Песчаная Лисица.

***

      Эфир больше половины ночи потратила на попытки хоть как-то заснуть, но этого никак не выходило. Все её мысли занимал анализ прошедшей дискуссии прошлого дня, в попытках докопаться хоть до каких-то зацепок, что могли бы привести их к истине.       День после этого не хотел продолжаться спокойно. Лисица всячески старалась занять себя делами, приготовила большой ужин из нескольких аж блюд, не осознавая, что всё просто не съестся, помогла Ширин, выполнив несколько её поручений, и даже пересеклась с Коллеи, которую в последнее время вообще редко поймать в деревне. Девушка работает много в лагере, что находился в стороне города от деревни, помогая там учёным. Сейчас учёные разбились на два лагеря, один из которых отвечает за растения, второй — за животных. И Коллеи попала именно в проект по спасению популяции среди растений, что особо сильно пострадали после зон увяданий. Лагерь полностью подстроили под лабораторию, и девушка помогает там, внося свой большой вклад благодаря знаниям, что дали ей Тигнари и годы проживания в лесу Авидья.       Эфир не смогла должным образом поговорить с ней, как представлялось в её голове ранее. В деревне Коллеи появляется только по важным вопросам, если Тигнари был необходим, либо чтобы забрать какое-то оборудование, поэтому у Эфир просто не было возможности, из-за спешки зеленоволосой, даже узнать, как дела, но, всё же, взяла обещание как-нибудь вместе посидеть и поужинать, чтобы лучше познакомиться.       Смущаясь, Коллеи, всё же, дала неуверенное обещание и умчалась восвояси. Как эта девушка только имеет столько энергии, будучи когда пережила столько событий, ещё и болезнь? Подробностей всего этого Эфир не имеет, но может только догадываться и представлять. Ей очень хотелось узнать получше, что произошло и как Коллеи справилась со всем этим.       Тигнари бы стоило уже перевести её со стажёра на более высокую должность, потому что Коллеи полна неимоверных знаний и опыта, которые получила за долгие годы. Она сама вполне достаточно взрослая девушка, хоть и выглядит очень даже молодо. Фенек бывает слишком строг с ней, ограничивая во многих вещах и опираясь лишь только на то, что она стажёр. Он сильно перебарщивает со своими переживаниями и волнениями за неё, потому что воспринимает её как родную сестру, о которой он никогда не мечтал, будучи являясь единственным ребёнком в семье, но при этом и не желая терять такой подарок судьбы.       Однако, это их дело, в которое влезать Эфир не намерена. Лис знает, что делает, а поэтому нет смысла наставлять его, ибо не по статусу, не по опыту она ему не ровня, хоть и подтолкнуть к этой мысли, всё же, стоило бы, ибо, может, он просто даже не задумывался сам, а Коллеи только счастлива будет.       Бросив попытки уснуть, Эфир начала понимать, что начинает снова думать о Тигнари. Она уже начала признавать то, что этот человек далеко не просто близкий друг для неё, потому что близкие друзья не вызывают такие эмоции, как радость, когда глаза цепляются за его фигуру среди других в деревне, желание быть рядом, разговаривать обо всём подряд, переживать за него и чувствовать трепет внутри, когда он смотрит, о чём-то рассказывая… Она абсолютно сознаёт то, что ведёт себя глупо, когда находится рядом с ним, то, что стала часто смущаться и краснеть рядом с ним, а его глаза, что далеко от реального и возможного, притягивают к себе и не отпускают, словно забирая в собственный плен, поэтому она стала часто засматриваться и тонуть в них.       Поэтому, с тяжёлым вздохом, она встаёт с постели и переодевается в свою рабочую одежду. На улице уже начало рассветать, а, значит, смысла нет вообще пытаться уснуть дальше, потому что иначе проспит весь день, а ей это не позволят сделать, либо же не оставят без внимания её такое щедрое решение и наградят наказанием, а этого вообще не хотелось, потому Тигнари на наказания не скупой — быстро что-то придумает.       Девушка надела толстовку и сладко потянулась, пытаясь пробудить свои мышцы, готовясь к активному дню. Она намерена сегодня потратить все свои силы, чтобы следующую ночь проспать как спящая дева из сказок, которые успела найти, удивительно, но на полках в гостиной Тигнари. Возможно, эти книги нужны, чтобы как-то развлекать детей, которые могут оказаться в деревне. У фенека всегда всё предусмотрено, даже такие детали не смог обойти мимо, потому что дети регулярно сбегают в лес и тоже регулярно попадают в руки стражей. К тому же, в самой деревне тоже есть дети. Некоторые учёные переехали сюда со своими семьями. Хоть здесь их и очень мало, всего парочку видела сама Эфир, но очень часто слышится о шалостях, которые они вытворяют, и после которых приходится много работать именно стражам, чтобы разгрести полученный результат их веселья. То столбы с фонарями уронят, потому что бегали и кто-то кого-то толкнул на этот столб, то из рогаток стреляют и попадают в стёкла, разбивая их, то каким-то способом и вовсе целый мостик подорвали, и он теперь висит. Так никто и не добрался до него даже спустя долгое время, поэтому в начале деревни можно лицезреть этот не особо красивый кадр. Рано или поздно доберутся до него. Дети — цветы жизни, так говорится, вроде?       При виде Эфир дети смотрели изумлённо, а потом перешёптывались, сравнивая её с Тигнари, потому что у обоих есть наличие длинных и нечеловеческих ушей и хвоста. Сначала они называли лисичку сестрой Тигнари, после, возможно, нахватались от сплетней старших, начали называть подружкой и даже невестой фенека. Эфир никак не реагировала на это всё, потому что вообще не должна была слышать эти диалоги. Длинные и большие уши — однозначно, большой плюс, но нести ответственность за услышанное бывает временами сложно. Хотя в таких сплетнях она находила что-то забавное и даже один раз представила себя в роли жены для Тигнари, от чего получила такую волну смущения, что ещё минут тридцать покраснение со всего лица и ушей не сходило.       Выйдя на свежий прохладный воздух, Эфир ощутила, как утренняя роса опылила всю округу и сейчас ложилась на её бледную кожу, одаривая прохладой, сыростью и мурашками, что пробегали волной от достаточно приятных ощущений.       Стоять просто так она не планировала, потому что уже знала, чем сейчас может заняться, но почему-то тело не хотело слушаться, расслабленно оставаясь на месте и не подчиняясь мозгу идти по своим делам. Да и она не сильно-то и старалась как-то упорствовать против такого протеста от собственного же тела, уж слишком приятное утро задалось по погоде.       Небо заполнено лёгкими перистыми облаками, что расчерчивали аккуратные линии. Они ярко отражали восходящее солнце и тем самым одаривали светом, который ещё не мог достать до таких закрытых местностей, как Гандхарва, находящейся в низине широкого каньона.       — Ты чего не спишь? — девушка обернулась по звуку голоса, что нарушил такую приятную тишину, и обнаружила Ширин, что шла вдоль тропы со стороны выхода из деревни. В руках она держала две большие корзины, заполненные чем-то, но чем — не разобрать, потому что сверху были неопрятно брошенные тряпки, прикрывая содержимое, но местами имеются фиолетовые просветы. Возможно, это какие-то фрукты, но точно не разобрать.       — Встала пораньше поработать, — девушка с корзинами кивнула и посмотрела следом за взглядом Эфир, что всё ещё пыталась разгадать содержимое, и подвинула край одного из покрывал, чтобы достать фиолетовый плод. Ранее Эфир не видела такой диковинки.       — Это фиалковая дыня. Я так долго ждала купца из Инадзумы, а как узнала, что сегодня на рассвете он должен проходить мимо нашей деревни в сторону города — поняла, что смогу сэкономить время, чтобы не бегать в город, ещё и побыстрее получить такие вкусняшки из Инадзумы. Возьми, попробуй. Кожуру не ешь только. И вообще, она очень полезна! — приняв подарок от Ширин, Эфир небрежно осмотрела плод и даже понюхала. Пахнет сладко, текстура плотная, хотя, возможно, кожура такая, а сам плод, учитывая, как сладко он пахнет, большая вероятность, что будет мягким. Такое она и вправду раннее никогда не встречала и даже не помнится, чтобы запах был знаком.       Ширин сначала смотрела изумлённо на лисицу, будто её действия изучения были максимально странными, но после залилась лёгким смехом. Эфир с вопросом посмотрела на подругу, но, всё же, заразилась легкой улыбкой от неё, потому что осознала причину её смеха. Той смешно от того, что Эфир начала общипывать и нюхать, потому что обычно так никто не делает, а для неё это привычка.       — Спасибо, — закидывая в широкий карман шорт, поблагодарила Эфир. Ширин довольно проследила за её действиями и будто опомнилась, потому что вздрогнула и охнула.       — Кстати, ты не знаешь, потому что только недавно с нами, но, когда приезжают Инадзумовские диковинки, я готовлю много разных блюд из этой страны, которым меня обучил мой дядя в детстве. Он путешествовал и бывал когда-то в этом удивительном месте, — Ширин тягостно вздохнула, вспоминая о былых временах, когда была ещё ребёнком, а дядя рассказывал ей об островах, которые были совершенно разными и каждый из них имел свою историю. Он рассказывал обо всём с большим энтузиазмом, хотя и были его дни в Инадзуме самыми сложными и опасными. Эта страна совершенно не была приспособлена для путешествий и уж тем более для проживания и отдыха в ней, в отличии от нынешних дней. Сейчас Инадзума открыта, что уж говорить о внутренней политике, климате и прочих других факторах, что успели уже серьёзно измениться и стать более спокойными и безопасными для гостей. А ведь прошло с окончания охоты на Глаза Бога уже три года. — Тебя обязательно приглашаю, поэтому приходи вместе с Тигнари. Хотелось бы ещё, чтобы Коллеи тоже пришла, поэтому, если получится, прихватите её с собой. Девочка совсем забегалась уже и не думает о себе.       Эфир кивнула, и Ширин, довольная, направилась дальше в сторону своего дома, что-то тихо напевая себе.       Значит, сегодня намечается вкусный ужин с иностранными блюдами, а зная, как Ширин обожает готовить и как делает это очень вкусно с особым энтузиазмом — все сегодня объедятся очень сильно.       «Работать» никто не отменял, поэтому Эфир, в первую очередь, направилась в сторону лагеря за деревней, где располагались вольеры и клетки с животными. Кто-то уже полностью здоров, кто-то ещё был плох, поэтому за ними особо требовался уход. Помимо Эфир, за животными следят ещё несколько стражей и учёных, включая Тигнари, но сейчас там не было обнаружено никого. Стражи уже выжаты, поэтому найти кого-то, чтобы поставить на охрану, уже было тяжело, да и не особо важным сейчас, потому что в лесу снова стало спокойно. За лагерем следить особо нет нужды, потому что животных здесь не много и серьёзно раненых нет, ведь таких отправили сразу в город, где сейчас и занимаются их лечением, а те, что остались в Гандхарве, уже скоро будут отпущены, кто уже точно уверено стоит на своих лапах.       В первую очередь, девушка осмотрела каждого, пройдясь по клеткам и вольерам. Дикие животные реагировали на Эфир совершенно спокойно, будто принимая ту за свою, в то время, когда даже Джухи встречала разные реакции в виде шипений, рычаний и скалистых пастей. Для неё это привычная реакция, к которой готовили в академии, потому что дикие животные принимают людей за опасность, не осознавая, что им наоборот хотят помочь. Для девушки наоборот было удивительно то, как на Эфир все реагируют спокойно, пока она не пытается их потрогать. Трогать себя они уже не позволяют никому.       — Возможно, это из-за ушей и хвоста, потому что с ними ты реально напоминаешь какого-то лесного зверька, — как-то констатировала, как факт, учёная, и на этом они и порешали. Не так важно, по какой причине это происходит, важно, что это можно использовать в свою выгоду. Тем более, когда Тигнари появляется здесь, на него тоже звери реагируют спокойно, а это подтверждало предположенный факт.       Эфир подготовила миски, заполнила их едой, соблюдая для каждого зверька свой рацион, и принялась разносить по местам. Это всё довольно легко помогало забыть обо всём, что происходит за пределами лагеря. Она просто наслаждалась такой компанией, разговаривая с каждым зверьком, хоть и не ожидала ответов на вопросы или реакции на её истории. Они просто были идеальными слушателями, что просто наблюдали за действиями и мирно сидели.       Её глаза упали на сумеречную птицу, что не могла взлететь из-за ранения крыла, поэтому и попала к ним. Как-то так получилось, что бедная ударилась крылом о толстую ветку дерева и после этого получила травму, которая стала ещё серьёзней после падения на землю. Сейчас же она сидела бодрячком, рассматривая лисичку, забавно мотая головой и подёргивая свободным крылом. Её раненое крыло перевязано и зафиксировано, прилегая к телу, чтобы не тревожить.       Эфир подошла к клетке с птицей и открыла её.       — Давай снимем повязку, я думаю, что тебе уже намного лучше, — птица начала отходить в сторону и вжиматься в угол, но не сопротивлялась, лишь просто раскрыла клюв и слегка подёргивала головой, пока девушка занималась узлом, пытаясь освободить из противных оков.       