Обложка старого журнала: Танец в октагоне

Учеба - репетиции, и так день за днём приближалось школьное мероприятие, а вместе с ним и Рождество. С Ханмой у нас всё хорошо, он частенько остается у меня с ночевкой, пока Сенсей на сборах. Мы рубимся в приставку, читаем мои специфические и обычные манги, просто валяемся и разговариваем. Я, как всегда делаю двойное домашнее задание, что меня дико раздражает, но этот хитрый лис всегда находит нужный подход под моё настроение, и я сдаюсь. Конечно я снова ношу парную серёжку, которую он подарил мне на день рождения. Я её обратно надела ещё на следующий день после того, как он с температурой ввалился в моё окно. Ханма заметил её отсутствие и сразу же надел обратно, взяв с меня обещание, чтобы больше не снимала. Аято хоть и не сильно обрадовался нашему с Шюджи воссоединению, но показывать этого не стал. Мы общаемся как хорошие приятели и партнёры по сцене. *** Наступил день концерта. Я еще с вечера собрала целую сумку одежды для номеров, косметики и разной бутафории для выступления. Первым нашим с Аято номером была песня. Мы выбрали «Hikaru nara» by Goose House. Я тааак волновалась, аж трясло. Петь на сцене я буду впервые. — Мия, ты чего дрожишь вся?! — заметил Аято. — Страшно мне! Очень!.. — призналась я. — Тх. Хахаха. Ну ты чего? Как в первый раз, всё будет хорошо, не волнуйся. — Аято слегка тряхнул меня за плечи и улыбнулся уголками губ. Я улыбнулась в ответ. Ага легко ему говорить! Наверно… За кулисами мы снова приковывали к себе взгляды. Я была в легком нежно-мятном платье, волосы собраны по бокам и заколоты бантом на затылке в цвет платья, плюс классические туфельки лодочки того же цвета. Легкий макияж и струящиеся локоны добавляли образу законченности. Аято был в белых брюках и белой футболке. Сама выбранная нами песня, притягательна для любой аудитории и достаточно нейтральна в смысловой нагрузке. Пока я тряслась, как осенний лист на ветру, в помещение зашёл Ханма. — Бэйб, ну ты… У меня слов нет. Пиздатая у меня девочка. — сказал Шюджи, разводя руками. — Хихи!Сочту за комплимент. Я в плотную подошла к парню и уткнулась ему в грудь, он осторожно обвил меня руками. — Ханмааа!!! Я боюююсь!!! Мне страшнооо!!! — проныла я и подняла глаза на Шюджи — А если закосячу? — Тхи! Не ной! Не закосячишь! — сказал Ханма — Значит ебашиться в клетке ты не боишься, а выйти песенку промяукать тебе страшно? Прикооол! — Это другое — буркнула я и снова воткнулась в грудь парня. Ханма засмеялся. Мы немного так постояли, но наступило время выходить на сцену. Мы с Аято вышли с разных сторон. Хорошо не навернулась пока шла. Ноги тряслись адски, как и руки. Аято заметил, что я вся дрожу и огромными глазами смотрю в зал. Я была на грани забыть слова… Парень протянул мне руку. Я вопросительно посмотрела на него, но он утвердительно и дружелюбно махнул головой. Я взяла его за руку и волнение поутихло. Мы начали петь. К концу припева я отпустила руку Аято и уже вошла в кураж. Нашла глазами на последнем ряду Ханму и больше ни на кого не смотрела. Я улыбалась ему, а он слегка улыбался мне. Я была благодарна ему за поддержку, ведь он вообще вот этого всего не любит. Пришел только из-за меня. Песня кончилась, мы поклонились и убежали переодеваться к танцу. Я танцевала в белом топе, короткой зеленой ветровке, широких штанах в цвет ветровки и неизменная бейсболка тоже зелёная. Аято танцевал в широкой черной футболке, черных широких штанах и бейсболке,а на ногах у нас обоих красовались мощные белые кроссовки. С танцем было намного легче. Это моя стихия! Мы двигались, как две батарейки заряженные на полную катушку! Полнейший восторг! Я просто кайфовала от резких движений переходящих в короткие плавные. Мы разрывали сцену! Мне казалось, что моё тело двигается само по себе, отдельно от сознания, такое чувство, что танец для меня, как наркотик, от зависимости которого невозможно избавиться! Но песня кончилась и зал взорвался аплодисментами.