---
На следующее утро Нейробиолог уже был на Челомее. Открывая громадные двери вдали увидел метающегося Заместителя. Тот то выпускал бумаги из рук, то вновь брал. Видно, он нервничал, в восьмидесяти процентах из-за того, что работы стало в несколько раз больше, в остальных двадцати причина в нездравии начальника. В этом на все сто был уверен товарищ того же начальника Но завидев Радеоновича тот встрепенулся. —Товарищ Захаров! В-вы что тут делаете? Вы же должны быть либо на работе либо рядом с Дмитрием Сергеевичем! От волнения немецкий акцент был очень заметен. Но Харитон привык. —Директора уже реабилитируют мою приближенные, не волнуйтесь. А насчет того, что я тут делаю... Он показательно посмотрел вниз. Пока Штокхазуен добегал до него, пара бумаг успели упасть, и он максимально удачно по ним прошелся. Удивительно, что не упал. Проследив за взглядом и устремив его туда же немец виновато ойкнул и тут же принялся складывать их обратно в еле держащуеся стопку, в которой половина уже была перепутана. —Мне показалось, что моя помощь будет уместна. Михаэль ценил свою должность, и в целом ценил то, что имеет или хочет иметь в будущем, а после старается избавиться от конкурентов. Действительно, какой знакомый стиль. Но даже если он и оскорбился, в лицо бы Захарову ничего не предъявил бы. Они были похожи. Просто разные ценности. И Фриц прекрасно понимал, что Захаров сам по себе очень похож на него стратегией, и в их холодной войне явно победит нейробиолог. У него есть расположение Сеченова, высокий статус среди работников. О похвале от Захарова легенды слагают, а если кому и удастся ее получить,то тот становится в глазах других перспективным сотрудником. Это было неудивительно только в отношении его подопечных, но те то вообще вип-персоны...И если на него и льется негатив и осуждение, так это только из-за дружеских отношений с тем же Сеченовым. Немец же тоже бывал на собраниях, и очень редко получалось, что там был и он и Захаров одновременно. Тому не нужно бить собеседника, он скорее доведет его до того, что тот сам себя ударит.Техника явно отточенная годами, как бы Штокхазуен не хотел, ему практически невозможно скинуть Профессора. Но сейчас он решил проявить уверенность, не стоит ведь вечно под кого то прогибаться, человек перестает воспринимать тебя себе равным. Сеченова сейчас нет, прекрыть нейробиолога некому. Хотя, Вообще-то, как и Михаэля. —Простите, но это не ваше дело! Вы занимаетесь наукой, вот и продолжайте, и лучше бы вы уделили внимание больному, нежели пытались вставить в дела свое мнение. На это Захаров напряженно глянул на него приподнимая одну бровь и одновременно чуть опуская голову.Почти исподлобья. — Во-первых,не грубите мне, даже сейчас вы не доросли. —Первым делом ответил Харитон. — А во-вторых.. Он шагнул ближе, буквально впечатываясь полными безразличия глазами в собеседника. Захаров ничего не делал, но даже сейчас от него веяло угрозой. —Мне не впервой следить за Предприятием. Я с Сеченовым не один год бок о бок живу, всякое приходилось делать, и не всегда он был ко всему готов и мог справиться со всем в одиночку. Он победно ухмыльнулся, видя замешательство Фрица, но все же решил добить —Я не пришел сюда чтобы сесть за стол вместо Сеченова или вас. Просто примите к сведению. Что бы я не предпринял, никто из вас пока Директор не придет в норму не посмеет и слова мне сказать. Затем торжественно с той же улыбкой сщурил глаза, показывая превосходство, гордо развернулся и направился к двери. Он действительно не преследовал цели захватить контроль над Предприятием, ему это было не нужно. Сейчас ему нужно было найти нападавших,а если повезет и тех, кто это затеял. Подобные интриги мог провернуть кто угодно, у кого в руках была хотя бы малейшая доля власти. Находясь у себя в лаборатории Захаров принялся просматривать камеры. Естественно это уже сделали в первый же день, когда Академика только привезли, но видимо ублюдки оказались умнее, и на камеры не попадались. Вообщем-то, Харитону было нужно не это. Глазами он искал тех, кто