Песчаная Лисица.

      — Выпей это. До дна, — Альбедо протягивает стеклянный бутыль с неизвестной серой жидкостью, достаточно вязкой и неприятно пахнущей непонятно чем, от чего даже девушка начинает невольно морщиться, держа сосуд со всей брезгливостью и на дистанции от лица.       После ярких эмоций от подарка Эфир пришла на, как она считала, свои пытки с удивительно очень хорошим настроением, мечтая быстрее приступить к тренировкам, которые она решила устроить уже сегодня после алхимического издевательства над ней. Сайно сказал, что у него не так много времени, чтобы проводить их часто, поэтому она строго решила для себя, что будет заниматься ещё отдельно самостоятельно. Обязательно возьмёт пару приёмов у стражей, что работают с копьями уже достаточно опытно, и будет оттачивать их, а потом будет удивлять этим генерала. Да, определённо, неплохой план ускорить процесс освоения боевых навыков, либо попыткой стать посмешищем, потому что если она в итоге сделает что-то не так, то будет очень неловко, но об этом она решила почему-то не думать.       Сейчас от хорошего настроения мало, что осталось.       — Ага, а если точнее — съесть… Что это? — недоверчиво посмотрела на Альбедо. Алхимик взял неизвестный ей предмет со стола. Плоский, помещающийся в его ладонь, с узором в виде некоторых неизвестных ей иероглифов. Похож на достаточно древний артефакт.       — Зелье, которое тебе нужно выпить, усилит ту неизвестную энергию, что может скрываться за печатью. Ты почувствуешь некоторые изменения, потому что энергия будет общаться с тобой, возможно, будет дискомфорт. Но всё, что ты почувствуешь, должна будешь детально описать, а этот камень покажет реакцию на неё. Он может определить, насколько эта энергия чистая. Потом моя задача просто составить итог от полученных результатов и сделать определённые выводы. Не переживай, зелье действует не больше двадцати секунд, поэтому, даже если станет очень плохо, просто потерпи, — совсем не успокаивая, спокойно произнёс он, и Эфир снова сморщилась уже от услышанного. Ещё не хватало боль или что-то подобное ощущать, если такое произойдёт. Может, ну его, и отказаться?       Альбедо выглядит твёрдым и в ожидании возвышался над сидящей на стуле лисичкой, поэтому она даже не рискует пытаться как-то отмазаться и уговорить его отказаться от такого метода исследования, хоть и сильно хотела этого, поэтому просто выпивает поданное ей зелье, хотя здесь будет правильнее сказать — съела, потому что оно оказалось достаточно густым и, на удивление, безвкусным, но таким прилипающим к зубам, нёбам и горлу. Она давится, в попытках перебороть рвотные позывы, которые тут же подступили.       — Прекрасно, теперь надо немного подождать, чтобы оно попало в кровь и начало действовать, — Альбедо, довольный, отошёл к столу, на котором подготавливал ручку с бумагой, возможно, чтобы записать всё, что расскажет ему Эфир о своих ощущениях, и в ожидании уставился на неё.       А ощущения пока что были никакие, что логично, ведь препарат ещё не действовал. Ожидание утомляло и одновременно пугало, потому что она совершенно не знала, что сейчас с ней будет происходить. Хотелось, чтобы быстрее всё началось, ведь чем быстрее это произойдёт, тем ей же и лучше, и она будет свободна. Во рту жуткий дискомфорт, непонятное послевкусие и грубая сухость во рту, что аж язык больно прилипает к нёбам. Это всё пробуждало дикое желание выпить воды, да прям такое дикое желание, будто она только что побывала в самом сухом и жарком месте во всём Тэйвате, и все жидкости её организма покинули её. Возможно, в пустыне так это всё и ощущается, но Эфир ни разу не была там, поэтому не может сравнить с тем, как люди ощущают себя в этой адской местности.       — Очень пить хочется, — её голос был жутко хриплым и больно режущим горло. Чёрт, если он хочет, чтобы она в таком состоянии ему рассказывала что-то — он самый настоящий мазохист, потому что на его лице не было особого волнения, а наоборот, он очень даже был спокойным… И улыбчивым.       — Пока что нельзя. Понимаю, что сейчас тебе будет сложно, но стоит потерпеть, — однозначно мазохист, раз о таких вещах говорит вот так. Интересно, все учёные такие? Если бы Тигнари проводил опыты — он вёл бы себя так же?       По телу прошёл жар, будто её резко накрыла высокая температура, и ощущалась хандра. Эфир уже успела пожалеть, что вообще согласилась на это, но очень-очень радуется тому, что сейчас сидит, потому что головокружение, словно в порядке очереди, следом за другими, захватило её. Всё двоилось перед глазами, поэтому она закрыла их, но пожалела об этом, потому что было ощущение, словно крутится в пространстве в разные стороны и уже даже потеряла понимание, где потолок, а где пол.       — Жар, головокружение и дезориентация в простра… — её забивает кашель, поэтому она обрывается, но Альбедо и не требует продолжать описывать свои очевидные ему симптомы.       — Это общие побочки, мне нужно другое, — она проклинает этого учёного. Что ему ещё нужно? Разве он не сказал описывать все ощущения, даже дискомфорт? Почему он не дал более точную инструкцию?       Эфир открывает глаза, пытаясь сфокусировать их на чём-то, и видит перед собой лишь золотое сияние, которое исходило из рук алхимика. Всё двоилось, рассмотреть детально ничего не получалось.       В момент на коже по всему телу ощущается скользящая боль, словно десяток ножей проводят по ней, и лиса хрипит, сдерживая крик в груди. Он не говорил, что будет настолько больно! Перед глазами темнеет, но после перед ней встают картинки неизвестного ей пейзажа. Кругом пустошь, покрытая золотыми песками. Мёртвая пустыня, в центре которой есть небольшой кусочек жизни в виде небольшого водоёма и некоторых растений. Там два силуэта. Один из которых лежит на земле, а второй сидит рядом. Она только потом замечает, что второй силуэт оплакивает тело первого, но не может разглядеть, кто они, и что происходит детально. Её всё так же тормошит и кружит.       Картина меркнет, а лисичка ощущает больно режущие эмоции горечи, печали и потери, раздирающие её сердце. Что происходит и где она — совсем не понимает. Почему ощущение, будто потеряла что-то очень дорогое и очень близкое её сердцу?       Двадцать секунд длились, по ощущениям, вечность, а картины перед глазами сменялись хаотично с одной на другую, перекидывая её в разные неизвестные события, где совсем не понимала, что и где. Пустыня, лес, снежные равнины. Сейчас она видит зиму, кругом режущая глаза белизна, отдавая своими бликами, словно звёзды. Траур. Вот, что она испытывает, и это чувство вызывает приступ истерики. Слышатся голоса, оплакивающие потерю, и кто-то кричал о том, что не верит в происходящее.       Эфир возвращается в лабораторию, тяжело дышит и судорожно пытается осознать происходящее, перекручивая всю хронологию увиденного в голове. Печаль не отпускала её, горечью стискивая сердце, обжигая грудную клетку. Головокружение всё ещё ощущалось, но оно отпускало, так же как и другие дискомфортные ощущения.       — Ты так ничего и не сказала, — привлёк внимание Эфир к себе Альбедо, что сидел на корточках перед её лицом в ожидании. Лисица и вовсе забыла о том, где она, и что рядом кто-то находится. На глазах выступали слёзы, которые горячо стекали по щекам, и она замечает их уже только потом.       — Я не поняла ничего… — пытаясь нормализовать дыхание, старается отбиться от расспросов, хотя и не обманывает. Она совсем ничего не поняла, что сейчас вообще было. Эти картины и голоса, крики и столько боли.       — Хорошо, пока что это не особо важно, потому что камень показал интересный результат, — он задумчиво прикладывает руку к подбородку и смотрит на Эфир, изучая. — Нужно сначала сходить к Тигнари…

