Фаэрие

- Ну, давай же, проверь меня! Приказывай! - Я хочу…Я желаю…Чтобы ты немедленно, сейчас же, сию секунду вернула мне моего отца, Траина! - без раздумий выпалил Торин, вскочив на ноги. Он собирался ей приказывать, собирался повелевать, но в этот раз его голос прозвучал отчаянно, словно мольба. Его взгляд говорил о том же самом - он был готов умолять фаэри, если бы знал, что это поможет. Взгляд ее на секунду расфокусировался, она вздрогнула, словно ее ударили наотмашь и беспомощно прошептала мертвенно-тихим голосом: - Валар милосердные…Так вот как работает эта проклятая свирель… - Фэй?!... Она несколько раз передернула плечами, с трудом расправляя плечи, словно на них лежала тяжелая ноша. - Сейчас, - прошипела она, - Будет исполнено. Колдующая фаэри Торину категорически не понравилась. Одним взмахом руки она смела все убранство комнаты в дальний угол, освобождая себе как можно больше места. Судя по грохоту, она перебудила весь “Гарцующий пони”, если не все селение Бри. Гном молниеносно убрался с ее пути, когда она шагнула в центр свободного пространства, но Фэй одним рывком вернула его назад, точно он не весил ничего как тряпичная кукла. - Думай о нем, - прорычала она ему в лицо, когда под их ногами пол вспыхнул белым призрачным пламенем. Первой мыслью Дубощита было рвануться прочь, пол под его ногами горел и это выглядело чудовищно. Усилием воли он заставил себя остаться на месте рядом с фэйри. Белый огонь почти не обжигал его, зато доски пола он пожирал как настоящий пожар - и гном живо представил как они через пару минут окажутся на первом этаже горящего трактира, причем не по своей воле. - Я сказала, думай об отце! Иначе я его не найду! Торин глубоко вздохнул, отрешившись от происходящего вокруг бедлама, и для надежности закрыл покрепче глаза. Его воспоминания о Траине перемешивались как стеклышки в калейдоскопе, собираясь в отдельные картины и распадаясь в тот же миг. Он сжал виски ладонями, пытаясь сосредоточиться и при этом не слушать нарастающий гул пламени, напоминающий ему… …когда они бежали из Эребора, отец дрожал от горя и норовил броситься обратно, да так яростно, что Торину пришлось отдать приказ гвардейцам, чтобы они удерживали его - и силой, если потребуется. - Ирис!...- голос Траина был уже сорван, из его рта выходил натужный шепот, - Ирис!... Его супруга. Мать Торина, Дис и Фрерина. Она исчезла в пламени дракона - и Дубощит был благодарен судьбе лишь за то, что он не видел этого. Впрочем, безумный взгляд отца передавал ему все подробности, весь ужас этой картины. Он видел множество других смертей - и этого было более, чем достаточно. Их было много, слишком много…. Все они исчезли в реве и треске пламени - и даже магия фэйри была не в силах вернуть оттуда их… - Кажется, я нашла его! Не отвлекайся, тролль тебя дери! - услышал он ругань Фэй. …Ее ясным серебристым голосом стоило бы петь баллады, но сейчас со звуком перезвона бубенчиков на всю комнату гремела площадная брань… …”У меня есть жена и дочь, я богач, каких свет не видывал!” - говаривал Траин, ухмыляясь и довольно щуря здоровый глаз. Тут и возразить было нечего: мало кто из гномов мог похвастаться тем, что был женат, и еще меньшая часть из них была благословлена дочерьми. Так что до появления дракона - шпиль ему в задницу - Траин вел себя как самый счастливый гном на всем свете и ничуть этого не скрывал… Торин невольно улыбнулся. “Помяни мое слово, сын, тебе однажды достанется жена самого благородного сословия и самой чистейшей гномьей красоты, может даже такая красавица как моя Ирис,” - говаривал ему отец после какой-нибудь -дцатой кружки эля на пиру. Выпить он любил, а после выпивки ударялся в задушевные разговоры, охотно прерываясь на танцы и песни. В этом деле ему тоже равных не было и… - Что за…Рог балрога всем в задницу за мой счет! Какого гребаного лишайного варга там творится?! - Дубощит снова выпал из воспоминаний, услышав как Фэй кого-то костерит. Он открыл глаза. Увидел, что все вокруг полыхает, а призрачный огонь столбом окутывает его тело по самый ворот - и без сожалений закрыл их обратно. За пару мгновений он успел увидеть, что в комнате бушует настоящий ураган, выломавший окно вместе с куском стены. - В чем дело, чародейка?! - Я нашла твоего отца, но чья-то темная сила, чужая магия удерживает его на месте. Кажется, он попал в плен к тому, к кому не стоило. - Сделай что-нибудь!..