был у него в внегласном услужении. Люди держались подле начальника и избегали многих проблем, имели стабильную работу и даже жилье, любые конфликты заглаживал покровитель. а у Захарова в свою очередь были глаза и уши практически везде. Взаимовыгода. Вот и сейчас эти глаза и уши как раз пригодились бы. Те люди знали, что могут пригодится, и также знали, кому они могут информацию выдать. Под уже обсуждаемым соглашением рассказывать разведанное они могли только Захарову, если его нет, то Сеченову,если совсем некуда, то их подопечным. Он засëк пару знакомых лиц, а значит шансы найти преступников стремительно увеличивались. —Мам! —В помещение ворвался военный. Один из его подопечных-Плутоний, видимо эти самые лица уже доложили ему, когда не нашли Радеоновича. —Я кажется просил тебя не кидаться подобными словами в обществе. —Захаров медленно повернулся к вошедшему, лицо почти ничего не выражало, лишь легкое осуждение, для профилактики. —Тут только вы! А, ладно, не важно. Лилия сообщила, что возможно видела преступников, и на первый ваш зов сможет описать их. Я заранее подключил наших взломщиков, при первой возможности пробьют. Тайсон и Крон же наши? На самом деле ту девушку не звали Лилия, в СССР не было таких специфичных имен, а если и были, то единицы. "Лилия" Это второе имя, они ведь в каком то смысле двойные агенты, но военными не являются. Это могли быть простые ученые которые еще учились, но уже имели потенциал. Захаров умел выбирать помощников. Но светить их именами, а тем более фамилиями, Радеонович не собирался, опасно слишком, поэтому это у них как позывной. Как у него самого "ХРАЗ" —Наши, наши.. —Задумчиво протянул нейробиолог. Уперев взгляд в пол, о чем то размышляя. —Позвать ее? —Не дождался продолжения мыслей профессора солдат. Тот поднял на него глаза, все еще находясь в своих мыслях, но вот взгляд стал более осознанным —Нет. Подзови лучше наших ближних. —Через минут 10 будем. —Крикнул Плутоний уже в дверях Захаров проводил его взглядом, затем невольно прикусил щеку. Жажда мести съедала его изнутри. И она все усиливалась с каждым разом, когда Радеонович вспоминал изувеченное лицо друга. Это не лезет уже не в какие ворота, он ведь все понимал, политика политикой, но такое уже слишком. Если они надеятся, что добросердечный Академик или его подхалим Штокхаузен не станет принимать радикальных мер, даже если выяснится кто это сделал и кто кого послал, то может быть так и будет. Но если думают остаться совсем безнаказанными, то совсем не угадали. Может, Лариса была права, следующим действительно должен быть ближний друг Сеченова, ведь вся верхушка знает об их взаимоотношениях, но Захарова им так просто не скинуть. Никому в целом Захарова так просто не скинуть. Ну а мстить он умеет.---
—Я услышала короткий вскрик,сразу же узнала голос Академика. —Катя не поднимала глаз. Глупая девочка думала, что в этом виновата она, раз не подбежала вовремя. —Сережа опередил меня, он быстрее подскачил к Дмитрию Сергеевичу, я в это время докладывала о возможном происшествии Харитон сидел во главе стола, за которым помещалось все четверо его подопечных и он сам. Дима здесь редко бывает. Он поставил локти на стол, а голову положил на сплетенные пальцы, чуть щурясь, внимательнее вслушиваясь в слова названной дочери. Когда она закончила,Захаров метнул взгялд на ее мужа, тот тут же чуть выпрямился —Лилия тоже была там, и когда преступник скрылся,она последовала за ним. Я вот по пути еще раз ее спросил, она сказала, что даже узнала этого человека. Радеонович приподнял бровь, призывая продолжить — Она также спрашивала, звали ли вы ее. Но передала, что очень кстати то, что вы не вызвали ее сразу. Она успела примерно понять откуда этот человек. —Кто его послал?