Incomplete

             Гермиона считала секунды в ожидании, когда Малфой выйдет из ванной. Каждый новый щелчок стрелок резонировал в тихой комнате, постоянно напоминая о том, что она сидела в одиночестве и обнаженная в его постели. Девушка соскользнула с кровати и завернулась в одеяло, обыскивая спальню в поисках своего сброшенного нижнего белья.       Она нашла свои трусики не слишком далеко от изножья кровати и надела их обратно, прежде чем отправиться на поиски лифчика. Он, как оказалось, скрывался под рубашкой Малфоя, которую она небрежно отбросила в сторону. Гермиона потянулась за спину и снова застегнула застежку, чувствуя себя лишь немного менее уязвимой теперь, когда самые интимные части ее тела были прикрыты.       Время шло, и ей казалось, что Малфой был в ванной уже около часа, но на самом деле не могло пройти больше нескольких минут. Она вернулась на край кровати и, накинув одеяло на плечи, уронила голову на руки.       В момент алкогольного опьянения переспать с Малфоем казалось ей хорошим решением. Не самое лучшее решение, но такое, которое, по крайней мере, должно было принести ей чувство удовлетворения. В данный момент она была очень далека от подобных чувств. Он стал ее первым партнером после Рона, и, оглядываясь теперь назад, возможно, Малфой не был идеальным человеком для этой роли. Секс предполагает интимность, что означает, что ты можешь доверять своему партнеру. Ну, по крайней мере, в определенной степени.       Но могла ли она вообще настолько доверять Малфою?       Доверял ли он ей?       Он не кончил…       Все начиналось нормально. Он не был особенно нежен, но это была интрижка на одну ночь: не то чтобы она ожидала, что он будет милым и нежным. Но что-то изменилось на середине пути. На краткий миг на его лице отразилась паника. А потом он остановился.       — Нет… — прошептала Гермиона себе под нос.       Ее внутренние страхи начали выползать на передний план ее сознания. Они оба были пьяны, это было ясно. Но что, если он начал осознавать, что делает? Или, скорее, с кем? Что, если он все еще видел ее… такой? Даже если это было лишь подсознательно…       Она попыталась отогнать это чувство, говоря себе, что ведет себя иррационально, но как только теория отравила ее мысли, остановить этот поток было уже невозможно. Она чувствовала себя грязной. Сама мысль о том, что она могла переспать с кем-то, кто все еще воспринимал ее как неполноценную… Мерзкую.       Гермиона вскочила с кровати, больше не чувствуя себя комфортно в этом пространстве. Она заметалась по комнате в поисках своих джинсов, но все, что смогла найти, — это его вещи. Ее сердце забилось быстрее, она не знала, в какой момент Малфой снова появится и хотела, по крайней мере, сохранить достоинство и уйти, не сталкиваясь с ним лицом к лицу.       Она услышала, как со скрипом открылась дверь, и поняла, что не успела. Он застал ее, стоящей на четвереньках на полу, пока она шарила вокруг в поисках своей одежды. Пораженная его присутствием, Гермиона резко повернула голову в его сторону и инстинктивно подняла одеяло, убедившись, что большая часть ее тела была прикрыта.       — Ого, вот как, Грейнджер, — поддразнил Малфой. — Не то чтобы я уже не видел тебя голой.       Но Гермиона почти не слушала. Из-за того, как он стоял в дверном проеме ванной, так вышло, что парень был прекрасно освещен лучом лунного света, и Темная Метка на его предплечье теперь была отчетливо видна. Как она не заметила этого раньше? Ее сердце забилось быстрее, теперь она была абсолютно уверена, что действительно была слишком наивной. Она быстрее провела руками по полу, наконец нашла свои джинсы и натянула их обратно на себя.       — Грейнджер, что ты делаешь?       — Я… я должна идти, — пробормотала она, отворачиваясь от Малфоя, чтобы вытереть единственную слезу, которая начала собираться в уголке ее глаза. Она знала, что ей нужно было успокоиться еще хоть на несколько мгновений, пока она не выберется из его дома, потому что, находясь в этом логове дракона, был лишь мизерный шанс, что она позволит Малфою обнаружить любое беспокойство или нерешительность в ее действиях. Она осмотрела пол. — Черт, где моя рубашка?       — Все еще в прихожей, — ответил он, удивленно наблюдая за ней. Или это было облегчение?       Она надела туфли и направилась к двери, но Малфой поднял руку, преграждая ей путь.       — Малфой, мне нужно идти, — настаивала она, борясь с дрожью в голосе.       — Что случилось, пока я был в ванной? — твердо потребовал он ответа.       Она подумала, что, возможно, уловила настоящую тревогу в его голосе, но, должно быть, это просто ее мозг играл с ней в игры. Это Малфой, — напомнила она себе.       Гермиона не сказала ни слова, ее внимание было слишком отвлеченно меткой на руке, преграждающей ей путь. Малфой проследил за ее взглядом и быстро опустил руку, пряча ее за спину. Он начал открывать рот, но Гермиона не стала дожидаться того, что он бы он там ни хотел сказать. Она выскочила из комнаты и принялась искать свою рубашку.       Малфой едва вышел следом, пристально наблюдая за ней, когда Гермиона ворвалась в гостинную, но она не обратила на него внимания: чем быстрее она сможет выбраться оттуда, тем больше у нее будет шансов уйти с каким-то подобием достоинства.       Она нашла свою рубашку в дальнем углу и, решительно натянув ее на себя, направилась к камину, оценив, что была не в том состоянии, чтобы безопасно аппарировать. Но ей отчаянно хотелось уйти и оказаться одной, чтобы полностью осмыслить свой вечер. Когда она приблизилась к камину, Малфой снова встал у нее на пути. Он стоял, прислонившись к мрамору, все еще одетый в одни боксеры, держа в руках ее мантию. Гермиона протянула руку, чтобы забрать ее, но он дернул ткань на себя.       — Отдай ее мне, Малфой, — потребовала она, хватаясь за край, но он поднял ткань выше. Она была так близка к побегу, и у нее не было терпения наблюдать за его играми.       — Просто скажи мне одну вещь, — резко ответил он. Гермиона скрестила руки на груди. — Что, черт возьми, произошло, пока я был в ванной? — повторил мужчина, на этот раз более настойчиво.       Гермиона продолжала стоять, поджав губы, но ее глаза выдавали ее. Они вернулись к Темной Метке, выжженной на руке, держащей ее мантию. Малфой снова проследил за ее взглядом и мгновенно отбросил ткань на пол. Гермиона потянулась, чтобы поднять ее, но Малфой все еще не двигался.       — Так вот в чем дело? — спросил он с горечью, словно побежденный.       — Ты уже использовал шанс на свой единственный вопрос, — парировала она, пытаясь протиснуться мимо него, но он продолжал преграждать ей путь.       — И технически ты на него не ответила.       Гермиона изо всех сил пыталась обойти его, но было невозможно добраться до камина, когда Малфой стоял у нее на пути.       — Это была ошибка, — отчаянно ответила она, надеясь, что ее признания будет достаточно, чтобы он отпустил ее, но безрезультатно.       Малфой недоверчиво уставился на нее.       — Ты решила, что я все еще думаю о тебе как о…       Гермиона отвернулась в другую сторону, не в силах смотреть на него, не срываясь при этом.       — Ради всего святого, Грейнджер! — крикнул он. — Ты серьезно не слышала ни единого слова из того, что я сказал тебе сегодня вечером? Или ты думала, что все это было какой-то дурацкой уловкой, чтобы затащить тебя в постель?       Гермиона откинула голову назад и уставилась на него, повысив голос, чтобы соответствовать его напору.       — Я бы точно не стала пропускать это мимо ушей!       — Это совершенно ненормально! — Малфой закричал, его крик оглушил ее.       — И что? Я должна поверить, что ты, Драко Малфой, чистокровный принц, испытал своего рода этическое пробуждение и внезапно захотел переспать с магглорожденной?       