Песчаная Лисица.

      Эфир открыла слипшиеся глаза и очень глубоко вдохнула, вытягивая все конечности, чтобы потянуться. Обернувшись, она на секунду растерялась, позабыв о прошедших вечере и ночи, во время которых очень сильно изменились отношения между лисами.       Тигнари сейчас спит рядом и его дыхание очень тихое, поэтому девушка не сразу даже заметила, пока не увидела его, лежащего рядом. Кровать не сильно широкая, но вполне комфортная для двоих, хотя по затёкшим слегка конечностям можно определить, что это не так.       Пара разговаривала достаточно долго, даже когда солнце поднялось над горизонтом, но все эти разговоры не затрагивали больше никаких серьёзных тем из прошлого Эфир или даже тему чувств между ними. Парень делился информацией о своих исследованиях, неудачных опытах и о том, какие бывают люди, попадающие к ним в деревню. Оказывается, есть один человек в городе, который регулярно травится одним и тем же грибом и всё время попадает к Тигнари с тяжёлой формой отравления.       Парень старался не касаться девушки, просто наслаждаясь тем, что они лежат рядом друг с другом и обсуждают обыденные вещи, которые ранее обсуждать как-то не приходилось. Не было времени и желания, а возможно, просто сегодня они сломали границу, не только высвобождая чувства, но и становясь ближе.       Уснули оба настолько неожиданно и незаметно для самих себя же, что даже Тигнари так и остался в кровати Эфир. Это не вызывало дискомфорта, даже наоборот — сейчас ей было приятно видеть спящего рядом фенека, на которого было просто невозможно не любоваться.       Эфир очень осторожно приподнялась на локте и коснулась губами кончика носа парня. Очень медленно и невесомо, потому что не желала разбудить, но и не в силах сдержать неожиданный порыв желания от умиления. На этом, почему-то, больше не хотелось останавливаться — поэтому она пальцами нежно провела по его лицу в попытках убрать зелёные пряди, что упали на его лицо в сонном беспорядке, и открыть себе возможность поцеловать его нежную щёчку.       В мгновение глаза офицера резко распахнулись, а девушка оказалась прижата в кровать фенеком, что растерянно смотрел на неё, уже нависая сверху. Он крепко вцепился в её плечо одной рукой и прижимал к мягкой перине, а второй упёрся для поддержания равновесия и расстояния между их лицами. Эфир же, от неожиданности и растерянности, упёрлась своими в его грудь. До неё сразу дошло, что она напугала Тигнари своими действиями, поэтому залилась краской стыда и неловкости, осознавая полноту картины. Девушка совсем выжила из ума, позволяя себе что-то подобное.       Но, в то же время, они так целовались вчера, что эти два скромных лёгких поцелуя совсем не сравнятся с теми мокрыми, глубокими и полными желания продолжать… Или это, всё же, неправильно с её стороны сейчас было так поступать?       Парень продолжал смотреть на неё большими и испуганными глазами. Похоже, что он сам не понимает, что только что произошло, и почему Эфир в его постели… Или это он в её?       Как только до него дошло, Тигнари отскочил к краю кровати, осматриваясь и вспоминая последние события. Его плечи опустились в расслаблении с моментом осознания и вспоминания. От сна не осталось и следа, поэтому он выглядит удивительно бодрым, просто помятым.       Эфир, всё же, не решалась даже пошевелиться.       — Прости…       Два голоса синхронно раздались в помещении, и оба вздрогнули от этого, пересеклись взглядами и замерли. Этот момент настолько сильно позабавил Эфир, что та даже засмеялась через мгновение, вмиг разрядив тем самым накалившуюся неловкость в помещении. Парень сидел на краю на кровати и просто подёргивал ушами, а после, неизвестно даже самому себе, почему, вздохнул как-то обречённо.       Эфир заметила этот вздох, но смеяться не прекратила, прокручивая в голове осознание, что фенек слишком ворчлив и редко его можно заставить улыбнуться во все зубы, не то чтобы заставить смеяться. То, что сейчас лисица на пустом месте решила заразиться смехом — не раздражало, но казалось очень даже странным для Тигнари. К тому же, он всё ещё ощущал себя неловко от сложившейся ситуации, потому что изначально засыпать в постели Эфир он точно не планировал. Да и времени уже много, на улице вечерело, а голова болела от странного графика отдыха, что резко так решили сбить.       — Я не причинил тебе боль? — когда девушка закончила смеяться, поинтересовался Тигнари. Он мог и не заметить, если вдруг в неожиданном пылу, после пробуждения, мог сделать что-то травмоопасное, поэтому, всё же решил уточнить, не успел ли он в сонном бреду ударить её.       