— Уточнил ученый, только сейчас подавший голос. —Именно, ей нужны ваши наставления и она пойдет обыскивать его дальше. —Отлично, тогда позовите ее кто нибудь —сейчас? —Вдруг возникла до этого молчавшая Лариса. —Нет. Когда мы закончим. У кого нибудь есть вопросы, догадки, другие коментарии? Он окинул взглядом весь квартет, заострив внимание на чуть нахмуренном Петрова. —Витя, ты знаешь что нибудь? Вам нет смысла мне врать, я все равно это раскрою. Он поднял слегка осуждающий взгляд, мол "как вы можете так обо мне думать! ", но еще несколько секунд молча повертел в руках какую то свернутую бумажку неуверенно начал —Штокхаузен говорил.. —М, ясно, его слова здесь не весят. —Оборвал его профессор. —Но, мама, послушайте! —Как же они привыкли называть его так при сильных эмоциях, когда уже успели? —Хватит. Мы кажется обсуждали, для вас важны лишь мои слова и слова Сеченова. Каждый из вас добровольно согласился на это,перед тем как стать мне больше чем обычным сотрудником предприятия. Все помнят, или у кого то память как у Петрова отшибло? —Что вы, мама, ни в коем случае. Но может, вы действительно его послушаете? Витя мог использовать Михаэля как источник информации. По законной схеме, атака изнутри. —Вступился старший. Плутоний любил защищать своих, пока они жили бок о бок все эти года, деля статус подопечных,успели сильно привязаться друг к другу. Харитон ценил это. Он не позволил бы им ругаться, только не в его "семье",ссоры бы сделали их уязвимыми. Видя замешательство начальства, Виктор все же начал. Он говорил с неохотой, ему не хотелось с потрохами выдавать друга, который многим ему в жизни помог, но, что-то в сердце Петрова было важнее. Это их названная семья. " Друзья приходят и уходят, а я всегда сижу здесь " Часто говорит Захаров, приучая юных людей к безоговорочной верности. И поэтому Виктор говорил, продолжал рыться в памяти и воспроизводить все фразы товарища. Все таки покровитель прав, снова, Михаэль может в любой момент уйти, а вот профессор, что в здешнем месте заменил им родителя,всегда будет здесь, всегда рядом. Во концовке длительного монолога, Витя тут же опустил глаза в стол, стараясь их не поднимать, а Харитон снова прикусил щеку. —Хорошая работа, Фетро,я знал, что могу на тебя положиться. Чуть подумав добавил нейробиолог. Петров тут же оживился, все таки ему нужно быть лучше всех, умнее всех, и в целом перспективнее. Все таки нотки зависти присутствовали в нем в немалом количестве. Но ничего, Захаров в любой момент готов дать отрезвляющую пощечину. А так он любил похвалу, и Радеонович умело этим пользовался. —эти мрази должны быть наказаны, —Озлобленно добавила Блесна. Она тоже сильно привязалась к Сеченову, очень уважала, и в целом восихищалась. Сейчас она подняла глаза полные надежды—Вы же займетесь их наказанием? Только не давайте сделать это Сеченову! Он просто их засадит, а они должны страдать, также как и Дмитрий Сергеевич. Захаров гордо и одобрительно улыбнулся. Лучше любого интима его приводит в экстаз любое проявление долгого и упорного Харитоновского воспитания. Раньше они не были столь жестокими. А еще и Дима со своей миролюбивостью. Но мир это не одни добросовестные люди идущие на встречу науке и процветанию. И это он терпеливо вдалбливал им. Диму уже не изменить, поэтому Захаров просто стоит как тыл, не давая врагам партнера зайти со спины. Они наверное за это его и ненавидели. Харитона считали подлым манипулятором. Но Радеоновичу лучше быть хитрым манипулятором, чем дурачком-добречком. Он с ними с одного поля. Тоже всегда готов плести интриги, и делает это до сих пор, дабы сохранить стабильность на Предприятии.Он представлял им прямую угрозу, вот только убрать его было не так просто. Просто так скидывать ценного ученого,который даже не руководитель,никто не станет, нужны аргументы, а в своих действиях Тоша с годами стал осторожнее. А значит нужно скинуть Сеченова, он двойные проблемы, но за ним стоит Захаров ,обрывая любые возможности и преданно партнера защищая. Замкнутый круг. И сейчас он будто смотрел в зеркало, читал в глазах подчиненной ту ненависть и жажду мести как и в нем самом —Конечно, вот до чего довела его вечная безрассудная доброта, я не совершу его ошибок. Во взгляде сидящих вновь виднелось уважение и восхищение. У каждого своя история, своя жизнь и быт. Каждый прошёл личное испытание на силу