Просто держать тебя

Танис бежал. Нет, для всех вокруг он чинно уезжал из Палантаса в сопровождении верных друзей, завершив важные дела и отдав дань памяти погибшим в битве с Повелительницей Драконов. Они, не торопясь, выехали на дорогу к Солантусу, где был дом Полуэльфа и где он должен был встретиться с супругой, наверняка встревоженной его отправленным перед боем письмом. Для всех вокруг, даже для сопровождавших его Карамона и Тассельхофа, всё выглядело правильно и пристойно. И только сам Танис знал, что он сбегает: от собственных неуместных, неправильных чувств и от одного чёрного мага, что смущал душу не хуже Китиары, только не делая для этого ровным счётом ничего. Их бы выкинуть из мыслей и памяти. Обоих. И погибшую бывшую возлюбленную, и тёмного эльфа с его внезапным героизмом. Не будь этого героизма, они бы не были знакомы сейчас. И внутри у Таниса не было бы так муторно, непонятно, не давило бы. Но, вероятно, и мир бы тогда не выжил, всё это звенья одной цепи. А значит, эти метания — невысокая цена за продолжающуюся жизнь. Хотелось повернуть коня и мчать во весь опор назад, в Палантас. Но зачем? Что дальше? Танис не знал, лишь чувствовал стеснение в груди, мешающее глубоко вдохнуть, требующее движения, стремительности, ветра в волосах. И тёмной, закутанной в мантию фигуры в конце пути. Только вряд ли Даламар всё ещё на лужайке у полуразрушенного Храма, где они расстались совсем недавно. Да и что они могут сказать друг другу? Они всё уже сказали, прощаясь. И ещё раньше, в Башне Высшего Волшебства. За два дня можно о многом успеть сказать. Он не спросил лишь об одном: пожалел ли Даламар в тот день перед боем глупого полуэльфа, падающего, словно нежная девица, в обморок от одной лишь бессонной ночи, или… тоже ощутил что-то подобное удару молнии где-то внутри следом за невольным прикосновением. Почти объятием. Танис до сих пор, закрыв глаза, мог вспомнить, как держали его сильные руки, не давая упасть, как чёрный бархат мантии, пахнущей травами и магией, окутывал его, словно покрывало. Это было неправильно, как и вся ситуация в целом. И слишком мимолётно. Вот только попрощавшийся было Даламар вернулся с браслетом, способным дать защиту в неравном бою. Конечно, Танис поблагодарил его, хотя тёмный эльф считал, что они квиты, после того как Танис спас ему жизнь. Да, долгов между ними не было, и Даламар, наверное, был этому рад. Но благодарность от долгов не зависела. И всё бы хорошо, и здесь бы им и разойтись. Вот только Танис остался на эти два дня до отъезда в Башне Высшего Волшебства. Не один, конечно. Они вместе с Карамоном вернулись туда, сопровождая Даламара из уцелевшей Палантасской Библиотеки, где жрецы Паладайна столь любезно залечили чёрному магу нанесённые Китиарой раны. Карамон был непривычно серьёзен и молчалив, совсем не похож на себя прежнего, каким его знал Танис. И вместо того, чтобы заливать случившееся гномьей водкой, как делал это совсем недавно, попросил у Даламара позволения подняться в лабораторию Рейстлина. От сопровождения он отказался, а на просьбу ничего не трогать лишь горько усмехнулся, напомнив, что знаком с магией с детства и всё это не раз уже слышал. Танис оказался с Даламаром наедине в тишине кабинета нового хозяина Башни. Тёмный эльф был ещё слишком слаб, чтобы оставлять его одного, но жизни его уже ничего не угрожало, и Танис просто не знал куда себя деть. Одним певучим словом и быстрым жестом Даламар призвал из лаборатории наверху своё кресло и тут же схватился за его спинку, стараясь удержать равновесие. — Разожги огонь, пожалуйста, — попросил он рванувшегося было на помощь Таниса. — Кажется, у меня ещё недостаточно