Эфир изумлённо посмотрела, нахмурила брови в попытках понять, к чему этот вопрос, и к какой именно ситуации из всех, произошедших за последние сутки, он относил его. В любом случае, ответ будет один. Морально всё прекрасно, физически, дай бог, она не болеет, только рана после Сайно неприятно ноет и зудит, но Эфир давно привыкла к боли и любому её проявлению, поэтому это спокойно игнорируется.       — Нет, всё прекрасно, — Тигнари скептически посмотрел на неё, будто тоже поймал многосмысленность собственного вопроса, и поэтому ответ его не особо радовал.       Он не дал ей то, что она хотела бы. Сейчас он осознаёт, что ему не следовало вообще поддаваться этим соблазнам в виде чувств, которые он пытался разобрать в себе. Как бы это не было сладко и прекрасно.       Вчера, всё же, они перешли черту, позволили себе то, что нельзя было допускать, и во всем виноват именно только он. Тигнари позволил ситуации перетечь в то, что сейчас они получили, и теперь он сам совсем не понимает, правильно это всё или нет, но точно мог сказать, что, всё же, они поспешили. Он не хочет допустить ошибки, неправильно поняв себя, после чего причинить боль Эфир. А ещё большей причиной его сожаления является то, что девушка рассказала ему не самые радужные воспоминания, поэтому им будет сложно в ходе всех событий. Как бы это вообще не начало мешать, доставляя только больше хлопот.       — Нужно собираться на работу. Солнце уже садится, а значит скоро будет вечернее патрулирование. Мы слишком много спали, нужно включаться в график — выходной на сегодня я не выдавал никому, — парень встал с постели, потянулся и похрустел суставами, желая быстрее ощутить лёгкое ощущение свободы, потому что тело, удивительно, но ощущалось тяжёлым и каменным.       Эфир тоже подскочила следом, но лишь чтобы подойти к своему рабочему столу, на котором она заметила пузырь с зельем и некоторые бумаги, на одной из которых был график заданий на несколько дней. Тигнари выдал его ещё вчера, когда они работали в лазарете, но ознакомиться с ним у неё не было времени, но и сейчас её внимание вовсе было не на нём.       — Альбедо приходил? — девушка осторожно взяла стеклянную ёмкость и повернулась к фенеку, что уже стоял с поджатыми губами и осознанием.       Алхимик был здесь, видел их спящими вместе и просто оставил зелье на столе, а сам тихо ушёл, не желая никого разбудить, а эти двое так крепко спали, что даже не слышали ничего. Во картина маслом, Альбедо ещё осталось только написать её, зря что ли Принцем Мела зовётся?       — Ожидаемо, ведь он каждый день приходит же, — кидает очевидный факт офицер и качает головой, снова обречённо вздыхая и проводя рукой по лицу. — Я не думаю, что он кому-то расскажет об этом… Но то, что он сам мог прийти к чему угодно — очевидно.       — Ты… — девушка закусила губу, осознавая, что фенек очень недоволен тем, что их видели спящими в одной постели, в то время, когда её наоборот это позабавило. Он боялся, что могли поставить ложные выводы, подумать о чём-то более интимном, как будто это так важно, что в голове у кого-то. Его поведение сильно пошатнуло настроение, вызывая разочарование и обиду.       — Эфир, прости. Я думаю, что слишком сильно торопимся, поэтому давай лучше отмотаем всё назад, — он заметил её изменение в настроении, поэтому решил ввести некоторые уточнения о собственном мнении. — Да, неожиданно достаточно, учитывая, что мне тоже было очень приятно и комфортно в некой близости с тобой, но… Давай остановимся сейчас, пока не перешли черту. Был вечер, во время которого все расслабились и поддались искушению, раскрыв свои чувства и переживания, но сейчас нужно взять себя в руки снова и… Заняться более сущими проблемами. Тем более, что сейчас мы уже знаем о твоём прошлом, хоть и не всё ты мне рассказала, но этого достаточно, чтобы делать некие выводы. Опираясь на полученную информацию, я уже могу уверенно сказать, что сейчас точно не время чему-то подобному между нами. Мир в шаге от катастрофы, войны, а может, даже и конца света. Просто давай забудем вчерашнее и останемся… как и было до, — Эфир не перебивала и не верила в то, что он говорит, потому что происходящее даже не представлялось в голове. Это настолько неожиданно, что она даже подготовиться не успела, чтобы осознать услышанное.       С каждым произнесённым словом Тигнари девушка ощущала, как её руки опускались. Она не ожидала, что он начнёт выстраивать между ними границу, просить вернуть всё, как было, и не переступать эту черту. Когда она уже успела принять с точностью, что да, она влюблена и готова к большему — он решается всё это разрушить, желая поставить все окружающие проблемы мира в приоритет, но тут же мысленно отпинывает себя.       А какого чёрта она так ведёт себя? Почему она, рождённая, чтобы облегчить страдания этого мира, поддаётся таким плотским утехам, разрешает своим чувствам одурманить и отключить голову?       