Песчаная Лисица.

      Что здесь делает Сайно? Почему здесь Эфир и почему она нападает на Аль-Хайтама? Что с Аль-Хайтамом?       Большое количество вопросов залетали в голову и создавали целый хаос. Тигнари не верит своим глазам и уверенно может даже сказать, что они обманывают его. Да, вполне возможно, что на фоне переживаний и бесконечных обдумываний в поисках решений — он совсем сошёл с ума.       — Странник!       Голос Коллеи вывел Тигнари из пут собственных мыслей, что овладели им, но всячески отказывались собраться в одну тонкую строчку. Его глаза хаотично метались по трём силуэтам хорошо знакомых ему людей. То, что все они находятся сейчас здесь — не поддавалось никакому логическому объяснению. И всё же, это не было обманом его собственного зрения.       Переключившись на Коллеи, он увидел, что Странник сидит на земле и дрожащими руками держит свой почти потухший глаз Бога. В этот же момент три силуэта померкли в сознании фенека, как и все его мысли, которые вводили в ступор до этого.       Страж подошёл ближе и присел, осматривая своего товарища, с которым ему пришлось сцепиться в короткой словесной перепалке на их последней встрече.       Страннику не понравилось, как фенек на секунду потерял контроль над собой, и послал того вместе с Нахидой, борясь с желанием прибить любого, кто был ближе, чем на десять метров. Хоть Тигнари никак не отреагировал на его ответную реакцию и покинул храм, но всё же, образовался лёгкий осадок.       Он уже не помнил, что Странник сказал ему. Лишь сам факт, что до того не дошло, насколько Тигнари было больно после встречи с Эфир, и принял этот неожиданный выпад лесного стража слишком серьёзно, доставлял не очень приятные чувства, в которых, на самом деле, фенек сам не мог разобраться. Возможно, эта неприязнь и вовсе была адресована лишь только к самому себе.       — Срочно отведите его к артерии земли, — твёрдо отдал приказ Тигнари. Сейчас, когда он смог увидеть, что Странник допустил опустошение своего элемента в артефакте, он мог понимать опасность врага.       Сейчас уже лесной рейнджер смог трезво расценить обстановку и понять, что произошло, пока песчаная буря перекрывала любой из возможных путей в академию, так же, как обзор.       Алый Король, про которого сказал Странник, это Аль-Хайтам. Эфир говорила, что сосуд упомянутого Бога ходит среди них по Сумеру, вот только никто не мог даже предположить, что им окажется именно их Мудрец.       Тигнари снова хмуро посмотрел в сторону площади, но сейчас уже не мог лицезреть присутствующих на большой платформе. Они находятся достаточно близко к ней и низко, поэтому можно было только по звуку понять, насколько там напряжённая обстановка.       — У нас нет плана… — обессиленно проговаривает Странник, и его голос переходит на обессиленный шёпот. Он выпускает из рук глаз Бога и пытается зацепиться глазами за знакомый ему образ стража. — Гертруда не справится одна — ей нужна ваша помощь.       — Она не одна, — в этом коротком выражении Тигнари хотел донести до него сразу несколько значений: сейчас с ней на площади другие люди, к тому же, ещё и Архонт мудрости, а ещё пришла подмога в виде стражей и матр. Время уже можно выиграть с их помощью, а поэтому выстроить план у них будет возможность, но сейчас идёт вопрос о самом Страннике.       — Гертруда не должна участвовать в битве — ей нужно…       Странника перебило громкое звяканье оружия и голоса́ — на площади была битва, которая сопровождалась вибрацией в земле и импульсами воздуха. Энергия комбинирующих элементов большими выбросами волновала окружающую атмосферу воздуха, и находиться здесь становилось сложно даже для самого Тигнари, как обладателя глаза Бога — данный артефакт очень чувствителен к подобным эффектам. Фенек мог только представить, как Страннику ещё сложнее это перенести.       — Что происходит, когда анемо элемент расходуется? — Нилу обняла себя за плечи, ощущая то же самое, что и Тигнари, и даже местами морщилась от неприязни к этим самым ощущениям. Она не занимается исследованиями и изучением всего, да и вообще не является учёным, поэтому не знать ответа в подобном вопросе для неё абсолютно нормально. Вот только её интерес проснулся вовсе невовремя, от чего Тигнари снова хмурится, пытаясь собрать максимально короткий ответ, но при этом из более простых и понятных слов. На всё есть свои термины, но девушка просто не поймёт его, если он будет разбрасываться ими сейчас.       — Неизвестно, что будет в случае со Странником, потому что он не является человеком, но, как правило, люди сами становятся элементом, потому что тратят свою жизненную энергию, когда опустошается глаз Бога. В случае с анемо — он просто превратится в ветер.       Тигнари помнил, как были всего единицы зарегистрированных случаев, когда дендро обладатель превратился в древо, сливаясь с окружающей природой, а обладатель льда — в ледяную статую. Оба случая произошли пятьсот лет назад, и в обоих случаях были замешаны Боги.       — Почему это происходит? В академии изучали это явление? — не унималась Нилу, от чего Тигнари уже начинал нервничать. И всё же, он лишь ободряюще сжал плечо Странника одной рукой, а второй взял его глаз Бога. Холодное стекло всё ещё имело в себе частичку энергии, но всё никак не хотел зарядиться, впитывать в себя окружающую энергию.       — Пока Боги в состоянии сражения — они отбирают всю окружающую энергию из ближайших артерий земли, и поэтому глаза Бога больше не впитывают её, а учитывая, что Алый Король всё это время был в состоянии сна и запечатан — он очень истощён, — Коллеи провела пальцами по своему артефакту и заметно напряглась, а Тигнари кивнул услышанным её словам в знак их подтверждения.       — У нас нет времени, — стало очевидно резко для всех, ведь если враг восполнит свои силы, то они не смогут противостоять ему.       — Но, Тигнари, где нам сейчас тогда найти артерию земли? Они же переменчивы и всё время меняют своё местоположение, а Аль-Ахмар забирает всё из ближайших, — растерялся неожиданному требованию Аджит. Мужчина имеет большой опыт и стаж, который был даже больше, чем у самого Тигнари, который стал стражем намного позднее его. То, что сгустки артерий земли нужно ещё найти — он знал не по наслышке.       Об этом фенек не подумал, потому что не каждый день сталкиваешься с такой проблемой, как у Странника. Артерии в очень редких случаях нужны в быту, поэтому искать её не было никакого смысла, тем более как-то изучать её передвижения по местности. Да и Боги не каждый день нападают.       — Зона увядания, — произнесла Коллеи и твёрдо посмотрела на мужчину, а Тигнари невольно дёрнул ушами, словно к ним только что прикоснулись чем-то неприятным, потому что её голос показался непривычным и, возможно, даже незнакомым ему самому. — Её видно издалека, поэтому быстро обнаружим место загрязнения.       Он осмотрел свою ученицу, во взгляде которой плясали огоньки уверенности и твёрдости, непривычные для её образа, к которому привыкли уже все. Почему-то он ощутил, как по коже прошлась прохлада вместе с осознанием, которое он упускал последние дни.       Девушка перестала стесняться, переживать и бояться собственных же слов и действий, думать каждый раз о том, как бы не ошибиться и не доставить только больше хлопот остальным. Это обновление в её характере проявлялось очень часто в последнее время, но он не замечал этого ровно до этого момента. Да и когда они говорили о Сайно и Коллеи поделилась своим предположением, то её голос местами дрожал, а сама она отводила взгляд — всё было как обычно.       — Верно, очистим заразу и получим чистый поток энергии, — Аджит, кажись, будто не замечал ничего необычного и лишь просто кивнул своим же словам, после чего присел спиной к Страннику. Тигнари помог поднять ослабевшего и почти уже не понимающего ничего в происходящем парня, чтобы страж смог нести его на спине.       — Коллеи, иди с ними, потому что для зоны понадобится глаз Бога и, желательно, лучник, — девушка изумлённо посмотрела на своего наставника, что никогда ранее не разрешал сближаться с заражёнными местами в лесу. В особенности после того, что произошло с животными не так давно, он вообще не отпускал её даже на патрули, почему и отправил в лагерь, где нет необходимости участвовать в подобных походах. — Ты справишься, я уверен.       Вот теперь в глазах он смог заметить знакомые ему сомнение и тревогу. Девушка работает над собой, поэтому у неё виднеются плоды её работы, но подобные задачи, как эта, могут спокойно вернуть всё то, с чем она сражается.       На самом деле, было бы неплохо помочь ей таким способом наконец побороть в себе всю неуверенность и стать сильнее, но действовал фенек сейчас из других побуждений: оставаться в городе намного опаснее для всё ещё не устойчивой психологически Коллеи. Он всё ещё не знал, с какой целью в город пришла Эфир, имеющая плохую репутацию по всему Тэйвату и, как многим известно, являющаяся сейчас пленницей Фатуи. А также насколько силен аль-Ахмар, будучи известным, как Могущественный и самый Суровый Король красных песков. Завладел ли он телом его знакомого бывшего секретаря, или Аль-Хайтам сам использует чужие силы?       — Наставник…       — За последние годы ты во многом преуспела, — не давая возможности возразить, потому что не нужно даже обладать таким чутким слухом, как у него, чтобы не услышать, как битва на фоне становится суровее, в ход пошли более сильные атаки, которые они не могут увидеть, но хорошо почувствовать.       Сейчас тратить время на разговоры может стать большой ошибкой для их двоих, ибо его поддержка может помочь в битве другим воинам, а Коллеи сейчас нужно быстрее отправиться за уже ушедшим Аджит.       — Я верю в тебя, — ободряюще улыбнулся он краешками губ и взял лук, готовясь отправить на поле боя.       Отчасти, он понимал неожиданно вызванную в Коллеи тревогу, потому знал, что она пережила элеазар — последствие её столкновения с увяданием в раннем детстве, после которого была целая цепочка событий, разрушающих её жизнь. От этой болезни сам лично и лечил её долгое время Тигнари, он потратил много времени, чтобы найти действенный способ. И хоть с болезнью, всё же, покончено с помощью другого метода, всё ещё оставалась одна очень весомая проблема, против которой нет лекарств во всём мире.       Годы детства, проведённые в Снежной, оставили большие последствия на психике и личности Коллеи, и ни Тигнари, ни кому-либо другому не по силам вылечить искалеченную душу девушки. Именно поэтому Тигнари оттягивал момент, когда смог бы позволить ей бороться с зонами увядания самой. Он боялся, как бы она не сломалась под чередой ужасающих воспоминаний, что могут нахлестнуть на неё вновь, окажись она снова на точке старта своих разрушений в жизни.       