Малфой дернул себя за волосы, крича во всю мощь своих легких.       — Прошло шесть гребаных лет с тех пор, как закончилась война!       — И все же тебе все равно приходится вести себя очень любезно и изображать дружелюбие всякий раз, когда ты видишь меня в Министерстве!       — Кто сказал, что это было игрой?       — О, пожалуйста. Как будто у тебя была бы какая-то другая причина быть таким добрым ко мне! Ты, наверное, просто пытаешься сохранить лицо и надеешься, что все просто забудут, что ты сделал!       — Черт возьми, Грейнджер, я сам бы предпочел забыть о том, что сделал! — его лицо приобрело тревожный оттенок красного, когда он сжал свои пальцы в кулак. Даже Гермиона встревожилась его реакцией, но она еще не закончила.       — Ну, если ты теперь такой благородный, тогда объясни мне, что же там произошло! — воскликнула она, резко указывая назад, в сторону спальни.       — Я чертовски пьян! — проревел он, вскинув руки в воздух в полном отчаянии. — Борода Мерлина, Грейнджер! Я не мог… — его голос начал понижаться, а гнев — рассеиваться. Он сделал паузу и ударился головой о стену, сморщив лицо в явном раздражении. Его голос вернулся к нормальному децибелу, сменив тон на смущенный. — Я был не в состоянии… Черт, не заставляй меня говорить это. Я не мог, ну, знаешь…       Малфой поднял брови, надеясь, что она поймет, на что он намекает, но Гермиона продолжала смущенно смотреть на него, не совсем уверенная, какое отношение все это имеет к делу. Она тоже была изрядно пьяна, но все же не сбежала от него ни с того ни с сего!       Малфой глубоко вздохнул, стукнувшись головой о стену еще несколько раз для пущей убедительности.       — Черт, Грейнджер, — раздраженно прохрипел он. — Я не смог удержать свой стояк. Счастлива?       Понимание поразило ее, как удар молнии.       — О! — воскликнула она, когда кусочки головоломки начали вставать на свои места в ее сознании. Она на мгновение замолчала, вспоминая, что произошло. — Когда ты начал паниковать, это было из-за того, что ты перестал быть твердым и пытался скрыть это, отвлекая меня, — заявила она, возможно, слишком буднично для данной ситуации.       Лицо Малфоя исказилось.       — Ну, если ты действительно хочешь знать, на самом деле я пытался снова возбудиться, но спасибо тебе за твой любезный рассказ о произошедшем. В твоих устах все это звучит так романтично, — усмехнулся он, отходя от камина и направляясь обратно в спальню. — А теперь, ты готова отбросить всю эту чушь и вернуться в постель? Или предпочитаешь продолжать пытаться очернить меня?       Гермиона застыла, не зная, как реагировать. Ее грудь поднималась и опускалась в такт тиканью часов, пока Малфой ждал ее ответа. Она чувствовала себя немного неловко из-за того, что ей пришлось заставить его так откровенно объясняться, но мог ли он действительно винить ее? Не то чтобы ее страхи были неоправданными. Но теперь он хотел, чтобы она вернулась в спальню? Чтобы сделать что? Малфой не производил на нее впечатления любителя обнимашек. Или, может быть, он считал, что готов попробовать еще раз. Во второй раз хуже уже точно быть не могло. Но ни один из этих вариантов не казался ей желательным.       Независимо от того, как она смотрела на все это, одно было неоспоримо: он был Драко Малфоем, а она — Гермионой Грейнджер. У них была своя история. И не из приятных. Было бы лучше покончить уже с этим вечером и продолжать жить своей жизнью.       — Я собираюсь пойти домой, — прошептала она. — Нам все равно не следовало этого делать.       Малфой закрыл глаза и усмехнулся, покачав головой.       — Как скажешь, лишь бы ты почувствовала себя лучше.       Он отошел от камина и протянул ей коробку, наполненную летучим порохом. Она слегка улыбнулась ему, взяла пригоршню и назвала свой адрес, надеясь на Годрика, Ровену, Хельгу и Мерлина, что не столкнется с ним в Министерстве в ближайшее время.       

