для той, кого называют Самой Яркой Ведьмой Нашего Времени, неужели так трудно понять эту концепцию?       Гермиона не могла отвести от него глаз. За время своего обучения она сталкивалась со многими сложными вопросами и смогла разобраться во всех из них, но Малфой был одной из проблем, которую она не могла решить. Что, во имя Годрика, заставило его не просто поддакнуть ей, но и повторно признать, что он был с ней согласен?       Чем больше она смотрела на него, тем больше запутывалась. Он казался… другим. Его волосы были скорее немного растрепанными, нежели раньше. Он давно отказался от своей зачесанной назад прически, и этот новый образ был более повседневным что ли, а не таким… снобистским. Мешки под его глазами тоже были не такими сильными, какими она их помнила. Стал ли он больше спать теперь, когда война закончилась и ни у кого из них не было этих постоянно нависающих туч над головами? Но морщинки возле его глаз все еще были на месте. Вероятно, из-за всех тех сощуренных взглядов, которые он обычно бросал в Хогвартсе.       — Эй, Малфой! Разве тебе больше некого раздражать?       Гермиона отбросила свои мысли, когда услышала, что Джинни направляется в их сторону. Она еще раз взглянула на волшебника, который теперь хмуро смотрел в сторону ее подруги.       — Прекрасно. Я как раз искал новую цель, — ответил Малфой с усмешкой и снова повернулся к Гермионе. — Выше нос, Грейнджер. Не хочу снова видеть, как ты хандришь.       Он поднялся со своего места и прошел мимо Джинни, намеренно задев ее плечом. Гермиона наблюдала, как он пробирался сквозь толпу, присоединяясь к Дафне и нескольким другим ее друзьям. Благодаря тому, что она только что провела значительное время с Малфоем, девушка, как ни странно, больше не чувствовала себя унылой, как он любил выражаться. Действительно, оказалось было лучше поговорить с кем-нибудь, даже если это был Малфой, чем хандрить одной. Тем более, что он согласился с ней. И вместо того, чтобы чувствовать себя подавленной, теперь она ощущала просто … любопытство. Она была более чем немного заинтригована.       Гермиона все еще смотрела в его сторону, когда он оглянулся на нее и встретился с ней взглядом. И вместо того, чтобы отвернуться, она продолжала смотреть, Малфой слегка улыбнулся ей, прежде чем вернуться к своему разговору.       Да, она определенно была заинтригована.