сил. Весна в Палантасе уже вступила в свои права, но вечера ещё были довольно прохладными, и в непротопленном кабинете действительно было свежо без плаща, который Танис снял, чтобы не мешался. Доспехи, тяжёлые и неудобные, ещё днём были сняты и оставлены внизу недалеко от дверей — то немногое, на что они с Карамоном прервались, покидая Башню с раненными на руках. Пока Полуэльф возился с дровами в камине, Даламар, скривившись, оглядел залитые собственной кровью подушки и скинул их с кресла на пол, не заботясь о порядке. Пусть их, позже уберёт. Устало опустившись в кресло, маг попытался плотнее завернуться в чёрный бархат мантии, а блики зародившегося в камине огня чётче обозначили тени усталости на его лице, сделав на миг слишком похожим на оставшегося в Бездне учителя. — Ты голоден? Я могу приказать Стражу принести еды, — подал голос Даламар, развеивая минутное наваждение. — Готовить, конечно, не доверю, но на кухне должны быть хлеб, сыр и копчёное мясо. А вино есть и здесь, выбирай любое. Тёмный эльф махнул в сторону своего рабочего стола, за которым Танис разглядел небольшой столик, уставленный бокалами и фигурными бутылями явно эльфийского происхождения. Но в ответ он только покачал головой — они с Карамоном успели поесть, пока ждали Даламара и вестей о Крисании, а сейчас Танису от усталости кусок в горло не лез. Но оставить ослабшего раненного соратника и уйти отдыхать ему не позволяла совесть. — Нет, ничего не нужно, — ответил Полуэльф уже вслух, решив не полагаться на жесты в полумраке комнаты, освещённой лишь несколькими свечами и пламенем камина. Даламар не стал делать освещение по-рабочему ярким, а Танис не настаивал. Было даже как-то уютно. — А тебе что-то принести? Скажи, что, я налью. — Мне бы лучше травяной отвар. — Даламар улыбнулся устало и как-то болезненно. — Там чайник, повесь над огнём. Шалафи приучил меня всегда иметь возможность вскипятить воду. Ему было нужно. Мне сейчас тоже не помешает. Даже оставшись в Бездне, Рейстлин продолжал отравлять им жизнь. Таниса это очень злило, ведь даже последний героический поступок не потребовался бы, не затей Рейст своё соперничество с богами. А теперь сама память причиняет боль его друзьям. После всего пережитого за последние дни Даламара Танис мог причислить к своим друзьям с полным правом. Маленький металлический чайничек с подставкой нашёлся на полке над столиком с винами, рядом с бутылками обнаружился кувшин со свежей водой и пара расписных пиал для чая, привезённых, наверное, откуда-то с островов. Наполнив чайничек водой, Танис обернулся и с неудовольствием отметил, что около кресла появился ещё один небольшой столик на резной ножке, прежде стоявший в углу и явно перемещённый Даламаром при помощи магии. — Мог бы сказать, я бы принёс. — Танис вернулся к камину и принялся пристраивать над весело трещавшим огнём чайничек. Длинная цепь нашлась на стойке с каминными принадлежностями, а внутри камина был вбит крюк. Нашлась даже прихватка из простой тёмной ткани с вышитыми знаками. Похоже, чайником в своём кабинете Даламар действительно пользовался регулярно. — Тогда принеси мешочки с травами, — покладисто согласился тёмный эльф, старательно не показывая собственной слабости. — На той же полке, где чайник. Второй… Нет, третий справа. И второй слева. И обе чашки возьми. Выполняя сказанное, Танис мельком подумал, что вряд ли Даламар собирался пить со своими гостями чай — бокалов для вина на столике стояло несколько, а вот пиалок было действительно лишь две. Для него самого и для Рейстлина? Сложно было представить их за чаем тихим уютным вечером. Чайничек, рассчитанный, казалось, тоже всего на две