~*~*~

             Гермиона проснулась на следующее утро от резкого стука в свою входную дверь, девушка посмотрела на время и поняла, что уже половина десятого. Она застонала от пульсирующей боли в голове и потянулась за тайленолом и стаканом воды, которые заранее приготовила для себя накануне. Большинство волшебников предпочитали зелья от похмелья, но от них ее всегда подташнивало. Некоторые вещи лучше было делать маггловским способом.       Стук в дверь продолжался, и Гермиона уже подумывала заглушить шум подушкой и проспать до полудня. Кто бы это ни был, он мог подождать.       Но гость не унимался, и Гермиона протянула руку к прикроватному столику за палочкой, чтобы наложить заклинание тишины, но древка не оказалось на привычном месте. Смирившись с тем фактом, что ее утренний посетитель не собирался уходить, волшебница неохотно выбралась из кровати и направилась к двери.       Еще один стук.       — Иду, — слегка прикрикнула Гермиона. Более громкий звук заставил бы ее голову разболеться еще сильнее.       Девушка открыла дверь и чуть не упала, когда Джинни торпедой влетела внутрь.       — Клянусь Мерлином, я стучусь уже минут двадцать! — воскликнула она, направляясь прямо на кухню, сразу же чувствуя себя как дома.       — Почему ты здесь, еще и так рано? — спросила Гермиона, опускаясь на диван и массируя виски, чтобы хоть немного облегчить боль. Было слишком раннее утро, чтобы общаться с такой бодрой подругой.       Джинни открыла шкафчики, достала два стакана и начала наполнять их водой из раковины.       — Ну, я подумала, что правильно предугалала вчера, что ты не пойдешь в Министерство этим утром, и решила, что тебе может понадобиться компания.       Теперь, когда оба стакана были полны, Джинни присоединилась к Гермионе на диване и протянула ей воду, которую она с радостью приняла. Девушка сделала два глотка, но нерешительно поставила стакан на стол, когда заметила, что Джинни смотрит на нее с широкой ухмылкой на лице.       — Есть ли что-то неправильное в том, как я пью воду?       — Нет, нет ничего плохого в том, как ты пьешь воду! — Джинни похлопала Гермиону по плечу и выжидающе подняла бровь, глядя на Гермиону, но та просто уставилась на нее в замешательстве.       — Тогда, почему ты…       — Ты серьезно не собираешься мне рассказать? — проворчала Джинни, взгромоздившись на диван и поджав под себя ноги так, чтобы сидеть лицом к Гермионе.       — Рассказать о…       — О прошлой ночи!       Гермиона мысленно простонала, когда воспоминания о прошлой ночи нахлынули на нее. В своей борьбе с похмельем этим ранним утром ей удалось подавить все мысли о прошлой ночи, пусть и всего лишь примерно на семь минут. Флэшбеки в ее сознании заставили ее голову снова загудеть.       Но что именно знала Джинни? Гермиона решила, что лучше всего для начала прикинуться дурочкой.       — Я не понимаю, о чем ты, — отнекивалась она.       Но, как и ожидалось, Джинни отмахнулась от ее притворной невинности.       — Перестань, Гермиона! — возмутилась ведьма. — Когда я не смогла найти тебя в Дырявом Котле, то вернулась сюда, и когда Алохамора не сработала, я воспользовался твоим запасным ключом…       — Это только на крайний случай!       — Ну, я не знала где ты, так что это была своего рода чрезвычайная ситуация! — Джинни опрометчиво оправдывалась. — В любом случае, миска с водой Живоглота была пуста, а тебя не было в твоей комнате, так что… — она улыбнулась Гермионе, глядя на нее с надеждой.       — И что?       — Итак, расскажи мне об этом! Кто этот счастливчик?       