Что с ней? Попала в руки заботливых дозорных, забыла собственное имя и происхождение, и теперь уже не важно ничего и можно всё оставить на самотёк? Кем бы не являлся там Тигнари — они абсолютно разные. Даже расы. Он лишь похож на её расу, изменённый чарами дендро архонта, и имеет в себе только внешние отличия от обычных людей, когда она — самая настоящая пустынная собака, имеющая в себе силу фамильяров самого Короля Дешрета…       И не только…       Тигнари просто живёт, выполняя свою обычную человеческую работу, не касающуюся богов и мировой катастрофы. Он сам выбрал себе эту отрасль — работать лесным дозорным, не зная, что есть проблемы куда серьёзнее, чем какие-то отравленные под грибами болваны. Да даже нуждается в глазе бога, чтобы использовать собственную силу, когда Эфир он просто ни к чему.       Тигнари получает наслаждение, потому что находится в своей стихии, и больше ему не нужно ничего, когда девушка лишь должна смириться с той тяжестью на своих плечах, которую очень сильно хотелось бы скинуть, но это не её воля. Фенек не осознаёт того, как много в этом мире обмана, иллюзии. Того, что даже небо над их головами ненастоящее. А если и осознает — его просто не волнует это, потому что живёт в своём маленьком мирке, в который не входят заботы и волнение за богов.       Она же…       У неё нет выбора. Девушка не может жить так же — бросить свои основные задачи. Уже попыталась один раз, но весь мир против неё, и это было лишь скитание в попытках выжить, и то провал.       Гертруда — выращенное оружие, а ещё и изначально, до её появления на свет, уже было заранее предрешено, что она такое и для чего должна жить. Не важно, нравится ей или нет это — она должна следовать тому, чему нарекли очень дальние предки, оставляя наследственные книги и свитки, на которых расписана вся история, планы, а также задачи, большинство из которых она уже выполнила.       Ей не дано судьбой любить, наслаждаться простой жизнью, как это даже делали её родители, потому что пятьсот лет все ждали этого события, а она стала пешкой в этом.       Событие, в котором небесные боги спустятся на землю, а она — одна из тех, кто должен устроить им приём.       Эфир другая, и Тигнари никак не вписывается во всё это.       Она — Валука Шуна, настоящая и чистокровная, находящаяся в плену своей крови, расы, которая, всё же, не смогла сохраниться должным образом и поэтому обязывает девушку держаться настолько, насколько это только возможно, не совершая никаких ошибок.       И не важно, что однажды она сделала эту большую ошибку.       С этими мыслями Эфир успевает закрыть своё сердце, вернуть первоначальное лицо, которое хранит в себе лишь безразличие ко всему, лишь только верность своим задачам и работе. Пора Гертруде вернуться в этот мир и заменить ту, что зародилась в отсутствии настоящей хозяйки.       Поставив пузырёк обратно на стол, лисица берёт листок с задачами, которые расписал Тигнари ранее. Поручения были не сложными, поэтому она лишь просто пробегается глазами по листку и кивает. Не зная сама, чему именно — задачам на бумаге или словам офицера, что всё ещё стоял и просто молчал, ожидая хотя бы слово в ответ от девушки.       — Я поняла. Приступлю к заданиям, — Эфир разворачивается спиной к Тигнари и удивляется тому, что ей вовсе даже не хочется плакать, хоть и больно саднит на душе. Похоже, что последние слезливые дни и вправду дали свой плюс — она теперь может начать всё сначала. Появились моральные силы.       Вот только есть одно но…       Гертруда изначально отвернулась от своих обязанностей, встала спиной к тому, что она должна была защищать и спасать. Сейчас она снова встаёт спиной к тому, кто показал ей приятное, открыл глаза на новое, неизведанное. Это всё заставило её решительности треснуть, но не сломиться. Сейчас девушке стоит лишь просто подумать над всем ещё раз, но сможет ли она вернуться к тому, от чего убежала? Примет ли её мир снова?       Тигнари почувствовал, как его сердце забилось быстрее, а дыхание стало дрожащим. Он сам не понимал, зачем это делает, потому что ему было очень больно от собственных же действий. Больно, потому что сначала принял её чувства, попробовал зародить в себе что-то схожее, а теперь, когда вроде что-то и начало появляться в его груди, он должен оттолкнуть её, потому что боится, что это всё помешает им решить проблемы, и тогда кто-то из них потеряет другого.       Лисица рядом с ним — очень серьёзная пешка богов. Он готов вступить в это поле, готов принять любую сторону, которую примет Эфир, лишь бы только быстрее добиться спокойного времени хотя бы на ближайшие пять сотен лет. Этого вполне будет достаточно. Но сначала нужно пройти через сложности. Но это тоже чуть позднее, потому что ещё всё только впереди.       А пока ему нужно о многом подумать, проанализировать.       — На сегодня твои планы будут изменены: ты идёшь в вечерний патруль вместо меня. У других стражей узнаешь маршрут, — он направился к двери, но остановился и снова обернулся. — Ах да, ты будешь проходить мимо лагеря, в котором сейчас находится Коллеи. Передай ей некоторые бумаги, которые лежат у меня на столе.       Тигнари ощущал на себе непривычно тяжёлый взгляд Эфир, но не пытался говорить с ней не по делу, переходя вновь на личное, потому что прекрасно понимал всё и без объяснений. Поступает, как самый последний урод. Сайно, если узнает, засудит на месте за бесчеловечность и бессердечность. Удивительно, что девушка не плачет, но это и к лучшему. Она и так делает это довольно часто, от чего сердце разрывается, ибо парень, в принципе, не любит слёзы в любом их проявлении.       Эфир приняла это указание, и Тигнари оставил её одну, стоящую у стола. Как только дверь закрылась за ним, девушка не заметила, как сильно сжала руки, комкая лист с аккуратным почерком виновника её нынешней ярости. Но весь негатив расплывается, когда она осознаёт, что потеряла контроль над собой.       А ведь парень, оказывается, прав, но почему она так злится сейчас? Да, неприятно, но какая причина для злости?       Не желая это разбирать, Эфир мотает головой и прикрывает глаза. Основная её задача на сегодня — не патруль, нет. Она должна покинуть деревню, как изначально и планировала, вот только Тигнари идеально и удачно решил высказать своё мнение. Так даже лучше, потому что она обижена, разбита, а значит, что в порыве таких эмоций будет проще уйти. Пусть даже на такой ноте с офицером. Уже не имеет никакого значения, потому что сейчас она должна принять более сложное решение — уничтожить этот мир, как и хотела этого изначально, или спасти, как и требует от неё происхождение её расы.       Неожиданное лязганье раздаётся в комнате, на которое девушка резко оборачивается, не сразу замечая, как быстро перехватила копье, стоящее неподалёку. Всё происходит настолько рефлекторно и естественно, будто она уже ожидала чего-то подобного, и да…       Она не ожидала, поэтому и удивилась. На полу, в нескольких метрах от лисицы, лежит крио глаз бога…

***

      Эфир не стала рассказывать кому-то о таком подарке с небес, тем более самому Тигнари, поэтому лишь просто закинула его в сумку, которую она решила взять для вечернего патруля. Как собираться и что брать — она знала, потому что наблюдала не раз за сборами фенека, и почему-то в те моменты она всегда очень сильно хотела пойти вместе с ним, но сейчас вовсе никуда не хотелось идти, да и рюкзак собирался не совсем на патруль. Она должна быть готова к дальнему походу, неизвестным сложностям, а поэтому берёт всё самое необходимое для жизни в дикой природе. Возможно, осознание и понимание, что сюда больше не вернётся, играют свою роль, потому что девушка с болью прощается со всем, что окружает её в данную минуту.       Кровать, на которой ещё сегодня она спала вместе с Тигнари, стол, за которым любила сидеть с прочтением книг и некоторыми записями. Диван в гостиной, на который любила падать в конце тяжёлого дня или же просто в попытках дождаться лесного стража с работы.       Она очень даже мало времени провела в деревне, но все события вертелись в голове, даже поход в город. Эфир сжала в руке кулон, который подарил Тигнари ей в тот самый день. Это было совсем недавно, а поэтому она отчётливо помнила все их диалоги во время прогулки, отдыхая в таверне. Так мало событий, что она и разочарована этому, потому что много, что хотелось ещё сделать, но, в то же время, и очень счастлива, что их так мало, и тем самым они недостаточно сильны, чтобы заставить её даже сомневаться, не то чтобы убедить передумать и остаться.       Эфир взглянула ещё раз на диван, на котором когда-то она сидела впервые, и Тигнари в тот момент вычесывал ей волосы, а потом и хвост, ощущая неловкость и стыд, потому неосознанно попросила его девушка, не догадываясь даже о таких тонкостях расы. Почему-то именно это воспоминание вызывает в ней улыбку.       — Заботься о себе, Тигнари.       Его нет в доме, потому что ушёл намного раньше, как только переоделся и привёл себя в порядок. Даже не завтракал, а точнее, не ужинал, учитывая нынешнее время. Она знает, что эти слова просто растворились в этом помещении, но так стало спокойнее, будто он и вправду начнёт лучше следить за собой и своим здоровьем, услышав её просьбу.       Девушка закрыла дверь за собой, посмотрела на копьё, обдумывая, о чём могла забыть при сборах, и направилась к выходу из деревни, где уже слышался лай собак и несколько голосов стражей. Все в сборе и обсуждали свои маршруты, которые стоит пройти в этот раз.       