Парень снова глянул на Коллеи, потому что важно было, чтобы она была готова и помнила основные инструкции, которые применяются при работе с территориальными заболеваниями леса.       — Помни, как начнёшь…       — Начну плохо чувствовать себя — сразу покину зону, я всё помню, Наставник, — девушка бросила короткую улыбку, убирая все сомнения в себе, и тут же развернулась, чтобы отправиться в путь. В первую очередь, нужно найти повреждённую артерию земли, а на это нужно время.       Тигнари ещё мгновение смотрел ей в спину, пытаясь прислушаться к своей интуиции.       Не допускает ли он ошибку? Должен ли он быть рядом с ней в такой ответственный для девушки момент? Именно это же он должен был испытывать, когда дал поручение на патруль Гертруде, но этого не было. Возможно, потому что эти две девушки абсолютно разные, и к Коллеи он испытывает именно чувство долга оберегать от всего, как родную сестру. Гертруда же выросла в других условиях и привыкла сражаться со всем одной, поэтому ей было проще скрывать внутренние переживания. Да и патруль с зачисткой — совершенно разные обстоятельства.       Как сейчас бы отреагировал Сайно, узнай он об этом? Стал бы так же недовольно отчитывать стража? А ведь Коллеи одинаково дорога для них двоих.       Он помнит момент, когда сам Сайно и привёл Коллеи к нему совсем юную, но уже успевшую пережить многое для своего возраста. Девочка собирала себя по крупицам вновь, работая с руинами своей уничтоженной психики, боролась со страхами и училась жить по-новому — и Тигнари вместе с Сайно лично видели эту трудную и масштабную работу над собой и соучаствовали в этом трудоёмком процессе, давая свою поддержку и наставляя.       Коллеи стойкая, сильная и умная — вот, что Тигнари понял с самых первых её дней пребывания в деревне, поэтому давал ей всё возможное, что мог сделать сам, и даже подарил ей что-то схожее с термином «семья». Младшая сестра — вот, кем она стала для этих двоих, на тот момент, тоже не менее юных парней, и часто фенек принимает это как за истину.       Парень тяжело вздохнул и перевёл своё внимание на другую девушку, что пришла сюда совсем нежданно. Нилу стоит, смотря на высокую платформу, с которой слышны звуки атак, а также хлопки и пощёлкивание электричества.       — Я обнаружила, что Сайно не был у себя, поэтому и пришла, — её голос задрожал, а в раскрасневшихся глазах появились нотки радости. Она явно думает о том, что Сайно пришёл в себя и вернулся, вот только Тигнари видел своего друга. И он видел то, что хотелось бы стереть из своей памяти — обращённое состояние в Германубиса.       — Это не Сайно… — нехотя, но Тигнари, всё же, решается раскрыть правду перед подругой, потому что она не заслуживала того, чтобы это раскрылось позднее. — Германубис завладел его телом. Возможно, он как-то предугадал появление Эфир здесь. Учитывая, что она успела сотворить — он пришёл по её душу, чтобы свершить правосудие.       Он не смотрел на подругу, поэтому не видел, как та прикусила губу и зажмурила глаза, чтобы сдержать свои нахлынувшие эмоции. Он знает, что она справится со всем, поэтому ей просто нужно время. Тигнари лишь смотрит на стражей и матр, стоящих в стороне, что уже пытались выстроить план, но на их лицах было видно смятение.       Никто не знал, что им сейчас делать…

***

      Буря спала, и Гертруда ощутила свежий и влажный воздух, но недостаточно прохладный, чтобы тягаться с её элементом льда. Тело не мерзло, а даже наоборот: было до невозможного жарко из-за контраста температуры окружения и её собственной. Солнце, что было уже ближе к своей самой высокой точки, неприятно обжигало кожу, и создавалось ощущение, что та вот-вот начнёт таять.       Вот какого это — быть обладателем глаза Бога льда.       После битвы с песчаными монстрами, что сейчас уже не тревожили, девушка ощущала, как лёд в её теле стал чувствоваться иначе. Сейчас уже не было такого ощущения неприятного покалывания в онемевших от холода пальцах — скорее, она просто привыкла, либо адаптировалась под новую неизведанную ранее ею стихию.       Гертруда морщится, когда тянущая и жгучая боль в левом боку напоминает о себе, где как раз и попал удар песчаного создания. Некоторые монстры умели не только передвигаться и нападать, но и использовать элемент песка, стреляя заострёнными, похожими на наконечник копья песчаными стрелами. Песок сжимался плотно и словно превращался в камень, приобретая форму. Именно этот эффект неожиданности и позволил пропустить одну из стрел, которая и поразила её.       Было интересно наблюдать и изучать возможности песка, ведь все свои техники она создавала сама, адаптируя под себя и свои возможности. Вот только жаль, что приходится наблюдать за всем именно в таких условиях.       Сжимая рукой рану, лисица смотрит строго перед собой. Алый Король оказался на площади раньше, чем Странник смог убрать бурю, поэтому осмотреться не было возможности, чтобы выяснить, есть ли уже наготове подмога. Она даже не видит того, что Германубис встал рядом с ней, тоже готовый к атакам.       То, что Бог впитывал в себя окружающую энергию — она ощущала это на себе, потому что сила также приходила и к ней. Это и объясняло странное поведение её глаза Бога, что буквально переполнялся с каждой минутой, и становилось всё сложнее им управлять.       Она, всё же, бросила кривой взгляд на Сайно, чтобы понять, есть ли рядом кто-то ещё.       