Гермиона почувствовала, как ее легкие сжались, когда она затаила дыхание из-за этого вопроса. По крайней мере, единственное, что знала Джинни, так это то, что она ушла с кем-то прошлой ночью. Она могла только представить, как отреагировала бы подруга, если бы узнала, что тем счастливчиком был Малфой. Кто-то определенно пострадал бы от неприятного заклятия, и Гермиона не была готова утверждать, что сама не станет этой жертвой.       — Я вернулась и дала Кристоферу второй шанс, — солгала она.       Джинни с подозрением приподняла бровь, глядя на Гермиону.       — Я думала, ты сказала, что он зануда?       — Это был Малфой, а не я, — быстро поправила Гермиона. — Я же просто предположила, что все, о чем Кристофер будет говорить, — это о войне, но мы снова разговорились с ним и оставили все это в прошлом.       Гермиона чувствовала, как пульс учащается с пугающей скоростью, надеясь, что ее обман был достаточно правдоподобным. На другом конце дивана Джинни прищурила глаза, и Гермиона не могла не опасаться, что Джинни раскусила ее ложь.       Но та пожала плечами, как бы отметая все вопросы.       — Я не против, если ты не против.       Гермиона издала легкий вздох, когда Джинни придвинулась ближе.       — Так расскажи мне об этом! Он такой же опытный, как я ожидала?       — Джинни!       — Что? — возразила она. — Я больше не могу этим всем заниматься, так что мне приходится проживать это через тебя! Это было хорошо? Лучше, чем с Роном? Подожди… не отвечай на этот вопрос. Как думаешь, ты увидишь его снова?       Джинни наклонилась ближе, с нетерпением ожидая ответов Гермионы. Но Гермионе нечего было ей поведать. Не то чтобы она собиралась изливать душу о Малфое! Тут не было повода для восторгов. Это было… слишком запутанно. Ситуация быстро обострилась, она приняла импульсивное решение пойти к нему домой, и все это закончилось не так, как она надеялась.       Было ли это лучшим решением? Вероятно, нет. Но, по крайней мере, теперь казалось, что никаких негативных последствий от этого не было. Но даже в этом случае, вероятно, было бы к лучшему, если бы никто ничего не узнал. Можно было с уверенностью поспорить, что Малфой-то точно никому не расскажет об их ночи. Он мог пытаться заверить ее, что ему нравится спать с магглорожденными, но она сомневалась, что кто-то из его друзей или членов семьи одобрил бы это. К тому же, если она считала, что реакция Джинни будет плохой, это бы бледнело по сравнению с реакцией Гарри или даже Рона. Чем меньше людей знало об этом, тем лучше. Двух было уже достаточно. Она ведь в буквальном смысле переспала с врагом.       Или бывшим врагом? Малфой, казалось, был довольно непреклонен в попытках убедить ее в последнем. И она должна была признать, что он привел довольно убедительные доводы. Вернувшись на восьмом году в школу, он едва обращал на нее внимание, но их разговоры прошлой ночью были приятными. Разгоряченный или все еще полный разногласий, но он ни разу не назвал ее грязнокровкой. Это было, по крайней мере, доказательством того, что он не являлся таким уж тараканом, каким был раньше. Может быть, теперь он был просто флоббер-червем. Не такой грязный и отвратительный, как таракан, но все же не тот, с кем можно было бы добровольно взаимодействовать.       — Гермиона! — возмутилась Джинни.       — Я сделала это снова, да? — она виновато вздохнула.       — Да. Но не думай, что это помогло тебе уклониться от ответа на вопрос, — предупредила Джинни. — Как это было?       Гермиона улыбнулась про себя настойчивости Джинни. Так почему бы не побаловать ее немного? Хотя она не собиралась признавать, что мужчиной был Малфой, определенно не было никакого вреда в том, чтобы поговорить о том, что произошло прошлой ночью. Джинни просто предположила бы, что это было с Кристофером.       — Если честно, не очень, — просто ответила она.       