***

      — Как ты так спокойно живёшь дальше и занимаешься своей работой, когда этот урод оставил на ней такие сильные следы и спокойно гуляет по деревне? — Сайно сложил руки на груди и с отвращением глянул на фенека. Он уже с минут десять, как лисица ушла, просто молчал и изучающе смотрел на совершенно спокойного друга, что занялся работой. Тот внимательно изучал журнал патрулей, подводя итоги о том, что больше заражённых не обнаруживается, так же как и уменьшилось количество зон увядания. На вопрос генерала он морщится и отрывается от листов, но смотрит перед собой.       — Она попросила не лезть, чтобы не развивать конфликт. И она права здесь, потому что Странник может просто провоцировать её, чтобы в конечном итоге заманить в свою ловушку. Хотя она и не сказала, подозревает об этом так же или нет, но было решено пока что опустить ситуацию. — не смотря на Сайно, спокойно проговаривает фенек, хотя очень сильно хотелось уже хоть кому-нибудь вдарить. Не известно, почему, но именно генерал сейчас под большим риском получить затрещину от собственного друга, хотя его злость направлена не именно на него. Он просто зол, потому что ему ни разу не всё равно и не спокойно от этого вида на светлой коже шеи Эфир. Но то, что Сайно сейчас пытается лезть сюда… Усугубляет лишь всё.       — Да ладно? То есть, тебе абсолютно всё равно на неё и то…?       — Прекрати! Возьми его, да отведи под суд, раз так тебя задевает это. Может, ты станешь для неё тем героем, которого пытаешься выстроить из меня? — Тигнари начинает не выдерживать, и поэтому последнее предложение рычит, стреляя в Сайно своим взглядом.       Сайно прикусил язык и опустил глаза к полу. Не может, потому что так подставит Эфир. Не проскользнёт всё мимо неё, потому что будет разбирательство, да и за то, что Странник просто подержал её за шею, ему ничего не сделают, ведь не убил же. Законы у них были не на это рассчитаны, а поэтому было бы просто бессмысленным, ещё и вдобавок только хлопот бы добавило.       Тигнари принимает это молчание в ответ и, прикрывая глаза, накрывает своё лицо руками, облокотившись локтями о крышку стола.       Он уже устал от всего. От того, что во многом бессилен и приходится вот так просто сидеть в ожидании неведанного чуда. Как руководитель у стражей — он имеет много полномочий, но, что касается всего остального за пределами стражей, он — обычный щенок. Да, именно так это и ощущается, хотя, благодаря твёрдому и упёртому характеру и хорошей рассудительности, многое может сделать и даже перевернуть всю академию, поставив её вверх тормашками, добиться многого, но вот только последствия после этого совсем не контролируемые, и может выплыть всё далеко не в его пользу.       — В академии приняли теорию и уже работают над ней, — неожиданно перевёл тему Сайно, тем самым разряжая атмосферу между ними. — Они даже имеют некоторые доказательства и улики, подтверждающие её. Остаётся вопрос — что будет, если Фатуи добьются своего, потому что результаты после изучения заражённых животных показали, что они почти добились цели. Сила увядания в чистом виде находится в животных. Осталось перезаписать Ирминсул.       — Не знаю, может, уничтожат Селестию, и всё вокруг поглотит хаос, потому что больше не будет небесного порядка, которого все боятся? Тэйват уничтожит сам себя… — Тигнари сам удивился своему «оптимизму», но его слова были тем, что являлось намного больше похожим на истину. Неизвестно только, зачем к этому ведёт Снежная? Может, у них в планах завладеть всем Тэйватом?       — Мне нужно идти, — бросив взгляд на часы, генерал понял, что сильно задержался уже, а поэтому немного опаздывает на собственные дела. Тигнари кивает и встаёт с места, чтобы проводить друга и закрыть входную дверь. Эфир навряд ли придёт скоро, ибо только недавно ушла, а поэтому у него будет возможность просто посидеть в одиночестве, чтобы никто не тревожил ни с какими вопросами, вот только на пороге появилось то, что разрушило его планы.       — Альбедо узнал кое-что… — не успела Эфир ещё зайти в дом, начала сразу тараторить, как только заметила Тигнари. Следом за девушкой шёл сам Альбедо, который выглядел очень даже загадочно задумчивым и не замечающим никого и никого вокруг.       — Что произошло? — Тигнари сам забывает, зачем пришел сюда, потому что все его мысли быстро направились ровно на пришедших. Любопытство накрыло его, что даже сам не сразу сообразил, что стоило бы, для начала, пройти нормально в гостиную и закрыть входную дверь. — Проходите в гостиную, я Сайно провожу…       — Нет уж, я останусь. От того, что ещё немного задержусь — не настанет конец света, — Тигнари посмотрел на него так, будто перед ним стояла бомба, потому что, учитывая работу Сайно, конец света как раз таки может произойти или что-то типа того, но ничего не говорит ему. Наверное, генерал знает, что делает, потому что он сильно преданный своей работе и умеет расценивать всё сам.       — Сайно, ты тоже здесь? — неожиданно оживает Альбедо, возвращаясь из своих раздумий, тем самым вызывает недоумение у всех присутствующих.       — С самого начала был здесь.       — Да? Прости, возможно, не заметил тебя просто, — Альбедо пугал Эфир своим поведением, а именно проявлением эмоций, потому что везде, где люди ощущают смущение, растерянность или что-то подобное — он всегда спокоен и совсем не похоже, что его что-то волнует, даже сейчас, банальный пример, как просто не заметить человека. Эфир бы уже пятнами покрылась от неловкости.       — Кажется, у нас Альбедо скачет, иначе почему такой рассеянный? — ловит удачный момент Сайно для шутки и получает в ответ усмешку алхимика, а Тигнари закатывает глаза. Эфир вообще не поняла ничего, поэтому просто присела на диван, понимая, что это не её уже уровень, да и особо вникать во всё это не хотелось. — Как же приятно тебя видеть, друг.       — Что в итоге вы выяснили? — решается перевести диалог сразу к делу Тигнари и остаётся в сторонке, чтобы лучше видеть пришедших лисицу и алхимика, что расселись на диване.       — Эфир, расскажи сначала, что было у тебя? Даже если сама не поняла ничего, просто постарайся описать, и мы вместе попробуем подумать, — девушка напряглась, вспоминая осадок после, когда зелье перестало действовать, и попробовала описать всё, что видела. К слову, её всё ещё не отпускало горе и боль от неизвестной ей потери.       Во время попытки правильно поднести информацию, она также пыталась анализировать, вдруг что упустила. Но всё равно оставалось много вопросов, на которых не было ответов, и всё казалось таким же неясным. Остаётся надеяться, что три головы учёных лучше справятся с этим.       — Значит, ты видела пустыню, кто-то умер, лес, не понятно, как сюда приписанный, а после ритуал прощания, но проходил он уже где-то в снежных краях, — обдумывает услышанное Тигнари, но приходит к тому, что и сам ничего не понимает. — Что скажешь, Альбедо? Ты что узнал? Может, попробуем с другого начать?       — Для начала уточню, что я хотел это оставить на Эфир, чтобы она сама рассказала вам, когда вспомнит, но сейчас я понял, что лучше сделаю это я, потому что иначе мы встанем в тупик ещё больше. Да и у меня тогда было лишь неточное предположение, ибо я думал так же и про скверну, которая может быть у неё… — он вздыхает и прикрывает глаза лишь на мгновение. — На ней след, — Сайно резко напрягся и пронзил взглядом Эфир, что привлекло её внимание и алхимика, потому что генерал стоял рядом с Тигнари, напротив них. — Кажется, он знает, о чём я, — улыбается Альбедо, а фенек ощущает, что выпал от последующего следом диалога, потому что совсем не понимал, о чём они. Что за след?       — И чей он? — интересуется Сайно, хотя уже догадывался, какой ответ может последовать, ибо сложил в своей голове цепочкой информацию от Эфир с этим фактом, но он знал, что это неверный ответ.       В его глазах нельзя было увидеть чего-то определённого, но зато определённо точно лисица понимала, что не нравится ей такая реакция генерала, и что она вызывала в ней желание раствориться в воздухе. Неужели он тоже что-то знает, и из-за этого она потеряет в нём друга? Он же не станет, как Странник? Почему он выглядит сейчас, как угроза?       