Руки парня приняли форму когтистых лап, вокруг которых обёрнуты ленты, напоминающие бинты, и из рук исходила странная энергия фиолетового цвета с примесью чёрного и золотого. Голова скрыта под элементальной формой головы шакала, на лбу которого виднеется вертикальный глаз. Ноги парня тоже подверглись изменениям и приняли форму лап с неприятными характерными изгибами в коленях и голеностопах, и тем самым сейчас весь он полностью походил на оборотня.       Гертруда воспользовалась тем, что сейчас воздух влажный из-за постоянных природных увлажнителей — водопадов, которые буквально чуть ли не окружают город. Сейчас её элемент должен быть хоть немного действеннее, или даже, как минимум, ощутимее. А учитывая, что поток сложно управляем, почему каждый удар и его применение может быть сильнее, чем того хотелось бы — играло наоборот ей на руку.       В голове отказывался выстраиваться хоть какой-либо план. Гертруда — обученный воин, готовый к любым ситуациям и противникам, вот только никто и никогда не готовил её именно к битве против самого Короля Дешрета. В Снежной никто не предполагал, что когда-нибудь такое может произойти.       Как бы не было тяжело сейчас, она должна попытаться достать до сознания Аль-Хайтама, чтобы тот взял себя под контроль, а иначе его просто придётся убить, ибо другого выхода просто нет.       Она глянула в сторону Нахиды. Та уже занималась этим, поэтому её глаза были закрыты, а руки сложены в замок, но то, как её брови хмурятся — говорит о том, что всё безуспешно. Сознание настоящего хозяина тела находится под толстой коркой неизвестной защиты.       Гертруда сжала древко копья и принялась атаковать. Она побежала на противоположный край площади, где сейчас и стоял их противник. Германубис подхватил её мысль и тоже сорвался с места.       Лёд и электро — отличное сочетание, чтобы приумножить силы атак Германубиса, а поэтому в голове тут же созревает план, как можно на время отключить врага. Тело Аль-Хайтама всё ещё остаётся человеческим и уязвимым к подобным атакам — так складывается в теории, поэтому сейчас нужно было проверить это в реальности.       Девушка останавливается в нескольких метрах от своего противника. Удача, если ту можно назвать так, встаёт перед ней, когда Гертруда сильно махнула копьём и отправила леденящий поток. Неизвестная девушка из рядов матр использовала гидро, и шар, состоящий из воды, сформировался очень быстро и лопнул, обливая Аль-Хайтама и всю округу, но не задевая никого других, кроме тех, кто находился слишком близко. Вода зацепила Гертруду, которая вовсе не ожидала этого, но, всё же, успела выпустить слишком сильный удар льда. Вся площадь резким хлопком покрылась толщей кристаллическим и твёрдым состоянием воды, образовывая заострённые столбы, что смотрели в стороны от эпицентра атаки.       Гертруда отчаянно выдохнула, потому что Бог успел использовать песчаный щит, от чего атака не прошлась по нему и вовсе не задела.       Германубис ударил следом, но теперь это было бессмысленным — аль-Ахмар резким махом руки вызвал песчаный поток и ударил по нему. Матры подключились, атакуя следом. Лёд под ногами стал неожиданной проблемой, но, всё же, они стойко держались на ногах.       Лисица отбежала в сторону, используя момент, чтобы расценить возможности для плана, который нужно срочно выстроить. Атаковать просто бессмысленно. После таких манипуляций аль-Ахмар всё равно устоял на ногах, просто заблокировав всё.       Гертруда почувствовала панику, потому что в голову не приходило ничего, что можно было сделать. Она чувствовала, как Бог песков становится сильнее, а Странника не было рядом, и она даже не знала, по какой причине. Нужен анемо, потому что только так они смогут уничтожить любую защиту, которую сможет выставить против них противник.       Рана всё так же продолжала напоминать о себе, уничтожая внутреннее равновесие, которое она пытается сохранить.       С какой целью Алый Король атакует? Неужели она ошиблась с предположением, потому что, если бы Алый Король хотел, чтобы Аль-Хайтам перестал противиться и сделал то, зачем пришла его фамильяр, то почему он атакует даже её? И откуда столько скверны в нём?       Скверна — она явно могла быть причиной неожиданного безумства, поэтому только этот факт и давал ответ на вопрос о причине.       Девушка схватилась за голову и истошно зарычала.       Почему это вообще происходит? Она пришла сюда с другими планами, никак не готовясь к такому исходу. Академия успела пострадать очень сильно, а сейчас под опасностью и весь город, а потом и вовсе всё Сумеру. Страна, которую она всячески хочет защитить, разрушится от её же действий. От её же беспомощности и бесполезности…       — Гертруда? — лисица резко открыла глаза и увидела перед собой Нахиду. Богиня мудрости — она должна же что-то придумать! — Используй тот ритуал, которым ты высвободила Алого Короля. Ты сможешь его вызволить таким способом.       — Но кто тогда станет его сосудом? — девушка удивлённо посмотрела на девочку, что глядела с беспокойством.       — А зачем ты пришла сюда?       Гертруда начала мотать головой. Уже всё равно на то, что это было её поручением и основной целью — забрать энергию Бога. Сейчас, понимая, насколько она оказывается слабой и беспомощной, и вспоминая, как большинство её планов, в основном, рушатся и заканчиваются провалом, она просто не может сделать это. Она просто не может таким способом помочь Фатуи реализовать свои планы, потому что не сможет ничего сделать против них. Девушка всегда слишком много верила в себя, но не сейчас.       — Германубис поможет тебе освободиться от оков, которыми удерживают тебя Фатуи.       Гертруда в непонимании округлила глаза, и единственное, что она успела, так это пискнуть, когда сильный удар высокого разряда прошёлся по её телу.       Лиса болезненно захрипела в стиснутые зубы, ощущая сильные спазмы и судороги, под которыми сократились её мышцы, из-за чего она тут же рухнула. Кончики ушей словно заискрились, а тело болезненно заныло. В глазах потемнело, а в ушах громко загудело. Сколько это длилось — неизвестно, потому что девушка словно выпала из этого мира и потеряла чувство его протекания. Всё, что было дальше — стало ещё большей пыткой, потому что зрение, всё же, вернулось, но свет пульсировал в глазах, картинка плыла, вызывая сильную тошноту. Всё тело неимоверно начало гореть, сердце болезненно колотило в груди, а дыхание участилось. Ей даже показалось, что все мышцы её тела лопнули, и сейчас она полностью не принадлежит самой себе — нет сил даже пошевелить пальцами.       — Гертруда? — крик послышался через пелену тумана, но голос принадлежал не Нахиде, а кому-то другому. Кому именно — она не смогла понять, хоть он и был ей очень даже знаком. Сейчас было чем-то сверхтяжёлым даже думать об этом.       — Гертруда, приходи в себя, — этот голос уже принадлежал как раз Архонту, поэтому лисица, всё же, собрала всю свою волю и добилась своего — она смогла двинуть хотя бы рукой. В глазах заплыла картинка — выступили слёзы, а нос противно забился. Что бы это не было — девушка начала верить в то, что на какое-то время она успела умереть, либо же это ощущение было очень схожим со смертью. Конечности немели, и было ощущение шума.       Всё же, контроль над телом достаточно быстро восстановился, поэтому она даже смогла поднять голову, стараясь игнорировать боль по всему телу. Страх достаточно быстро овладел ею, так же, как и паника.       Что только что произошло?       — Без резких движений, Эфир.       От услышанного она готова была закричать, сама не понимая, что этим желанием руководствовалось. Теперь она понимала, кому принадлежит этот голос и кто схватил её за плечи, поддерживая и помогая принять сидячее положение. Тигнари находился рядом, и этот голос принадлежал именно ему. Она медленно повернула голову, всё ещё пытаясь отдышаться, и встретилась с каре-зелёными взволнованными глазами стража.       Только он называл её новым именем, от которого она уже успела отречься так же, как и от своей «новой» иллюзорной жизни.       Девушке было не до происходящего вокруг, лишь только мысль панически кружила в голове — её только что пришибло током. И этот ток был очень сильным, как будто молния поразила её среди ясного неба.       Звон в ушах пропал, а боль после сведённых мышц поубавилась, оставляя за собой только нереальную слабость и послевкусие. Тело каменное, тяжёлое — как будто каждая жилка и сухожилие затвердели или забились гликогеном, что бывает при интенсивных тренировках.       — Зачем было делать так сильно? — Тигнари заметил, что нахлынувшие эмоции не хотели отпускать Эфир, вовлекая ту во что-то неизведанное, страшное и опасное. Та уже теряла какой-либо контроль над собой, не успев даже окончательно прийти в себя.       Он достал уже знакомый лисице шар, который он использовал довольно часто как в быту, так и во время работы. На шарике распустились цветы, а по воздуху расплылся приятный успокаивающий запах трав, который достаточно быстро проник под корку сознания и растёкся по сосудам, помогая телу окончательно расслабиться.       — Так пришлось сделать, потому что иначе не получилось бы, — Нахида обернулась в сторону площади, где продолжалась битва, и лиса только сейчас поняла, что они уже не находились там. Пока она была в агонии, её успели перенести на безопасное расстояние.       — Зачем…? — почувствовав себя немного лучше, Гертруда даже попыталась заговорить, но это всё, что у неё вышло. Запах успокоительного и, возможно, какого-то обезболивающего слишком сильно влиял на неё, и бороться с этим не было даже желания. Это было слишком приятно, особенно после пережитого.       — Фатуи больше опираются на технологии, поэтому тебе успели вживить устройство, которое и было для них пультом управления — оно было напрямую соединено с твоей нервной системой. Они делали тебе больно с помощью него, могли отслеживать твоё местоположение и даже слышать и видеть то же, что и ты, используя твои органы чувств. Когда мы связывались с тобой в подсознании — я не ощущала посторонних вмешательств, поэтому это не было элементальной магией. А уничтожить любое устройство, не извлекая его из тела, можно только под сильным током.       Хотела Гертруда ответить на объяснение Архонта, как она вместе с этим же устройством чуть сама коньки не отбросила, но, всё же, предпочла промолчать. Шарик с цветами очень сильно действовал на неё, вызывая желание просто расслабиться и пролежать здесь весь день. И хоть солнца не было видно, потому что оно спряталось за густыми облаками, но такой тёплый и приятный свежий воздух приятно ласкал стрессующую кожу после…       Тёплый?       Девушка раскрыла глаза в удивлении и попыталась осмотреться в поисках своего глаза Бога, но его нигде не было. Она чувствовала себя, как обычно, до того как начала использовать свой артефакт, дарующий элемент льда. Похоже, что артефакт мог где-то выпасть.       