***
Василиса испуганно замерла на пороге лаборарии, не понимая, что происходит, а происходило странное. За широким обоженным дубовым столом сидела Вига. Константин стоял по правую руку от сестры и бубнил что-то без остановки, а та лишь недовольно закатывала глаза и шипела на него в ответ. — Д-домиус? — Василиса, подойди, — повелела навья. Это было что-то новое. Они будто местами поменялись: берегиня сидела с каменным лицом, даже не глядя в сторону брата, а тот то и дело недовольно поджимал губы. — Как проходят твои тренировки? — поинтересовалась Вига, перебирая пальцами по резному посоху. Девочка удивленно глядела то на своего наставника, то на нее. — Х-хорошо. — Чу́дно. Мы тут с Костей покумекали, — на этом слове навья сделала многозначительный взгляд, которым наградила брата. — Надобно тебя и навьим чарам обучать тоже. «Ну все, приплыли…» Василиса непонимающе захлопала ресницами. Вига там в своем лесу белены, часом, не объелась? Али может по солнышку знойному перегуляла? — Но я ведь и так им учусь… разве нет? — О, прости, Костя забыл тебя посвятить в кое-какие тонкости, —Берегиня резко шарахнула концом посоха по полу, прямехонько по мыску сапога брата. От неожиданности Василиса вздрогнула, а Кощей едва заметно скривился и зашипел. Довольная Вига результатом продолжила, — то, чему он тебя учит, называется колдовство, у вас это боле известно как чернокнижество. Навьи чары же — нечто иное. Этим у нас владеют только женщины и химеры. Послышался тяжкий вздох хозяина крепости. — Ещё раз меня перебьешь, Ко́стюшка, — посохом промеж глаз приласкаю, — от медовой улыбки Виги у Василисы невольно похолодели руки. — Так вот… Чтобы в полной мере овладеть чародейский наукой — тебе надобно учиться не только черпать чужую силу аки водицу из колодца, но и пользовать окружающую тебя мощь. Мы, навьи, это с рождения умеем, нас токмо направлять это учат… — Если совсем коротко, то тебе нужно научиться пользоваться энерго-потоками, а затем управляться с навьим огнём. Посохом он все же получил… Василиса беспомощно наблюдала за тем, как Вига сварливо отчитывает брата, чтобы тот не смел перебивать старшую сестру, особливо в такой ответственный момент! Кощей лишь растирал покрасневший лоб и тихо бранился в ответ. — И с чего же мне начать надобно… Домиус? — девочка все же осмелилась вмешаться в перебранку близнецов. Навья мгновенно перестала шипеть на брата и расплылась в довольной улыбке. — Я тебя, к несчастью, научить этому не смогу. Но вот кое-кто в Заповедной Роще может. Снова послышался недовольный вздох Кощея. — Кое-кто? — Лель.***
Иван так легко шел через густые заросли кочедыжника, что Василиса только и успевала лоб от пота утирать. — Вань, ну потише можешь, я ж не поспеваю! — Да я вроде и так тише некуда плетусь, — удивленно буркнул оборотень, глядя как девочка тяжело дышит. — Это у тебя ноги вон какие!.. У меня то — махонькие… Иван умиленно улыбнулся и невольно вильнул хвостом. — Ну коль устала — давай передохнем. Тренировки-тренировками, но оборотень был намного выносливее, сильнее и выше почти на половину. Василиса облегченно вздохнула и уселась на ближайшее поваленное дерево, жадно припадая к туеску с водой. Иван же расслабленно любовался красотами пограничья двух лесов. Человечий лес в сравнении с навьим казался припорошенным пылью и измученным, будто после жаркого лета. Заповедный отличался густой и яркой зеленью с пышными кронами проглядывающих деревьев. — Чего скуксилась, заяц? — Да вот думаю, на кой мне вообще эти чары сдались? — от непривычных ощущений витающей здесь силы у девочки пробегали по рукам мурашки, а в животе то и дело что-то приятно покалывало. Дворовой негромко цыкнул. — А чего тут думать? Девкой ты стала, вот тебя Вига к своему дружку и отправляет. От подобных речей щеки Василисы вспыхнули пуще закатного солнышка. Девочка искоса глянула на любующегося деревьями оборотня. Иван мечтательно блуждал взглядом по кронам, подергивая волчьими ушами. Этот все учует, без толку скрывать. — Не поэтому… — Поэтому-поэтому. Порядок у навий такой — коли девица расцвела — пора и чарам особым учить. Доросла она до них. — Это откуда ж ты такой мудрый