Навь: сказания и легенды. Василиса.

      Они сидели у костра, а Василиса все не могла оторвать от химера взгляд. В красноватом свете огня бархатистый его мех отливал медью, а мудрые глаза — золотом, прямо как у Змея.       — Если тебе тяжело говорить, как же ты учить меня будешь?       — Не буду. Смотри. Слушай. Сама.       Вот те раз!       Сначала домиусы ее сюда к нему отправляют, а потом…       Василиса опешила.       Вига ведь говорила, что навьи и химеры это с рождения умеют. Значит, он лишь будет направлять. И следить, чтобы ее волки не сожрали.       — Нет волков, — лусь в очередной раз прочитал мысли девочки и ответил на незаданный вопрос. － Только твой.       Девочка потупилась.       — Совсем?       — Проверь, — Лель прикрыл глаза и глубоко вздохнул. Василиса повторила его жест, напрягаясь внутри, как учил домиус.       Вот она снова чувствует лес вокруг, но боле — ничего. Даже ночных птиц, которых она слышала. Это было странно. Василиса напряглась сильнее.       Они какое-то время просидели молча. Лель с закрытыми глазами, словно грея лицо в тепле костерка, а она — ерзая на месте, то и дело подглядывая за ним. Наконец Василиса не выдержала.       — Не чую я ничего! Совсем ничего, — буркнула девочка, чувствуя лишь собственное недовольство и раздирающие ее сомнения в том, что из этого хоть что-то получится.       — Шумная.       Она непонятливо нахмурилась.       Лусь плавно переместился ближе и коснулся когтистым пальцем лба девочки.       — Тут громко, — а затем чуть ниже груди. — Тут тихо. Наоборот надо.       От него пахло зверем, а ещё смолой и утренней росой.       Девочка прочистила горло, сморгнула набухающие в уголках глаз слёзы и снова глубоко вздохнула.       Он прав, в голове было слишком много мыслей. О Кощее, о Линке, Ваньке, собственных промашках, как чешутся искусанные комарами руки и спина, ноет ушибленный давеча палец на ноге, как хочется пряников с клюквой со дна сумки и какой Лель на ощупь, видно, мягонький.       «Как кошкино пузико… Ой!» — подумала она и стыдливо прикусила губу, спохватившись, что химер ее слышит. Лусь промолчал, только осторожно взял руку Василисы и положил себе на грудь.       — Не думай.       И правда мягонький. Она невольно пошевелила пальчиками, ощущая, как размеренно бьется сердце химера.       «Отпусти,» — шепнуло что-то внутри. Девочка вновь закрыла глаза и расслабилась. Все мысли будто улетучились, осталось только ощущение приятного живого тепла под пальцами и мерно вздымающаяся от дыхания грудь. И тонкий, будто стеклянный перезвон, на самом краешке слуха. Попробуешь поймать — упорхнёт, как воробушек.       Василиса снова глубоко вздохнула, позволяя лесному воздуху наполнить себя от макушки до пят. Звон стал чище, рядом с ним появился еще один, от которого к горлу подкатил ком. То звенел ручей в овраге. Он пел свою незатейливую песню камнями, по которым бежал, кочедыжнику, чьи корни поил своей водицей, зверям и птицам, что приходили из него напиться. Жизни. К голосу ручья присоединился хор ветерка и листьев, что стройными голосами пели всем колыбельную.       А затем она услышала, как бьются сердца. Ее. Леля. Беличьего семейства в дупле где-то рядом. Всех обитателей леса. Но не так, как ощущала это в Кощеевом замке. Точнее, не так, как учил Кощей. Все ощущения текли через нее так просто и легко, что захотелось плакать.       Василиса быстрым движением смахнула с щеки убегающую слезинку.       Сейчас это было так же естественно, как дышать и слышать. Сомн голосов жизни, их отголоски и ощущения струились вокруг, кружа в бесконечном хороводе, подхватывая девочку и унося за собой. У нее словно открылись глаза, которые до этого она крепко зажмуривала. Казалось, протяни руку и они коснутся в ответ. Не отпрянут в испуге, а приласкаются как мурчащий котенок.       Химер внимательно наблюдал за своей гостьей и не мешал.       Василиса подняла глаза к ночному небу, усеянному самоцветной россыпью звезд, и кожей ощутила на себе их мерцающий холодный свет. Мелькнувшую искорку падающей звезды она ощутила раньше, чем та промчалась по небосводу. От этого внутри все ликовало.       — Теперь видишь, － прерывал эту чудесную музыку тихий голос Леля. － Так правильно. Но идешь не туда. Ты другая. Он берет силой, ты － не должна. Не бери то, что не можешь взять.       Василиса удивленно уставилась на Леля. Теперь он сидел чуть поодаль, играясь со светляком, что прилетел на огонь, не давая тому сгореть в ярком пламени.       — И как же тогда быть? Он ведь меня учит этому…       — Тебе решать.       

