Ради тебя я сверну горы или чью-то шею

Алексу казалось, что воровство стало регулярным событием в его жизни, повторяющимся по одному-два раза в неделю. Использовать один магазин — крайне глупая идея, а парень таковым не являлся, поэтому порой приходилось оказываться на другом конце города, чтобы поесть хоть что-то. Похоже, сильная экономия денег и кража уже вошли в привычку и от этого вряд-ли легко будет отказаться, если вдруг у него появится нормальная жизнь без бегства (в чем он сомневается, поэтому не беспокоится на этот счёт). Многие бы подумали, что он плавает по течению, как люди, не знающие, что дальше делать, или не видящие своего будущего, но так получилось, что это Алекс является тем, кто меняет направление течения реки, по которой он перемещается ради выживания. Вот и в данный момент Келлер внутри радовался, что какой-то широкоплечий мужчина очень удобно встал прям под камерой и позволил Алексу незаметно скинуть совершенно случайно в свою сумку небольшую по размеру буханку белого хлеба. Скорее всего, кассиры, которые по сути должны следить за камерами и происходящим на них, даже внимания не обратили на то, что прямо у них под носом висят экраны, транслирующие запись с этих самых камер. Воровство — дело совести. Кому-то внутренний голос не позволит этого сделать, собираясь за этот поступок винить человека до конца жизни, пока он сам не сознаётся или не сделает вид, что забыл про это, хотя продолжит убиваться по этому поводу. А кто-то без зазрения совести распихивает конфеты на развес по карманам, не обращая внимания на друзей, пытающихся отговорить, или работников магазина, снующих туда-сюда. На кассе Алекс уже за деньги приобрёл палку колбасы, чтобы сделать самое простое блюдо — бутерброды. Келлер не особо следил, чем он питается. Главное — утолить голод и не умереть от него, поэтому его вообще не волновало, что попало в организм, если живот перестал урчать, прося тем самым еды. В сумке постоянно должно было быть что-то из съестного, чтобы не уйти на тот свет от истощения, убегая от людей Натана, которые как собаки вынюхивали по всюду его след. –Воровать нехорошо, — послышалось из-за спины Алекса, когда он уже вышел из магазина и собирался рвануть со всех ног в другой конец города, чтобы люди отца шли по ложным следам и чтобы его было сложнее отследить. Обернувшись, Алекс увидел мальчика, опирающегося на стену магазина. Руки его были плотно сжаты на груди, словно он пытался либо отгородить весь мир от себя, либо отгородить себя от всего мира. Он был ничем не примечателен: на несколько сантиметров ниже самого Алекса, с бледной, практически белой, кожей, отражающей любой свет, падающий на неё, с блондинистыми локонами, в которых запутались лучи заходящего за горизонт солнца, придавая блеск и золотой оттенок. Сказать честно, на многих это выглядит отвратительно — слишком много бликов, а волосы казались грязными и жирными. Но на этом человеке… Это выглядело неплохо. Многие бы сказали — привлекательно. –Подглядывать за незнакомцами тоже не шибко вежливо, — всё же подобрал слова Келлер, склоняя голову к плечу и предавая лицу недовольный вид: брови сведены к носу, глаза прищурены и смотрят с подозрением. –По-моему, не стоит огрызаться в сторону того, кто засек тебя на воровстве, — ухмыльнулся мальчик перед ним. О, он явно умел манипулировать и искусно показывал свои способности, правда на Алекса это не подействует. Никакого Алекса и не существует вовсе (исключая варианты тотальных тëсок). Келлер в любой момент мог сорваться на бег, купить билет в другую страну или укатить в другой город, успешно поменяв там себе имя. Оглядев человека перед собой, Алекс произнёс: –Угрожаешь мне? Тебе