выискался?! — вспыхнула Василиса, на что дворовой хрипловато рассмеялся, растирая шею. — Услышал давеча, как домиус Вига с Линкой про тебя беседовала. Белка и правда говорила о том, что Василисе из-за регул теперь придётся делать перерывы в тренировках и несколько дней отдыхать, ещё лучше лёжа в постели. Не то что в деревне, куда ни плюнь — ничего нельзя, а еще лучше — сгинь, пока кровить не перестанешь. Ну теперь-то все ясно, от чего Кощей был так недоволен. Если до этого он был единственным наставником своего дисципула по части чар, то теперь Вига разделила с ним это занятие. Еще и химер этот… — И где мне Леля вашего искать? — «Вашего», — фыркнул Иван, но дернувшийся хвост выдал его неприязнь с головой. — Неча его искать, он сам тебя найдет. Если уже где-нибудь в овраге не притаился. Хозяин он тут. — Хозяин? — Леший это, — скривился оборотень. — Местные его как огня боятся. За околицей даже дары иногда оставляют, что б по лесу не плутать. Ему-то по боку — есть там дары али нет. Но коли не приглянулся ты — пиши пропало. Василиса неуютно передернула плечами. От домиусов она про леших ничего не слыхала, да и в книгах про них не было, а тут — на тебе! Должна будет у одного из них учиться. — А он меня не съест? Иван забавно встопорщил уши и удивленно вскинул брови, чтобы тут же расплыться в плотоядной улыбке от уха до уха. — Я потом этого лешего сам съем, коли он тебя пальцем тронет. Отдохнула? Девочка кивнула. — Идём, тут недалеко осталось. И правда, Василиса даже устать не успела, как они вошли в Заповедную часть леса. Воздух сразу же преобразился. Запахи лесных цветов, влажной земли и теплого замшелого дерева приятно защекотали ноздри дисципула. В солнечных лучах танцевали пушинки, словно маленькие искорки. То тут, то там стрекотали и чирикали птицы, шурша листвой. Недалеко звенел ручей. Она не смогла сдержать улыбки. Как же хорошо! — Пришли, — Иван скинул дорожную суму с плеча на широкий пень, поставил рядом туесок с водой и тепло обнял крошечную в сравнению с ним Василису. — Я вернусь завтра на закате. Коли чего — беги без оглядки, бусики Вигины тебя выведут. Девочка невольно коснулась нескольких чёрных бусин, нанизанных на кожаный шнурок, и согласно кивнула. Иван обернулся волком и потрусил в сторону крепости. Видать, прав был оборотень — леший был где-то поблизости — она не чувствовала себя здесь одиноко. В Заповедном лесу было спокойно и уютно, как в Кощеевом саду, деревьев разве что поболе да дорожки не протоптаны. — Ну и где ж тебя искать? — вроде как сама с собой заговорила дисципул, оглядывая полянку, на которой ее оставил Иван. Вспомнились тятенькины слова, что лешего надо не бояться, а уважать, ибо он не только по лесу из вредности кружить может, но и из чащи вывести, коль заплутаешь. От воспоминаний о прежней жизни Василиса поежилась, словно вспомнила дурной сон. Не про нее это теперь. Не человек она боле — навий выкормыш. Отогнав тяжелые мысли, девочка повесила сумку на толстую ветку, заговорила для отвода чужих глаз, как учил Кощей, и пошла вглубь чащи на поиски Леля. Где искать его было загадкой, но ощущение чужого взгляда меж лопаток кусачим муравьем зудело на коже. Али правда какая мураха под рубаху заползла? Василиса передернула плечами и шагнула под сень разлапистых деревьев. Чем глубже она заходила в лес, тем острее были воспоминания прошлого лета, и тем тревожнее было на душе. А ну-к откуда тать выскочит снова? Или какой заблудший ведьмак попадется, а у нее с собой только нож Горынин в сапоге да пара оберегов на шее? Для спокойствия девочка вытащила клинок из голенища и крепко сжала в ладошке. Приятная тяжесть змеиного ножа успокаивала, как и воспоминания о мечнике. Таком большом и сильном… Погуляв по залитому солнышком лесу, она присела на замшелый камень поразмышлять, но не тут-то было. Чуть поодаль что-то громко свистнуло — явно не птица. Василиса резко подскочила на ноги и обернулась, но никого не увидела. И не почуяла. Первое, чему ее обучил Константин, было чутье. Дисципул часам сидела с закрытыми глазами в кабинете домиуса, пока худо-бедно не получилось учуять, кто ходит под окном. Дальше во дворе, в саду