порции чая, закипел почти сразу. А может, на него было наложено какое-то заклятие — Полуэльф помнил ту срочность, с которой Карамон разыскивал кипяток, когда его брат заходился в очередном приступе кашля. Вот на прихватке заклятие точно было, тонкая тряпица совершенно не пропускала жара от нагревшейся ручки. Пока Танис возился с чайником, Даламар насыпал в пиалы по щепотке трав — в каждую из своего мешочка. Залитые кипятком, травы запахли летом, ягодами, мятой и чем-то ещё таким же приятным, совершенно не похожим на ту едкую смесь, которую употреблял Рейстлин. Ещё одна неприятная ассоциация ушла, не став портить тихий вечер. — Выпей, это поможет восстановить силы. — Когда настой был готов, Даламар подвинул одну из пиал Танису. Вторую взял сам и пригубил, осторожно сдув к дальнему краю плавающие на поверхности травы. Танис огляделся, раздумывая, не подтащить ли ближе к огню второе кресло, но в итоге решил наплевать на условности и просто устроился на мягком ковре — словно на привале у костра. Это было против правил этикета, но сейчас ему было безразлично даже мнение эльфа, наверняка приверженного к эстетике и разным церемониалам с ритуалами. Дома он нередко сидел так у камина в обществе жены, и это всегда было для него частичкой уюта и спокойствия. Того, что сейчас было просто необходимо, уж слишком много событий свалилось на него за последние пару дней. Отвары они пили в молчании, глядя в огонь и думая каждый о своём. — Ты как? Лучше? — спросил Танис, потянувшийся поставить на столик опустевшую пиалку и наткнувшийся на задумчивый взгляд тёмного эльфа, словно изучавший его. — В порядке. — Даламар кивнул, ничуть не смущённый тем, что его интерес заметили. — Главное, жив. Было бы обидно погибнуть во цвете лет, хотя и к такому исходу я был готов. Спасибо, что прикрыл меня. — Это получилось случайно, ты ведь знаешь, — усмехнулся Танис в ответ. В этот раз удача была на их стороне, ведь в книге Карамона не было сказано, как именно Китиара должна была убить мага. — Я рад, что оказался в нужном месте в нужное время. — Но тебе пришлось принять слишком сложное решение. В этом Даламар был прав. Позволить Соту забрать Кит было трудно, слишком трудно. Если бы не слова тёмного эльфа, он бы погиб, пытаясь защитить бывшую возлюбленную, снова поверив её словам. А ведь сколько раз она предавала его! И не только его. В глазах Даламара можно было видеть оттенок той же боли предательства, пусть он и говорил, что предвидел это. И чем она так цепляла за душу? — Ты любил её? — почти шёпотом спросил Танис, тут же понадеявшись, что вопрос останется неуслышанным или непонятым. Слишком личное. Но его поняли, как и тогда, в первую встречу. — Всегда думал, что нет. — Губы Даламара искривились в прихотливой усмешке, больной и в то же время почти весёлой. Нервной. — А ты? — Всегда думал, что да… Танис, словно обессилев от этого признания, прислонился спиной к подлокотнику кресла, вновь устремляя взгляд в огонь — или куда-то вглубь себя. И почти сразу почувствовал узкую ладонь, сжавшую его плечо в молчаливом жесте поддержки. Так правильно и необходимо, и столь же правильно его собственные пальцы легли поверх изящных пальцев тёмного эльфа, слегка пожимая их ответным жестом. «Я понимаю тебя, мы оба прошли через это, вместе прошли». И не только воспоминание о Лоране помогло тогда Танису принять решение, но и голос Даламара, не давший поддаться отголоску прежней страсти. *** Следующие два дня прошли более чем суматошно: между помощью Палантасу, дипломатическими вопросами, с которыми Танис мог помочь, и вызволением из очередных приключений неугомонного Таса, которого Даламар наотрез отказался