сколько лет, малец? –13, - легко ответил мальчик. Алекс удивился, что он был старше Нила. Старше его настоящего. Но Келлер лишь пустил смешок, сразу скрывая его под рукой. Сейчас именно Алекс был старше его. — Почему такой низкий тогда? Не выглядишь на свой возраст, — ухмылялся уже Алекс. Мальчик лишь засмеялся в ответ: –Как тебя зовут? — он явно уже много слышал про свой низкий рост и, скорее всего, он думал, что в будущем он вытянется и будет нависать над своими обидчиками, а не смотреть снизу вверх. Помявшись, Келлер ответил: –Алекс, — почему-то парню перед ним хотелось одновременно и раскрыть все карты, и вмазать за манипуляции, и поплакаться в плечо, и утешить его самого, и помочь ему, и возненавидеть настолько, что все движения бы сквозило этим чувством. Слишком странно. –Приятно познакомиться, Ликси, я — Эндрю. Эндрю Спир, - отмахнув двумя пальцами от виска, Эндрю зашагал прочь. –Подожди! - окликнул его Алекс, не отреагировав на прозвище. Ему действительно было плевать на прозвище, либо он решил тактично не обращать на это внимание и понять, что убегать в другой город не надо. - Ты даже не сдашь меня, не знаю, охраннику или менеджеру магазина? –А зачем? Кто такому, как я, поверит? Я всего лишь мальчик, который, по их мнению, решил наврать ради внимания, либо чтобы подставить своего бывшего друга, либо просто смеха ради, меня прогонят, как только я переступлю порог этого самого магазина и попробую с кем-нибудь поговорить. Работники рассмеются мне в лицо и скажут, что либо это недоразумение, либо «Давай, давай, уходи отсюда, если ничего не берёшь». Алекс замер. Что-то стягивало его внутренности от взгляда, который Эндрю бросил на него. –Не знаю, - всё же разорвал неловкую тишину Алекс, - я бы точно не поверил тому, кто является потенциальной угрозой, но ты-то не такой. –С чего ты взял? — усмехнулся Эндрю. Он явно был уверен, что Келлер почувствует в нём какую-то угрозу, если будет с такой силой напрягать плечи, но это ему не помогает. Страшнее он не становится, потому что Алекс успел повидать монстров, которые в разы хуже этого мальчика, поймавшего его на воровстве. –Потому что ты сам нуждаешься в помощи, - Алекс кивнул на синяки на руках, выглядывающих из-под задравшихся рукавов чёрной кофты с зелёными полосками. Эндрю ещё раз взглянул на него, но в этот раз удивлённо. Он покачал головой и что-то пробубнил под нос (как показалось Алексу, это было «Не правда, я в порядке», но он не может быть уверен в этом), а после всё же ушёл восвояси. Келлер сомневался, что встретится с этим мальчиком вновь. Возможно, оно и к лучшему.

🌹

Но всё же Алекс на следующий день встретил Эндрю, сидящего на лавочке в каком-то парке. Теперь у него была рассечена губа и пару синяков на руках стали более заметны из-за длинной футболки с рукавом до локтя. Эндрю круговыми движениями растирал еле заметный синяк вокруг запястья пальцами другой руки. Волосы были растрепаны, а серые спортивные штаны помяты, да и сам он выглядел несколько небрежно, нежели вчера. Ни капли не сомневаясь, Алекс направился прямиком к Эндрю. Может быть, он потом пожалеет, но уже поздно разворачиваться и идти назад, когда мальчик его заметил и приподнял обе брови в удивлении. –Привет, — поздоровался Алекс, садясь рядом. –Привет? — полу вопросительно ответил ему Эндрю. Он точно не ожидал такой скорой встречи. –Что-то случилось? –Нет, — произнёс Эндрю, сглотнув, — с чего ты так решил, Ликси? — вчерашняя уверенность в себе постепенно наполняла Спира, позволяя слегка вздёрнуть подбородок и снова скрестить руки на груди. –У тебя течёт кровь, — глазами указал Алекс на разбитую губу. –И что? — нахмурился Эндрю, большим пальцем стирая тоненькую ниточку