Я приказываю! - Приказывает он!...Дубина! Нож доставай! Торин на ощупь выхватил засапожный нож, решительно открыл глаза и приготовился к схватке с неведомым противником. Но рядом с ним была только Фэй. Она сунула ему свою тонкую руку и потребовала: - Режь! Отсюда досюда - и так, чтоб крови было рекой! Понял?! Я знаю, ты сумеешь! - Зачем?! - Вся моя магия в моей крови! И если этот гад не хочет отдавать мне то, что я требую, я его в ней утоплю! Режь! - Фэй, перестань! Ты можешь истечь кровью! - Переживу! Да давай же!!! Это было мерзко, но адреналин сделал свое дело. Дубощит сжал хрупкое запястье фэйри в ладони как в тисках и несколько раз полоснул ее от сгиба локтя вниз по руке. От боли фея оскалилась и - кажется - непроизвольно так лязгнула зубами у него перед носом, что еще вот столечко - и вцепилась бы в лицо. Кровь потоком хлынула в пламя и то внезапно утихомирилось и стало опадать, превращаясь клочья тумана. Комната тоже прекратила сходить с ума. Через пару мгновений на полу, прямо в выжженном кругу появился силуэт - и Торин упал на колени. Он разом позабыл и про раненую фаэри, и про разгромленный трактир, и про целый мир вокруг…В обросшем, отощавшем и мертвенно бледном гноме узнать его отца было почти невозможно - и все же это был он. Он!.. - Сын?...- прохрипел Траин, во взгляде его скользнула тень узнавания. - Все хорошо, отец, я здесь. Ты в безопасном месте. - Сынок…- изрядно постаревший за время их разлуки гном с трудом улыбнулся, а затем потерял сознание. *** Дубощиту потребовалась пара часов, чтобы худо-бедно поверить в то, что отец в самом деле здесь, в Бри, рядом с ним. За это время он успел осмотреть и перевязать наскоро его раны, кое-как напоить полубессознательного Траина чистой водой и умыть. - Перенеси его в Эред Луин, - попросил Торин, глядя как Фэй, сосредоточенно насупившись, залечивает свою изрезанную руку магией. - Я устала, - огрызнулась она. - Прошу тебя. Ему нужна помощь лекарей и забота. Кажется…Он в самом деле был в плену где-то и многое перенес. Если он не выживет теперь, считай все твои усилия сегодня прошли даром. Фаэри закатила глаза, но отвлеклась от руки. - Ладно. Кыш отсюда! - она махнула ладонью так, словно отгоняла птиц - и силуэт гнома, покоившийся на чудом устоявшей после урагана кровати, растаял в воздухе. - Куда?... - К твоей сестре. Зараза…По твоей милости у меня не хватает сил долечить руку. Шрамы останутся. Вот же ж задница олифанта!...Подштанники орочьи!..Элберет твою Гилтониэль!...Ты что творишь, медведь окаянный?! Ты же ее окончательно оторвешь! Последняя реплика в звенящем нежным ручейком потоке ругани относилась напрямую к Торину - он бросился к Фэй со склянкой лечебной жижи, которую Оин всучил ему сто лет назад. Потянул раненую руку к себе и щедро вылил на нее полбутылки исцеляющей мази. От руки пошел легкий дымок, глаза Фэй расширились, она зашипела как кошка, которой наступили на хвост. - Тебе кто разрешил меня калечить?! - Это лекарство!..Сейчас я тебя перевяжу. - Ой, да уйди ты, пожалуйста, к мелькоровой бабушке! Мы лечимся не так, как вы, смертные козявки. Мне надо восстановить свою фэа, а она исцелит телесную оболочку сама. Торин замер с обгорелой простыней в руках, от которой уже наполовину оторвал уцелевший кусок. Он отшвырнул ткань и потер переносицу, затем внезапно сгреб фею в охапку и поднял с кровати. - Спасибо тебе! Спасибо, спасибо, спасибо…Благослови тебя Махал, маленькая чародейка. Благослови тебя… Дубощит легко удерживал Фэй в воздухе, обхватив двумя руками вокруг талии и грудной клетки. От удивления она даже не барахталась, а ему преступно нравилось ощущать ее в своих объятиях - мягкую, теплую, летнюю…Это, определенно, уже не имело отношения ни к какой благодарности. - Ты не представляешь, что сделала. Ты… - Да ну пусти же! И довольно меня благодарить. Это было твое желание и оно оплачено моей свободой. Стоило Торину