личности от Захарова. Тут буквально двое военных один инженер и один ученый, не считая самого Захарова. Они разные, но каждый раз собираются здесь за отдельной целью. Радеонович растил себе замену, особенно уделяя внимание Филатовой,она ведь его помощница, а уходить не оставив достойного замещающего глупо. Остальных не обделил, как бы смешно это не звучало, но в многодетных семьях всегда же ищут любимчиков. Но всем известно, что Витя и Катя появились здесь из-за партнеров. И изначально у Захарова в примете были только Плутоний и Филатова. Но нейробиолог быстро влил их в коллектив, и они тут как родные. Хотя отдуваться за всех все равно придется Плутонию, как старшему. Харитон неторопливо встал из-за стола —Обсуждение окончено, вы свободны. Но рекомендую держаться рядом со мной в целях вашей безопасности. И подзовите Лилию. "рекомендую". Причина, почему Катя вдруг так привязалась к Начальникам. И даже она иногда по их шутливой традиции звала профессора " Мама". Потому что эта мама не контролировала. Это был не контроль. Если Радеоновича не послушать и в итоге попасть в беду,он сделает тебе выговор, жёсткий выговор, но это будет уже твоя проблема, он же дал выбор. Харитон не оберегает от ошибок, он заставляет их совершить, чтобы научиться. Выбор с одним правильным ответом - послушаться. Ведь Захаров никогда их не принуждал. Он добился, чтобы они совершили ошибки и после них покорно выполняли его требования, уже зная противоположный итог. Наверное шутки самого Харитона про то, что паралельно с нейробиологией и нейрохирургий он учился пару курсов и на психолога были не совсем шуткой? Все встали вслед за покровителем, склонили головы в знак прощания, и удалились из помещения. Судя по тут же побежавшей куда то Ларисе, она как раз пошла за Лилией. Когда последняя пришла,то выложила много информации, как нужной так и не очень. Но теперь у Захарова есть компромат и знание личности. А значит теперь он может идти в лобовую. Единственное,что удивило профессора - это был не Молотов. И даже не один из членов Политбюро. Это оказался какой то мужчина, у которого Сеченов выиграл. То есть он тоже предлагал какое то дело, но выбрали работу Сеченова. А тот от злости решил подбить соперника. Хотя да. Харитон мог додуматься. Членам Политбюро слишком опасно вот так нападать, тем более они знают о Захарове. А тот мужчина,видимо,не знал. Но даже так, неужели им и было приказано избить Академика до полу-смерти? Нет, наврядли, такое очень не практично. Нужно либо бить не сильно, либо добивать совсем. Значит приказ мог быть "припугнуть" А подобной выходкой даже без рукоприкладства припугнуть очень даже можно. А эти твари пустили в ход фантазию? Тогда Захаров тоже пустит. Того жалкого можно также припугнуть, а потом просто засадить. А вот этих особей навестит лично Харитон Радеонович.---
—Где они? —Властными шагами профессор подошел к массивным железным дверям. —Уже готовы—Склонил голову один из трех братьев. Харитон довольно улыбнулся. Еще чуть-чуть, и он наконец утолит свой сжигающий внутренности голод. Наконец сможет посмотреть бестолковым людишкам в глаза. —Харитон Радеонович! —Раздался сзади взволнованный женский голос. Повернувшись Захаров увидел знакомое личико —Нет,Блесна. Ты остаешься здесь —Н-но! —Блесна? —С нажимом спросил нейробиолог Та может еще и повозмущалась, но вслух этого явно не сказала. И уже через минуту послушно склонила голову —Слушаюсь.. Радеонович благосклонно улыбнулся. И открыв двери направился вниз по лестнице. Спускаясь ниже он отдаленно слышал голоса тех братьев и Нечаевых. Их кажется ставили рядом с дверьми, якобы охрана. Захаров даже спорить не станет, что это предложила Екатерина. Но вот перед глазами предстали цепи. Натуральные. Ещё злостные и скривленные в отвращении морды этих животных. —Всем доброго утра—Миролюбиво произнес профессор. Сняв сумку с плеча поставил ее на рядом стоящий стол. —А вот и второй педик, да? —С пока еще увереной ухмылкой прошипел один из них. Пока. На лице Харитона была лишь нейтральная улыбка. Он повернулся