Третья жизнь

             Вэй Усянь не знал, где он находится; это место было настолько мирным, что он задался вопросом, не умер ли он и не получил ли он доступ на Небеса. Перед ним, на кристально чистом озере, сиял свет. Вэй Усянь мог видеть рыб и растения на дне озера под ним, идеальную гармонию жизни в воде. Вокруг озера возвышались могучие деревья, их стволы и листва отливали мистическим светом, ярким и успокаивающим. Небо над головой искрилось бледно-золотыми вспышками, а трава под ногами была пышной и зелёной, усеянной цветами. Вэй Усянь увидел неподалёку узкую дорогу, почти тропу, а за ней, на пригорке, стайку кроликов, наслаждающихся солнечным днём, и почувствовал себя умиротворённым, как никогда за последние годы. Хотелось остаться здесь навсегда.       И всё же, даже в этом тихом месте, он остро чувствовал, что ему чего-то не хватает. Кого-то. Но он не был уверен, кого именно. Краем глаза Вэй Усянь заметил, как среди деревьев мелькнула фигура в белом. Кто-то, кого он должен был помнить. Но почти сразу эта мысль улетучилась, и он отступил назад, наслаждаясь солнцем и покоем, напевая мелодию, которая, по его мнению, была напоминанием о чём-то значимом, даже если он не ведал, что это было.       Вэй Усянь не знал, как долго он находится в прекрасном, волшебном месте. Его это не заботило. Он просто не хотел уходить отсюда. Никогда. Потому что откуда-то он знал, что за пределами этого крошечного мирка нет ничего, кроме страданий и тьмы, наполненной сожалениями и болью, о которых он забыл. Нет, он не хотел уходить. Он хотел навсегда остаться с двумя шарами из светлого золота и теней, которые танцевали вокруг него. Он был там, где должен был быть, верно? Да, он останется и будет наблюдать за кроликами, которые напоминают ему о ком-то, кого, как он знал, он не должен был забывать, но забыл.       И всё же в сознании Вэй Усяня продолжало жить свербящее чувство, что ему не хватает чего-то существенного для самого его существа. Он бездельничал целыми днями, избегая темноты за пределами мирного места, отдыхал и думал о том, что же он забыл. Кого он забыл? Кто он вообще такой и что ему следует делать? Мысли проносились в голове и исчезали, не отвечая ни на один из его вопросов.       Вэй Усянь слышал мелодию, играющую за пределами его пузыря спокойствия, ту самую, которую он напевал сам. Он знал, что эта песня важна, он знал, что если бы он просто сосредоточился на мысли о ней, он бы вспомнил, но он также знал, что как только он это сделает, ему придётся уйти. Ему придётся вернуться во тьму, но ведь он не хотел этого делать, не так ли? Нет, он хотел покоя. Но даже в этом идеальном месте он знал, что ему чего-то не хватает, и даже обещание никогда больше не чувствовать боли или беспокойства, не могло избавить его от этого знания.       «Возможно, ещё немного, - подумал он, - ещё немного, и я попытаюсь вспомнить».       Время шло, а песня продолжала звучать за пределами его волшебного мира. Мелодия, наполненная любовью, печалью и надеждой, столь же прекрасная, сколь и болезненная, столь же правильная, как и неправильная. Песня звучала, и видения кого-то в белом приходили и уходили. И чем дольше Вэй Усянь слушал мелодию, тем больше она его притягивала. Пришло ли время? Должен ли он вспомнить? Стоит ли ему уйти отсюда, где бы он ни был? Как долго он вообще здесь находился? Почему он слышал голос, который звучал так, будто нуждался в нём так же сильно, как и он сам?       - Может быть, пришло время? - тихо сказал себе Вэй Усянь, боясь того, что это значит.       - Возможно, Сын Инь и Ян. Ты готов проснуться? Ты готов двигаться дальше? – произнёс голос откуда-то сверху.       Это был не тот голос, который шептал ему с грустью и любовью; не этот голос, что он слышал и жаждал слышать ещё и ещё, так же сильно, как жаждал покоя.       - Кто ты?       - Я являюсь многими вещами. Я полагаю, в настоящее время, я тот, кто отправил тебя в это место.       - Почему?       - Почему я отправил тебя сюда или почему тебе нужно уйти?       - И то, и другое.       - Я послал тебя, потому что твой разум был разрушен, и тебе нужно было исцелиться. А уйти тебе нужно, потому что у тебя есть судьба, к которой ты должен вернуться.       - Там нет ничего, кроме боли, я её не помню, но знаю.       - Ты прав, Сын Инь и Ян; там есть боль, так много боли, больше, чем тебе когда-либо приходилось терпеть. Но я думаю, ты знаешь, что есть ещё что-то, что стоит всей этой боли, верно?       - Человек в белом, голос, песня… Вот причина, да?       - Да, они - причина; человек, голос и песня - твоя судьба. Он ждёт, когда ты вернёшься, чтобы ты исцелился. Но вопрос в том, готов ли ты вернуться?       - Есть ли у меня выбор?       - В этом вопрос, не так ли? У всех нас есть выбор. Ты можешь выбрать возвращение; ты можешь выбрать новое перерождение, или ты можешь остаться здесь немного дольше, не навсегда, а ещё немного дольше.       - Почему я должен проснуться? Почему я боюсь проснуться?       - Ты должен проснуться, потому что ты должен спасти их всех. Ты должен проснуться, потому что ты такой, какой ты есть. Ты должен проснуться, потому что он ждёт тебя. Ты боишься, потому что ты уже пережил так много, не один, а целых три раза. Несправедливо просить тебя о чём-то большем, хотя мы и должны это сделать.       - Почему я сломался?       - Потому что тебе пришлось заново пережить свои самые большие страхи, свои самые значительные травмы, как если бы они были реальными. Это то, что никто не должен делать, и если бы это был кто-то другой, он бы этого не пережил.       - Но ты хочешь, чтобы я решил проснуться и снова почувствовал боль?       - Да. Мне бы хотелось, чтобы был другой путь, но мир зависит от того, решишь ли ты покинуть это место и продолжишь ли своё путешествие.       - Обрету ли я когда-нибудь покой?       - Я надеюсь на гораздо больше, чем ты можешь себе представить. Но если, в конце концов, тебе не будет предоставлен покой, который ты более чем заслужил, я верну тебя обратно и позволю тебе оставаться здесь вечность.       - Значит, мне придётся выбрать: остаться или уйти?       - Да, тебе придётся выбирать.       - Разве ты не можешь выбрать за меня?       - Нет, я позволю тебе остаться подольше, если ты решишь. Не навсегда, а ещё на какое-то время. Но, думаю, мы оба знаем, что тебе следует проснуться, тебе следует выбрать уход. Песня будет продолжать играть, голос всё равно будет спрашивать.       - Кто ты и где я?       - Как я уже сказал, я являюсь многими вещами. Во-первых, я твой проводник в этом путешествии, которое тебе поручили. Что касается того, где ты находишься, ты в мире своих снов, в своей душе.       - Ты хозяин моей души?       - Нет, я Бог снов. Надежды, мечты, страхи и сожаления каждого человека находятся в его душе и связаны с его мечтами. Я - хозяин сновидений внутри души.       - Я не люблю сны.       - Я знаю, и мне очень жаль. Мне жаль, что ты так много пережил. Что во всех своих жизнях ты потерял покой, который приносят сны. Однако теперь я буду охранять твои сны.       - Если ты Бог Снов, могу ли я увидеть тебя за их пределами?       - Нет, ты можешь видеть меня и общаться со мной только в своём мире снов.       - Ой, а что это за шары?       - Это твои ядра. Они твоя сила и твоё проклятие. Они - свет и тень, как и ты сам, идеальный баланс Инь и Ян.       - Я всё ещё слышу эту песню. Это красивая песня, не так ли?       - Это самая красивая песня, которую я когда-либо слышал. Это песня только для тебя и её создателя. Так что ты решил?       - Мне здесь нравится, но песня звучит грустно, а должна звучать обнадеживающе. Человек в белом, которого я вижу, грустит, не так ли?       - Да, ему очень грустно. Он ждёт тебя.       - Разозлится ли он, возненавидит ли меня за то, что я заставил его ждать?       - Нет, он любит тебя больше, чем могут понять даже сами боги. Ты никогда не сможешь заставить его ненавидеть тебя. Ты - его, а он - твой.       - Жизнь и смерть всегда вместе.       - Итак, ты готов выбирать? Ты останешься или уйдёшь?       Вэй Усянь оглядел мирную землю, такую чистую воду и бегающих под солнцем кроликов, ему было грустно уходить, но он знал, что человек в белом ждёт, и его песня была такой грустной, что демоническому заклинателю стало больно.       - Я готов уйти. Я готов вернуться к человеку в белом.       - Хорошо, Сын Инь и Ян, не волнуйся, ты сможешь, время от времени, возвращаться сюда во сне, и я буду здесь, чтобы сопровождать тебя в твоём путешествии.       Чжоу Гун хотел позволить этому человеку остаться, дать ему покой, которого он жаждал, но он знал, что не сможет. Мужчине нужно было двигаться вперёд, и песня его родственной души проникла даже в магию самого Чжоу Гуна, чтобы достичь своего спутника. Он знал, что, когда этот человек проснётся, ему потребуется некоторое время. Он никогда не исцелится полностью, но он облегчит свою жизнь новыми воспоминаниями.       - Спасибо.       - Ты желанный сын Инь и Ян.              Вэй Усянь постепенно приходил в себя: он лежал на мягкой постели, его тело было совершенно неподвижным, и он совсем ничего не чувствовал. Ощущения реальности возвращалось медленно. Он подумал о сказочном месте, в котором находился до того, как уплыл прочь и возвратился в реальность, и ощутил укол утраты. Он знал, что ему нужно открыть глаза и взглянуть на мир, что для этого он и вернулся, но он также понимал, что когда он сделает это, то снова вернётся к бремени своей боли. И ему захотелось ещё на несколько мгновений остаться там, где он был, поэтому он и держал глаза закрытыми, прислушиваясь к звукам вокруг него. А песня всё продолжала звучать, только теперь наяву, а не во сне.       Немного выждав, Вэй Усянь всё же открыл глаза и окинул взглядом светлую комнату, в которой находился. Павильон целителей. И как только он это понял, воспоминания вернулись. Он вспомнил, как пил вино на крыше, а потом отправился в свою комнату и лёг спать. А потом такую сильную боль, что это было почти невыносимо. Он почувствовал, как мир притягивал его к себе, когда всплесками возвращались воспоминания. Он никогда не думал, что в его памяти есть пробелы, что глубоко внутри он носил в себе воспоминания о тех годах, когда бродил по миру разбитой душой. И они причиняли боль. Вэй Усянь хотел вернуться к миру, и больше не хотел находиться в этом мире. Он хотел покоя. Он хотел быть свободным. Он чувствовал себя парализованным. Его глаза были открыты. Он мог видеть комнату, но не мог пошевелиться. Его затрясло, и он всей душой потянулся к тому мирному месту, которое покинул.       А потом, сквозь охвативший его страх, Вэй Усянь услышал тот же голос, что пел ему в волшебном месте.       - Вэй Ин!       И Вэй Усянь начал успокаиваться, потому что этот голос был важнее всей боли и воспоминаний. Этот голос был всем, что ему было нужно, чтобы чувствовать себя в безопасности в этом мире. Медленно демонический заклинатель перестал дрожать, слегка повернул голову и увидел единственное, что ему было нужно в этом мире боли и тьмы, он увидел фигуру в белом.       - Лань Чжань… - выдохнул он, и его глаза снова закрылись.       Вэй Усянь не желал засыпать. Он был так слаб, что опасался, что заснёт очень надолго, а ведь он только очнулся, только-только вернулся к Лань Чжаню.       - Лань Чжань… - Его голос надломился, и потрескавшиеся губы приоткрылись, чтобы произнести имя того, кого был нужен, как воздух.       - Вэй Ин, я здесь.       - Лань Чжань, я вернулся к тебе. В моём волшебном мире я слышал только тебя… - прошептал Вэй Усянь, его горло было сухим и нещадно болело.       - Вэй Ин, выпей воды.       - Хорошо, Лань Чжань.       Пока демонический заклинатель пил воду маленькими глотками, он более внимательно оглядел комнату. Оказалось, что они не одни, рядом с ними присутствовало много людей. Вэй Усянь видел слишком много людей, которые, как предполагалось, были мертвы, и не мог понять, почему они здесь.       - Вы мертвы… - в ужасе простонал Вэй Усянь, глядя на своего дядю Цзяна, на госпожу Юй, на свою сестру, задаваясь вопросом, не снится ли ему всё ещё кошмар.       Потом он увидел своего брата, который был так зол, что это, само по себе, было кошмаром. Это был ад?! Были ли они здесь, чтобы сказать ему, что он не прав, чтобы обвинить его во всей той боли, что он причинил?       - Цзян Чэн, мне очень жаль, пожалуйста, не убивай меня. Пожалуйста, больше не надо. Мне очень жаль, пожалуйста, не надо больше.       - Что он сказал?       - Почему он выглядит таким испуганным?       - Что происходит?!       - Вэй Ин?       Голосов было слишком много, слишком много. Вэй Усянь подумал, что это очередной кошмар, он был напуган, но не более того. Постепенно он вспоминал те жизни, которые он прожил, и ту последнюю, в которой он пробудился несколько месяцев назад, и его ужас сменился осознанием того, что он не в прошлом. Что его брат не пытался его убить, что его семья всё ещё жива, а сам он проживает свою жизнь заново.       - Я думаю, он считает, что это его прошлое, - негромко проговорил Лань Ванцзи. - Он думает, что вы все мертвы, а Цзян Ваньинь собирается его казнить.       - Какого чёрта он мог так подумать?! - взвился Цзян Чэн, сбитый с толку и ужасно напуганный.       - Ш-ш-ш, А-Чэн, - вмешалась Цзян Яньли. - Я уверена, что мы получим ответы. Только дай А-Сяню сначала успокоиться.       Они все смотрели на вздрагивающего Вэй Усяня, который со слезами на глазах оглядывал комнату вокруг себя, пока не остановил свой взгляд на Лань Ванцзи.       - Лань Чжань… - тихо позвал он.       Лань Ванцзи боялся, и это чувство было ему незнакомо. Видеть, как Вэй Усянь просыпается и видеть страх и боль в его глазах, когда он увидел свою семью, было для него слишком тяжело. Он хотел обнять свою вторую половинку, отгородить его от всех заклинателей в комнате, но одновременно он чувствовал себя неуверенным в том, стоит ли это делать и поможет ли это ему.       - Я здесь, Вэй Ин. Всё в порядке, я всегда рядом.       - Всегда... жизнь и смерть… мы с тобой всегда, – тихо, почти шёпотом произнёс Вэй Усянь.       - Да всегда, - повторил Лань Ванцзи и всё-таки притянул возлюбленного к себе.       Он прижал Вэй Усяня к груди и принялся тихонько укачивать, пока тот беззвучно плакал. Он был благодарен, что остальные заклинатели в комнате молчат. Тишина явно шла на пользу его возлюбленному.       - Лань Ванцзи, мне нужно проверить молодого господина Вэя, - спустя некоторое время тихо сказал целитель Лань Цзи. В комнате тотчас зазвучали голоса, заклинатели вновь начали задавать волнующие их вопросы, и целитель Цзи недовольно рыкнул: - Стоп! Как я вам всем уже говорил, если вы не сможете молчать, вас попросят уйти!       Вэй Усянь вздрогнул и, оторвав лицо от груди возлюбленного, посмотрел на заклинателей:       - Мне очень жаль…       - Нет причин сожалеть, что ты прошёл через испытание, масштаб которого никто из нас не может даже осознать. Вполне понятно, что ты расстроен, когда проснулся, - возразил целитель Лань Цзи. – А сейчас я задам тебе несколько вопросов, хорошо, молодой господин Вэй?       - Хорошо.       - Что последнее ты помнишь?       - Эм, я… я с кем-то встречался… - Вэй Ин с трудом вспоминал свой последний день в Безночном городе. - Эм… Вэнь Жохань… Кажется, я встречался с ним, верно?       - Хорошо, ты помнишь, о чём вы говорили?       - О, мы говорили о дворах? Нет, мы ещё говорили о браке; он говорил мне… Он предлагал мне жениться на Вэнь Сюе, верно? - Вэй Ин был настолько поглощён попытками вспомнить, что пропустил момент, когда в комнате воцарилась мёртвая тишина. - Да, он говорил о том, что хочет, чтобы я женился на Вэнь Сюе, потом что-то о том, что мы подходим друг другу, а затем, я думаю, он предложил мне место в Ордене Вэнь.       - Что он сделал? Этот человек не знает границ! Как он смеет думать, что сможет заставить моего ученика дезертировать! Более того, жениться на этом его сыне! - закричала госпожа Юй, и Вэй Усянь от неожиданности подпрыгнул.       - Всё! Последнее предупреждение! Ещё один крик, и вам всем придётся уйти! – резко проговорил целитель Цзи, и произнесено это было таким суровым и непримиримым тоном, что даже госпожа Юй предпочла промолчать и не высказывать своего недовольства тем, что кто-то попытался её заткнуть.       - О, эм, я отказался от обоих предложений…       - Хорошо, - одновременно выдохнули несколько заклинателей, а целитель Цзи мягко спросил:       - Что произошло дальше, молодой господин Вэй? Что ещё ты помнишь?       - Мне не хотелось идти на банкет, поэтому я взял немного вина и пошёл на крышу, чтобы послушать город и мёртвых. Обычно я отключался от мертвецов в Безночном городе, но в тот вечер я просто сидел и слушал их.       - Он сказал, что слушает мёртвых? – с испугом глядя на заклинателей, уточнила Цзян Яньли и перевела взволнованный взгляд на брата, который продолжал вспоминать:       - Затем я понял, что уже поздно, поэтому вернулся в свою комнату и приготовился ко сну… Я помню, что пахло благовониями; запах был довольно сладкий, такой настойчивый… - Вэй Усянь оборвал свои воспоминания, опасаясь, что мысли утянут его в кошмар, и тяжело вздохнул.       - Это ещё не всё?       - Нет.       - Что ещё ты помнишь?       - Мои воспоминания. Я словно заново прожил свою жизнь… Я помню боль, горе и тьму. Столько смертей. Потом ничего, пока я не проснулся в своей волшебной стране… Но там не было никого, кроме Лань Чжаня. – Вэй Усянь посмотрел на возлюбленного: - Я слышал твой голос и нашу песню, даже когда забыл обо всём. Я знал, что должен был помнить тебя. Прости, что я забыл тебя хоть ненадолго, но даже тогда я подсознательно помнил, что должен помнить тебя, - печально закончил демонический заклинатель, и в комнате вновь воцарилась тишина.       - Никогда не сожалей, Вэй Ин. Ты помнишь, это всё, что имеет значение, - шепнул возлюбленному Лань Ванцзи и нежно сжал его руку.       А ещё через пару минут заговорил целитель Цзи:       - Ладно, это хорошо. Как ты себя сейчас чувствуешь, молодой господин Вэй?       - Нормально. Немного устал, но это ерунда. Моё тело совсем не болит.       - А что насчет твоего разума? Что ты чувствуешь?       - Что? - Вэй Усянь понимал, о чём спрашивает целитель, но боялся ответить, опасаясь, что окружающие увидят, насколько он сломлен.       - Все в порядке, Вэй Ин, - ободряюще произнёс Цинхэн-цзюнь. - Будь честен. Мы все здесь, чтобы поддержать тебя, несмотря ни на что.       - Мой разум болит, но не слишком сильно, не больше, чем я могу выдержать. Когда я проснулся, мне потребовалось немного времени, чтобы осознать, где и когда я нахожусь. Но постепенно воспоминания отходят на второй план, что помогает... - тихо признался Вэй Усянь.       - Хорошо, но если ты почувствуешь, что они подавляют тебя, я хочу, чтобы ты пришёл и поговорил со мной или поговори с Лань Чжанем, человеком, которому ты доверяешь. Ты не можешь держать все свои страхи и переживания внутри; ты это знаешь, верно? - спокойно сказал целитель Лань Цзи.       - Забавно, то же самое Вы говорили и в моей прошлой жизни… - пробормотал Вэй Усянь, не думая об окружающих.       - Ну, тогда ты знаешь, что я прав. Больше никакой самодеятельности, молодой господин Вэй, ты должен давать волю эмоциям. Ты не можешь скрывать боль, которую причиняют тебе воспоминания. Это приведёт к новым разрушениям, ты это знаешь, верно?       - Да, Лань Цзи. Я обещаю, что буду более осторожным. Это то, из-за чего мне приснились кошмары?       - Нет, тебя накачали зельем. Я думаю, оно было подмешано в благовония. Тот странный сладкий запах, который ты почувствовал в своей комнате. Похоже, он ввёл тебя в состояние кошмара, заставил пережить в полной мере все твои страхи, сожаления и болезненные воспоминания. А их, насколько я понимаю, у тебя больше, чем у большинства. - Целитель Лань Цзи сокрушённо покачал головой: - Физически с тобой всё в порядке. Я собираюсь заставить тебя пить лечебный чай по утрам, и если ты не будешь его игнорировать, он поможет твоему разуму.       - Не то чтобы я был против, но у него, и правда, ужасный вкус. Я помню, как А-Юань и Лань Цзинъи каждое утро травили меня этим дурацким чаем. «Ты должен выпить это, мама, так было приказано; если ты этого не сделаешь, я скажу отцу!». И пока я не выпивал всё до последней капли, А-Юань не отставал. Он знал, что я не мог отказать ему; мой сын был хитрее, чем он показывал. Этот мальчик мог быть страшнее, чем Лань Цижэнь, уверяю вас. Я почти уверен, что они собирались добавить это как правило.       Вэй Усянь говорил и улыбался, а его расслабленный разум совершенно не улавливал то, что в комнате полно людей, которые понятия не имели, кто такой А-Юань. Впрочем, демоническому заклинателю в любом случае было всё равно: он погрузился в воспоминания о своей семье.       - Что, чёрт возьми, здесь происходит? Кто такой А-Юань и почему кто-то называет тебя мамой? – осмотрительно негромко возмутился Цзян Чэн, не в силах больше молчать.       Последние две недели были для него слишком тяжёлыми, и никто ничего ему не объяснял, только и говорили: «Жди, пока Вэй Усянь проснётся». И он ждал, с каждым днём злясь всё больше и больше.       - Ох… эм… - Вэй Усянь встрепенулся и замер, не зная, что сказать.       Он не был уверен, что готов открыть семье всё своё прошлое. Он вообще не знал, будет ли он когда-нибудь к этому готов. В этих воспоминаниях было так много боли.       - А-Ин, тебе не нужно ничего рассказывать нам о своём прошлом. Тебе нужно рассказать нам только то, что ты хочешь, чтобы мы знали. Мы понимаем, что есть вещи, которые ты не готов и, возможно, никогда не будешь готов рассказать нам, - понимающе произнёс Цзян Фэнмянь, глядя на своего мальчика, который уже не был мальчиком.       - Но я хочу… - начал Цзян Чэн, но его прервал единственный человек, которого он никогда не посмел бы ослушаться – его мать.       - Цзян Чэн, этого достаточно! Вэй Ин скажет тебе, что он сочтёт нужным, когда он сочтёт нужным и как он сочтёт нужным, и я больше не хочу об этом слышать, это понятно?!       Когда Юй Цзыюань прибыла в Облачные Глубины и увидела неподвижного Вэй Ина, выглядевшего мёртвым для всего мира, она попыталась сдержаться и выглядеть адекватной, но у неё ничего не вышло. Она вышла из себя - событие, которое, как она была уверена, никто из Ланей никогда не забудет. Да и как забыть ту брань и те проклятия, коими разразилась хозяйка Пристани Лотоса, обрушив их и на Безночный город, и на Вэнь Жоханя, и на весь его Орден.       - Хорошо, давайте все расслабимся. Молодой господин Вэй, думаю, ты можешь вернуться в свои комнаты. Я предлагаю тебе отдохнуть в течение следующих нескольких дней, а я буду проверять тебя ежедневно. И ты должен пить целебный чай каждое утро, несмотря ни на что. Что касается остальных, я думаю, что завтра достаточно скоро, чтобы вы смогли подождать, прежде чем задавать свои вопросы. Лань Ванцзи, не мог бы ты помочь молодому господину Вэю добраться до его комнат? - спросил целитель Лань Цзи, когда Вэй Усянь начал вставать на ноги, которые показались ему мягкими и вязкими, как жидкая глина.       - Да, - ответил Лань Ванцзи и, прежде чем Вэй Усянь успел осознать, что происходит, он оказался на руках у жениха.       Заклинатели в шоке уставились на Второго Нефрита, а тот с невозмутимым видом кивнул им на прощанье и степенным шагом покинул комнату.       - Лань Чжань, я уверен, что смогу ходить, - пробормотал демонический заклинатель, уткнувшись в плечо возлюбленного, но ответа не получил.       Так они и шли по Облачным Глубинам, ошеломляя всех маленьких и больших Ланей, которых встречались им на пути. Они и представить себе не могли такого зрелища: второй молодой господин их Ордена, который, как известно, был таким же стойким и честным, как нефрит, за что и получил оное прозвище, шагал по праведным Облачным Глубинам с краснеющим главным учеником Цзян на руках.