и так, пока не смогла называть каждого, кто хоть как-то нарушал покой вокруг нее. Сейчас же девочка не ощущала ничего, кроме леса, легкого ветерка и стрекота птиц. — А может, все же птица? — успокаивала она сама себя, но чутье твердило, что птицы так не свистят. А если и свистят, то явно не обычные, а из Нави. Снова засвистело. На этот раз ближе. Поднялся ветер. Василиса зажмурилась от налетевшей пыли, а когда открыла глаза, то не узнала лес вокруг. — А? Да как же… Она не сходила с места и мгновение назад стояла посреди красивого, залитого солнцем пригорка, заросшего по колено кочедыжником, а сейчас вокруг был темный и мрачный бурелом. Тут и там виднелись потемневшие поваленные стволы, поросшие желтоватым мхом. Потянуло болотной сыростью и топью. Кривые деревья закрывали когтистыми лапами небо. В пологом овраге стелился сизый туман. От прежнего места не осталось ни следа. Но больше всего поразила обрушившаяся на Василису тишина. Лес вокруг будто замер, ожидая, что же она будет делать. Девочка крепче сжала змеев нож и рвано вздохнула, успокаивая колотящееся сердце. — Сокрытое — покажись, мне истинным явись, — выученной скороговоркой зашептала дисципул. — Встань передо мной как лист перед травой. Сокрытое — покажись, мне истинным явись… По рукам пробежал холодок. Ощущение чужого взгляда усилилось, а потом в чаще вспыхнули два желто-зеленых огонька. Огоньки медленно покачивались и приближались, чуть забирая влево. Василиса опасливо попятилась, крепче сжимая нож. В голове пичужкой забилась паника, а все, чему ее учили моментально испарилось. Все ее сознание затопили лишь эти два светящихся глаза, которые теперь ей казались огромными. Проступило очертание громадной рогатой тени, а испуг дорисовал ей кривой оскал и истекающие слюной клыки размером с ладонь. Тень приблизилась и преобразилась в крупную рыжевато-дикую лусь в мелких темных пятнах. — Киса, — облегченно выдохнула девочка, испуганно любуясь недовольной кошачьей мордой с роскошными усами. От Ивана она была наслышана, что луси к человеку если и выходили, то не с целью им полакомиться — слишком грозный он для нее противник. Но облегчение было не долгим, ибо по привычке считав лесную кошку, Василиса ее не почуяла. Девочка резко выставила змеев нож перед собой. — Убери, — услышала она в голове вкрадчивый бархатистый голос, — Не трону. Лусь продолжала недовольно смотреть на гостью, не двигаясь со своего места. — Ты морок? Али вестник чей? — Василиса спрашивала больше саму себя, нежели зверя, который теперь неподвижно уселся напротив дисципула. — Нож змеиный. Не люблю. Убери. Девочка удивленно уставилась в глаза луси, но нож все же медленно спрятала обратно в сапог. Зверь благодарно вздохнул и тряхнул лобастой головой, будто отгоняя комарье и… Василиса замерла с открытым ртом. Луси и след простыл. Теперь же перед ней сидел на земле некто, напоминающий рослого крепкого мужчину, лусь и еще пару зверей одновременно. Из-под диких с рыжиной волос пробивались махонькие, похожие на молодые вербные почки рожки. Широкое скуластое лицо не выражало почти ничего, но вот светлый кошачий влажный нос то и дело принюхивался. Травянистые глаза внимательно следили за каждым ее движением. — Ты оборотень? — Похож? — рогатый не произнес ни слова, только чуть склонил голову на бок. Девочка мотнула головой. Нет. Точно не оборотень. Иван так не умел, да и вряд ли остальные тоже. Волколаки из Кощеевых книг тоже так не умели. — Химерами нас навь кличут, — бархатистый голос в голове произнес это устало, будто подобное отнимало много сил. — Идём. Химер поднялся и всё вокруг преобразилось опять, словно пелена мрачной чащи спала с глаз. Вокруг снова сквозь изумрудную мозаику листьев пробивалось солнце, щебетали птицы и лес буквально дышал жизнью. Василиса удивленно оглядывалась, силясь учуять хоть что-то, но не могла — внутри ничего не колыхнулось. — Ты — Лель? Верно? Химер молча кивнул и плавно, по-кошачьи, зашагал в сторону поляны, где девочка оставила свое добро. — А я… — Знаю, — голос, который не звучал в голове Василисы, был хрипловатым, будто лусь говорил очень редко. — Помню. Последнее ее как громом поразило.