Сборник драбблов и зарисовок по черепашкам-ниндзя

Руки Майка дрожат. Плечи и коленки тоже. Даже голос дрожит. Дон сказал бы, что проще назвать то, что у него не дрожит, но едва ли что-то найдется. Майка нещадно трясет и разрывает между желанием потянуться к Дону и страхом даже поднять на него взгляд. - Не говори им, - тихо просит младший, и от этого истеричного голоса все внутри обрывается к чертям. - Не говори, пожалуйста. Дон смотрит на него сверху вниз всего несколько секунд, но для Майка это несколько вечностей. Мысли в голове зациклены, время застыло в том самом моменте, когда Дон вышел в полумрак коридора и увидел его, прислонившегося к стене и разглядывавшего свои ладони. Зачем - явно не тот вопрос, который сейчас следовало бы задавать. Когда - вопрос слишком глупый. Кто - просто идиотский. - Не говори им... Дон не выдерживает. Как он может молчать? А как он скажет? Ладно, сейчас это совершенно не важно. Он осторожно шагает ближе к Майку, стараясь не спугнуть, но тот мгновенно вжимается в стену и зажмуривается. Невыносимо. Дон коротко поглаживает его по плечу, затем медленно, одним движением переносит ладонь ниже, берет запястье младшего и приподнимает его руку, чтобы лучше рассмотреть. Не говоря ни слова, приобнимает и ведет в лабораторию. Шелдон приберет за ними. Майка все еще трясет, но он во всяком случае может идти, и это радует. Было бы быстрее отнести его на руках, однако лучше лишний раз не рисковать. Дон усаживает брата на кушетку, на которой обычно сидела Эйприл во время опытов, и тот озадачен, но не в состоянии этого выразить. - Майки, - зовет Дон, не надеясь на ответ, - чья это?.. Он не может закончить. Он нервно вытирает сначала руки младшего, затем все остальное, и отшатывается. Дыхание перехватывает, и теперь трясет уже его. Он должен был быть быстрее. Он должен был действовать решительнее. Майк больше не дрожит, а из пробитого пластрона продолжает литься кровь.