Альбедо не рассказал ей совершенно ничего, потребовав сначала встретиться с Тигнари, чтобы сразу донести ему полученную информацию и не повторяться дважды. Поэтому для Эфир это всё было загадкой. И она видит, что для фенека тоже, ибо он слушал внимательно, в попытках достать какую-то мораль, и молчал.       — Сейчас, когда она рассказала, что ощутила во время исследования… Думаю, ты сам уже понял всё, — Сайно строго качает головой, не соглашаясь. Усмехается этой глупой теории.       — Это исключено, к тому же, есть большие несостыковки.       — Прошу прощения, что влезаю, но можете объяснить? — не выдерживает Тигнари, желая завладеть всей информацией полностью, которой, кажется, никто не торопится делиться. Эфир полностью солидарна с ним, но не решилась бы даже попытаться влезать в диалог, предпочитая потеряться в пространстве, слиться с мебелью.       — Когда умирают Боги — через какое-то время они возрождаются, это может произойти в любой момент, но это немного другой процесс, отличимый от сравнения, к примеру, с фениксом, — Альбедо великодушно принялся объяснять всем, пока Сайно наконец отвёл глаза от Эфир и смотрел уже в стену, упорно думая над чем-то. — Их элементальная энергия выбрасывается после смерти, распространяясь по всей округе. Когда приходит время для возрождения — только часть сохранившейся энергии в артериях земли собирается воедино.       — Ты хочешь сказать, что она — возродившееся Божество? — скептически фыркает фенек, а девушка сидит в полном шоке. Вот чего она точно не ожидала — так этого. Они явно же ошибаются? Или шутят?       — Нет, не это, хотя изначально, когда только узнал, что это может быть либо скверна, либо след, предположил то же самое, от чего и принял решение умолчать, — сразу же выдаёт алхимик, неуверенно мотая головой, но всё же прикладывает руку к лицу, задумывается. — Хотя и исключать твоё заключение нельзя, потому что печать может искривлять энергию. Не смотря на то, что она уже слабая, всё равно есть риск того, что результат исследований окажется неверным, — он снова твёрдо смотрит на фенека, заканчивая короткое рассуждение, и продолжает ещё изначальную мысль. — Само божество может быть либо в другом месте сейчас, либо же она сама и является им. Но если, всё же, она является лишь его следом, как я и решил заключить в итоге, то это просто малый сгусток энергии, который задел её. Он совершенно никакой роли не играет, и она не владеет никакими силами Божества. Просто след на ней и всё. Как поцелованная Богом. И, если я правильно понимаю, каким…       — Она не может быть ни его следом, ни им тем более, — твёрдо выдает наконец-то Сайно, выделяя каждое слово, и все посмотрели на него с любопытством.       — Про кого вы, для начала? — наконец уже подала звук сама Эфир, потому что смогла отойти от неприятных ощущений после стискивающего взгляда генерала.       — Алый Король, но он не умер, а заточил себя, поэтому это точно не он. Тем более, он никак не связан ни с каким местом, где может быть снег, — Тигнари наконец сообразил и поймал уже полную суть разговора. Каково же было приятно ощущение, когда снова с ними и понимаешь всё, а не как забытая всеми душа, стоишь в сторонке и для всех просто не существуешь. Намного легче становится. Фенек даже мысленно согласился со словами своего друга, потому что прекрасно понимал, о чём он.       — Тогда надо подумать, кто это мог бы быть, — Альбедо не пытается спорить, потому что понимает, что этим двоим лучше знать историю собственного родного региона и их бывших Богов.       — Я тут… — неуверенно начала девушка, подумав над одной теорией, связанной с её последним сном, потому что он навёл её на одну догадку, но прервалась, потому что начала сомневаться, стоит ли говорить здесь что-то, а парни с вопросом посмотрели на девушку, недоумевая.       — Правда? А мы уже потеряли тебя, — усмехается Сайно, вбрасывая шутку, а Эфир расслабленно фыркает, потому что это реально было странно, но приятно. Как же она радовалась, что этот парень снова казался своим, а не как тот Странник. Она даже наполнилась уверенностью.       — Просто, я тут на днях видела сон, как в детстве общалась с женщиной, которая очень хорошо знала историю Тэйвата и про войну Архонтов. Этот небольшой отрывок, возможно, из воспоминаний и подсказывает мне, что она является… Божеством? — неуверенно заключает она и решается сразу уточнить, почему так думает. — От неё веяло холодом, в плане, сама она, словно лёд, и окружающая атмосфера вокруг неё опускается до низкой температуры, но вела со мной себя очень по-доброму. И выглядела очень мудрой, словно на собственном опыте пережила всё.       — Ты хочешь сказать, что росла с Царицей? — неожиданно резко выдаёт Альбедо, и на его лице даже появляется нотка удивления, от чего Эфир полностью теряется. Он всё же живой и испытывает эмоции? Это уже не первое его проявление реакции на что-то за этот момент их рассуждений.       — Я не знаю, кто такая Царица, — единственное, что смогла выдавить из себя девушка, и от этого почему-то чувствует вину. Было довольно неловко, ибо она, не владея никакой информацией, но попыталась подсунуть им новую теорию. — Я ощущала скорбь и горе от потери. Прощание было в стране снегов, поэтому моё предположение…       — Она в полном здравии и уверенно идёт к своим целям, — вставляет раздражённо Тигнари, пронзая Эфир взглядом. Издеваются? Теперь Тигнари на неё так будет смотреть? Что он сейчас ощущает? Почему так смотрит? Неужели, он злится от осознания, что лисица как-то связана с этой женщиной? Кто она тогда? От этого взгляда становится больно. Именно больно, а не страшно. Видеть подобное от него было невыносимо.       А злился он, потому что одно упоминание об этой Богине, и сразу в его голове всплывают Фатуи со своими страшными планами и то, как много проблем они доставляют. В то же время он не верил в то, что Эфир может быть как-то связана с этим Божеством. Но слова Странника с их встречи наталкивают на одну мысль. Это имело логическую связку.       — Любимая игрушка одного бога потерялась. Да так громко и смачно, что теперь на Гертруд открыта большая охота организаций во многих регионах, — цитирует для всех слова Странника и тут же пытается объясниться. — Так мне сказал Странник, когда мы с ним пересеклись… — он смотрит на прикрытую шею высокой горловиной у Эфир и понимает, что стоит дополнить, чтобы не вызывать больше вопросов. — До того, как он встретился с Эфир.       — Ты с ним разговаривал? — девушка подскакивает с места и смотрит с ужасом. Почему он не рассказал ей ничего? Неужели, снова что-то решил укрыть от неё?       — Да, но это всё, что он мне сказал тогда. На тот момент его слова не имели никакого смысла, поэтому не стал особо зацикливаться, но сейчас… — нет, зацикливался, много думал об этом, но не станет говорить, потому что это лишнее сейчас. Фенек лишь щурится, будто пытаясь на самой лисичке найти подтверждение его догадки. — Ты и есть эта игрушка? Нет, тогда на тебя бы не открывали такую охоту… Ты украла у неё что-то? Это был гнозис? — Эфир совсем не понимала, о чём он. Что за гнозис, что за охота? Она всячески думала, что Странник единственный, кто на неё зубы точит, а тут оказывается, что во многих регионах…       Она чувствует головную боль и как стресс, из-за всех этих предположений, забирает в свой плен, накрывает её, потому что это всё просто осознать страшно, а если ещё и правдой окажется?       — Я не пониманию… — Тигнари опомнился и понимающе кивнул ей в ответ, поджимая губы. Да, печать… Она ничего не помнит.       — Нет у неё гнозиса, — выстрелил фактом Альбедо, потому что для него это было очевидно. Он увидел бы его в первую очередь. — Но если Царица была рядом с ней часто в её детстве, то могла наложить на неё этот след, а это подтверждает нашу теорию.       — Ты говорил, что от неё исходит энергия, схожая с Коллеи, — Тигнари решил взяться за несостыкующиеся моменты, потому что так можно убрать лишние предположения, чтобы уже более ясно видеть точную картину. Глубоко в подсознании он ощущал себя странно и уже даже сам не понимал, что испытывает, но принимает факт того, что ему очень даже интересно. Интересно от того, как от обычного желания узнать, кем является Эфир, и как Валука Шуна выжили, они пришли к вот такому.       — Да, потому что в ней, всё же, присутствует лёгкая тьма, и если взять за основу факт, что она может быть поцелованной Богом льда, то это объясняет. Фатуи работают с глазами порчи, а они делаются из скверны умерших Архонтов. Возможно, она просто как-то подцепила её на себя, и всё. От заражения никто не застрахован, — Тигнари кивает, соглашаясь с этой мыслью, потому что знает, как скверна может заражать все вокруг.       — Но… Траур… Как это объяснить? — напомнила Эфир ещё об одном несовпадении.       — Вы когда-нибудь лично видели саму Царицу? — привлекает внимание Сайно, и все задумываются об этом. Нет, от её лица всегда работают Фатуи, поэтому…       — Неужели… — Тигнари первый приходит к тому, на что намекнул генерал. — Фатуи могли убить собственное божество и просто продолжить работать от её имени… Либо же та просто умерла по какой-то другой причине, а они решили умолчать?       — И, всё же, прощание было с Царицей? — Эфир тяжело вздыхает, потому что если эта женщина была ей очень близка в детстве, то точно не хотелось бы, в первую очередь, узнавать о том, что она уже мертва. Единственная, кто точно знал её прошлое и могла бы помочь во многом сейчас.       Повисло молчание, ибо каждый просто думал о чём-то своем, потому что было очень много пищи для размышлений. И лишь Эфир просто «потухла», проклиная печать и отсутствие возможности побольше вспомнить об этой женщине, что вызывала в ней тёплые чувства.       Тигнари замечает это и решает, что на сегодня хватит. Это была очень долгая дискуссия, которая всё ещё является лишь обычной теорией, и подтвердится всё лишь только тогда, когда Эфир вспомнит всё. Можно ли теперь просто снять эту печать?       — Может, тогда снимем печать? — Эфир резко оживает, с удивлением смотрит и с надеждой. Ей очень сильно хотелось этого, чтобы наконец ощутить то, что ей недоступно. В конце концов, оплакать Царицу, поддаваясь всем воспоминаниям о ней, а не лишь малой части. Вдруг вообще обнаружится другая правда и получится, что они просто все дружно ошиблись? И в жизни Эфир всё намного проще? Как же ей хотелось этого. Хотелось просто обычного прошлого, без всех этих трудностей, потерь. Вдруг её уже давно ищет семья вообще?       — Нет. Осталось уже меньше половины недели, да и воспоминания постепенно приходят к ней, поэтому лучше просто оставьте всё на потом и отдайте себя отдыху, — Альбедо звучал твёрдо, надеясь, чтобы его услышали и поняли. Все, в особенности Тигнари, выглядели очень уставшими, поэтому это спокойствие им всем необходимо. Успеется ещё всё.       — Но… — захотела возразить Эфир, как Альбедо остановил её, подняв руку перед собой.       — Я сказал, отдохните и расслабьтесь. Особенно вы двое, — указал на лисов. — Вы и так много работаете по деревне, в связи со сложившейся ситуацией в регионе. Пока появилась возможность — забудьте обо всём и займитесь собой, выглядите болезненно.       Тигнари решил принять позицию от алхимика, понимая, что с возвращением воспоминаний Эфир они ещё успеют и нанервничаться, и поработать. Будет куда лучше поступить именно так. Тем более, они очень близки к правде, хоть он и чувствует, что что-то во всём этом не так…       Сайно снова вспоминает, что ему уже давно надо находиться в другом месте, не ожидав, что время летит так быстро, и он уже сильно задержался. Альбедо вместе с ним уходит, решив проводить и просто пообщаться между собой, поэтому Тигнари остаётся один на один с разбитой Эфир. Он просто присаживается на диван рядом с ней и смотрит перед собой.       Почему такое острое ощущение, что они ошибаются? Где та самая несостыкующая грань, которая может разбить всю теорию? Что они упускают? Если Царицу убили, то Эфир просто могла забрать с собой гнозис, где-то его спрятать, а Фатуи натравить на неё всех, кого только можно, чтобы вернуть его. Картина складывается очень логически и даже не придраться не к чему. А ещё эта теория очень даже приятно складывается в их пользу, потому что, окажись всё так, они смогут очень быстро решить многие проблемы.       