Когда с узлом было покончено, а повязка больше не сковывала движения, птица начала махать крыльями, разрабатывая затёкшие суставы и мышцы и даже издавать довольные звуки. Она показалась очень даже счастливой, потому что начала подпрыгивать на месте, поэтому девушка открыла дверцу пошире, позволяя той выйти на свободу. Махнув крыльями, она быстро покинула клетку, но первый взлёт оказался не таким, каким ожидался, ибо, всё же, долго сидела в клетке, а поэтому начала падать, но быстро сориентировалась и смогла сгруппироваться, лишь у самой земли она резко раскрыла крылья ещё раз, и эта уже попытка была куда удачнее.       — Насладись свободой в полной мере, потому что больше тебя ничто не держит, — почему-то сказав это улетающей яркого окраса птицы, в её голове засела мысль. А свободна ли она? Может ли она насладиться так же своей свободой? Какие оковы были на её руках, и была ли она так свободна когда-то?       Даже если сейчас она свободна, потому что, как минимум, её здесь ни в чём не блокируют, не держат и не командуют в плохом смысле, заставляя делать ужасные вещи, не считая распоряжений для работы… Она и правда свободна. Нет рамок, которые могли бы ограничить лисицу в чём-то, кроме её личных. Если только она не может летать, как эта птичка, да и не особо-то и хочется, потому что рождённому бегать не зачем покорять небеса. Это понимание с лёгкостью даётся для Эфир, принимая такой факт не как за ошибку природы, что решила сделать её человеком, а не птицей, а как за то, что она, как минимум, имеет свои плюсы быть именно такой. Она разумна, как минимум, может творить добро, может жить в своих условиях и вполне наслаждаться этим в полной мере. Что уже так это небо и ветра. Быть человеком куда лучше и интереснее. Даже сейчас она просто помогает животным, кормит их, отпустила птичку, которая сильно тосковала по своей свободе. Она делает это всё с большим желанием и счастьем. Эфир, определённо, нравится эта работа, и делает она это всё по собственному желанию. Потому что приятно наблюдать за тем, как с помощью твоих действий меняется судьба всех этих животных, которым было изначально предписано умереть в условиях дикой природы.       Она любит это место.       Если она так сильно привязалась к этому месту, к людям здесь… Может ли она принять в себе то ноющее чувство, что зародилось в ней и с каждым днём только усиливалось? Она совсем невольно попала в плен и теперь не знает, как из него выбраться. Совсем не понимает, что здесь будет правильнее сделать, а что нет. Лисица совсем не ожидала, что чувства влюблённости совсем отличаются от того, о чём пишут в книгах. Совсем другие ощущения, не поддающиеся никакому описанию. Всё тело само реагирует, выдавая самые неожиданные симптомы, будто ты заболел простудой, но при этом, когда при простуде тебя преследует слабость, здесь же всё иначе — ты полон сил и не можешь сидеть на месте.       Эфир влюбилась, оказалась в плену этих не особо приятных для неё чувств. А, возможно, и приятных, потому что дофамин прекрасно справляется со своей ролью, заполняя её тело радостью, наслаждением, но всё это быстро заменяется норадреналином при осознании…       Что это неправильно… Этого не должно быть, потому что Тигнари не тот, с кем можно легко завести отношения и уж тем более семью. Он не умеет испытывать такие чувства, либо же умело это всё игнорирует, предпочитая отдавать решение и выбор полностью голове, а не сердцу. В любом случае, он даже не выглядит как-то заинтересованным Эфир, как девушкой, и он ведёт себя, как и обычно со всеми. Так же напрягается, когда недоволен, ворчит, так же радуется, если что-то выходит и ровно по плану, смотрит на неё, как и на всех, с кем разговаривает. Даже ухаживает за всеми больными пациентами так же, как и за ней. Фенек всегда расслабленный, и даже девушка не встречала на себе его взглядов, которые могли сказать что-то… что он что-то ощущает к ней. Нет, он не избегает с ней взглядов. Даже когда он смотрел на лисицу, в его глазах она не видела ничего, когда у неё же в душе происходит целая вакханалия из чувств.       Эфир стыдно… Очень стыдно за то, что как-то позволила себе вот так влюбиться. Не хотела она и не старалась сделать это намеренно. Но так вышло само. Даже не совсем ясно, в какой момент это произошло, ибо просто пришло неожиданно осознание, когда появилось понимание, что Тигнари занимает много места в её голове, даже когда она забивается работой с головой… даже сейчас. Он вызывает в ней тревогу, когда рядом, желание коснуться, ощущать его кожу и слышать его голос, что был таким приятным на слух. Вибрирующий, словно мурчание, низкий и при этом нежный, словно он само олицетворение спокойствия, сдержанности и умиротворения.       Вчера фенек обнимал её слишком не по-дружески. Это было не правильно для обычных друзей. Даже, правильнее будет сказать, интимно, потому что девушка еле сдерживала своё сердце, держа максимально ровное дыхание, насколько для Эфир это было возможным на тот момент, прижимаясь носом к его шее, ощущая его прикосновения на себе. Тигнари, зарываясь своим носом в её волосы и вдыхая полной грудью аромат масел, которые сделал для неё сам, сильнее прижимал к себе, поглаживая волосы на голове, спину, при этом сохраняя всю свою нежность при таком крепком и тёплом обхвате своих рук. В этот момент ощущалось, что его руки очень сильные, словно камень, хоть и выглядят достаточно хлипкими для парня, не вызывая такого представления о своей силе. Его дыхание было совершенно спокойное, сердце билось куда медленнее, чем её, она чувствовала это через прикосновения, зато почти глохла от собственного. Она даже опустила тот момент, что грустила по другой причине, и начала чувствовать печаль, что не вызывает в нём что-то схожего, как он в ней. Его дыхание при этом было горячим и слишком хорошо ощущалось, опаляя кожу под волосами. На тот момент хотелось чего-то большего, потому что чувства накрывали с головой, но она держалась и от этого чувствовала разочарование. Она осознала, что её новая серьёзная проблема сейчас сидит и обнимает, позволяя насладиться только этим.       Эфир всю ночь избегала мыслей об этом воспоминании, точнее, пыталась не вспоминать, но оно было очень свежим, поэтому это давалось с трудом, а сейчас уже и вовсе не было на это сил. Это было слишком горячо, уютно. Даже несмотря на то, что, возможно, для Тигнари это совершенно обычное мгновение, не носящее в себе никакого глубокого закрытого смысла, для неё же это длилось вечность, но таким коротким в реальности моментом, после которого они разошлись каждый по своим делам. Характер и темперамент фенека отличается от её, поэтому она не может знать, как бы Тигнари вёл себя, будучи что-то испытывая из похожего на её чувства. Был бы он тогда открытый с ней, выделялось бы хоть что-то в его движениях и словах?       Тяжело вздохнув, Эфир заканчивает уборку в последнем вольере. Она даже не заметила, как солнце уже поднялось и было высоко. Много времени пробыла здесь, а усталость так и не отозвалась в её теле. Она, определённо, сойдет с ума, если будет думать о Тигнари, вызывая в себе тревожные ощущения, которые будут следом за этим вызывать в ней больше энергии из-за такой сложной химии в организме. Хотя отличный плюс — она сможет что-нибудь сделать ещё и таким образом переделать больше дел.       В деревне уже все проснулись. Патруль ушёл на утренний обход, а Эфир даже не заметила проходящих мимо стражей из-за уборки и своих мыслей, поэтому только сейчас заметила, что уголок для личных вещей для патрулей уже пуст. Тигнари, скорее всего, тоже ушёл уже вместе с ними, поэтому нет смысла идти домой… А как это, нет смысла?       Девушка невольно шлёпнула себя по лбу с рычанием от осознания, что даже сейчас она не видит смысла заходить домой просто потому, что фенека там не будет. Может, ещё жить начать вообще только когда он рядом? А в остальное время сидеть, как камень, и просто существовать?       Громким хлопком девушка привлекла к себе внимание окружающих жильцов деревни. Засмущавшись, она опустила голову и быстрыми шагами отправилась к домику, где проживает. Привлекать к себе внимание, пока сама красная, как помидор, точно не очень приятно.       Какого же было удивление, когда Тигнари, всё же, оказался дома и сейчас орудовал на кухне, судя по запаху и звукам. В доме стоял приятный запах чего-то необычного, вкусного.       Услышав звуки со стороны входной двери, фенек вышел в коридор, держа в руках деревянную лопаточку. Эфир смотрела на него в полном шоке, потому что никак не ожидала увидеть его с открытым торсом. Возможно, он после утренних водных процедур решил не одеваться, думая, что Эфир ещё в постели и не скоро встанет. Её оцепенение сошло, когда он, не менее удивлённый, задал вопрос.       — Привет, ты разве не у себя должна спать? — для Тигнари удивительно, ибо он и вправду думал, что Эфир находится у себя и всё ещё спит, как это всегда и было, но почему-то это оказалось не так именно сейчас. Вообще редко, до невозможности, чтобы Эфир вставала раньше Тигнари, да и вообще это было только один раз. Да даже тогда она почти сразу же уснула снова. А тут она не просто встала, а уже даже и вернулась откуда-то и вполне энергична и без следов усталости или сна.       Сам Тигнари выглядит очень по-домашнему. Он не успел причесать свои влажные волосы и переодеться, принявшись почти сразу за приготовление завтрака. На его лице не было и следа от крепкого сна, но и не было усталости. Скорее всего, он использовал холодную воду, когда принимал душ, потому что так идеально получается убрать заспанность с лица и даже тонизирует кожу, убирая неприятные пятна в виде покраснений после подушки и поднявшегося давления после пробуждения.       — А я думала, что ты уже на патруле, — Эфир хмыкнула и наконец отвела взгляд от Тигнари, заливаясь лёгким румянцем. На нём были только довольно свободные штаны тёмного цвета, но их она не особо успела разглядеть. Просто обычные шаровары, ничем не привлекающие, когда выше есть кадр поинтереснее. Фенек опомнился, уже и позабыв, что вообще сейчас стоит, светя своим торсом, поэтому быстро ушёл сначала на кухню, возможно, проверить, как там завтрак, после зашёл в свою комнату. Эфир же вошла на кухню следом, изучая приготовленный омлет с овощами, что осталось только разложить по тарелкам. Страж всегда готовил на двоих с утра, и сейчас это было так же не исключением. Для Эфир было приятным с каждым пробуждением направляться на кухню и видеть, как на столе уже стоит готовая порция чего-то лёгкого, вкусного и при этом питательного. Тигнари идеально мог подобрать простое блюдо для того, чтобы с лёгкостью начать день, и сейчас так же не промахнулся, приготовив вполне питательный и вкусный омлет.       Когда фенек вернулся, то уже был полностью собран и готов к началу рабочего дня, а Эфир же успела разложить всё по тарелкам и даже налить чай, так как Тигнари поставил ещё и чайник, и, пока сам отсутствовал, тот успел закипеть и засвистеть.       Присаживаясь за стол, Тигнари достаточно быстро начал есть, будто спешил куда-то, от чего Эфир поёжилась и скривила физиономию в недовольном и суровом жесте.       — Ты куда так летишь? Жуй нормально, что как ребёнок? — она просто не выдержала, а Тигнари поднял на неё взгляд и замер. Никогда никто не делал ему замечаний после выпуска из академии. Да даже в академии мало кто мог что-то ему сказать, а здесь Эфир нашла то, за что идеально могла зацепиться сейчас и окажется правой, если начнёт зачитывать ему лекции, насколько вредно для желудка быстро есть. Для Тигнари это уже в привычку, ибо он всегда очень быстро завтракал, предпочитая быстрее начать день и заняться работой. Такая привычка появилась ещё со времен академии.       — Не переживай за меня. Надо уже бежать на работу. Патруль уже ушёл, но это не исключает, что у меня теперь нет других забот, — лисица поджала губы и вздохнула, пытаясь сдержать всё своё недовольство. Упрямый до жути. И этот человек всегда и во всём такой правильный, а тут вот так глупо себя ведёт?       — Если ты сейчас не поешь нормально и спокойно, я тебя точно не выпущу отсюда. Будем сидеть и учиться, как правильно есть и почему вот так хватать нельзя. И только попробуй упираться, я твёрдо буду стоять на своём и свяжу тебя, если это потребуется. Ты же желудок портишь! — на серьёзе проговорила она, тем самым вызвав удивление, фенек даже подавился. Что себе позволяет эта девчонка? Как она может так разговаривать с ним, со старшим офицером лесных стражей, и указывать что делать и как?       Нет, это не оскорбляет его и уж тем более не вызывает какую-то неприязнь. Лишь только удивление и приятный шок, смешанный с непонятно от чего вызвавшимся чувством лёгкости и радости. Точнее, нет, он знает, откуда взялось это. С ним всегда пытаются вести себя осторожно, строго следя за своими словами и все его приказы выполняют без пререканий, мгновенно, и, нет, это, конечно же, круто, потому что никакое иное поведение он не хотел бы принимать от своих подчинённых, но это происходит постоянно и так поднадоело. Хотелось иногда обыденности, равности, а это мог дать только один человек. А теперь ещё и эта лисица вздумала задержать его дома, чтобы… учить? Даже связать угрозу бросила. Ему непривычно слышать что-то подобное от кого-то, только если этим кем-то не является Сайно. Только этот парень позволял себя вести, как душе тому угодно, не следя за своими словами и действиями, иногда даже лишь бы специально просто побесить, но и тот такого никогда не позволял себе… Ещё бы Сайно пытался его связать…       — Что? — не понимал, зачем спросил, потому что совсем даже растерялся, когда осознал, что молчание затянулось, ибо он анализировал происходящее.       — Что, уши омлетом заложило? — с усмешкой съязвила лисица, сама уже не понимая, что с ней происходит. Она ведёт себя сейчас совсем не так, как обычно, но ей нравилось вызывать в нём подобные эмоции, которые Эфир лицезреет сейчас. Слишком мило. До жути приятно, когда он чему-то удивляется, теряется и начинает выглядеть совсем неуклюже и неловко, будто ребёнка поймали за чем-то очень плохим. Он вдвойне больше выглядит изумлённым после вопроса.       Тигнари ничего не ответил, лишь просто судорожно дёрнул ушами, не зная, что здесь и сказать. Эфир права. Не про омлет в ушах, конечно, но про то, что так делать, как он сейчас, нельзя, и сам фенек ругается, если видит, как пациенты быстро хватают еду после голодных суток в лесу. Сам он делал это неосознанно и даже как-то не замечал, пока носом сейчас не ткнули, поэтому продолжил дальше есть уже спокойно и не торопясь.       Ранее Тигнари и вовсе на ходу мог это делать, пока добирался до академии, потому что жутко не хватало времени на всё, а если совсем не поесть, то тогда будет тяжело сосредоточиться на протяжении всего дня. Поэтому приходилось так, как может.       Эфир, довольная победой в этой странной битве, тоже продолжила есть, но очень нехотя. Аппетит был, но кусок в горло не лез, возможно, потому, что мысленно была полностью на Тигнари. Они впервые завтракают вместе. Ужинали всего пару раз, но завтрак ещё ни разу. Девушка даже улыбнулась этому осознанию, тем самым вызвав любопытство стража. На его лице проступил немой вопрос, пока он поймал её глаза на себе с неизвестной ему улыбкой на лице.       — Мы завтракаем впервые вместе, — поделилась Эфир, считая это забавным.       — Тебе так приятно от этого? — негодовал Тигнари, но, всё же, задумался над этим. До него сразу дошёл ответ, который вполне звучал логично здесь, по его мнению. — Ты ощущаешь себя одиноко?       — Что? Нет! — очень даже резко отреагировала Эфир и даже замахала руками. Она не ощущала себя одиноко, потому что вокруг неё много людей на протяжении всего дня, поэтому она вполне наслаждается такой единственной возможностью, как позавтракать одной. Но сейчас было приятно, что Тигнари был рядом. От этого было спокойнее, интереснее, еда казалась вкуснее, хотя за весь приём и съела она только пару вилок. — Каждый человек одинок в этом мире. Мы все чувствуем себя одинокими, несмотря на то, что у нас кто-то есть. Но я не боюсь одиночества. Я принимаю его как за спокойствие, умиротворение и возможность морально восстановиться от всего. Поэтому для меня важно после какого-то эмоционального всплеска остаться одной на некоторое время. А то, что мне сейчас приятно — да. Именно то, что рядом со мной сейчас ты — вызывает ощущение комфорта. Аппетит даже лучше, и планы на день не пугают. Спасибо, — Тигнари слушал и внимательно изучал её лицо, глаза, что не смотрели на него, избегая контакта. Говорила Эфир это всё робко, будто боясь сказать что-то лишнее. — Я была бы благодарна, если бы это было почаще. Если ты будешь будить меня — то это было бы очень круто.       Фенек промолчал недолгое время, после улыбнулся и кивнул, что было неожиданно для неё. Он согласен завтракать вместе?       — Хорошо. Тогда отныне ложись спать пораньше, чтобы утром я не тратил много времени на твое пробуждение, — Тигнари поднялся со стула и взял уже пустую тарелку, чтобы убрать её в мойку. Эфир даже не заметила, как быстро он закончил, а у неё ещё почти нетронутый завтрак. Ей хотелось бы растянуть наслаждение и, кажется, она знает, как можно это сделать, но сначала всплыла информация о не менее приятном ужине, что подготовит для всех Ширин.       — Кстати, Тигнари! — девушка вскакивает с места и бежит в гостиную следом за уходящим фенеком, чтобы рассказать о планах на вечер. Он оборачивается резко, поэтому они сталкиваются в дверном проёме на кухню, почти что ударившись лбами.       — Ты чего? — недоумевающе смотрит на лисицу, держа ту за плечи. Именно поэтому они и не столкнулись лбами — он поймал её и остановил. Эфир растерялась, потому что никак не ожидала, что Тигнари так резко остановится и обернётся.       — Ширин сегодня на ужин пригласила нас и попросила Коллеи тоже позвать. Она встретила купца из Инадзумы, поэтому будет готовить блюда из этой страны, — фенек отпустил плечи лисы и довольно хмыкнул.       — Блюда из Инадзумы — это отдельный вид искусства. Особенно если они приготовлены Ширин. Она их немного изменила, подстраивая под вкус Сумеру, потому что иначе они были бы очень сильно непривычны для нас, — девушка уже знала, что Ширин проводила регулярно подобные вечера, потому что та так и сказала это. Очень интересно, как они проходят. На этот мысленный вопрос, словно услышав, Тигнари дал ответ. — Значит, сегодня нужно подготовить лагерь с запада, чтобы вечером смогли собраться все и спокойно посидеть. Будем сидеть у костра и отдыхать.       — Лагерь? — недоумевающе посмотрела на Тигнари Эфир, и тот кивнул. Целый лагерь выделять для просто обычного ужина?       — Когда Ширин готовит Инадзумовские угощения, мы собираемся на природе и для этого специально выделили место, в котором и собираемся всегда. На костре мы жарим фиалковые дыни и просто рассказываем разные истории из походов, патрулей или даже экспедиций. Кто-то приносит музыкальные инструменты, и тогда мы поем. В основном, участвует в этом немного людей, но в последний раз мы решили вовлечь всю деревню. Было здорово. Звёздное небо, приятная погода, большой костёр и так много людей с разными историями, — фенек задумался, прикладывая руку к лицу. — На тот момент было примерно около двадцати человек, ибо деревня не сильно развита была тогда, да и большое количество стражей было на патрулях, либо в экспедициях, сопровождая учёных. На самом деле, это очень весело, но давно подобное не проводилось по понятной причине — дел много. Здорово, что Ширин снова решила реализовать это.       Эфир так понравилось то, как у них всё проходит и как Тигнари с особой нежность и тоской описывал всё. Эту атмосферу можно было ощутить от обычного описания, дополняя её картинами из головы, и уже не терпелось увидеть всё собственными глазами. Она думала, что это будет всего лишь обычный ужин в гостях девушки, но теперь стало ясно, почему такие большие корзины были у Ширин. Она хочет устроить небольшой праздник.       — Ну всё, мне правда нужно бежать, — оправдался за свою спешку Тигнари, оказываясь мгновенно у дверей и обуваясь.       — Можно я с тобой пойду? — Эфир не хотела, чтобы он сейчас уходил. Она таким способом и хотела растянуть наслаждение в компании с фенеком — просто пойти с ним.       — Куда? — лисица потерялась, потому что она даже не знает, куда он идёт. Дел настолько много, что сейчас его направление может быть в очень множествах вариантах и даже логически не зацепиться. Как же она сильно палится с тем, что не хочет оставаться одной, и именно сейчас Тигнари это прекрасно понимает. Она сильно привязалась к нему и готова следовать хоть куда, лишь бы быть рядом. Именно поэтому он сейчас смотрит задумчиво, поджимая губы. У него в голове мелькают догадки о причине, что вызывает в ней такое поведение, но уверенно отбрасывает их, просто приняв как за желание помочь в чём-нибудь, лишь бы не сидеть без дел.       — На самом деле, я сейчас собираюсь пойти к лекарям, чтобы посмотреть объём работы у них и помочь в чём-нибудь. Ты можешь пойти со мной и остаться там, в случае чего. Сегодня Сайно хочет прийти, чтобы начать ваши тренировки, поэтому, возможно, я тебя потом передам ему, — Эфир благодарно закивала. К таким планам она вполне готова.       Тигнари вообще мог выдать ей любое задание, сказать, что особо прохлаждаться ей нечего, но решил, что раз так она хочет — пусть. Мешаться она не будет, а помощь ему не помешает местами, потому что Коллеи сейчас забрали, поэтому ему часто не хватает дополнительных рук. Эфир прекрасно справится с этой задачей.       Девушка быстро умчалась на кухню и убрала со стола недоеденный завтрак, после чего вернулась ко входной двери, быстро обулась и вышла на улицу, где уже поджидал её фенек.       Как только она показалась перед Тигнари, тот сразу направился в сторону большой хижины, которая является пунктом медицинской помощи. Сегодня у Ширин выходной, потому что она занимается подготовкой к вечеру, но на рабочем месте у лекарей всё прекрасно. Все справляются со своей работой, да и, в принципе, сейчас всё более, чем спокойно. Пациенты быстро восстанавливаются, кто-то уже выписывается и уже спокойно уходит обратно в город или по своим делам.       Эфир решила принять участие в осмотре каждого, помогая с выполнением лёгких указаний, которые раздавал Тигнари.       — Здесь нужен настой белокопытника, у него аллергическая сыпь. Возможно, на какие-то лекарства, либо… — он посмотрел на пациента, что виновато опустил глаза. — Вы съели что-то несанкционированное, — вздохнув от наглости больного, он сложил руки на груди, готовясь отчитать, хотя это уже и происходит не первый раз. — Вам говорилось же, что сейчас нужно соблюдать строжайшую диету.       Пациент ничего не ответил, Эфир лишь хмыкнула, выпуская лёгкий смешок. Мужчина явно слаб перед собственными желаниями и поэтому мог что-то съесть, забив на то, что ему запрещено, просто потому, что хочется. Тигнари очень этим недоволен, но, пока тот не начал свои нравоучения, девушка быстро засыпала травы белокопытника и залила кипятком. Отдав смесь лекарю для настаивания, увела Тигнари дальше в другие помещения с больными.       — Ну бывает, когда человек слаб перед своими желаниями, — начала она, когда дверь за их спинами закрылась. Тигнари недовольно фыркнул.       — Не важно, какие желания преследуют, нужно уметь держать себя в руках. Это не должно влиять на твою голову, сбивая все границы дозволенного, — Эфир недовольна ответом, потому что, отчасти, так не считала. Все же разные. Да и просто у фенека явно не было чего-то желанного, от чего у него бы сносило крышу, чтобы понимать это. Хотя он же явно был когда-то ребёнком и тоже имел свои собственные желания, по которым наводил капризы.       — Ты вспомни себя в детстве, — Тигнари остановился и посмотрел на Эфир устало. Не самый лучший пример она привела.       — Моё детство отличается от привычного для всех. Я не играл в игрушки, не мечтал о чём-то нереальном и несущественном. Мои родители учёные и воспитали меня приземлённым, хотя, отчасти, я сам по себе таким был. Мне было интересно изучать всё, что окружает. Поэтому я не имел таких проблем, как яркое желание чего-либо, от чего могло бы крышу снести. Я привык медленно и уверенно идти к цели, наслаждаясь процессом. Если мои действия приводят к чему-то — это несомненно радует, но так я и не расстраиваюсь, если вдруг что не так. И если мне запретят что-то — я не сильно расстроюсь. Я буду смотреть на это с другой стороны. Ведь если что-то запрещается — значит, на то есть причины, — он сложил руки на груди и прикрыл глаза, уверенно продолжая. — Желание узнать твоё прошлое и подтвердить нашу теорию — вот, что сейчас горит во мне, и я знаю, что мы можем снять эту печать в любой момент, но я могу спокойно переждать, когда она сама спадёт.       Это выглядело как хвастовство. Он сейчас гордится тем, что такой сдержанный и вообще молодец? Эфир тоже сложила руки на груди, прожигая взглядом собственного недовольства.       — Значит, под «наслаждаюсь процессом» ты имеешь ввиду — «наслаждаюсь тобой»? — парень опешил и посмотрел удивлённо. Который раз он сбивается с толку от неожиданных высказываний со стороны лисицы? От этого Эфир в очередной раз залилась краской, потому что только сейчас осознала, что вообще сказала. Какой стыд-то. Как такое в голову вообще пришло?       Тигнари проглотил язык и промолчал, направившись в соседнюю палату, где лежали два стража с отравлением, которое получили после того, как не проверили свежесть продуктов и решили съесть всё. Их ещё ждёт серьёзный разговор с Тигнари, поэтому, когда он заходит к ним, издаются тяжёлые вздохи и просьбы о прощении.       Эфир ещё долго смотрела в открытый дверной проём, не решаясь зайти и думая над сказанным. Значит, у него было максимально простое детство, в котором не было отца, который катал бы его на плечах, изображая самолёт? Не было друзей, с которыми можно было спорить, чья игрушка лучше, и не играл в пиратов с этими же друзьями?       Она не помнит своего детства, но видела, как дети играют. Как взаимодействуют с окружающими людьми и родителями. Она представляла, что у неё было похожее детство, потому что всё это время наблюдения за ними вызывало уютные беззаботные чувства. Ей хотелось, чтобы у неё было так же, чтобы хотя бы юный возраст наводил приятные воспоминания, а не ужас, с которым она столкнулась после.       — Эфир, ты чего там стоишь? Мне нужна помощь, — девушка опомнилась и тут же вошла в палату, оставляя всё лишнее за дверью. Воспоминания о детстве подождут.