***

      Проснулась девочка, когда солнце уже окрасило небо прозрачным нежным золотом. Костерок еле видно дымил тонким кружевом, отгоняя комарье. Приятно пахло лесной свежестью и разнотравьем. Леля видно не было.       Василиса потянулась под покрывалом, что дал ей с собой Ванька, и села, взъерошивая короткие волосы. На удивление, спалось ей хорошо, словно не на земле в лесу ночь провела, а в веже на перине. Видать, химер что-то там намудрил, чтоб лежать было мягче.       － Проснулась. Хорошо, － голос Леля заставил девочку испуганно вздрогнуть. Половину вчерашнего вечера она пыталась его почуять, но как в первый раз у нее это не вышло － он не хотел ее отвлекать, вот и сокрылся от чутья. － Не хотел пугать.       － Н-не страшно, － мотнула головой дисципул. － Продолжим?       В ответ химер едва заметно кивнул.       Иван вернулся даже раньше, чем обещал — к полудню. Едва солнце поднялось на вершину небосвода, как Василиса почуяла оборотня, трусящего через рощу в волчьей личине. Ближе к поляне он перекинулся человеком, отряхнулся и выудил из непослушных волос застрявшие там соринки.       Девочка тихонько хихикнула, глядя, как дворовой отмахивается от приставшего листика. Чуткий слух Ивана тут же это уловил.       － Веселишься, заяц?       － А чего мне, плакать, глядя, как ты аки девица прихорашиваешься?       Оборотень наигранно надул губы.       － Ну не все ж тебе красой ходить, — виляющий кончик хвоста выдавал его с головой, — Готова что ль в детинец возвращаться?       Василиса обернулась на химера, как бы спрашивая у того дозволения закончить. Тот сдержанно кивнул, переводя взгляд на Ивана.       — Волк.       — Лель, — он коротко кивнул в знак приветствия, невольно прижимая уши к вихрастой голове.       Хоть леший и был немного ниже рослого оборотня, но острыми когтями на сильных руках и клыками, в отличии от Ваньки, обделен не был. Потому Василиса чуяла, как дворовой побаивается луся, хоть и особо не показывает этого. Скорехонько собрав свое добро обратно в суму, она встала подле оборотня, глядя на того снизу вверх.       — Все хорошо?       — Ага! Идем? — девочка огладила широкую ладонь оборотня и сплела с ним пальцы. Мужчина немного расслабился и они зашагали в сторону крепости. — Есть хочу — просто страх! Сами свои пряники жуйте в следующий раз, лучше б сухарей дали.       — Эка барыня выискалась! Пряники ей не угодили, — фыркнул оборотень, пытаясь подавить зубастую улыбку. Дисципул шутливо пихнула его в бок и побежала вперед, подстегивая Ивана на догонялки. Тот на мгновение сделал вид, что ему это неинтересно, а затем на ходу перекинулся волком и вприпрыжку помчался с девочкой наперегонки. По роще разнесся ее звонкий смех.       Химер какое-то время наблюдал за их игрой с непроницаемым лицом, но когда эти двое исчезли за деревьями, улыбка все же тронула и его губы. Он поднялся с земли, гулко по-птичьему свистнул, обратился косматым филином и тяжело взмыл в небо, расправив громадные крылья.       Василиса этого не увидела. Да ей теперь и не нужно было это видеть, леший наконец дал себя почувствовать.       На границе лесов она вдруг остановилась и подняла голову, чтобы проводить невидимую птицу взглядом.       — До встречи. И помни мои слова, змеева девица, — услышала она на прощанье.       

***

      Тревожно расхаживающую по светлице Вигу и едва не дымящегося от напряжения Змея, Василиса заметила еще в распахнутое окно. Они оба были в малой палате, которую Кощей изредка разрешал пользовать для тренировок. Берегиня почуяла девочку первой и едва не бегом кинулась к окну. Горын же сдержался.       — Иван, чего так долго?! — недовольно крикнула она в распахнутые ставни, будто матушка ворчливая. Василиса не смогла сдержать улыбки.       — Так это… — растерялся оборотень, глядя на навью и прижимая уши к волосам.       Теперь ясно, чего он в такую рань явился, когда обещался к закату быть. Его, оказывается, чуть не кнутом за ней погнали.       — Ух, я тебя! — погрозила ему Вига, — Василиса, сюда давай бегом!       — Да, домиус.       Девочка благодарно обняла дворового за пояс и побежала к берегине. Горын недовольно наблюдал за этим из-за плеча навьи.       — Ну?! — Вига едва на месте от любопытства не подпрыгивала, то и дело сжимая беспокойными пальцами посох.       — А где домиус Константин?       — Тьфу! Да с Линкой он до Смоленщины по делам поехал. Ты лучше расскажи, как у вас все прошло? — она взяла девочку за руки и усадила на ближайшую лавку, присаживаясь рядом.       Горын же стоял чуть поодаль и внимательно слушал.       — Ну-у…       Рассказ получился длинным, витиеватым и красочным. Пару раз берегиня даже восхищенно ахала, прижимая руки к груди. Дисципул рассказала все, за опущением пары деталей, которые она не хотела выдавать в присутствии Змея, который не сводил с девочки внимательных глаз.       Берегиня облегченно выдохнула.       — Леля прав, － она погладила Василису по щеке, заправив ей за ухо растрепавшиеся после догонялок с оборотнем волосы, － Костя учит тебя быть колдуном, но ты и не колдун, хоть у тебя и здорово это выходит. Не забывай этого.       Василиса непонятливо нахмурилась, глядя в лазоревые глаза берегини.       — Потому что я девица?       — Потому что ты — человек.