Он оборачивается к Эфир, потому что почувствовал движение с её стороны. Она села глубже на диван и поджала к себе ноги, обнимая за колени. Для неё сейчас куда сложнее всё это, чем для Тигнари, Альбедо и Сайно. Эфир явно не готовилась к такой правде, но ведь… Могло всё быть и хуже?       Странник явно не понимал некоторых важных деталей, потому что не мог он видеть лично Царицу в лицо. Фатуи распространили везде ложную информацию, которой тот и верит. Значит, Эфир не опасна. Её просто очернили.       От этого осознания он вздыхает с тяжестью. Тигнари безумно нравилась эта теория. Фенек тогда знал, как действовать дальше, и как против Фатуи выставить обвинения. Они смогут наконец-то прогнать их со своих земель, начать жизнь спокойно и без этих лишних хлопот…       И Эфир будет рядом с ним.       От этого ему становится тепло на душе. Он принимает факт того, что хочет, чтобы она была со стражами, рядом с ним. Сможет помогать в исследованиях, потому что её изумительно чуткий нос поможет во многом, да и девушка во врачевании очень хорошо справляется со своей работой. Даже животным помогает. Если обучить её защите, то сможет и на экспедиции ходить, и увидеть весь мир своими глазами в других красках. Не быть в вечной погоне от чего-то, желая спастись, а просто спокойно жить.       — Ты грустишь, потому что Царица мертва? — пытается хоть как-то напомнить о себе, потому что неприятно было видеть Эфир такой. Ему самому становилось печально, словно она заражала его своим состоянием, хоть он и не видел её лица.       Неожиданно девушка мотает головой и поворачивается к нему. Она плачет. Сердце неприятно сжалось в груди фенека. Она совсем не готова была к такому тяжёлому разговору и таким теориям. Она сейчас была перегружена всем этим. Резкий удар по ней.       Тигнари какое-то время просто молчит, смотря во влажные глаза, из которых сейчас вот-вот прольётся ещё одна слеза, следом за другой, первой. Не выдерживает, притягивает к себе и обнимает. Хватит ей страдать. Нельзя, конечно, было принимать их догадки за правду, пока точно всё не выяснится и чем-то не подтвердится со стороны, но они же угадали с предположением о том, что делали Фатуи на их землях? Почему здесь нужно сомневаться?       Эфир не отталкивает его, лишь пересаживается поудобнее, поближе, чтобы было проще, и кладёт голову на его плечо, утыкаясь носом в шею и сжимая на спине Тигнари в своих пальцах его толстовку с короткими рукавами и капюшоном.       Эфир благодарна парню, что сейчас даёт возможность обнять себя. Ей хотелось снова ощутить тепло и заботу, что давала в воспоминаниях та, ледяная телом, но горячая душой, женщина. Если на ней и заканчивается вся её семья, то сейчас она полностью одна. Вот, о чём она думала, пока сидела, поджав к себе ноги. Сейчас же она вспоминает, что нет. Тигнари рядом. Другие стражи, Сайно и Альбедо. Все они окружают её, а значит, у неё появилась новая семья. Та, которую она уже точно не позволит у себя отобрать.       Траур в её сердце, что не сходил с момента эксперимента, наконец исчез. Ей больше не хотелось никого оплакивать, потому что всё, что было когда-то — останется с той, что звалась когда-то Гертрудой, а она… Она Эфир и является новым началом себя.       — Спасибо… — Тигнари свёл брови к переносице, но не стал ничего спрашивать, само дошло. Он лишь хмыкнул и погладил её по голове, ощущая запах масел от волос девушки, что сделал для Эфир собственноручно. Оказывается, на её волосах оно пахнет ещё лучше, чем когда он изготавливал его. Тигнари не борется с желанием зарыться носом в её волосах. Он просто делает это, даже не задумываясь.       И всё же, если во многих романах так начинается долгая и сильная любовь, то у них ещё будет много времени впереди, где и будет видно, выйдет у них, как в этих самых романах, или нет.