к преступникам чуть приподняв брови в знак недоумения —Чего лыбишься? Угадал? Хах, неудивительно! Такой же смазливый как и первый? А один на один без цепей со мной сможешь? Ученый чуть прищурился глаза, теперь улыбка не казалась такой дружелюбной. Он медленно, размеренно шагая, подошел к этим особям. Вдруг схватился за подбородок ранее говорящего, заставляя не сводить с себя глаза. Никто не выстаивал под взглядом и напором профессора. Его едкие замечания надолго врезались в память, крик еще долгое время звенел в ушах, а шепот снился в кошмарах. —А с "первым" ты один на один сможешь? Ответа не последовало, в помещении раздался звонкий шлепок. Пропитанная мощью и ненавистью пощечина. На щеке остался яркий алый цвет и след от руки. Преступник чуть повис на цепи, А его соратник испуганно отпрянул. Сразу за ударом Захаров, уже успевший встать, нанес удар ногой. По лицу. Действительно весело. Он не был идеально поставлен, как никак Харитон ученый. Но его подопечные очень любили показывать и рассказывать интересные факты из своей жизни военных. Однажды они вытолкнули профессора в спортзал, и там терпеливо показывали свое мастерство и требовали повторить. Вот, Тоша пользуется. —Тоже отпиздишь? Какой оригинальный! Чуть прикрикнул пока целый его соратник. —Нет,я не собираюсь марать о вас руки. Субъект номер 267,войди. —В комнате оказался один и участников эксперимента с Лимбо. Глаза были неосознанными и чисто белыми. А вот в глазах преступников плескался страх. Ученый был непредсказуем, мало ли что он захочет сделать. Коварно ухмыльнувшись на реакцию негодяев Радеонович поверунл голову в сторону вошедшего. —Ну а теперь, давайте я посмеюсь. Последняя фраза, что услышали от профессора. Дальше были лишь команды, приказы, после которых по помещению проносился жалобный и полный боли крик, шипение,маты. Каждый звук ласкал слух нейробиолога. Быть может, он действительно слишком жесток, но он просто воздает по заслугам. Но процесс прервала Лилия. Она вбежала в комнату с радостным лицом, завидев избитых людей поморщилась в отвращении, но после вернула прежние выражение лица —Счастливая новость, Глава ХРАЗ! Вышеупомянутый повернулся в сторону говорящей в недоумении —Остановись Он махнул рукой в сторону добровольца, тот послушно остановился и отошел. —Что такое? На фоне один из преступников харкнул кровью и вновь повис на цепях, стараясь взять от перерыва все, и хотя бы отдышаться. —Дмитрий Сергеевич очнулся! Глаза профессора округлились, а по лицу медленно растеклась улыбка. —Очень хорошо. Я поеду в Павлов. Отведите добровольца обратно в Академию последствий, а к этим—Он оглянулся в довольной усмешке—Приставьте охрану, нескольких из наших. Передай приказ о применении физической силы при любом проступке. Но чтобы живы остались. Все ясно? —Подтверждаю! Лилия приступила к выполнению, а Захаров поднялся наверх. Там его ожидали подопечные. Катя не устояла на месте рядом с дверьми и сразу подбежала. Она выглядела взволнованной. Видимо Лилия не рассказала ей, что случилось. Какие хорошие у Харитона подчиненные, дошла до него и только тогда рассказала. —Мы едем в Павлов. —оповестил профессор —В Павлов? Зачем? Что-то с Дмитрием Сергеевичем? —Подключился Плутоний. —Именно.Идем , не будем задерживаться. —И больше не сказав ни слова, уверенно пошагал к выходу. Переглянувшись, Нечаевы все же двинулись за Покровителем.---
Оказавшись в палате Харитон тут же присел рядом. На тот момент Сеченов вновь был в отключке. Но теперь он просто спал. Остальных оставили за дверью. По приказу зайдут только после самого Захарова. Радеонович тихо наблюдал за спящим другом. Грудь медленно вздымалась, лицо спокойное, как и прежде, прекрасное. Многие раны за эти пару недель успели зажить. Показатели были в норме. Максимум он сейчас просто слаб. Ученый перевел взгляд на окно. Сеченова недавно переложили из подземного комплекса в больницу наверху. За несколько лет работы в Павлове он отвык от видов на природу. Максимум экспериментальные образцы. Уже день. Видимо он долго провозился с теми