Эфир получила свой маршрут и внимательно ознакомилась с ним, подмечая, где можно будет свернуть с него. Она будет идти вместе с двумя стражами, один из которых ей очень даже знаком, потому что именно он на одном из патрулей наткнулся на путешественников, что передали девушку в его руки. Амир был всегда таким счастливым, добрым, но девушка мало контактировала с ним ранее, потому что парень уделяет всё своё время собакам, воспитывая их и дрессируя.       Лисицу очень удивляло всегда то, как собаки с лёгкостью понимают его и выполняют любые команды, а также легко справляются со своей работой. Во время «эпидемии» животных собаки прекрасно справлялись с поиском людей, заблудших в лесу, либо же просто мимо проходящих путешественников и торговцев. Они значительно облегчали всё, но, в то же время, и обременяли, потому что стражам приходилось защищать не только себя, но и верных подданных четырёхлапых.       В патрули Амир всегда брал нескольких собак, чтобы те могли просто прогуляться. Особо работы для них не имеется в обычных обходах, только если кто-то будет раненый — собака может привести по запаху крови, но, в основном, это происходит очень редко. Основная их работа в поиске пропавших, но и это, благо, случается не часто.       Основная цель обхода — посмотреть на активность обитателей леса, как живёт природа, а также людей. Нельзя допускать, чтобы кто-то совершал вандализм в лесу, а также убивал животных. Охота в этих краях строго запрещена, но всегда находятся умники, что готовы пострелять в мирных жителей дикой природы.       Вот и сейчас ребята наткнулись на лучника. Амир вычитывает ему закон о запрете охоты, что поставила сама академия, и выявляет всю нужную личную информацию о стрелке. Где живёт, кем работает, как звать и сколько лет. Вся эта информация пойдёт в город, а там уже сами будут работать с этим и накажут по всей строгости закона. У стражей нет полномочий на это, лишь только Тигнари, как старший офицер лесных дозорных, имеет на это право, но даже так ему придётся делать очень много бумажной волокиты с отчётностью и докладами.       Девушка не стала стоять над душой и как-то участвовать в этом процессе, поэтому, заметив и предупредив Амира, что рядом есть лагерь и ей нужно отойти туда для встречи с Коллеи, она направилась в сторону огней.       Кажется, что очень даже вовремя, потому что кучка учёных и стражей сидели у костра и ужинали, хоть время и очень уже поздно для этого. Коллеи сидела с некоторыми бумагами на коленях и внимательно читала, не замечая даже, что окружающие затихли, замечая неожиданного гостя.       — Здравствуйте, — только когда раздался знакомый голос лисицы, Коллеи сильно вздрогнула и подскочила на ноги, чуть не выронив важные бумаги на землю.       — Эфир? — удивления у зеленоволосой было таким, будто перед ней встал сам Король Дешрет. Или же, хотя бы с сотню плесенников.       — Не ожидала, да? — Эфир тихо хихикнула. — Я принесла то, что попросил Тигнари. Какие-то бумаги.       Стажёр быстро забрала бумаги с рук девушки и вжалась, пробегаясь по ним своими большими глазами. Кажется, она очень долго ждала их.       Эфир поджала губы, не понимая, почему Коллеи ведёт себя так странно. Девушка, конечно, стеснительная, но не настолько же! Тут даже не её робость играет роль, а то, что она очень взволнована и встревожена, будто Эфир со своим приходом доставила ей очень много проблем.       — Что случилось?       — Ничего! — достаточно громко и резко вскрикнула девушка, когда вопрос ещё не успел закончить звучать, на что лисица невольно поджала уши, потому что это было резко для такого чувствительного слуха. Неужели девушка, живя столько лет рядом с Тигнари, не знает, что так лучше не кричать? Да и в чём дело вообще?       Хотя и не важно теперь. Эфир шла сюда с ещё одной целью, помимо доставки бумаг. Письмо написать она не успела, поэтому ей нужен кто-то, кто сможет передать Тигнари информацию о причине ухода и оставшиеся секреты, о которых она не стала говорить ему лично. Неизвестно, подходит ли на это Коллеи, но выбора особого и нет. Амиру и другим стражам точно нельзя доверять, потому что тогда они не отпустят её и притащат к фенеку, а сил и возможности отбиваться у Эфир нет. Вот что-что, но её элементальная сила так и не вернулась, а использовать глаз бога она ни за что не станет. Ей не нужны подачки из Селестии, да и не хотелось убить кого-то, пока будет отбиваться.       Только девушка хотела открыть рот, чтобы предложить Коллеи отойти, как тут же захлопнула его, дёргая напрягшимися ушами.       Колокольчик раздался на местности настолько тихо, что даже с её чутким слухом было сложно определить его на фоне перешёптываний со стороны сидящих учёных и треска древесины в костре.       — Что-ж, я пойду тогда — нужно закончить патрулирование, — Коллеи закивала, но Эфир уже мчалась в сторону, откуда ей показался звук колокольчика. Безошибочно, она знала, кому он принадлежит, и ей очень сильно хотелось встретиться с ним, чтобы поговорить. Столько вопросов сразу заволокли её голову, создавая целый беспорядок, но девушка вмиг решает его, отбросив всё, кроме одного:       — Откуда ты знаешь меня? — без церемоний и лишних прелюдий начала копейщица, когда убежала на достаточно большое расстояние от лагеря. Открылся вид на поляну, спрятаться на территории которой было нереальным, поэтому она остановилась, оглядывая всю местность и пытаясь прислушаться к любым звукам. Её встретила тишина, которая искажалась лишь лёгкими шуршанием природы от ветра и далёким пением птиц. — Странник, я слышала тебя, выходи!       Эфир, или точнее будет сказать — Гертруда, совершенно не знала этого человека и даже ни разу не видела его в лицо, но почему-то создавалось впечатление, будто он всегда был очень близок с ней. Словно этот человек всегда мельтешил перед её глазами — изучал её личность, историю, повадки. Даже сейчас он знал, как спровоцировать девушку замолчать и бежать прочь в том направлении, в каком ему необходимо, да так, чтобы не привлечь лишнего внимания. Он знал о её особенностях.       Этот человек не похож на дурного и глупого, а значит, спровоцировал звук колокольчика, выдавая своё место, потому что знал о планах Эфир. Раз она не помнит его и не знает лично — значит, он работает из тени.       Шпион?       Как она могла такое допустить? Где допустила ошибку, позволив шпиону зацепиться за свою спину?       Нет, девушка осознаёт то, как это невозможно в её случае, а значит, его секрет в другом. Но в чём?       — Ты собралась уходить? Я не позволю тебе этого сделать, ушастая, — голос раздался сзади, поэтому Эфир резко обернулась, пытаясь определить его точное местоположение, удивляясь, почему она не слышала его шагов. Парень был в метре над землёй, вот в чём фишка, из-за чего девушка даже резко сжала руки в кулаки, приходя в ярость, потому что даже и предположить не могла, что этот человек умеет летать.       Значит, всё же, шпион.       — Пожалуйста, только не хватай меня за шею — она всё ещё болит с прошлого раза. Ты слишком грубый мальчик, — девушка наигранно сморщилась от выдуманной боли и положила руку на горло. На самом деле, уже давно у неё ничего не болит, лишь только пятна показывают, что что-то было. — Кхе, у меня аж запершило от воспоминаний о твоих «ласках».       — Хватит дуру гнать, — он цокнул, складывая руки на груди и не думая даже над тем, чтобы опускаться на землю. Ему нравилось ощущение возвышения над лисой, что когда-то клялась убить его, но, в итоге, проиграла бой. Это навевает ему то самое воспоминание, о котором Гертруда, конечно же, не помнит. — Ты вернула себе воспоминания? Утаила всё от Тигнари?       Нет, не шпион… Если бы был таковым, то не стал бы спрашивать подобного, потому что знал бы всё сам. Либо же хреновый из него шпион, однако.       — Ты не ответил на мой вопрос, товарищ, — напоминает, вдруг забыл, давая себе тем самым шанс подумать. Можно ли ему доверять, если он не собирается даже отпускать? Да и вообще, какой-то странный, потому что сначала грозится, что убьёт, если Эфир останется в деревне, а теперь требует остаться здесь. Что он задумал?       — Не важно, откуда я знаю о тебе. Важно то, что ты обязана остаться в деревне, потому что я купил спокойствие и беспрекословность Сумеру у Снежной. Они больше не станут вообще как-то трогать эти земли, но какая цена этому, думаю, сама догадываешься.       Эфир хотелось выругаться, используя маты со всего мира на всех языках. Он доложил о ней в Снежную, и теперь ей точно нельзя покидать деревню, потому что за ней очень быстро придут, а если не обнаружат то, за чем пришли, то перевернут всё. Сотрут деревню, а то и город, если понадобится, потому что будут иметь полное на это право.       Ведь игрушка Архонта, что грезилась уничтожить этот мир, находится на чужих землях, и Сумеру могут привлечь за её сокрытие, даже если верхушка не знала ничего о ней. То, что офицер лесных стражей в этом соучастен — достаточно, потому что его имя очень даже известно, и репутацию он имеет внушительную.       Девушка тяжело вздохнула, принимая поражение, потому что теперь она точно не в состоянии будет сопротивляться. За ней просто придут — убьют на месте и уйдут. Никто не будет ни в чём разбираться. И падёт вот так грязно перед глазами своих друзей, стражей, с которыми она желала работать плечом к плечу. Кончилась её история.       Вот бы отмотать на шесть лет назад, когда она решила выбрать не ту дорогу, которая и привела её к этому итогу, да вот только что изменилось бы? Убили бы её во дворце Царицы почти в тот же момент за ненужность и тяжёлую голову из-за большого количества информации, когда вернулась бы со своего задания по воскрешению.       — А теперь отвечай ты: вернулись ли к тебе воспоминания? — девушка вздрогнула, уже и забыв о том, что от неё ждали ответа. — Я не хочу, чтобы они пришли за тобой, а ты даже не будешь помнить ничего из того, что делала.       — Да к чёрту, мне всё равно.       Странник сощурил глаза, понимая, что девушка совсем не готова ему отвечать, а поэтому нужно принимать другие меры. Он отвёл руку в сторону, сконцентрировав элементальную энергию в ней, и в тот же миг отправил поток, рассекающий воздух, в сторону Гертруды, что даже не успела ничего сделать.       Она отлетела на расстояние в несколько метров, и её кожа покрылась многочисленными царапинами, но она не издала и звука, лишь просто жмурилась, попыталась поднять на ноги, но тут встретила ещё один поток воздуха, что резал всю её кожу. Это было слабой атакой, провоцирующей, и она даже понимала, что именно хотел увидеть Странник. Чтобы она, как минимум, защищалась, используя свои силы, но она не может.       Нет доступа к элементу.       — Почему не защищаешься и не атакуешь? — парень наконец-то спустился на землю, остановившись рядом с девушкой, что пыталась преодолеть жгучую боль по всему телу, но не вставала, бросив эти странные и бессмысленные попытки. Одежда тоже была вся исполосана, но это было настолько неважно, как и то, что Эфир готова была разреветься от обиды, но проглатывает все эмоции в себе. Слишком расслабилась морально, и теперь будет сложно вернуться в строй.       — Что ты хочешь увидеть?       — Ты сама знаешь, что. Почему ты не используешь элемент? Я чувствую, что что-то в тебе есть, но где та сила? Мне твой элемент фамильяров к чёрту не сдался, где сила Алого Короля?       Так вот, значит, что ему нужно. Ему не просто нужны силы, а то, что обрекло её на смерть, которую желали ей все живущие в этом мире.       — В разломе отобрали, — еле живой прозвучал голос, но Странник помотал головой, кривляясь в отвращении. Ему точно не нужны эти игры с ложью, потому что он безошибочно знает, что это не так.       — Не вешай мне лапшу на уши, я знаю, что изначально её не было с тобой в разломе — ты избавилась от неё заранее, — он прорычал так громко, что даже Эфир почувствовала дрожание воздуха вокруг себя, а возможно, просто он так сильно злится, что элемент, которым владеет, выходит из-под его контроля.       Но волновало больше не это. Никто и никогда не знал о том, что девушка нарушила обещание, дарованное её предками. Гертруда точно никому не говорила об этом, кроме Царицы, которой и было дано это обещание.       После возрождения Король Дешрет отдал всю свою силу Эфир, отказавшись начать жизнь заново и доверяя её крови своих фамильяров. Он отказался от всего, потому что знал, что его жизнь больше не имела никакого смысла и могла нести только разрушения. Девушка же приняла эту силу, но решительно отказалась становиться её сосудом. Никто этого не знал, к слову, это и было причиной, по которой открыли на неё охоту. Царица распространила ложную информацию, что лиса украла эти силы с целью уничтожить весь мир, и со временем Гертруда приняла это и оказалась в плену уже собственных желаний уничтожить всё, потому что этот мир больше не имел своего права на существование. И она беспощадно убивала многих людей, даже не слыша ничьей милости о пощаде. Она — самая настоящая тварь, от которой нужно избавиться, пока в её голове снова что-то не заклинило.       Откуда же Странник знал всё это?       — Я не его сосуд. Я нашла другое тело для него, — обречённо сдалась Эфир, зная, что направлять на настоящего человека уже точно не будет, а искать среди миллиардов — гиблое дело. Учитывая, что этот человек запечатал в себе эти силы и не позволит их вычислить, всё, как и обговаривалось в контракте, который они заключили между собой.       Нельзя допустить, чтобы Царица использовала величественную энергию Дешрета в своих целях.       — То есть, ты изначально не была с ними?       — Можешь проверить — на мне нет следов Алого Короля, — Странник, не задумываясь, опустился рядом с девушкой, хватая её грубо за подбородок и заставляя смотреть в свои глаза.       — Знакомый след печати, — выдохнул раздражённо парень, и девушка почувствовала лёгкий разряд по всему телу — печать слетела. Остаток, что держал силы, сошёл, и девушка почувствовала энергию, которая мгновенно заполонила её, бурля в крови и покалывая в кончиках пальцев.       Странник снял печать, даруя возможность использовать собственные силы, и даже не задумался над тем, что она может попытаться убить его тут же.       Ему потребовалось некоторое время, чтобы удостовериться, что на девушке и вправду нет следов сил Алого Короля, кроме как фамильярных, что успели измениться и мало чем походили на текстуру изначальной энергии, когда их даровали.       — Значит, это всё было ложью…       «Не совсем» — хотелось бы сказать ему в ответ, но девушка ощутила, как его хватка ослабилась, но рука всё так же оставалась на её лице. Он выглядит опечаленным, тем самым походил на похитителя сокровищ, которому попался очень хороший сундук, но содержимое его заставило расстроиться очень сильно.       — Раз уж за мной придут, я хочу, чтобы ты рассказал обо всём Тигнари. Ты знаешь обо мне, как никто больше, а он заслуживает знать всю правду, — на глазах Гертруды выступили не сдерживающиеся слёзы, хоть и сама она выглядит абсолютно невозмутимо, безэмоционально.       Произношение имени отдаётся колющей болью в сердце, потому что она хотела бы иметь то время, о котором просил её фенек, чтобы они сначала могли всё уладить, а потом попробовать, но она не имела возможность так поступить. Времени оставалось категорически мало. От обиды и злости на него больше не было и следа, лишь сожаление.       — Почему ты просишь меня об этом? — парень опешил, всё ещё не спеша выпускать ту из своей лёгкой хватки, хотя он и вовсе, возможно, забыл о том, что всё ещё сидит вот так перед ней.       — Потому что в других обстоятельствах мы могли бы стать очень хорошими друзьями, — рука Странника, так же, как и его глаза, дрогнули, и одним резким рывком он отпустил Гертруду и создал между ними дистанцию, отскакивая назад.       Он пытался отвести глаза, чтобы не видеть её в таком состоянии, до какого довёл своими же действиями. Сейчас слишком сильно тяжело это ему даётся — видеть её такой.       Всё это время его преследовала ложь об этой лисице, а он так глупо верил.       — Тебя не будут убивать, потому что им важна сила Короля. Если ты её спрятала — будут пытаться выбить из тебя эту информацию, а также продолжат использовать в своих собственных целях. Тебе не просто будет жить в Снежной отныне, но сама виновата в этом. Глупо было так поступать.       — Глупо было бы доверить Царице и дать ей то, что она желала, — прорычала Гертруда и прикрыла глаза, представляя исход такого варианта событий. — И всё же, ты слишком много всего знаешь… Ах, да! — девушка скинула рюкзак с плеч, чтобы добраться до содержимого. Зажужжал замок, и только когда со стороны лисы показалось холодное белое сияние, Странник повернул свою голову снова к ней. — Передай его Тигнари. В случае, если я, всё же, умру… Он покажет, и тогда Тигнари не будет сидеть с лишними надеждами, ожидая зря.       — Г…глаз Бога? — парень настолько сильно удивился, что даже его голос дрогнул. Эфир понимала причину удивления. Таким, как она, не выдаются такие артефакты, а значит, либо это печать так искривила всё и глаз бога дался ей случайно и по ошибке, либо же её ждёт потеря всего, и таким способом Боги дают ей последний шанс исправить всё, когда потеряет себя. Больше верится в первый вариант, но раз так вышло, она в любом из случаев намерена отказаться от него. — Зачем отдаёшь его? Это же может быть твоим спасением.       — Людям дарованы глаза, так зачем им видеть через чужие? — Странник снова замер, изучающе смотря на девушку. Определённо, она изменилась с момента их последней встречи до того, как потеряла память. Девушка стала другой.       — Ты говоришь так же, как Архонт мудрости… Этим ты занималась все шесть лет, пока бегала ото всех?       — Да, и мои исследования оказались верны, — со вздохом и смирением, потому что уже не удивляет то, что человек перед ней, словно очень близкий и давно знакомый.       И только сейчас она начала догадываться об одном единственном моменте, который всё никак не хотел приходить к ней в голову, и только одним способом можно проверить его правдивость. Если окажется, что всё верно, то она, определённо, точно будет сражаться за спасение этого мира и никогда больше не подумает даже над его уничтожением. Её накрыло озарение, потому что то, что она вспомнила и поняла — было нереальным, вон выходящим.       — Странник — интересное имя, сам выбирал? — Эфир с большими глазами посмотрела на парня, а он, в свою очередь, сглотнул, смотря неверящим взглядом, потому что вопрос был достаточно провоцирующий. Он не может раскрыться, потому что это бессмысленно. Если он скажет людям о своём прошлом — они просто не поймут, потому что воспоминания не вернутся, да и не только в воспоминаниях дело. Он стёр о себе все следы со всего мира, даже записи на бумагах в Снежной. Гертруда не могла что-то помнить о нём, да и вовсе не нужно ей знать о их когда-то странных отношениях.       Возможно, её вопрос очень даже подходящий, потому что может быть двусмысленным. Не все же с детства зовутся такими странными именами, как у него — Странник. Этот вопрос просто можно принять как за то, что она может что-то знать, но, оказывается, это не так, а он сам склонил к этому и принял в таком русле его значение. Не может быть, что она что-то знает о прошлом, потому что его нет — стёрто всё.       Замечая реакцию, Гертруда продолжила:       — Скарамучча более подходило тебе, я считаю…