Джинни слегка удивленно нахмурилась.       — Маленький член? — Гермиона схватила подушку и бросила ее в сторону подруги, попав Джинни прямо в грудь. — Прекрасно, прекрасно! — засмеялась она. — Просто шучу! Тогда в чем была проблема?       Гермиона сделала паузу на мгновение, чтобы собрать свои мысли воедино и решить, как подойти к этому вопросу, как можно более деликатно.       — Гарри когда-нибудь… останавливался раньше времени?       Джинни прикрыла рот, скрывая улыбку, но несколько сдавленных смешков прорвались сквозь ее пальцы. Гермиона схватила другую подушку, но Джинни отпрянула прежде, чем Гермиона успела швырнуть ее в нее.       — Я собираюсь расценить это как «да», — заявила Гермиона.       Джинни продолжала смеяться.       — Я имею в виду, это случается! Разочаровывает, но это не самое худшее. Бедняга, вероятно, был просто пьян! В конце концов, это называется виски-дик.       — Я не думаю, что это правильная медицинская терминология.       Джинни закатила глаза, игнорируя замечание.       — Пш, не отвлекайся на технические подробности. Но некоторые парни просто… плохо справляются, находясь под воздействием алкоголя.       Гермиона косо посмотрела на нее, но должна была признать, что ей стало легче от того, что Малфой, вероятно, не лгал, когда обвинял в этом свое опьянение. Хотя Гермиона могла бы обойтись и без знания того, что это случалось с Гарри. За все годы, проведенные с Роном, она, вероятно, никогда не спала с ним в пьяном состоянии. Когда в редкие случаи они напивались, она обычно отключалась на их кровати еще до того, как они могли предпринять такую попытку.       — Знаешь, на самом деле, есть еще одна потенциальная причина, — легкомысленно добавила Джинни, но Гермиона отреагировала не так непринужденно.       — Например, какая?       — Ну, он мог так нервничать, потому что ты ему очень сильно понравилась! — объяснила Джинни. — В таком случае, это своего рода комплимент, в странном смысле.       — Это ты уже выдумываешь, — отмахнулась Гермиона.       — Правда, нет! Хотя я не могу говорить об этом по личному опыту.       — О, пожалуйста. Ты не можешь всерьез заставить меня поверить, что М…Кристофер не смог продолжить, потому что нервничал.       — Совершенно серьезно! — Джинни упиралась, к счастью, не заметив, как правда чуть не сорвалась с языка Гермионы. — Кристофер был совершенно ошеломлен, когда увидел, что это ты разговариваешь с ним! И можешь ли ты винить его? Половина волшебников в Дырявом Котле сразилась бы на дуэли за возможность поговорить с тобой, — Джинни слегка фыркнула. — Черт возьми, прошлой ночью были моменты, когда я могла бы поклясться, что даже Малфой пялился на тебя.       Гермиона поперхнулась глотком воды и тут же вскочила при упоминании его имени.       — Что?       — Сумасшедшая идея, верно? — Джинни рассмеялась. — Но даже ты, должно быть, заметила, как часто он продолжал подходить к тебе. И потом, я клянусь, что когда ты была в баре и разговаривала с Кристофером, я видела, как он разглядывал тебя.       — Да, безумие, — слабо согласилась Гермиона, но почувствовала, как ее щеки слегка запылали при мысли о том, что Малфой ревновал ее к другому мужчине.       Очнись! — сказала она себе. Они говорили о Малфое! Не было смысла думать о нем больше, чем нужно. У них случился пьяный перепихон, и на этом все. Лучшим вариантом было просто не думать о нем или о том, что произошло.       Она надеялась, что это будет последнее упоминание о Малфое за утро. Или до конца недели, или даже месяца, если ей повезет. Чем больше времени пройдет, прежде чем его имя всплывет снова, тем меньше вероятность того, что правда выплывет наружу.       