Тигнари заметил её ленивые действия, поэтому в ту же секунду протянул ей потерянный объект, проговаривая:       — Сейчас тебе не следует его использовать, поэтому он побудет у меня.       Он снова убрал его в карман, а сам настороженно провёл второй рукой по волосам, заплетённым в две косы. Когда они виделись в последний раз, девушка была в своём образе, который носила в Гандхарве, и не было ссадин на лице и руках. Девушка изменилась за такой короткий промежуток времени и почему-то вызывала сожаление и сочувствие: она пережила очень многое за время своего отсутствия. Что делали с ней в Снежной — остаётся загадкой для него, только предположения, вызывающие в сердце ядовитую злобу и ненависть.       Поджав губы, парень осторожно присаживается ближе и медленно вовлекает в свои лёгкие и не принуждающие объятия. У неё не было сил сопротивляться, поэтому она просто уткнулась в его плечо, впервые за долгое время вновь отдаваясь теплу, но она не отвечает на эти лёгкие прикосновения.       Девушка не хотела сейчас ничего, тем более, чтобы её кто-то как-то касался, даже если этим человеком был Тигнари. Сейчас была особая необходимость в личном пространстве. Дыхание успело немного нормализоваться, но воздуха всё ещё не хватало.       — Гертруда, ты должна сейчас приступить к обряду. Нужно спасти Аль-Хайтама и город от осквернённого Бога, — напомнила о себе девочка, но от этого стало только ещё хуже.       Да как теперь в таком состоянии что-то делать? И почему она должна это делать? Эти вечные ожидания со всех сторон, воплотить которые она просто не способна…       Она не заметила, как Тигнари успел уже убрать шар, который стал таким жизненно необходимым для неё сейчас. Он принёс какой-то особенный смысл жизни и лёгкое наслаждение, расставаться с которым не хотелось до истерических припадков. Девушка мысленно подозревала, что содержимое в этом маленьком устройстве — наркотические травы, либо грибы, потому что Тигнари использует его только в крайне необходимых ситуациях. Сам он никогда не рассказывал о нём.       Когда манящий запах, который будто способный изменить всё в этом мире, исчез, то резко на место спокойствия появилось отчаяние. Она давно проиграла. Не важно кому, не важно в чём. Она просто проиграла всему миру, возомнив себя чем-то величественным и могущественным, а на деле оказалась обычной простушкой, на которую с детства возлагали надежды.       Иллюзия спала, открывая ей всю правду. Не способна она сделать хоть что-то. Даже сейчас не было сил просто подняться с места, заставить себя освободить Аль-Хайтама от того бремени, что сама лично вручила ему против его же воли.       — Эфир, — успокаивающий голос, в который она когда-то успела влюбиться, больше не вызывал тех мурашек и бешенного ритма сердца. Этот голос больше не значит ничего. Так же, как и невесомые поглаживания по спине. Тигнари весь смысл потерял в её жизни, потому что этот когда-то небольшой лучик в её жизни утонул во тьме, которая буквально олицетворяла всю её жизнь.       Сайно, Нилу, всё Сумеру. Всё потеряло смысл, разбившись о неожиданно прояснившуюся апатию и признание собственной слабости.       — Когда всё закончится, мы вновь встретимся дома, — продолжил парень, а от услышанного Гертруда затаила дыхание.       Верно, ведь прежде всего она делает всё это для себя. Для своего будущего, о котором так сильно мечтает. Как она могла забыть об этом?       Лисица шумно выдыхает и медленно отталкивает от себя лесного стража. Боль в боку напомнила о ране, про которую она успела уже совсем забыть и которую уже даже успели обмотать. Сколько же она пролежала без сознания?       Вид на площадь открылся перед ней, когда она начала осматриваться, чтобы понять, где сейчас находится. Под ней каменная дорожка, которая ведёт вниз от площади, а рядом беседка. На самом поле боя активно используют воду, искрится электро, вот только Бог умело отбивает все атаки, успевая даже выставлять защиту от обычных матр и стражей, которые кажутся приставучими мошками для него. Природа также встаёт на защиту своих жителей, просыпаясь под призывающими действиями обладателей дендро, но ни растения, ни бомбочки — ничего не берёт всего одного единственного противника, что стоит против сотни воинов.       — Нужно, чтобы мне помогли с подготовкой местности. В беседке есть песок, по нему нужно нарисовать вот это по всему её полу, — девушка начала дрожащим пальцем вычерчивать возле себя восьмиконечную звезду с глазом по центру. То, что после бури везде был песок, играло ей на руку, поэтому не было особого труда показать таким способом, что ей сейчас нужно. Глаза Архонта удивлённо расширились.       — Ты уверена? Это же… — она не смогла договорить, потому что встретилась с твёрдым и требовательным взглядом девушки.       — Я знаю, что это. Именно эту печать использовал Сайно, чтобы запечатать в Коллеи силы Архонтов, — Тигнари помнил по рассказам друга, как всё происходило и какую печать тот использовал, но он всячески не понимал, почему сейчас девушка хочет использовать именно её и как это поможет. Если таким способом она хочет запечатать Алого Короля, то Аль-Хайтам должен находиться в центре этого ритуального рисунка, но то, что девушка выбрала место именно в беседке — делало это более, чем невозможным. — Что ты задумала?       — Доверьтесь мне, — обессиленно бросила Гертруда, замечая, как люди на поле боя ослабевали не меньше её. Глаза Бога больше не выдавали мощных атак так же, как и сами матры сильно вымотались, чтобы даже просто пытаться выиграть время.       