пускать в свои владения — по его словам, во избежание новых разрушений. Самому Танису тёмный эльф отдал «Слезу Ночи», дававшую возможность возвращаться в Башню по необходимости, и тот пользовался приглашением, присматривая за восстанавливавшим силы другом и заодно не стесняя никого вопросами своего проживания. Карамон расположением нового хозяина Башни тоже пользовался, тем более что гостевые комнаты были приготовлены на них двоих ещё в первый вечер. Впрочем, в первую ночь он своей не воспользовался, вернувшись из лаборатории брата лишь к завтраку, ещё более уставший на вид, но с удивительно спокойным и ясным взглядом, которого Танис ни разу прежде не видел. Впрочем, все трое понимали, что Карамону нужно было наедине с собой отгоревать, оплакать брата, чтобы найти в себе силы идти дальше. Завтракали в столовой на одном из нижних этажей, куда Полуэльфа привёл Даламар, а Карамона по приказу мага проводил призрачный Страж. Там же они собирались вечерами. Говорили о многом. Точнее, Даламар больше слушал, а друзья делились новостями из города, обсуждали планы и необходимость договариваться и заключать союзы. Не говорили только о Рейстлине. И на похороны Элистана ранним утром Танис и Карамон пришли вместе с Даламаром. Как уже состоявшиеся и общепризнанные герои, они сопроводили того, кто героем в людской молве ещё только становился. И Танис с облегчением понимал, что это в какой-то степени защищало Даламара от толпы. Никто, по крайней мере, не пытался выгнать тёмного эльфа, устроившегося в тени осин на краю заполненной прихожанами лужайки. Танис, стоя рядом, слушал речь Крисании, но взгляд его невольно сам собой раз за разом возвращался к Даламару, ещё болезненно-бледному, а пальцы самыми кончиками словно невзначай касались чёрного бархата мантии. С того вечера, почти ничего не значащего, а может, значащего слишком много, его постоянно тянуло коснуться мага, снова ощутить правильность происходящего. Но как раз это и было неправильно, этого не должно было быть! У него, в конце концов, есть дом и любимая жена, ему не нужно заполнять пустоту в себе чужими прикосновениями, ему вообще нельзя было чувствовать что-то подобное. Нужно было просто уехать от этого наваждения, и оно пройдёт, обязательно пройдёт. Погружённый в собственные тяжёлые мысли, Танис и не заметил, как прощание с Верховным жрецом Паладайна завершилось и люди начали расходиться. Даже Карамон с Тассельхофом уже успели уйти, чтобы лично попрощаться с Крисанией, новой Верховной жрицей. Пора в путь и ему. — Ну что ж, время прощаться, Танис Полуэльф? — Даламар поднялся со своего места и протянул для пожатия руку. С некоторых пор он не прятал рук от Таниса, и тот с готовностью сжал прохладные изящные пальцы. — Удачи тебе, Даламар, новый архимаг Палантасской Башни. Я ведь прав? — Танис прищурился, не разрывая прикосновения, стараясь, напротив, продлить его. Ещё на пару мгновений, прежде чем придётся уйти. — Прав. Это моя награда от Конклава. «За предательство», — осталось не высказанным, но тяжело повисло в воздухе. Танис сжал пальцы чуть сильнее и получил в ответ едва заметную улыбку. Они снова поняли друг друга без всяких слов. — Тебе придётся поставить ящик для почты около Рощи. Вряд ли кто-то сможет доставить тебе письмо прямо в Башню, а мне бы хотелось быть в курсе твоих дел, — нахально, похоже скорее на Таса, чем на себя, заявил Танис и добился от тёмного эльфа уже полноценной улыбки. Вот теперь правильно, расставание должно быть лёгким. — Я подумаю над этим, — пообещал Даламар, опуская руку и поворачиваясь в сторону Башни Высшего Волшебства. В ладони Таниса остался лишь прохладный весенний ветер.