крови, ползущей до подбородка, сразу избавляясь от неё между остальных пальцев. — Никогда крови не видел? — усмехнувшись, спросил он. –К большому сожалению, видел, — кивнул Келлер, сморгнув нахлынувшие воспоминания об отце и Эверморе. — Ты не умеешь драться? –Умею! — гордо заявил Эндрю, ещё больше подняв подбородок. –Тогда почему… — Алекс рукой показал на всего Эндрю, подразумевая под этим видные синяки и, возможно, раны под одеждой. — Не видно, чтобы ты сопротивлялся и пытался дать сдачи. Твои кисти рук в полном порядке. –Это… — Эндрю замялся. — Это вообще не твоего ума дела! — Спир вскочил на ноги, собираясь то ли убежать прочь, то ли ударить Алекса за поспешные выводы или чрезмерную внимательность. Алекс лишь с вызовом посмотрел на парня перед ним, вздернув правую бровь и уперевшись руками в старую деревянную лавочку возле своих бёдер. Эндрю попытался что-то сказать в своё оправдание, но Келлер его остановил: –Не рассказывай, если не хочешь. Я предлагаю тебе прогуляться кое-куда, я знаю отличное место, согласен? — Эндрю кивнул в знак согласия. Алекс повёл Эндрю в сторону полупустого трёхэтажного здания. Там осталось мало молодёжи, потому что дом был довольно старым и некрасивым, квартиры в основном однокомнатные с тонкими стенами и ужасной звукоизоляцией. Ты буквально можешь услышать, как гудит холодильник или как тикают часы в соседней квартире. Чувства защищённости и уединения пропадают сразу, как только ты переступаешь порог. В доме много пустых квартир, которые сдаются на продажу уже несколько лет, просто потому что все отказываются сразу, как только увидят само здание. Оно не было приятно взгляду: рядом валяется мусор, который никто не убирает, ведь в доме живут только старые бабушки и дедушки, весной и осенью вечная грязь около подъездов, вся дорога в ямах и кочках. Келлер иногда пробирался в одну из пустых квартир, чтобы переночевать. Никто не знал о нём, зато он знал о людях, живущих здесь, много. Например, бабушка из 54-й квартиры очень сильно печется о клумбе возле дома, ругается на каждого, кто случайно вступит на бордюр, окружавший еë; старая пара из 63-ей очень сильно любит друг друга, они вместе ходят за покупками, выносят мусор и выглядят до жути счастливыми, что проводят свою жизнь с этим человеком; бабушка из 31-й очень добра, часто заходит в гости к своей подруге в 33-ей с горячим пирогом и упаковкой чая; дедушка из 42-й часто рассказывает про свою дочку, которая с отличием закончила школу и выучилась на медсестру (из подслушанных разговоров Келлер узнал, что её зовут Саша в честь матери этого самого дедушки), Саша иногда заглядывала к отцу, передавала продукты и деньгами помогала. Все люди общаются между собой в этом доме, кто-то больше, кто-то меньше, но ссор Алекс ни разу не видел. Словно этот дом покрыт дружественной оболочкой, которую не может никто проткнуть. Алекс был уверен, что никто не видел его, и он никому не мешает. Келлер ведёт себя настолько тихо, что ты даже и не заметишь, если он подойдёт к тебе со спины. Шаги были почти невесомыми, чтобы не помешать никому из жителей дома и не напугать их своим визитом. По сути, он уже спокойно может получить за это срок. Проникновение со взломом — не просто шутка, чтобы посмеяться с друзьями. И Алекс это прекрасно понимает, поэтому и приходится вести себя словно призрак или легенда о страшном существе, поселившимся в старом доме и не показывающимся никому на глаза, но его чувствует каждый житель. Самым главным плюсом оставаться в этом доме на ночь была крыша, на которую Алекс сейчас и ведёт Эндрю. Хоть, возможно, вид не очень красив, зато закаты и восходы фантастические. Почему-то именно с этой крыши лучше всего