букашками. —Тоша..? Снизу раздался слабый и хриплый,но слишком родной голос. Дмитрий смотрел из полуприкрытых век. На лице красовалась легкая улыбка. На большее просто не хватало сил. Но уже было не так тяжело, перед ним сидел товарищ. Сидел, одаривая нежным и радостным взглядом и чуть сдвинутыми бровями. —Рад, что ты очнулся. Тихо произнес нейробиолог. Тут же хватая чуть приподнятую кисть друга, чуть сжимая. —И долго я? У тебя уже есть дети? —приложив все свои немногочисленные силы, усмехнулся академик Выражение лица Харитона сменилось на недовольное. Показывая,что вот именно сейчас конечно в тему. —Значит у тебя еще есть силы хихикать? Зря я тут распинался над твоей койкой? Улыбка Сеченова стала чуть шире. А Захаров продолжил : —Конечно есть! Стоят за дверью еле сдерживаясь, чтобы ее не выбить. —Нечаевы? —Ну а кто еще. Лариса была занята моей заменой, а Витя занимался взломом. —Взломом чего? — Недоуменно спросил Дмитрий Но в ответ ему были лишь довольное лицо пассии. Он с годами научился читать его по выражению лица. Устремя взгляд в потолок Сеченов прокрутил последние воспоминания —Погоди-ка, а если серьезно, сколько я пролежал? —Около двух с половиной недель. —Ответил ему товарищ, и пока тот только собрался задавать вопрос,опередил его—Почему ты так долго пробыл без сознания после простого избиения? Верно, такого не может быть. Тебя отравили. Засандалили какой то шприц. Яд обычный. Дабы ты очнулся без дефектов,много времени занял именно вывод яда. Сергеевич задумался чуть нахмурившись —Кто это был? —Ты уверен, что я знаю? —Харитон, я с тобой не первый год живу, и потому уверен, что ты занялся этим лично еще когда меня только привезли. Захаров одобрительно ухмыльнулся —Какой то мужчина, что ранее был твоим конкурентом, но пролетел. Глаза академика наполнились тревогой —И что ты с ним сделал? —С ним? Пока только сдал нашему КГБ. С теми, кто на тебя напал сейчас происходят более интересные события. —Харитон! —Они пока живы, не кричи раньше времени и в целом не кричи. Ты сейчас слаб физически. Полежишь, немного очухаешься и будешь на меня кричать. Академик с досадой выдохнул.Еще пару минут они провели в тишине. —Спасибо, милый. Я не думаю, что у кого то еще хватило бы сил и терпения столько со мной возиться. —Поаккуратнее с выражениями, смотри, не оговорись где нибудь в общественном месте. А про возню, нашел за что благодарить. —У меня поэтому и нет жены. Сколько мороки, когда твой муж Директор Предприятия. Сколько опасности, тревоги и конкуренства.—Он с болью закрыл глаза. —Коллектив 2.0 должен нас от этого избавить. Избавить от бессмысленного гнева, животной агрессии и зависти. И в этом событии,сейчас, я вижу только один хороший факт —Что не убили? —Что это сделали не с тобой. Харитон с усмешкой выдохнул —Преувеличиваешь, но я понял твой посыл, романтик. —Нет, я сейчас серьезно! —Попытался привстать вместе с другом Сеченов. —Лежи и не дрыгайся! Сейчас будешь принимать других гостей. Скоро еще Штокхаузен прибежит, будет тебе на меня жаловаться. А пока Нечаевых будешь слушать. —И как скоро ты вернешься? —Когда захочешь. Я вернусь к своим делам. А как поправишься,устрою тебе сюрприз Академик не успел и рта открыть, как нейробиолог постучал в дверь знаком разрешения. В палату влетели старшие его подопечные - ранее упомянутые Нечаевы. Харитон лишь незаметно проскользнул к выходу. Мда, ненадолго его нежности хватило. После по обещанию прибыл Михаэль, доложил дела на Предприятии, а после и Филатова с Петровым явились. Еще несколько дней Сеченов отходил, а когда его наконец таки выписали, Дмитрий успел узнать еще много "Радостных" новостей. Политбюро попыталось воспользоваться отсутствием Академика, и даже воздействовать на Штокхаузена, что был настроен на уступки, лишь бы не огрести. Как бы смешно это в его адрес не звучало. Но в дела тут же вмешивался Захаров и своим упорством и гордостью чуть ли не доводил до скандала. Нарушил пару законов, например забрал нападавших к себе, не отдав их КГБ. Но ранее оповещенный Михаэль на это просто закрыл глаза.---