поставить фаэри на ноги, она с неожиданной силой вырвалась из его объятий и отвернулась, сжимая маленькие кулачки. - Не нужно мне твое “спасибо”. Ты приказал - я сделала. А в остальном…плевать я хотела на тебя… и на него… и на весь ваш род! В голосе Фэй смешались гнев и горечь. Дубощит осторожно усадил ее обратно на кровать, придерживая за плечи. Он знал, что она злится и страдает из-за своего рабства - и потому лукавит: не по приказу она перенесла Траина в Эред Луин, и не по приказу залечила начавшую гнить рану на его предплечье, когда могла потратить все силы на то, чтобы исцелить себя. Бедная девочка. Она должна бы ненавидеть его… Торин сел рядом с ней на кровать и, слегка помедлив, накинул ей на плечи покрывало - и оставил свою руку приобнимать их. Фэйри оглянулась, посмотрела на него волком, но вырываться снова не стала. - Что случилось…когда я приказал тебе? Ты отвечала так, словно тебя ударило молнией. - Свирель… - медленно процедила Фэй, подтягивая колени к груди, - Свирель показала мне, что со мной будет, если я не подчинюсь. Какая мука ждет меня, если я не буду послушной… Рабство - это мерзость, король Торин. Даже если твой хозяин - не чудовище. - Фэй… - гном сочувственно погладил ее плечо. Он не мог перестать чувствовать необыкновенное счастье и невероятную горечь от того, что это счастье полностью куплено ее страданиями. И от того, что он сделает это снова. Прикажет ей. Не может не сделать. - Прости меня, - прошептал он, заворачивая фею плотнее в плед. Из проломленной стены ощутимо сквозило, к счастью, летняя ночь была не настолько холодной, чтобы до утра окоченеть - тем более гному, с их горячей кровью. А требовать с феи чинить магией трактир сейчас было бы просто бесчеловечно. - Прости… - он потянул ее к себе и Фэй неожиданно поддалась. Позволила осторожно, бережно прижать ее к плечу, нет - к груди, зарыться рукой в мягкие рыжие кудри, медленно поглаживая основание шеи, сама подставила затылок под его руку, устало прикрыв антрацитовые глазищи. Он чувствовал, как она, вымотанная, выжатая досуха, постепенно придремывает в его руках. Осторожно Торин подхватил Фэй под колени и вытянулся на кровати, бережно удерживая ее тело на своем. Что-то словно царапнуло его по сердцу коготком. Что-то такое, чего он бы не отважился назвать вслух. Так было сладко - и беспокойно, и хорошо, даже правильно - ощущать ее в своих руках. Пропитанная магией, чуждая, дикая, она казалась удивительно близка ему…И если это было ее колдовство, то он даже не хотел с ним бороться. Вовсе нет...Напротив, ему хотелось утопиться в этом ощущении нежности, и медово-яблочном запахе, головокружении и звоне колокольчиков в ушах... - Спи, малышка, - шепнул он ей в пушистую рыжую макушку, - Спи… И прибавил, не совсем понимая, зачем: - Я с тобой. Торин еще некоторое время просто лежал в тишине и темноте разгромленной комнаты, переводя дыхание. Он не мог поверить во все, что случилось этой ночью. Не мог понять, почему вокруг так тихо, словно никто во всем Бри даже не слышал, как они едва не разнесли целый трактир. Его окутывал аромат лета и разлитое по ее плечам красное золото щекотало шею - и от того в груди нарастала горячая волна, искрило в солнечном сплетении и ком стоял в горле. *** Его разбудил стук в дверь и вопли трактирщика. - Сударь!...Господин Торин!...Просыпайтесь, обед уж скоро, а вы и не завтракали! Я вам принес тут всего понемногу! Су-ударь! Гном поднял голову и медленно сел в постели. Солнце было уже высоко и лучи настойчиво рвались в комнату сквозь шторы. Он огляделся. Фэй не было. Комната была в полном порядке, дыра в стене отсутствовала, а вся мебель, пустившаяся вчера в пляс, целехонькая стояла на своих местах. Даже разбитый горшок с настурциями вернулся обратно на подоконник, целый и невредимый. Ему ничего не снилось, ни единого сна…Впервые…Впервые со времен, когда он покинул Эребор, он проспал так долго, ни разу не проснувшись - и чудесно выспался. - Сударь, пора вставать!.. - Иду!.. Ничего не напоминало о случившемся прошлой ночью, кроме перстня Траина на его руке. Он медленно поднес перстень к глазам. Вздохнул глубоко и пошел открывать.