открывался вид на Луну — единственный спутник, который будет с Алексом всегда, как бы его не звали. Прямо напротив есть небольшая пекарня, куда иногда заглядывает Келлер. Выйдя на крышу, Алекс сделал глубокий вдох. Будто воздух к его приходу полностью очистился от выхлопных паров и химикатов, исходящих от машин и различных заводов. На крыше не было никаких бортиков, поэтому упасть было запросто. Обернувшись назад, Келлер заметил, что Эндрю так и остался стоять у самого входа, не решаясь шагнуть к нему. –Ты боишься высоты? — спросил Алекс, быстро сообразив, что может быть не так. Эндрю прикусил губу, явно не желая раскрывать одну из своих слабостей, но всё же кивнул. –Всё будет хорошо, — заверил его Келлер. — Ты не упадешь. А если это всё же произойдёт, я поймаю тебя, обещаю. Готов? — Алекс протянул мальчику руку, и тот с лёгкостью её принял, ступая на крышу. –Если я упаду отсюда, то это будет полностью на твоей совести, — пробурчал Эндрю, на что Келлер лишь ухмыльнулся и покачал головой. Солнце уже стремилось скрыться за горизонт. Мальчики расположились в самом центре крыши. Сначала они сидели, по-турецки скрестив ноги, обсуждая всё на свете. Алекс уже успел забыть, что находится в бегах. Почему-то хотелось остаться рядом с этим человеком. Потом они переместились на спину, рассматривая сияющие звезды во мгле ночного неба. Они потеряли счёт времени и реальный мир, погрузившись в болтовню. Непонятно как, но мальчики уже успели дойти до философии, истории и различных теорий. Каким-то образом они обсудили правительство и рассмеялись, поняв, как это глупо звучит от подростков. –Ой, тебе, наверно, уже пора? — вдруг опомнившись, спросил Алекс. Они действительно не заметили, как время зашло за час ночи, хотя встретились они примерно в девять вечера. — Родители скорее всего беспокоятся о тебе, — поджал губы Келлер. Он вспомнил, как отцу было плевать, когда он с братом ушли гулять до самого утра. Натана волновала лишь тренировка следующим днём. Мать не особо волновалась, предпочитая уйти в работу и учёбу Абрама. –Мама волновалась бы, но сегодня она на дежурстве. То есть придёт только завтра утром, она медсестра, — Алекс сразу вспомнил Сашу, про которую рассказывал тот дедушка. — Не думаю, что она обратило внимание на то, что меня нет. А Дрейк… — Эндрю замолчал, резко сгибаясь пополам и снова усаживаясь. Он резко покачал головой из стороны в сторону. Алекс слегка потряс его за плечо. Ненавязчиво, но чтобы можно было почувствовать (в то же время и легко скинуть руку). –Всё в порядке, эй, слышишь? — произнёс Келлер, теперь уже сжимая пальцы, чтобы был бóльший эффект от действия, приподнимаясь на одном локте. Эндрю резко открыл глаза, оглядываясь по сторонам, а Алекс в это время убрал руку с плеча. Он подтянул к себе ноги, обвивая их руками, а взгляд устремляя в окно соседнего дома, более богатого и благоприятно выглядящего. — Всё хорошо? — спросил Алекс, приподняв бровь. –Да, — кивнул Эндрю. — Теперь да, — чуть тише дополнил он. –Хорошо, такое может повториться? — задал вопрос Келлер, от чего Спир резко повернул голову в его сторону, округляя глаза и приподнимая брови. –Я не знаю, — протянул Эндрю. — Зачем тебе? –Хочу узнать, как с этим справляться. Вдруг на улице случится, на меня подумают, что это я тебя в панику вогнал. Да и пялиться будут. –Не думаю, что такое повторится, — всё же ответил на вышепоставленный вопрос Эндрю. Алекс с сомнением взглянул в его сторону, но перечить не стал, пожав плечами и снова откидываясь на спину. Если он так сказал, значит не повторится. Возможно, в его глазах могли бы отражаться белые огоньки звёзд, но линзы перекрывают прекрасные небеса в его глазах. Возможно, его волосы