Теперь они встретились в Академии последствий. Харитон попросил приехать. —Рад видеть тебя на ногах. —Для приличия улыбнулся нейробиолог—А теперь сюрприз? Ученые спустились вглубь здания. Где находились помещения с добровольцами в эксперименте с "Лимбо" . Чем ниже они спускались, тем сильнее становилась тревога в душе Академика. Он знал, что мог сотворить с преступниками его партнер в качестве мести. Дойдя до места, товарищи подошли к краю одного из мостов. К ним подлетело помещение. Оно уже было без цепей, но избитые, хотя все еще живые негодяи там. Полу-живые негодяи там. Сеченов ошарашено ахнул. Да, примерно этого он и ожидал, но все же... —Не стоит возмущаться. Эти отбросы сами держали идею довести тебя до комы. Изначально нужно было просто вколоть яд. Зачинщика, как я уже рассказывал, за хвост взяли. А вот их я отвоевал. —Отвоевал? —Ну,почти. Я сказал, что один погиб во время задержания, у другого сердце остановилось во время допроса. Третьему уже не помню, что придумал. —И тебе поверили? —С искренним удивлением спросил Академик. На что его партнер насмешливо улыбнулся. —Их нашел я, а не КГБ, стыдно было. Главное лицо только потребовали, а на этих вот промолчали. Думаю, научные прогрессы этого сектора ты уже видел? —Вдруг сменил тему Профессор. Проигнорировав опущенную тему, Дмитрий неуверенно ответил —Да, работы кажется на несколько дней прекращались? —Угу. У Ларисы было слишком много дел, а я, ожидаемо, был занят другим. Преступники молча наблюдали за этой внезапной светской беседой. Колени начали дрожать еще при входе этого лысого черта. Правильно говорили, эти ученые сумашедшие. И какая интересная мысль пронеслась у всех троих : "если первый еще способен на жалость, но страшно представить,что он может сделать под воздействием второго? " Но вот Дмитрий растерянно выдохнул —Я, допустим, понял. Но зачем мы здесь? —Сюрприз! —Не смешно уже, Харитон, это люди. —уф, скучно с тобой. На самом деле я немного не рассчитал сил, все это время шла подготовка приборов. Но раз тебе так неймется, можем начать сейчас. —Он возбужденно повернулся к летающему помещению. —Готовы? Для вас это тоже эксперимент! Если не смогли пригодиться в жизни, хотя бы науке будете полезны! Из-за шумоизоляции слова ученых было очень плохо слышно. Но этот злорадный тон уже вводил в ужас, точно так же, как и безумные глаза их мучителя, в которых, кажется, блестал красный оттенок. Или это просто свет так падал, но от этого не легче. —Операция номер 146 , камера 231 совершить переход в Лимбо! —Эти слова были слышны очень хорошо, они чуть ли не отдавались эхом в помещении с преступниками. Но полного перехода не последовало. Сознания заключенных, вопреки их ожиданиям, все еще были здесь. Как наблюдатели. Единственное изменение было замечено через пару секунд. Гребаный ученый отнял у них контроль над телом. —Страшно? Не думаю, что моему товарищу было особенно приятно терпеть вас! —Ученый открыто злорадствовал, когда ему наконец таки дали отомстить. Хотя, нападали то и не на него. Но дело в другом, нападали на его человека —вы еще не полностью вникли, но позвольте я покажу. А затем раздалась уже знакомым тоном команда. Только уже им. —Субъект номер 456 —Обратился профессор. Самый бойкий из них, а точнее его тело, послушно встало и подошло ближе, будто ожидая нового приказа. Сеченов был напряжен. Такое поведение Харитона его настораживало, и он больше обращал внимание на состояние друга, нежели на преступника. Тоша искренне рассмеялся, провернулся к соратнику чуть прикусив губу. Таким воодушевленным Дима его видел только во время открытия полимеров. —Выгибай правую руку за спину до команды стоп. Глаза Академика округлились, Харитон стоял в полном предвкушении таким же довольным. А испытуемый покорно поднял руку начиная заводить ее за спину. Раздался хруст, и возможно разум отброса кричал, ведь они не полностью были в отключке, но был слышен только хруст. —Харитон!