***

      День пошёл достаточно быстро, потому что девушка работала вместе с Тигнари, помогая ему во всём, о чём он только просил, и поэтому даже как-то не следилось за временем. Они больше не затрагивали никаких личных тем, перекидываясь только рабочими фразами и командами, и так провели всё время с пациентами. После того, как в деревне появился Сайно, девушка была удивлена, что он пришёл не один, и ещё больше от того, что Тигнари знает незнакомку, что была с генералом.       — Привет, Нилу, не ожидал тебя увидеть у нас в деревне, — девушка нежно улыбнулась и повела плечом, приветливо улыбаясь.       — Привет, лисёнок. Да, я сама не думала, что вот так приду сюда в ближайшем будущем. Сайно пригласил, сказал, что было бы неплохо познакомить меня с Эфир, — перевела глаза на лисичку, что всё ещё находилась в здании, неуверенная тому, чтобы показываться незнакомке. Она не брала мантию и головной убор, чтобы скрыть свои отличия от обычного человека. Услышав своё имя, невольно вздрогнула и посмотрела на Тигнари. Тот кивнул, и только тогда она вышла навстречу к пришедшим, приветливо улыбаясь.       — Привет, я Эфир, — протянула руку для знакомства. Глаза Эфир ярко загорелись, сама удивляясь тому, как сильно ярко желает познакомиться с этой очаровательной и такой красивой, словно богиня, девушкой. Нилу правда очень красивая, нежная, но при этом такая яркая и уверенная в себе. От неё прям веет добротой и искренностью.       — Я Нилу, приятно познакомиться, — обладательница огненных волос приняла приветствие и пожала руку. Кожа Нилу оказалась очень мягкой и нежной, даже неожиданно. Оказывается, такое может быть? У Эфир, по сравнению с её, кожа показалось сухой и более грубой.       Если это девушка Сайно, то он явно больше всего обожает в ней эту нежность и ухоженность, потому что Эфир ощутила зависть и, в то же время, восторг. Она определённо любила бы касаться её… Кстати, а они с Сайно встречаются?       — Это моя подруга. Я предложил ей прийти сюда, чтобы после тренировки могли все вместе погулять, ну или до, как вам будет удобно, — словно увидев вопрос на лице Эфир, когда она посмотрела на него, начал говорить генерал. Он перевёл взгляд на Тигнари. — Сейчас-то безопасно это делать? Или опять какое-то шествие успело произойти?       Эфир не понимала, что там дальше за диалог пошел между парнями, так же, как и Нилу. Гостья деревни предложила оставить тех двоих, и они направились чуть поодаль, к краю деревянной платформы, на которой построена деревня.       — Сайно не говорил мне, что ты одной расы с Тигнари. Это неожиданно. Но ты… отличаешься, — Эфир фыркнула с улыбкой. Определённо, Сайно знает, что нельзя об этом распространяться, а поэтому хорошо справляется с этой задачей, не говоря ни о чём даже своей же подруге.       — Относительно одной расы. Мой народ ещё давно прекратил существование, а я потеряла память. Настолько всё запутано, что лучше не углубляться, — объяснила коротко, но успела поймать взгляд Нилу на себе, который после скользнул на фенека, что что-то активно обсуждал с Сайно. Похоже, генерал успел бросить несколько шуток, после чего фенек разозлился, но, сдерживая себя, лишь просто ворчал. Эта картина выглядела смешно. Несмотря на то, что они любят друг друга побесить — всё равно тянутся, как два магнита разных полюсов.       — Чем ты занимаешься?       — Я танцовщица из Театра Зубаира. Если ты была в городе, то явно видела на базаре сцену — вот там я и выступаю, — Эфир не помнит, видела ли какую-нибудь сцену, но помнит, как всячески неслась со всех ног от Странника по всему базару. Всё же, решила просто пожать плечами, чем перебирать воспоминания в попытках что-то вспомнить. — А ты?       — Вроде как, помогают стражам, — неуверенно дала ответ, потому что не ощущает то, что можно назвать себя стражем. Пока что больше проблем приносит, чем пользы, хотя и вклад её достаточно большой.       — Она является стражем, помогает мне и работает сейчас в качестве лекаря для животных, — они даже не заметили, как Тигнари с Сайно уже подошли к ним, заканчивая свой бессмысленный спор. — Кстати, вы очень удобно пришли, сегодня Ширин хочет организовать вечер с Инадзумовскими блюдами. Поэтому можете остаться у нас, — Нилу с Сайно отреагировали очень довольно. Похоже, им было известно это мероприятие, потому что дальше появилось бурное обсуждение, кто о чём расскажет в этот вечер. Истории — неотъемлемая часть этого события. Девушка резко поняла, что ей совершенно нечего рассказать, и Тигнари заметил, как та поникла.       — Тебе необязательно что-то рассказывать. Просто вкусно поешь и послушай остальных. Бывает очень весело, особенно если есть Дэхья. Она умеет как жути нагнать, так и веселья.       — Дэхья? — лисица искренне удивилась, услышав незнакомое ей новое имя. Таких среди стражей она точно не встречала, значит, возможно, она из города. Сколько же у фенека знакомых на самом деле?       — Наша с Сайно общая знакомая, ну он как-то и приглашал её к нам. Достаточно интересная личность. Быстро со всеми познакомилась, разбавила вечер своими забавными рассказами, потому что она занимается поручениями и работает на заказах. Правда, в последний раз её не было с нами, потому что она работала в пустыне на тот момент.       Эфир неуверенно кивнула. Слишком много неизвестных лиц точно не хотелось видеть, поэтому и ожидалось увидеть только стражей у костра, что сидели бы дружно, словно большая дружная семья.       — Дэхья навряд ли сегодня сможет присутствовать, поэтому нет даже смысла звать её, — подключился генерал, краем уха услышав их. — Её жизнь нагружена до безумия, даже времени выпить у неё нет. Так, всё. Эфир, мы тебя забираем. Бери копьё и пойдём, — Сайно решил поторопить, быстрее заканчивая недолгое знакомство и общие разговоры. К вечеру должны все успеть освободиться, чтобы после привести себя в порядок и отправиться к лагерю.       Попрощавшись со стражем, ребята направились за границу деревни, выбирая подходящее место для тренировки. Нилу отозвалась пойти с ним, чтобы просто посидеть на природе и посмотреть на них со стороны. Оказалось, что девушка тоже умеет сражаться, владея мечом и глазом бога с элементом гидро.       Сайно твёрдо решил остановиться уже хоть где-нибудь, чтобы не терять зря время, поэтому остановились недалеко от реки, на поляне, украшенной голубыми цветами. Эфир заметила, что парень был намного оживлённее, чем всегда. Так же заметила, что он особое внимание выделял именно Нилу, когда они просто общались по дороге сюда. Появилось даже предположение, что либо они очень близкие друзья, либо же Сайно что-то скрывает.       Одно читалось точно — Сайно заинтересован Нилу. Не похоже, что та замечает это или отвечает какой-то взаимностью, потому что она ведёт себя совсем по-обычному, даже общается так же, как и с лисицей или с Тигнари ранее. Мило, нежно и без каких-то лишних эмоций, когда Сайно же сиял, удивительно эмоционально, часто откашливался в неловкости. Эфир не была в стороне, они вовлекали её в разговор, но ей было забавно наблюдать за открытой картиной перед ней. Это и есть тот самый суровый генерал махаматра? Она слышала, как много кто боится его, лишний раз избегает и предпочитает притвориться мебелью или слиться с природой, лишь бы не привлекать внимания. В близком кругу этот человек совсем противоположность этому и даже не верится историям и рассказам… Хотя она очень надеется и не видеть его таким, каким его знают окружающие незнакомые люди.       — Такие забавные, — очень тихо прошептала Эфир, когда отошла от них, потому что сейчас Сайно разговаривал с Нилу. Девушка не прочь просто посидеть на поляне, собирая цветы и делая веночки, поэтому смело уверяет его, что не будет скучать здесь, к тому же, ей самой интересно понаблюдать за тренировкой, а он же чувствовал себя неловко, что ей придётся вот так сидеть.       Генерал быстро оказался рядом и начал с вопросов, наподобие: покажи, как в твоём понимании надо правильно держать копьё и как встать в стойку, готовясь к сражению. Покажи, как ты будешь ставить защиту или атаковать. Возможно, он расценивал объём работы, но от каждого показательного действия лисицы он хмурился и вёл себя странно. Неужели всё очень плохо?       — Покажи мне всё в практике, — парень, не ожидая ни секунды, начал с простых выпадов, прицеливаясь в девушку собственным копьём. Та мгновенно отбивала его атаки, передвигаясь в сторону и через резкий и короткий поворот вокруг своей оси, чтобы занять удобное положение и обмануть, ведёт копьё в районе ног Сайно. Если бы тот вовремя не отпрыгнул, то попала бы. Она забыла, что значит импровизация. Появилось ощущение, будто она знает, что делает, и уже так делала много раз. Неужели печать расслабилась настолько, что теперь она помнит что-то по боевым навыкам?       В любом случае, в голове мелькают кадры, как она делала это ранее, и сейчас ей не хватает выносливости и реакции, в отличии от той, что была в прошлом.       Разойдясь не на шутку, девушка пошла только в атаку. Вся её защита была совмещена с атакующими движениями. Она смотрела строго в глаза генерала, расценивала его движения и даже временами повторяла за ним, чтобы лучше изучить противника и научиться читать его. Вот она отбивает чужое копьё, скользит вдоль древка и оказывается почти у предплечья, но Сайно умело уворачивается, подмечает у себя в голове, что он точно так же сделал только что, пару выпадов назад.       Генерал совершенно расслаблен, лишь глазами изучает и делает выводы, но его лицо становится всё более непонятным для Эфир. Она считает, что прекрасно справляется, но тот выглядит очень недовольным.       Когда парень чувствует, что Эфир начала выдыхаться после долгих приёмов, он решил усилить сложность, добавляя скорость и силы своим атакам, на что Эфир отхватила дозу адреналина, ощущая себя в опасности. В её голове отразились неожиданные кадры, от которых она словила оцепенение и не сразу заметила, как Сайно неожиданно резко оказался у неё за спиной. Он проскользил по её открытой талии сзади острием своего копья, и та взвизгнула, ощущая, как горячая жидкость начала стекать вниз, а кожа начала сильно зудеть и гореть.       Парень остановился, отбросил копьё в сторону и виновато присел рядом, пытаясь придержать её за плечи. На его лице выражался испуг, и из губ пролились проклятия на собственную неосторожность.       — Я не хотел, думал, что ты выставишь защиту. Прости, — рядом с ними оказалась Нилу, в руках её была какая-то белая ткань, непонятно, откуда взявшаяся, возможно, это какой-то элемент её одежды. Она молча начала протирать рану, чтобы остановить кровь. Порез был не сильно глубокий, но он хорошо кровоточил.       Эфир не отвечала ничего, лишь шипела от боли и, в тоже время, от болючих воспоминаний, что больно врезались в её разум. Её сильно начало трясти, от чего именно — она сама не понимала, из глаз просачивались слёзы, которые она поймала раньше, чем те начали стекать по щекам. Не вовремя, не сейчас. Она проморгалась и поняла, что Сайно что-то говорил ей.       — Та откуда ж… Я же почти впервые копье в руки взяла, — Эфир не была зла на него. Это полностью её ошибка, которая стоила бы ей жизни, если бы была серьёзная схватка. Она была зла на себя за то, что картина из её не очень хорошего прошлого всплыла перед глазами, давая ответ, кем она является и почему её прошлое такое ужасное.       Знал бы кто, что они совсем даже рядом не стояли в своих предположениях и теориях. А самое главное то, что ей ни в коем случае нельзя говорить об этом кому-то… Даже Тигнари.       — Да? А выглядишь так, будто всю жизнь сражалась. Ты делала даже сложные элементы, не похожие на импровизацию, о которой мне рассказали. Чему я тебя должен обучать, когда ты сама всё прекрасно понимаешь? Тебе нужно просто больше концентрации и скорости, ты потеряла форму. Ты явно держала копьё в руках и не раз, — Эфир безэмоционально посмотрела на друга, а тот сделал вердикт, что оказался прав, хотя и так знал это.       — Лёгкая царапина. С возвращением просто обмотай чем-нибудь и всё, чтобы грязь не попала, — девушка нежно огладила спину Эфир рукой, не затрагивая порез, и пересела напротив, чтобы видеть лицо. — Я сама всё видела. Ты отлично справляешься, но в конце что-то произошло, словно выпала из реальности. Что случилось?       Нет, она не должна ничего говорить. Сейчас уж точно. Они не примут эту правду. Ей вообще нельзя находиться здесь. Она не вспомнила всего, но понимает, насколько опасно для неё и всех окружающих быть сейчас здесь.       — Ничего, задумалась просто невовремя. Сайно, я думаю, если ты прав, то тогда тренировки будут бессмысленными. Я просто вспомню обо всём и всё, — пытается как-то выкрутиться, и это получается.       Сайно кивает, но дополняет:       — Но тренировать-то своё тело надо, чтобы привести его в форму, — его глаза потемнели, и он решил продолжить, наконец, объясняя, что его так сильно заставляло хмуриться и вести себя так странно, сурово по отношению к Эфир. — Я не буду в этом участвовать, потому что твой стиль боя мне хорошо знаком. Я не хочу, чтобы Эфир анализировала меня.       — О чём ты говоришь? — Эфир изумлённо посмотрела на него, и это было уже искренне. Вот что-что, но такой информации она не получила от своих воспоминаний.       — Смешанный. Эфир, не знаю, кто обучил тебя этому, но ты умеешь копировать и достаточно быстро, совмещая потом со своими навыками. Даже здесь, стоило мне сделать выпад, как ты настроила его под себя, выставила защиту и тут же повторила его, — она сделала это инстинктивно, потому что не владеет большой базой теории и уже тем более практики. Она просто сделала то, что, показалось ей, она делала всегда. Повторила за Сайно, чтобы прочитать его, зная, какие связки он выполняет и чего можно было ожидать. К тому же, его движения были очень даже искусными, опасными. — Я не хочу, чтобы меня копировали, потому что мои атаки оттачивались долгими годами ещё до получения глаза бога и… — он замолк, решив, что здесь не стоит продолжать. Не зачем знать им другого.       — То есть, ты хочешь сказать, что… — Нилу недопонимала, но на её лице читалась догадка.       — Она смотрела строго в глаза, при этом ничего не упускала. Определённо, знала, что делать, — отвечает сначала для Нилу, потом переводит снова внимание на Эфир. — Если ты сейчас встанешь в стойку, то уже примешь положение, которое принимаю я, когда готовлюсь к битве. Слабость твоих противников — это время. Чем дольше они с тобой возятся, тем больше вероятности, что они проиграют. Это очень древний навык. Я только однажды видел это. Ещё называют его варварским, потому что боец не придерживается чего-то одного и для каждого противника подстраивается, используя его же стиль. Проиграть от такого — жестоко. Словно от собственного же оружия.       — Ты боишься, что я скопирую тебя и в конечном итоге одолею? — девушка попыталась перевести всё в шутку и даже ехидно улыбнулась, но лицо Сайно даже не дрогнуло. Теперь она понимала, почему люди возле него предпочитают стать деревом или кустиком, лишь бы он их не заметил.       — Мой стиль дошёл до совершенства, и ты не сможешь его скопировать, потому что я отточил всё настолько хорошо, что даже если передо мной встанет мой же двойник, то его будет ждать поражение или бесконечная битва, — Эфир поняла с этих слов то, что хочет донести Сайно. Его стиль не менее отличается от её, потому что он подстраивает под человека по-своему. Он учится с каждым боем всё больше и больше, не повторяясь в своих же движениях. — Меня нельзя победить моим же оружием, доказательство тому — та царапина, что находится на твоей спине, — хотелось бы ей сказать, что она просто отвлеклась на свои воспоминания, но прикусила язык. Пусть думает, что это именно так, как он думает, хотя кто знает, что было бы, если бы у них продолжилась битва. Одно поняла Эфир точно — он специально её ранил. В знак доказательства о том, что он всегда будет сильнее, даже если она вернёт себя в полный строй.       Девушка ещё раз прокрутила собственные свежие воспоминания и задумалась. Была бы она, как и из этих кадров — что вышло бы между ними в схватке? Был бы он таким же уверенным в собственной победе? Какие вообще границы у Сайно? Он же не использовал даже глаз бога, а у неё вообще его нет…       Эфир поджала губы и просто молчала. Она продолжала дрожать, ибо совсем растеряна. Так неожиданно и резко всё навалилось ей на голову.       — Так работает только с копьём? — Нилу решила полностью разузнать обо всём, а Эфир уже хотела закончить этот диалог, прям нуждалась в этом, но Сайно решил охотно поддержать свою подругу и ответить на её вопрос.       — Точно не знаю. Логично, что у каждого ружья свои плюсы и минусы. Если ей дать двуручный меч — будет, определённо, смешно. Так же, как и лук, хотя там больше зависит от технологии стрельбы. Тигнари, к примеру, никогда не держит лук прямо, как положено. Всегда под наклоном горизонтально, и положение рук отличается от стандартной стойки и на уровне груди. Если скопировать его, то понадобится много времени, чтобы понять, как это делается, потому что у него уже дело привычки. Он знает, как прицелиться, не смотря вдоль стрелы.       Эфир только сейчас вспомнила, что только один раз видела, как Тигнари сражается, и почему то не замечала, как он стреляет, но сейчас, слушая Сайно, она понимает, о чём он говорит. Фенек профессионально работает с луком, ощущая направление стрелы, и ни раз не промахнулся в тот вечер во время встречи с тиграми. Определённо, скопировать подобное невозможно, да и не совсем понятно, зачем копировать лучника?       Повисло молчание. Эфир даже забыла о том, что её спина повреждена, потому что она просто пыталась думать над словами Сайно. Значит, она использует варварский стиль. Это же хорошо? Звучит не очень.       — Я тут сделала один веночек, — Нилу опомнилась и отбежала к месту, где сидела ранее, и вернулась с красивым круглым венком, что был сделан из голубых полевых цветов и некоторых трав, которые окружали их со всех сторон. Он был достаточно пышным и очень красивым.       Нилу бесцеремонно подошла сзади к сидячему на траве Сайно, сняла его шляпу шакала и, под недоумевающий всклик, надела венок на его белобрысую макушку. Парень перехватил её руку и замер, смотря удивлённо на девушку, но та заразилась смехом. Эфир тоже начала смеяться, потому что грозный вид генерала просто расплылся из-за милого венка нежного оттенка, что идеально подходил ему к одежде. Он буквально был будто создан для него.       — Чего вы смеётесь? — он отпустил руку девушки и смущённо попытался снять венок, но Нилу остановила его.       — Тебе очень идёт, не снимай, пожалуйста! — смех прекратился, и Сайно перестал пытаться снять достаточно ароматное природное украшение. Он чувствовал запах цветов, и тот приятно начал ассоциироваться у него с Нилу. Она сделала замечательный венок, который рассмотреть сейчас он не может, к сожалению, но может почувствовать его тяжесть и пышность.       Тягостность всей атмосферы исчезла, уступая беззаботности и веселью. Все заметно расслабились, и это заставило Эфир успокоиться и прийти окончательно в себя и даже забыть о том, что ранее вызывало в ней взрыв тревоги.       Просидев так немного в тишине, Сайно, всё же, снял венок и осмотрел, аккуратно прокручивая в руках, будто боясь, что он рассыплется в его руках. И, неожиданно, но надел на Эфир.       — Что? — девушка вздрогнула, резко вернувшись в реальность. А Сайно с Нилу бросили смешок. Девушка, уши которой были на самой макушке, идеально сочетались с венком, словно дополнительное украшение к нему, вставая торчком кверху.       — Если будешь обучать цветы математике, то будешь получать квадратные корни, знала? — Эфир издала смешок, зачем-то представляя себе эту картину. Как же Сайно любит, всё же, шутить. Всегда найдет тему.       — У тебя на всё всегда найдётся свой каламбур? — Нилу лишь просто улыбалась, но Сайно, определённо, не волновало это. Кажется, ему привычнее, когда никто не реагирует на его шутки, чем когда, всё же, есть какая-то реакция, потому что, когда Эфир смеётся с его шуток, его глаза загораются, и в голове происходит переполох в поисках ещё какого-нибудь подходящего каламбура.       — Игра слов такая безграничная, что всегда можно что-то придумать. А про цветы и вовсе давно уже своей очереди ждал, ещё где-то вначале первой книги записал, — Эфир удивлённо уставилась на Сайно. Первой книги? Он пишет книги по своим шуткам? И сколько их у него?       — Сколько томов уже написал? — любопытство было очень сильным. Нилу просто плела ещё один венок, скрывая свою улыбку за огненными волосами, что небрежно упали на лицо. Сайно же задумчиво посмотрел куда-то вдаль, пытаясь вспомнить и прикинуть, сколько же книг у него написано.       — Шесть уже? Я даже не считал их как-то… — вопросительно посмотрел на Нилу, будто она должна сказать правильный ответ, но девушка пожала плечами и покачала головой.       — Уж мне точно не знать. У меня не всегда есть время обычные книги читать, а шуток и от тебя хватает. Но, вроде бы, как я помню, что их, да, шесть было, — Эфир поджала губы, сдерживая смешок. Неизвестно, почему, но стало очень смешно. Они выглядят так, будто в отношениях, такие внимательные друг к другу, а Сайно и вовсе, не стесняясь своих проявлений чувств, смотрит с открытой душой. Ну не может же Нилу не знать ничего? Тут слепой не заметит.       — О, Тигнари идёт, — Эфир резко перевела взгляд в сторону деревни и почему-то машинально схватилась за короткий облегающий топ, желая спустить его ниже и прикрыть ранение после тренировки, но ткань вовсе не желала поддаваться. Это будет очень плохо, потому что неизвестно, как он отреагирует. На Странника чуть не налетел с желанием уничтожить, а Сайно? Ну, он же его друг, как никак… это весомый аргумент?       И опять же стало обидно. Она обещала рассказывать ему всё, что вспомнится, но не в этот раз… Он просто не примет эту правду, отреагирует и пожелает, чтобы она ушла прочь. Оставила деревню и забыла обо всём, чтобы больше никогда не пересекаться…       Как же это больно…       — Вы уже закончили? Так быстро? — фенек подошёл к ним ближе и задержал взгляд на Эфир. Венок всё ещё украшал светлые песчаные волосы и длинные ушки. Девушка даже и вовсе успела забыть о том, что на её голове творение Нилу, которая, довольная, подпрыгнула со своего места и подошла ближе к стражу, пряча руки за спиной.       — Тебе идёт, — проговорил Тигнари, одаривая лёгкой улыбкой, и дёрнулся, когда Нилу закинула и ему на голову похожий. — Ты чего?       — Тебе тоже идёт, — очень довольная своей работой, проговорила танцовщица, и раздался смешок со стороны Сайно. Он всячески старался сдерживаться, но выходило очень плохо. Тигнари, который всегда выглядит недовольным, ворчливым и забитым работой, но имеющий такую милую и безобидную внешность, стал только милее. Появилось дикое желание у Эфир потискать его за уши. От этого порыва неожиданного желания она заразилась беззвучным смехом.       Проигнорировав всплеск счастья у генерала, Тигнари просто плюхнулся рядом с Эфир, что не могла отвести с него глаз и улыбалась. Теперь они оба с цветами на голове и, чёрт, но Тигнари он подходил не меньше, чем Сайно. Их, определённо, дополняют эти украшения, жаль, что часто на них подобного не увидишь.       — Чего смотришь так? — лисица покачала головой, отвела глаза и принялась вырывать и теребить безобидную травинку, что щекотала от лёгкого ветерка её открытую кожу на ноге. Тигнари резко сменился в лице, когда его глаза упали ниже. — Это… Сайно? — имя друга, буквально как что-то тяжёлое, свалилось на голову всех. Эфир резко подпрыгнула на месте и выставила руки перед собой, махая и мотая головой. Но генерал опередил её.       — Я случайно. Она не поставила защиту, поэтому я не успел среагировать, чтобы остановиться. Я уже извинился перед Эфир, — тут же принялся оправдываться парень, не желая ругаться с другом, но и скрывать тем более не желает и не будет пытаться.       — Да, всё хорошо. Какие могут быть тренировки, если на них нельзя получить ранение? В следующий раз буду осторожнее и внимательнее, опасаясь подобных ошибок, — фенек очень тяжело вздохнул и снял венок, пытаясь поправить волосы, что зацепились за него. На самом деле, он приносил дискомфорт на голове, ощущаясь своим весом, кололся и лез в глаза.       — Я с вами стану невротиком, — снова вздыхает и принимается осматривать длинную полоску с уже почти запёкшейся кровью. Её шорты тоже были запачканы. Девушка морщилась от прикосновений, пока не ощутила лёгкий холодок. Оказывается, у Тигнари есть с собой мазь, что помогает при открытых ранах, и сейчас он принялся наносить его.       — Ты уже сделал все дела? — девушка забрала венок, что ранее снял Тигнари и положил к себе на колени, и принялась осматривать его вблизи. Очень аккуратное плетение. Подметив тонкость работы, она передала его Сайно, тот же надел его на Нилу. Аккуратно, медленно, будто этим можно было поранить.       — Я раздал обязанности стражам и освободил всем вечер. Единственное, что Коллеи не сможет быть с нами, потому что у них в лагере отказали приглашение. Считают, что отдыхать — это последнее, что сейчас нужно делать, — лис потёр переносицу, пытаясь отогнать усталость с лица. Время летит так быстро, хотя и, всё же, достаточно рано встал сегодня. Уже ощущалась усталость, но это, скорее, потому, что сейчас он расслабился впервые за весь процесс дня. Такое часто происходит, когда после тяжёлой работы резко присаживаешься отдохнуть, и тебя накатывает так, будто неделю без передышки только и работал.       — Грустно. Я надеялась, что она будет с нами. Может, просто заберем ее?       — Коллеишку никто не держит там. Если учёные с лагеря решили отказаться — она добровольно не пойдёт, потому что предпочитает больше поработать, если есть возможность, — Сайно явно хорошо знал эту девушку, раз так уверенно говорил о ней. Тигнари молча кивнул, соглашаясь, хотя по его глазам можно было прочитать печаль. Ему грустно от того, что Коллеи не будет с ними? Стало даже как-то… неловко? Или что? Как минимум, ощущалась обида. Почему он так опечален её отсутствию?       Похоже, или она чувствует ревность?       От этого осознания резко дёрнулась, а Тигнари зачем-то подул на рану, подумав, что причинил ей боль, и извинился. Девушка не стала ничего говорить, лишь просто прокляла себя за такое допущение, как ревность. Он же относится к ней, как к сестре… И вообще, ревновать его к Сайно будет логичнее, потому что эти двое имеют очень странную дружбу, если так приглядеться. А Коллеи, это просто Коллеи. Сайно же часто пристаёт со своими странными шутками к Тигнари, в которых может мелькать разный смысл, и подозрительно надолго и часто приходит в комнату к фенеку…       Девушка сдержала нервный смешок, поджала губы и мысленно готова была шлёпнуться головой о землю. О чём она думает? Не важно, это идеально вывело её из непонятного состояния ревности и вызывало веселье. Не стоит никому говорить об этом.       — Эфир, пойдём перемотаем твою рану и будем собираться к вечеру? — Тигнари поднялся с земли и протянул руку, чтобы помочь Эфир подняться следом. Она даже не сразу поняла, как сильно, оказывается, затекли её ноги, пока её не пошатнуло, но стоять осталась твёрдо. Тигнари лишь просто отпустил её и направился в сторону деревни. Нилу и Сайно тоже поднялись с земли и пошли следом. Эфир, почему-то, ощущала печаль и грусть, что передавалось от всех присутствующих, и чувствовала из-за этого себя лишней.       — Коллеи стала для них как младшая сестра, — решила ввести в курс дела лисицу Нилу, хотя это она и так знала. — Очень давно ещё, Сайно получил приказ от наставника посетить Мондштадт, потому что тот получил письмо от своей бывшей лучшей ученицы. Как оказалось, к его выпускнице попала Коллеи. Ей тогда было где-то десять лет, может, чуть больше. Выяснилось, что Коллеи была у Фатуи подопытной мышкой и в её кровь влили яд из осколков архонтов. Девочка была на грани потери рассудка и жизни. Было решено наложить печать на неё, чтобы заблокировать эту тьму. Но она была на ниточке от смерти аж два раза, ещё Коллеи болела элеазаром. Сайно забрал её с собой и привёл в Сумеру, чтобы в академии попробовали помочь ей, но попала она к стражам, потому что он единственный, кто согласился попробовать как-то помочь. Всё же, не сразу, но он принял её в свои ученики. Очень долго обучал её, тренировал, и, в итоге, теперь она их любимица. Вылечить, кстати, удалось её только через Ирменсул. Прибыл к нам как-то один путешественник… Кхм… История долгая, но лишь скажу то, что элеазар получилось убрать из жизни многих, потому что каким-то способом почистили древо, но оно не исключило полностью исчезновение этой болезни, — Эфир не впервые слышит об Ирменсуле, но, всё же, начала задавать уточняющие вопросы, чтобы выяснить, правильно ли она поняла суть этого древа. — Ирменсул — это древо знаний и воспоминаний, что хранит в себе всю информацию нашего мира. Его корни простилают всё Сумеру, а то и весь Тэйват, учитывая, что оно хранит в себе информацию обо всех регионах. Если удалить что-то из него — из нашего мира исчезнут все намёки и воспоминания, словно и не было этого никогда. Вот так сильно оно влияет на наш мир. Элеазар был из-за болезни корней, которые почистили, и тем самым много людей смогли выздороветь.       — Как интересно всё, — девушка хмыкнула, переваривая полученную историю о прошлом Коллеи. Очень было неожиданно и интересно. Оказывается, девушка реально пережила многое. И она осталась такой сильной морально, целеустремленной. Правда, робкая, но это не так страшно.       Оказавшись дома, Эфир прошла на кухню за аптечкой, после вернулась в гостиную, где расположились Сайно и Нилу. Тигнари ненадолго ушёл в свою комнату. Поэтому девушка разложила всё, что нужно для того, чтобы перемотать рану, и Нилу отозвалась помочь ей. Сайно предложил поиграть в «Священный призыв семерых», пока просто сидят, но Эфир помотала головой.       — Я не умею, — честно призналась она, на что генерал опечаленно вздохнул. Но тут же быстро встрепенулся, будто нашел выход.       — Хочешь, научу тебя? — на самом деле, девушку не особо привлекают карточные игры. Она не особо хочет и учиться этому, но отказать напрямую просто не смогла.       — Думаю, что было бы круто, но, к сожалению, сейчас очень мало времени на это. Давай как-нибудь в другой раз? Обязательно приходи в свободный день и научи меня, — Сайно неторопливо кивнул. Ему было приятно, что Эфир согласилась на обучение, хоть и откладывается то на неопределённый срок.       — Я свою колоду не брала. Поэтому, если тебе не жалко для меня карт, то можешь раздать свои, — танцовщица была наоборот за то, чтобы сейчас сразиться в карточной битве. Кажется, что ей очень даже нравится эта игра, и лисице более приятнее посмотреть на игру со стороны, нежели в ней участвовать. И Нилу озвучила эти же мысли. — Для Эфир будет возможность хоть посмотреть на процесс перед тем, как сесть учиться.       — О, я буду только рада, — обмотав бинтами талию, Нилу закончила, а Сайно успел распределить колоды и уже даже подготовил стол к игре.       Лисица внимательно изучала каждое действие игроков и даже удивилась, когда Сайно достаточно быстро смог выиграть, потому что запасная колода, которую он дал Нилу, оказалась слабее, чем его активная. Девушка не расстроилась проигрышу, потому что прекрасно понимала, что Сайно и так сильный противник, а тут ещё и колода была не особо удачной. Она лишь пожала плечами и аккуратно собрала карты.       — Когда я буду со своей колодой — вот тогда и посмотрим, — небрежно усмехнулась девушка, и Сайно лишь довольно фыркнул. Конечно, почти всегда проигрывала ему, а тут так звонко запела. Для Сайно нет разницы, кто у него в противниках. Он всегда относится серьёзно к игре, а поэтому у девушки редко бывала возможность победить… Ну, как победить…       — Я боюсь, что больше не смогу тебе поддаваться, чтобы проигрывать тебе, — Нилу резко вспыхнула от такой откровенности и тут же обиделась. Поддаваться? Насколько же силён он в картах, что ему приходится даже поддаваться Нилу? — Да я шучу! — парень отложил колоду в сторону и сложил руки в замок, облокотившись о свои колени. Он пытался посмотреть в обиженное лицо рыжей, но та лишь ещё раз прыснула недовольно.       — Иди ты…

***

      Тигнари освободился чуть позже. И как только все были готовы — отправились в сторону лагеря, что находился с восточной стороны от деревни на верхушке равнины. На удивление, но там было уже достаточно людей, готовые разведённые костры — один для готовки, второй для настроения, вокруг которого и собираются все. Ширин как раз занималась готовкой, и некоторые стражи помогали ей, остальные же сидели и весело что-то обсуждали. Как можно разобрать по отрывку — кто-то в экспедиции спутал какой-то обычный артефакт с редким и упорно пытался продать его подороже и искренне недоумевал, почему за него предлагают слишком мало и так странно продавцы косились на него.       Эфир пожала плечами, не понимая, над чем здесь можно так смеяться, и просто присела на лежащее бревно, поджимая ноги под себя. Позже до неё дошло. Если рассказчик умеет правильно подать всё, то даже страшилка может показаться смешной, потому что харизма человека, эмоции в выражениях, жестикуляция и, в принципе, правильно подобранные слова делают ситуацию и вправду смешной, либо вызывающей, как минимум, улыбку.       Сайно с Нилу тоже присели рядом, внимательно слушая. Никто не обратил внимания на небольшую пришедшую компанию, поэтому удалось достаточно быстро проникнуться атмосферой. Солнце уже было ровно над горизонтом, но, из-за высокой скалы, они находились в густой тени. В принципе, это даже можно назвать неглубокой пещерой, потому что камень накрывает их и, в случае дождя, они будут полностью укрыты от него. Хотя на дождь и намёков даже нет. Вообще, в принципе, за всё пребывание здесь Эфир ни разу так и не увидела дождь. Она даже в голову как-то не брала это.       Тигнари отошёл к Ширин, чтобы помочь, но та прогнала его. Эфир начала беззвучно смеяться от этого, потому что девушка достаточно сильно размахивала руками и громко ругала его за то, что он и так почти не отдыхает и даже здесь пытается себя чем-то занять, вместо того, чтобы просто посидеть у костра. Тигнари не стоял молча, он тоже ворчал, но более сдержанно, в отличии от лекаря, и почти тихо, что даже разобрать было нельзя, о чём он говорит. Приняв поражение и поняв, что с женщинами переспорить — это лучше пойти с деревом о чём-то договориться и от этого диалога больше толку будет, он направился обратно к костру.       Эфир пододвинулась, освобождая место для фенека, и тот, поблагодарив, присел рядом, всё так же хмурясь.       — Упёртая до ужаса. Я помощь предлагал, а она дёргаться аж начала, — продолжал бубнить, вызывая этим ещё больший смех. — Что смешного?       — Не знаю… — правильно ли будет сказать это, и не обидит ли она его этими словами? Всё же, она решила попробовать. — Сама ситуация смешная, выглядело так, будто бродячую собачку прогнали от стола с деликатесами. Она так махала руками, что именно такая картина и показалась.       Взгляд Тигнари прострелил неодобрительно. Задела, всё же. Неужели кто-то комплексует насчёт себя? Может, что-то произошло в прошлом, что теперь больно отзывается в подобных высказываниях? В любом случае, Тигнари ни разу не смешно от такого сравнения, а она ранее не замечала за ним подобного.       — Ты чего? — осторожно коснувшись его локтя, нежно сжала, будто боясь, что он сейчас уйдёт.       — Не делай так больше, — он не отреагировал ни на изменение настроения Эфир, в чём он стал виноватым, ни на прикосновения, ни даже на то, что Сайно смотрел на них задумчиво, будто понимая, что сейчас произошло. Он слышал их диалог, но не влезал, просто наблюдая.       — Давай отойдём, хочу поговорить, — лисица поднялась с места и потянула его руку за собой. Он неодобрительно посмотрел, но, всё же, встал и пошёл следом. Она повела его на выход из лагеря.       — Мы только пришли. Не очень красиво так делать, тем более… — начал снова ворчать фенек, и девушка, удостоверившись, что они отошли на подходящее расстояние и место, где их не видно, остановилась и обняла Тигнари, достаточно грубо начиная отчитывать его.       — Никогда не принимай так серьёзно к себе что-то подобное. Ты не какая-то зверюшка, — дальше её голос смягчился. — Я не хотела тебя обидеть, прости меня. Просто я не думала, что тебя это может как-то задеть, — девушка сильнее сжала руки, крепче прижимаясь к напрягшемуся телу.       Тигнари и вправду сильно напрягся, потому что не ожидал такого от неё. Но напрягало его не то, что она обняла его, а то, что она сейчас сказала. Да, для него это не прям слишком, но слегка неприятная тема, потому что в академии с ним любили фотографироваться, часто обсуждали и просили погладить то уши, то хвост. Эти отличительные части тела слишком много привлекали к себе внимание, а ещё и иногда слышал, как его называли псиной те, кто не любил фенека за его успехи. В академии много людей, кто мечтает быть одним из лучших, но выходит это далеко не у всех. Тогда некоторые начинают солить, чтобы как-то сбить отличников и занять их места. Тигнари никто не пытался же сбить, просто не смогли бы это сделать, а поэтому часто приходилось слышать словесные обзывательства и странную критику.       