могли бы стать единственным костром и внушаемым теплом на этой крыше, но они были перекрыты краской. Возможно, он мог сейчас играть в экси со своим братом-близнецом, но был навсегда сломан тем происшествием в раздевалке. Возможно, они с Эндрю могли быть стать друзьями, если бы Алексу не надо было бежать. Возможно, он бы доверился Эндрю, но это может быть слишком опасно. Келлер вообще не понимает, каким образом он привёл этого мальчика на его любимое место, где царило спокойствие и умиротворение. Тишина, темнота и свежий воздух были своего рода успокоительным для Алекса. Многие видят в этой бесконечной темноте свои страхи, но стоит махнуть рукой в их сторону, как они сразу исчезнут. Слева от него одежда потерлась об бетон. Взглянув в сторону, Алекс увидел уходящего Эндрю, который помахал ему рукой в качестве прощания. Келлер снова вернул взгляд к звёздам и погрузился в свои размышления. Пока что никто из людей отца не попадался ему на глаза, да и слишком рано для этого. Конечно, они могли отследить все авиакомпании, но вряд-ли бы что-то нашли. Билет Алекса был зарегистрирован на рядом стоящую женщину (он, конечно же, сам все оплатил, от женщины требовалось только согласие). Поэтому на ближайшие две недели можно расслабиться. Глаза уже начинали слипаться, а в голове стоял туман, закрывающий обзор на все мысли в голове, поэтому было принято решение пойти спать. Сегодня Алекс занимает квартиру под номером «30», взламывая её с помощью скрученной невидимки, которую однажды забыла у него Мэнди. Келлер долго пыхтел над ней, чтобы можно было что-то открыть. Около часа он крутил её, пока не услышал щелчок, оповещающий об открытии двери. Для поддержания и доучивания языка приходилось покупать учебники и книги самому. Сказать честно, многое в немецком Алекс не знал. Поэтому его сумка была порядком тяжелее, чем в начале пути из-за толстых и тонких книг. Какие-то он брал в библиотеке, что позволяло узнавать больше, тратить и таскать меньше. Такими образом он дошёл до детективов и романов на немецком, чтобы проверить понимание языка. Именно о книгах они с Эндрю больше болтали, оказывается, они читали одно и то же. Эндрю в целом был достаточно умным и интересным собеседником. Он много знал и очень быстро всё запоминал. Алекс даже позавидовал такой хорошей памяти, наверно, учеба с феноменальной памятью даётся намного проще, нежели с обычной. Сегодня ночью кошмары подобрались незаметно, буквально выпрыгнули из темноты сознания, набрасываясь и прижимая Алекса к кровати, заставляя его переворачиваться с бока на бок в попытках отогнать фантомов. Чьи-то невидимые руки касаются его тела, обследуют его, закрывают рот. Казалось, что ничего и нет вовсе, но Келлера словно вбили в кровать (или под ним была лавочка из раздевалки?) гвоздями, словно он находится под толщей воды, словно ему перекрыли кислород полностью, словно он уже принадлежит кому-то, поэтому сейчас он не может пошевелиться. Проснулся он в таком состоянии, будто его кто-то облил большим количеством холодной воды (хотя, возможно, это была часть сна). Всё тело ломило и гудело, словно вчера он не просто лежал на крыше с Эндрю, а весь день тренировался и играл один на один против Рико или какого-то крупного старшекурсника, который непонятно как оказался в роли нападающего, если так прекрасно, судя по телосложению, занял бы позицию защитника. Комната наполнилась золотом из-за оранжевых штор на окнах и прорывающихся сквозь них лучей солнца. На часах значилось пять часов утра. Прекрасное время, чтобы уйти из этого дома незамеченным. Обычно самой первой встаёт бабушка из 34-ой квартиры в шесть часов, поэтому можно не бояться встретить кого-то на своём пути.