Неужели Странник отдал всего себя, чтобы убрать барьер?       С этим осознанием защемило рядом с сердцем. Вот, почему тот пропал из её поля зрения, а она даже и не предполагала того, что происходит со всеми окружающими, ведь с ней происходит всё совсем наоборот. Энергия элемента переполняла её, потому что Алый Король продолжал питать, в то время как все наоборот отдавали свои силы и не могли взять ничего для её восполнения.       — Поторопитесь! — достаточно резко вскрикнула она, и Тигнари тут же вскочил с места. Сейчас он тоже понимал, насколько близки они к провалу и к более масштабным катастрофам.       Он знал этот рисунок, что является печатью, поэтому ему не пришлось запоминать его в деталях. Нахида вернулась к своему делу, от которого оторвалась на недолгое время, когда отвлеклась на Гертруду. Она — Архонт, который может играть большую поддержку для своего народа и даровать ту самую энергию, чтоб восполнить их силами. Её мощи не хватает, чтобы дать им столько, сколько дали бы артерии, не будь они выкачены свирепым Богом так же, как и не может участвовать в самой битве, но так она давала немаловажную поддержку, чтобы избежать жертв.       Гертруда игнорировала всё, что сейчас происходило с её телом, набираясь настроя и мотивации. Сейчас ей нужно извлечь осквернённую силу, а для этого требуется другой обряд. Девушка взяла в руку свое копьё, что лежало неподалёку, и сжала в руке острое лезвие наконечника. Кровь стремительно начала стекать по руке, пачкая бледную кожу, а боль жгучей волной отразилась по самый локоть неприятной пульсацией. Мозг слишком сильно перегружен от испытываемого недомогания в организме, но сейчас было важным окрасить песок вокруг алой кровью.       Царь Дешрета не просто так зовётся Алым Королем. Он — известный так же, как Король воинов, которые проливали свою кровь ради защиты своего государства и аль-Ахмара — своего Правителя. Но суть красных песков куда глубже: песок, который впитывает в себя жизненную энергию живой души, становится опасным оружием, которым можно сотворить многие вещи, и именно так девушка смогла освободить сознание и силу своего создателя из лабиринтов. По подобной схеме она создаёт своих клонов, вот только питает их энергией погибших осквернённых Архонтов.       Как только песок жадно впитал в себя подаренную ему влагу, окрашиваясь в неприлично тёмные пятна, девушка начала читать молитву. Эта молитва запрещена на уровне Небесного Порядка, поэтому, читая её, можно навлечь на себя гнев высших Богов, но ни тогда, ни сейчас это не имело значения. Нужно было остановить Владыку и вызволить из чужого тела. Сосуд, роль которого играет Аль-Хайтам, стал закрытой коробкой, из которого нет возможности выбраться, а поэтому именно таким способом можно было быстро освободить душу Бога. И только фамильяры, которые связаны со своими покровителями на уровне душевных нитей, способны на такое.       Молитва отчётливо слетала с губ на неизвестном никому языке, который когда-то существовал в очень древнем Тэйвате, когда мир ещё не успел повидать боль и ненависть разумных созданий. Песок вокруг девушки ожил и закружил, вовлекая в свой круговорот и окрашиваясь в тёмный красный цвет. Песчаный поток восполнялся той подаренной ранее энергией, и воздух вокруг затрещал от напряжения.       Тигнари с ужасом глянул на лисицу, заканчивая замысловатый рисунок. Он ожидающе замер, не пытаясь даже проронить хоть слова или сделать любой даже малейшее движение.       Она знает, что делает — вот, какая мысль, как мантра, кружилась в его голове, повторяясь вновь и вновь.       На площади произошёл сильный выброс энергии, из-за которого все воины отлетели в стороны, а Аль-Хайтам сложился вдвое, хрипя и скуля. Действия молитвы начали действовать на него, из-за чего сознание Мудреца начало проясняться, в то время как второе, не принадлежащее изначально этому телу, наоборот противилось ему, вступая в схватку за пультом управления единственного тела, что оказалось очень тесным для обычного человека и Бога.       Гертруда поднялась на ослабленных ногах и сложила руки в жест молитвы своего Покровителя, так как складывали даже в нынешние дни все те, кто всё ещё верит в своего Бога пустыни. Указательные и средние пальцы перекрестились, и руки сложились в жест треугольника, в котором соприкасались только кончики пальцев. Голова опущена, молитва продолжалась, и только в конце были изменены последние слова, переходя на местный Тэйватский язык:       — …да закончатся твои муки, и станешь ты свободным Богом и Покровителем пустынных земель, служа во благо своему народу. Мёртвые пусть оживут, а заточённые обретут свободу.       Девушка открыла глаза и в мгновение ока оказалась на площади рядом с мечущимся парнем, вопль которого отразился о стены разрушенной академии и растворился в открытой местности горизонта. Одной рукой она схватила за плечо крепкое мужское тело, а второй поразила прямо в грудь. Она собрала песок воедино в руке, создав тому образ очертания острого кола, и пробила все препятствия в виде рёбер.       Хрип застыл на побледневших губах парня, и он, обмякнув, начал заваливаться на землю бездушной куклой.       