Он просто принял это, пропускал мимо ушей, стал зацикливаться только на учёбе и игнорировать существование окружающих завистников. Поэтому для него это совершенно не было проблемой, но иногда бывает такое настроение, когда приходит какое-то странное понимание, будто отсутствие ушей и хвоста изменили бы всю его жизнь. Нет, конечно, что логично, но всё же. Было бы меньше подобных сплетней, как сравнение с животными, хотя они и заменились бы другими. Но, всё же, как минимум, не пытались бы дёргать его за хвост и уши, что, на самом деле, было больно.       Бывали моменты, когда особо умные и смелые учёные пытались лезть в слишком личное пространство, пытаясь выяснить, бывают ли у него периоды гона и так далее. Вот это всё и раздражало. Услышать даже в шутку подобное от Эфир почему-то показалось так же неприятно, а то и ещё сильнее. Она же ведь тоже фенек, так почему такое вообще позволила себе?       — Тигнари? — пока парень летал в своих воспоминаниях и размышлениях, Эфир уже начала переживать, что совсем обидела его. Она оторвалась от парня и заглянула в его уставшие глаза. Он так и не обнял её в ответ, а от этого появилось ощущение, что она вовсе отвергнута им.       — Просто забудь, — бросил он и развернулся, чтобы уйти, но девушка перехватила его руку.       — Тигнари, ну серьёзно. Что такое произошло, что, оказывается, для тебя эта тема обидная? Разве ты не гордишься тем, что ты из достаточно редкой расы? Да и это была шутка. Шу-у-утка! — протянула она, чтобы сильно выделить акцент. Может, так он поймет?       — Эфир, пожалуйста. Ничего не произошло, просто люди достаточно… — он вздохнул и провёл рукой по лицу, пытаясь стереть раздражение.       Эфир снова вспомнила, почему-то, фразу об испорченном мире, о том, что люди жестоки. Неужели из-за каких-то людей, всё же, он себя ведёт так? Никто даже не подумал бы, потому что парень совершенно не выглядит закомплексованным, от слова совсем. Наоборот, ухаживает за своим хвостом и ушами, вполне хорошо следит за собой и даже вполне любит себя, судя по тому, как он часто стоит у зеркала, ухаживая за волосами, и его взгляд выглядит вполне с любовью и теплотой. Это, определённо, не закомплексованность. Просто он устал уже, что он из довольно редкой расы и люди очень сильно акцентируют внимание на его особенностях и отличиях. И всё время сравнивают его с какими-то животными. И, в основном, это какая-то обычная собака, хотя он относится к роду лисьих.       Эфир наклонила голову вниз и положила руку Тигнари себе на макушку, между ушей.       — Смотри, я такая же, как и ты. Такие же уши и хвост. Оставь ты всех этих людей в стороне. Мало ли, что они там говорили. Мне кажется, что они шикарны, разве ты так не считаешь? У нас очень чуткий слух, а ещё наши хвосты очень пушистые и согревающие в холодные ночи. Ну? Мы же так отличаемся от людей и это круто! Нет повторимых нам! Учитывая, что раса наша на грани вымирания, вообще не известно, сколько подобных осталось, — Тигнари стоял, как статуя, не сразу сообразив, что делает Эфир. Но, переварив слова девушки, улыбнулся.       Она переживает так, потому что он серьёзно принял её шутку, так она считает. И пытается помочь, думая, что он не принимает себя таким, какой он есть, хотя это далеко не так. Хмыкнув, Тигнари нежно потрепал её волосы и почти засмеялся от того, как уши хаотично его движению руки начали хлопать в разные стороны, а девушка зажмурилась.       — Зачем ты так делаешь? — пожалев уже, что вообще позволила тому коснуться своих волос, она скинула его руку и принялась поправлять волосы, что спутались и даже лезли на лицо.       — Ты просто милая, — сказал, не сразу подумав. Как дошло, то не стал забирать слова назад. Главное, чтобы она правильно поняла его.       Эфир изумлённо посмотрела на Тигнари, и тут же её щеки начали заливаться краской. Она отвела взгляд, принимая этот комплимент очень чутко. Тигнари всё больше подмечает, что за сегодня Эфир ведёт себя вполне особенно странно, чем ранее.       — Милая? — для уточнения переспросила она. В этом слове нет ничего, что можно было бы скрыть, но, почему-то, в ней этот простой комплимент, если его можно так назвать, вызывал дрожь и жар внутри.       — Ты сказала сегодня днём, что под «наслаждаюсь процессом» я имею ввиду — «наслаждаюсь тобой». Да, я наслаждаюсь тобой — так будет правильно. Не пойми меня неправильно, я не хочу, чтобы ты подумала, что я пытаюсь сказать о чём-то… Кхм… — он откашлялся и неловко отвёл взгляд. — О каких-то чувствах или прочем. Мне просто приятно, что познакомился с тобой, что я являюсь тем, кто помогает тебе. Я очень заинтересован в твоих проблемах, но это ты и так знаешь. Суть в том, что я наслаждаюсь именно тобой, а не твоими проблемами. Приятно, что ты стала подругой и имеешь схожести в характере и во внешности, потому что тяжело найти похожих нам. У обычных людей это всегда вызывает удивление, а поэтому иногда хотелось бы обычного ничего из этого. Просто, чтобы рядом был кто-то, кто имеет такой же индивидуализм и тем самым не позволял думать о том, что быть полуфенеком — плохо. Ни взглядов, ни желания погладить или сфотографироваться. Без этих сравнений с животными, без ощущений, как будто я из клетки какой-то сбежал и сейчас развлекаю всех своим присутствием. Приятно то, что ты не смотришь на уши, ты смотришь в глаза. Не пытаешься как-то случайно коснуться их или хвоста, не пытаешься вести себя как-то странно. Ты просто… просто приятно общаешься и ведёшь себя. Вот, что я хотел сказать, — девушка смотрела, затаив дыхание, на стража. Она совсем не ожидала когда-либо услышать что-то подобное от него. Он пытался правильно подобрать слова, а сам краснел, будто в чувствах признаётся. Такой неуклюжий в словах — совсем не похоже на того офицера стража, которого она знает. Он впервые так открылся перед ней. Тигнари острый на язык и всегда найдёт, что сказать, но сейчас он словно растерян и не может правильно подобрать слова, нуждаясь в редактировании собственной речи.       — Знаешь… Я бы хотела, чтобы ты знал… — Эфир не знала, уместно ли это будет сейчас — сказать ему о своих чувствах. Он ведь просто отвергнет их, потому что не испытывает к ней ничего в ответ. Зачем тогда это делать? Скорее, потому что не хотелось молчать и выглядеть совсем глупо на фоне своих странных слов и действий. Он явно заметил всё уже, потому что она достаточно насмотрелась на Сайно, чтобы понимать, как со стороны выглядят влюблённые. А так он хоть будет знать, возможно, и посмотрит на неё с другой стороны?       Как же быстро и неожиданно это всё произошло? Она совсем мало находится в деревне, если так подумать, и даже неизвестно, останется ли здесь вообще, учитывая воспоминания, что сегодня ей открылись — определённо, нет. Она не останется здесь. У неё осталось всего несколько дней до того, как печать полностью спадёт, чтобы увидеть всю картину, хоть она уже и знает достаточно всего.       Эфир совсем не понимала, есть ли смысл, но желание твердило, что нужно. Будь что будет, ибо когда ещё она сможет насладиться этим ощущением любви, что полностью руководит ею? Если он не ответит ей взаимно, то хотя бы для девушки будет проще, потому что ей не придётся ничего скрывать от него по отношению к чувствам. Она хотя бы может выглядеть естественно перед ним, если тот не пожелает от неё отдалиться. Возможно, он позволит просто находиться рядом и наслаждаться хотя бы его компанией, его присутствием, и этого ей уже будет достаточно… ведь да?       Тигнари сейчас стоит и слушает, терпеливо ждёт, когда она соберётся с мыслями.От его смущения не осталось и следа на лице. Оно будто полностью передалось на Эфир. Девушка лишь напоследок прикусила губу и кивнула сама себе.       — Я не знаю, стоит ли тебе говорить об этом, но… Я просто полюбила тебя… — она опустила глаза, не ожидая ровно ничего в ответ. Она сказала всё, что хотела, и хотелось сейчас, чтобы Тигнари ничего не отвечал, и чтобы они просто вернулись к костру, где было так комфортно, тепло. Тем более, сейчас было слышно, как там начали петь песни и у них было достаточно весело. Именно сейчас она, всё же, почувствовала, что пожалела о сказанном. Зачем вообще это было делать?       Тигнари не издавал ни звука. Он даже не пошевелился и не отвёл глаза. Смотрел лишь удивлённо, но после с пониманием. Он предполагал и не ошибся. Который раз убеждается, что его мышление идеально приводит его к правде, и редко, когда он ошибается в своих догадках. Да и Эфир очень легко читаема.       Но как это произошло и почему?       — На самом деле, я подозревал, потому что по твоему поведению стало это видно, но я думал, что серьёзно ошибался. А ещё лучше старался вообще не думать и не принимать это в какой-либо форме, опираясь на твой характер и просто страх перед одиночеством. И даже утренний разговор не стал как-то переворачивать, когда ты сказала, что одиночество для тебя не страшно. Слишком быстро всё произошло, я считаю, и не было даже времени особо подумать над тем, что такое рано или поздно могло случиться с кем-то из нас двоих, — он правда видел, как её глаза сияют, как она открыто позволяет касаться себя, когда, всё же, лишний раз остерегается от посторонних случайных прикосновений даже от Ширин. Он просто опирался, что это всё её поведение, смущение, детская радость лишь только потому, что у неё такой характер, только ему она доверяет по причине того, что они схожи внешне и характерами, хотя, всё же, одновременно в последнем такие разные. Это вызывало и у Тигнари ощущение, будто они достаточно давно знакомы…       Вот только он совсем ничего о ней не знает.       Эфир завела руки за спину и сложила их взамок на пояснице, сильно сжимая пальцы. Стоит она сейчас, словно провинившаяся, а всё потому, что начинает ощущать вину и стыд за свои чувства. Совершенно неправильно, они даже не равны по статусу. Она — совсем заблудившийся по жизни человек, а он — состоятельный, достаточно занятой и известный, потому что его даже в городе знают и уважают. Он не просто выше неё на голову — он словно на верхушке самой большой горы Тэйвата, когда она даже не у её подножья. Глубоко в бездне. Да даже не в этом дело… Она сама целиком и полностью конкретная ошибка и проблема, из-за которой им будет сложно вместе, особенно сейчас. Почему банальные вещи доходят поздно? Подумалось бы ей об этом ранее — держала бы язык за зубами и уж перетерпела бы эти пару дней.       — Эфир, я не могу сказать тебе, что это взаимно, но и не могу сказать, что это не так. Всё, что я сказал ранее — вызывает во мне достаточно яркие чувства по отношению к тебе, которые ранее я не испытывал ни к кому. Я не могу назвать это любовью, но ты, правда, стала очень близким человеком для меня. Ты достаточно симпатична, интересна и с тобой приятно быть рядом, но, думаю, ты понимаешь, что я не могу сказать сейчас или в ближайшее время, что полюбил тебя, потому что я тебя даже, по факту, не знаю. С возвращением памяти ты можешь характером поменяться. Вообще всё может поменяться. И тогда может оказаться, что ты совсем другой человек, который просто не подойдёт мне, так же, как и я тебе. Да и кто знает, что сложится у нас в будущем, потому что твоё прошлое достаточно насыщенное и несёт за собой серьёзные проблемы — последствия твоих поступков. Мы даже не знаем, с чем столкнёмся в будущем…       Тигнари замолчал, потому что увидел, как щёки девушки заблестели под влажными дорожками. Её чёлка упала на глаза, и он не может прочитать, что в них сейчас происходит. Она плачет, но почему? Разве он не прав в своих словах? Разве не нужно всё обдумывать детально, а не делать глупости с пустой головой и потом расхлёбывать последствия?       Он сделал шаг ближе к ней и аккуратно взял за подбородок кончиками пальцев, что были скрыты под перчатками, поднимая нежно её лицо к себе, чтобы видеть глаза. Они были полные слёз, но при этом на губах виднелась лёгкая улыбка. Сейчас он видит, что в её глазах нет разочарования, лишь понимание, смешавшееся с огоньком любви. Он сам не понимает, как смог разглядеть это в них, но сейчас она смотрит именно влюблённо-горько.       — Почему ты плачешь? — от вопроса Эфир прикрыла глаза и поджала губы в тонкую линию. Оказывается, она даже и предположить не могла, что после признания окажется всё куда сложнее, но, в то же время, так приятно. Она будто не просто призналась Тигнари о том, что испытывает, но и сама приняла всё то, что ощущает к нему. Приняла все эти чувства, от чего они, кажись, только усилились, и словно дверь, за которой они были и через которую просачивались, теперь открыта настежь, потому и теперь не знает, как быть со всем этим. Её одолевает слабость и, в то же время, неимоверный поток неизвестной ей энергии. Не ясно, эмоциональной, физической или это вообще передается к ней от Тигнари, потому что он, в отличии от неё, не такой уставший и вполне бодрячком, и по дёргающимся ушам и хвосту видно, как для него этот разговор тоже не пустое место, и, возможно, его сердце сейчас бешено колотит по рёбрам… как бы хотелось положить голову ему на грудь, чтобы послушать, или хотя бы коснуться рукой.       Он боится сделать ей больно и, в то же время, старается быть максимально честен. От его прикосновения через тонкую ткань перчаток она ощущает неимоверное тепло и желание сильнее прижаться к его руке, словно склонилась над костром в попытках согреться и всё ещё недостаточно близко, хочется ближе. Становится и больно, и сложно, даже дышать невыносимо. Именно это всё и скрывалось под дверью непонимания и непризнавания собственных же чувств? Либо же она испытывает стресс, который выражается вот так? Одно она знала сейчас уже точно… Он отбирает то, что сейчас для неё было важным. У них так мало времени, когда сойдёт печать и начнётся неизвестное. Ей очень хочется использовать оставшийся срок на нечто необычное, волшебное, но он абсолютно другого мнения на этот счёт. Для него же это проблема, которая и отталкивает.       — Осталось несколько дней и, мне кажется, что тогда у нас точно больше не будет времени и возможности поддаваться чувствам. Мне хочется просто провести эти последние несколько дней в незнании о своём прошлом и наслаждаться твоим присутствием, работой. Я не знаю точно, но мне кажется, что по истечению срока мы просто… Я просто потеряю возможность даже говорить с тобой так же откровенно и чувственно, как это могу делать сейчас, — Тигнари свёл брови к переносице, не понимая, к чему клонит Эфир. Неужели она что-то скрывает? Она заметила это хмурое лицо и еле заметно и медленно покачала головой, боясь, что рука с её лица исчезнет, забирая возможность согреться даже от такого чуть уловимого тепла его прикосновения, но как же сильно хотелось прыгнуть в этот костёр, пока ещё есть возможность.       — Нари… — так называл его только Сайно, но это так чувственно сошло с её губ. Определённо, ей понравилось такое сокращение его имени, оно так приятно, вкусно ощущалось на языке и мурашками отдалось по её коже, и, кажется, фенек замечает это, да и сам он дёрнул непроизвольно ушами, услышав это короткое и нежное сокращение. — Я боюсь, что после всего этого я не смогу задержаться здесь, быть рядом с тобой, поэтому дай мне возможность просто использовать остаток этого короткого мига с тобой. Мне хочется больше насладиться последними днями в Гандхарве, — из её глаз снова начали течь слёзы, потому что она снова прокручивала картину из прошлого, что проснулась в ней при спарринге с Сайно. Как же ей хотелось бы рассказать об этом, но тогда она точно потеряет возможность насладиться им.       — Куда же ты денешься? Ты что-то вспомнила? — ожидаемый вопрос, ведь он же не дурак совсем.       — Да, но пока что я ничего не хочу тебе рассказывать. Пожалуйста, только не дави на меня… — она не видит смысла обманывать его. Она просто не может этого сделать. Ей придётся надеяться, что Тигнари услышит её просьбу и отложит этот вопрос на дальнюю полку.       Повисло молчание, во время которого парень думал, а девушка ждала, отбросив попытки что-то продолжить говорить. Она не знала и сама, что здесь можно было сказать ещё, ибо чувства в ней, что сейчас завладели её головой полностью, крутили банальные и однотипные фразы, очень сильно часто повторяющиеся и местами даже слишком неуместные. Мозг вовсе не хотел выполнять свою работу, сбросив всю ответственность на сердце. Она просто влюблённая дурочка. Но, всё же, она хотела получить хоть какую-то реакцию от Тигнари, что просто смотрел в её глаза, прикусив губу. Интересно, о чем он думает?       Лисица готова была на любые его слова, любой ответ, но никак не к тому, что он медленно приблизится к её лицу и на уголке её губ оставит невесомый, но очень нежный поцелуй. Он даже не подал никаких намёков на то, как неприятно защипало его губы от солоноватых слёз Эфир. Он просто томно выдохнул, всё так же оставаясь близко к её лицу, бурно думая, не делает ли ошибку и пытается прислушаться к самому себе.       Воздух застрял в лёгких, сердце превысило свою норму ударов в минуту, а кожа начала пылать огнём. На улице был приятный лёгкий ветерок, но он вовсе не помогал, а наоборот, казалось, что он забирал с собой весь воздух, оставляя лёгкие без важных элементов для жизни, пробуждая головокружение. А, может, это не от недостатка кислорода кружит голову? Означает ли, что он, всё же, ошибается, говоря, что не влюблён? Может, ещё как влюблён, просто видит всё с другого ракурса и ещё не принял этого в себе?       Чёртов Сайно со своими подколами. Он явно виноват в том, что Тигнари полностью пытался оградить себя от подобных размышлений, потому что не хотел признавать, что этот человек может оказаться прав. Не назло ему, нет, а, точнее, по собственной глупости, потому что он никогда никого не рассматривал в качестве отношений, и вот так просто появление какой-то лисицы не может изменить это правило его жизни. Он женат на собственной работе, науке и своих исследованиях, поженил себя ещё со вступлением в академию.       Эфир посмотрела на него удивлённо, но с лёгкой улыбкой. Значит ли это, что он даёт добро? Означает ли то, что он, всё же, может любить и так по-детски ощущать влюблённость?       — Мне нужно время, — Тигнари как-то грустно улыбнулся и слегка отстранился, чтобы видеть её глаза, что изучающе скользили по его лицу, запоминая его черты. — Знаю, что времени и так нет, раз ты уверена в том, что не будешь здесь задерживаться, но мне нужно собраться с мыслями. Я не стану делать того, что не хочу и чего не испытываю по отношению к тебе. Я не хочу так поступать с тобой. Да и… смысл ли что-то пытаться принимать из чувств, если знаем, что не сможем быть вместе? — Эфир сузила глаза, только сейчас подумав об этой детали. Этот человек любит анализировать всё, буквально. Даже такие тонкости, которые Эфир вовсе упустила. — Давай вернёмся, пока без нас не съели всё?

***

      Колючий мороз обжигает кожу на лице, а снег противно скрипит и хрустит под ногами, но это было абсолютно привычным для Странника, который привык к такой не меняющейся здесь никогда погодк. Он прожил в Снежной долгие годы, да и быть куклой даёт свои плюсы во многих подобных недугах. Парень не нуждался в тёплой одежде, в отличии от других жителей этой страны, земли которой на веки застыли под толщей снега.       Он глубоко вдохнул холодный воздух, ощущая отвращение от собственных действий. Никогда он не подумал бы, что в какой-то момент, после того, как стёр себя из Ирменсула, всё же, снова окажется здесь. Никогда в жизни он бы не подумал даже о том, чтобы явиться на порог собственного врага — к Предвестникам Фатуи, будучи которым он когда-то служил.       Когда-то он и правда находился в их рядах, но только теперь об этом никто не помнит и не знает. Сложно понять, как он ощущал себя в те времена, потому что его основная цель была не просто потакать приказам Царицы или их главного командующего Шута, а именно найти и получить сердце. Да цель была смыслом его жизни, он мечтал стать Богом. Тем, для чего был когда-то создан, но судьба решила сыграть с ним в злую шутку.       Сейчас же всё иначе. Он обрёл уютный дом. В его кругу не много людей, которых он может назвать своими товарищами, не то что друзьями, но ему это особо даже и не важно, потому что вполне хватает компании с Нахидой — Малой Властительницей Кусанали. Она дала ему всё, о чём уже очень давно перестал мечтать Странник, обзаведясь другими планами и мечтами. Сейчас он наслаждается этой новой жизнью и новым шансом. И уж точно постарается сделать всё, чтобы сохранить всё то, что он приобрёл.       Именно поэтому он здесь.       — Мне нужно увидеться с вашим Предводителем, — Странник смотрит исподлобья, одаривая стальным, холодным взглядом. Может появиться ощущение, что от такого взгляда и так уже до невозможности низкая температура опускается ещё ниже. Но охранники, что стоят у входа в большое высокое здание, являющееся штабом для Фатуи, остро зыркнули на пришедшего, после залились смехом.       — Валяй отсюда, нечего тебе здесь делать, малой.       Странник только сейчас понял, насколько сильно терпеть не может это место. Он выглядит молодо, это да, но этого никогда никто не пытался отметить в нём, когда он был предвестником, потому что сразу была угроза не только сломанной руки, но и черепушки.       Только здесь и сейчас он понял, как сильно накрывают его эмоции ярости, желание уничтожить всех, кто только попадётся ему под руку, которые он не испытывал уже довольно давно, как ушёл из Фатуи. И если бы он всё ещё являлся Предвестником — то давно бы стёр их с лица земли, потому что никогда не позволил бы к себе такое отношение со стороны кого-либо.       Это место буквально пропитано негативом, тьмой, ядом. Как не назови это, но здесь уже никакая очистка не поможет, и только остается верить в свою собственную силу воли, потому что парень пришёл сюда не для того, чтобы вернуться к исходной точке, от которой решил начать строить новую жизнь.       Ему нужно сохранить то, что он уже успел выстроить.       — Вашему лидеру и главнокомандующему будет интересно узнать, где находится сейчас Гертруда, — резко стражи сменились в лице, показывая удивление и неверие, смешанное с презрением. На лице Странника не дрогнула ни единая жилка, что могла сказать о том, что сейчас у него на душе. А на душе у него многое.       Оглядевшись, один из охранников глянул в немом вопросе на своего сослуживца, на что тот пожал плечами.       — Проходите за мной, юный путешественник, — неожиданно раздался голос по правую сторону от темноволосого, от чего его резко пробило дрожью, но это было не от страха. Появилось дикое желание прочертить чем-то острым по горлу, что издавал такой низкий баритон.       Пьеро стоял в стороне, наблюдая за всей картиной у входа в штаб. Странник не ощутил его присутствия, хотя прекрасно знал, что этого почти и невозможно сделать. Пьеро умело мог скрываться, действовать тихо. Его основная работа — действовать на расстоянии и чужими руками. Сам никогда не вступит не то что в битву — даже в личный диалог с кем-то.       Доходит понимание, насколько тема лисицы острая для него, раз он вот так показался перед незнакомцем, заслышав лишь одно имя. А всё потому, что история этой девушки начинается в границах этой страны, и её действия затронули достаточно сильно всю политику, планы и жизни живущих здесь людей. Только Страннику плевать на то, что и как здесь произошло, хоть и знает всю историю в ярких красках, ибо сам лично видел собственными глазами всю хронологию. Для него важно, чтобы Сумеру обошло всё стороной.       — Вы явно пришли ко мне не просто поделиться столь интересной и важной информацией, — начал говорить мужчина, чьё лицо наполовину скрывается под маской. Даже сам Странник, будучи когда-то проживающим в стенах этого здания достаточно много десятков лет, никогда не видел его лица полностью. В принципе, встречи с Пьеро были очень редкими, и даже он мог рассказать о каждой из них, если не считать собраний и одариваний подарками в виде Глаз Порчи, которые выдаёт он лично.       Они зашли в тёмный кабинет, украшенный книжными полками, на которых стоят и сами книги, и неизвестные Страннику свитки. Содержимое не особо волновало, но явно здесь было всё самое важное и очень даже информативное. Возможно, даже будущие планы и проекты Фатуи на сотню лет вперёд найдутся среди этого всего литературного богатства.       — Я расскажу, где она, но у меня будут некоторые требования и условия… — голос Странника звучит твёрдо, уверенно. Он видит, как лицо предвестника ухмыляется, потому что вполне ожидаемо просить что-то взамен. Его глаза горят в предвкушении, будто перед ними поставили самое заветное блюдо, и сейчас он может его распробовать.       А Странник уже знал, что с лёгкостью добьётся того, за чем пришёл сюда…