Гермиона посмотрела на часы, было уже больше десяти утра. Ей нужно было попасть в свой офис, если она хотела, чтобы этот день был хоть сколько-нибудь продуктивным. К тому же это послужило довольно веским предлогом прекратить этот разговор, пока что-нибудь лишнее не сорвалось с ее языка.       — Вообще-то, Джинни, я собираюсь сейчас отправиться в Министерство, — начала она, собирая два пустых стакана из-под воды, чтобы отнести их обратно на кухню.       — Я даже не узнала ни одной грязной подробности! — надулась Джинни.       — Ты уже получила много подробностей, — возразила Гермиона. — Как бы то ни было, если я смогу доставить этот законопроект в кабинет Министра первым делом к утру понедельника, Кингсли пообещал найти время, чтобы лично прочитать его.       Она отчаянно хотела, чтобы это новое предложение было принято, и если Министр Магии предлагает помощь, она не дура, чтобы упускать такую возможность. Работа также имела дополнительное преимущество в том, чтобы стать хорошим отвлечением от всего, что было связано с Малфоем.       Джинни закатила глаза.       — Мерлин, я надеюсь, что мне не придется работать по выходным так много, как тебе. Но не думай, что мы закончили говорить об этом! Выпивка в понедельник после работы? — Гермиона начала было протестовать, но Джинни оборвала ее. — Вопрос риторический. Ты будешь там. Это мой первый день, и я хочу отпраздновать это.       — Я думала, мы праздновали прошлой ночью!       — Прошлой ночью мы праздновали, что я получила новую работу. В понедельник празднуем то, что я приступила к ней.       Гермиона не могла не сморщить нос от абсурдного уточнения Джинни, но, естественно, она все равно пошла бы. По крайней мере, это празднование не будет включать в себя столкновение с Малфоем.       — Хорошо, я буду там.       — Отлично, — объявила Джинни, вставая с дивана и направляясь к двери. — Гарри к тому времени уже вернется, и я также приглашу Дафну. Отправлю тебе завтра письмо с подробностями.       Девушка направилась к выходу, и как только дверь за ней со щелчком закрылась, Гермиона с облегчением вздохнула. Джинни была неумолима, когда дело доходило до расспросов, но, к счастью для себя, Гермиона довольно быстро смогла сориентироваться. Ей придется еще немного поддерживать легенду о Кристофере, но, она надеялась, что после понедельника Джинни потеряет уже к этому интерес. Тогда она смогла бы вернуться к своей обычной рутине и забыть, что Малфой вообще когда-либо случался с ней.       Так было проще.       Волшебница вернулась в свою комнату и схватила с одной из полок несколько книг, которые, по ее мнению, могли бы пригодиться при составлении ее законодательства, и засунула их в свою сумку. Затем она вернулась к прикроватному столику, чтобы наконец найти свою палочку, и придя к выводу, что, должно быть, случайно сбила ее с поверхности в течение ночи, она присела на корточки и посмотрела по сторонам: под своей кроватью, за столиком, но ее не оказалось ни в одном из этих мест.       Гермиона вернулась на кухню, полагая, что оставила ее на прилавке, когда прошлой ночью искала тайленол. Но и там ее тоже не оказалось. И на кухонном столе. И между диванными подушками, или где-либо еще в ее квартире, если уж на то пошло.       Она попыталась вспомнить, когда в последний раз использовала ее и издала долгий стон, вспомнив наконец. Она помнила, как пользовалась ею у Дафны, и была совершенно уверена, что чувствовала древко в кармане своей мантии, когда они с Малфоем прогуливались по Косому Переулку. Это оставляло лишь один вариант. Ее палочка, должно быть, выпала из мантии в какой-то момент, когда ее… раздевали.       Вот тебе и надежда больше не видеть Малфоя.