Через секунду рука девушки вышла из поражённого тела вместе с небольшим шаром, внутри которого десятиконечная тёмная звезда с синим глазом по центру, внутри которого золотой зрачок. Сам шар излучал яркий красный свет, смешанный с чёрными сгустками скверны, которой он был заражён, либо же в которую превращался он сам. Сейчас сложно сказать, что произошло с этой величественной силой, но одно остаётся очевидным — больше эта энергия непригодна нигде.       Фатуи явно уже знают о том, что происходит в Сумеру — не без помощи самой лисы, поэтому явно уже разрабатывают другой план. Использовать данную энергию опасно даже для тех, кто напрямую работает с осквернёнными Богами, питая ими свои глаза Порчи.       Тело безжизненно упало на землю, а девушка презрительно посмотрела на него.       — Если бы ты меня слушался и делал то, что я тебе говорю, то сейчас бы всего этого не было, — проговаривает она, переходя на рык, будто тот её услышит. А ведь и правда. Если бы он не убрал печать, если бы не попытался своевольничать и делать из себя самого умного человека в этом мире, то этот день никогда бы не настал.       И всё же, она знала, что это не конец для бывшего секретаря, что смог подняться до уровня Мудреца академии, потому что этот ритуал не забирает жизни, а наоборот: даёт второй шанс всему живому.       Вмешательство в жизнь и смерть человека, а также выход за пределы вселенной. Два строгих правила Небесного порядка, которые нарушает данный ритуал. Именно из-за этого и проникли запретные знания в Тэйват, именно из-за этого произошёл большой переворот в Сумеру, а именно в пустыне пятьсот лет назад, и именно из-за этого её жизнь никогда не принадлежала ей самой.       В глазах начало меркнуть, а ощущение окружающей местности меняться. Всё то же самое, что произошло тогда, когда она впервые провела данный ритуал. Она потеряла осознание, где сейчас находится, потому что картинка перед глазами обрела знакомый ей пейзаж, от этого она начала бороться с самой собой, пытаясь прогнать нежеланный ей вид.       Сознание снова перекинулось к тому древу, что не является Ирменсулем. Это древо куда величественнее и страшнее, потому что поражённые зоны от опасных знаний стали ещё больше, охватывая теперь уже больше половины толстого дуба, что чернел с самой верхушки к корням.       — Нет, не сейчас… — девушка схватилась за голову, пытаясь вернуть себя обратно, но было безрезультатно.       Голоса молящихся, крики радости и мольбы о прощении отражались неприятным эхом и били по ушам. Во всех этих вселенных, что находятся в каждом листочке, все люди жили разными жизнями, не подозревая даже, что сейчас одна единственная душа слышит каждого из них. Голова готова была лопнуть от такого неразборчивого гула, и она готова поклясться, что раньше такого не было.       Единственный голос знакомого ей человека выделился из неразборчивого словарного и эмоционального мусора, от которого она была готова уже вот-вот взорваться. Этот голос — последнее, что ожидалось вообще услышать:       — Как часто ты смотришь в небо, дорогая?       Царица. Какой из них принадлежал этот голос — неизвестно. Настоящую и живую Гертруда никогда не встречала в своей жизни, родившись на свет намного позднее после её смерти, а марионетка, подражающая истинной, никогда не говорила таких слов девушке, которая часто приходила к ней, чтобы послушать какие-нибудь интересные истории из прошлого Тэйвата.       — Зачем мне смотреть на искусственное небо? — с этим вопросом упала на колени, продолжая бороться с нахлёстывающими её разными эмоциями, которые пробирались под кожу, охватывали её сознание, сменяясь с одной на другую. Гертруда никогда бы даже не смогла представить, насколько широка палитра этих эмоций и чувств, насколько все они разные, потому что большинство из них она просто никогда даже не испытывала.       Её резким толчком что-то вернуло назад, и когда почувствовала ежесекундную, наконец, желанную пустоту и тишину, она смогла освободить свою голову из стискивающих своих же рук. Кожа головы неприятно саднила и ныла — она явно вырвала несколько локонов своих же собственных волос, а черепная кость ощущалась, будто прогнулась под давлением своих же рук, но сейчас было намного важнее то, что всё наконец-то закончилось.       Она не смогла в прошлый раз разгадать загадку — как этот обряд выводит её к этому дубу, связывающему все вселенные и миры между собой, но сейчас ответ проснулся в её голове...       Вот только слова, которые она услышала, пока находилась сознанием далеко за пределах этого мира, за куполом, который играет роль ложного неба, резко включают в ней рубильник тревоги. Она осознала, к чему это было сказано и что имели в виду эти слова.       Глаза метнулись вверх в поисках желанного силуэта. Ей хотелось немедленно увидеть парящий остров. Сердце било по рёбрам, а пульс бешено пульсировал в ушах — так проявляется паника, страх увидеть то, чего точно не хотелось бы.       Она даже не сразу заметила, как Тигнари стоял за её спиной, прикрывая собой атаку Сайно, который хотел покончить с тем, зачем пришёл сюда изначально. Она не видела перед собой встревоженных людей, всё ещё бездыханное тело, которое ждало завершение обряда.       Образ острова найден.       Солнце пропало не за гущей плотного облака, как показалось всем присутствующим и не смотрящим в небо, потому все были увлечены куда более сущей проблемой, чем погодные условия.       Селестия была ровно над городом Сумеру, и тень парящего острова напрямую заявляла о том, что региону больше не суждено увидеть солнца.