—Внезапно крикнул Сеченов, заставляя того вздрогнуть от неожиданности. —Остановись—приказал он более спокойным тоном, а затем недоуменно повернулся. Сергеевич в ту же секунду схватился за подбородок пассии, крепко сжимая челюсти, а сам настороженно вглядывался в глаза напротив. Приступ. За столько лет их совместной жизни он почти приловчился их распознавать. Правда, только крайние фазы. Лучше пресекать их на корню, но это очень сложно. Потому что приступ протекает медленно, воспаляя нервную систему, а потому в приступы у Харитона два состояния: он много работает, много спит и мало ест, или он становится невообразимо жесток и импульсивен. Второе скорее ближе к апогею. Как сейчас например. —Хватит, достаточно, ладно? Спасибо большое за твои переживания, отрыв от работы, и нервы,потраченные на них. Но лично мне сейчас достаточно. Выведи их из Лимбо и поедем на Челомей. —Но я не закончил.. —Тош. Мы оставим их здесь, на опыты. Они послужат во благо науке, я местью насладился, ты думаю и до этого успел. Так что хватит. Понятно? Тот неуверенно закивал, находясь скорее в растерянности. Расстроенно выдохнул, но как бы специально отдал обратный приказ, полностью вводя их в Лимбо. После подозвал подчиненных и поручил проводить эксперимент дальше чуть позже. А пока просто следить за ними, или отдать новичкам.---
Уже находясь на Челомее в кабинете Сеченова последний наконец склонился над знакомым столом. Он даже успел соскучиться. Захаров смирно лежал на диване, напичканный парочкой таблеток и одним уколом. —По плану я должен был находится в Академии последствий еще пару часов. Если за мной вернется Лариса, и на месте меня не найдет, у нее возникнут вопросы. —Прервал тишину младший. —По плану ты наверно убить их должен был? —Провокационный вопрос, но Дима не сдержался. —Почти. Потом да. Жаль, что ты не дал мне этого сделать.—Хотя да. Мозг Харитона набитый разного рода транквилизаторами сейчас явно не в настроении спорить. Вот находясь он в пылу, скажи Сеченов ему то же самое, тот бы встал на дыбы. Но вот поэтому там этого Сеченов и не сказал. Академик сидел к другу спиной. Он его не видел, но затылком чувствовал недовольство и досаду. Ощущал его опустошение и растерянность. Как ему холодно, каково это, когда ты хочешь заснуть, но не можешь. Он чувствовал его. Чувствовал полностью. А потому медленно поднялся из-за стола. И размеренными шагами направился к дивану. Подойдя, чуть поддержал плечи товарища, призывая приподнятся, затем уселся сам, и положил голову партнера к себе на колени. Аккуратно поглаживая ключицы. —Сильно больно? —Очень глупый вопрос, ты знаешь, что это не боль, а просто дискомфорт. Поглаживания перешли на шею, это действие было прокоментированно рваным вздохом. Далеко не возбуждения, Харитон был перенапряжен, и расслабление приносило отголоски боли. Но если ему не помочь, потом будет хуже и больнее. Поэтому Захаров послушно лежит и молчит, принимая решение, что лучше здесь руками партнера, чем в кабинете, сгибаясь в три погибели —Не переживай, я вернулся. Тебе больше не нужно брать большинство обязанностей на себя, я здесь. —Каждое слово было пропитано спокойствием и нежностью, словно колыбельная. Но главная причина, почему Тоша не мог заснуть никуда не пропала. —Ты должен говорить это Штокхаузену. —Да? Это Штокхаузен возился с Нечаевыми, Ларисой, Витей,выдерживая их напор? Попутно отпинываясь от наскоков Политбюро, одновременно расчехляя все базы данных, выискивая падонков? И в целом занимаясь половиной совсем несвойтсвенных тебе дел, хотя ты всего лишь нейробилог и относительно нейрохирург. —Не драматизируй. Всем этим занимаешься ты. На всех собеседованиях в основном был Михаэль, а эти... Они мои подопечные, я сам зарекся постоянно быть рядом и заниматься их покровительством. —Угу, но теперь тебе нужно делать гораздо меньше. Отдайся, Тош. —Звучит так, будто ты уламываешь на секс. —Он даже не усмехнулся. За него это сделал партнер, продолжая бережно поглаживать шею, аккуратно и медленно переходя на челюсть. Харитон смотрел вверх, будто сквозь потолок, веки потихоньку начинали опускаться, и в последний раз взглянув на друга, он их закрыл. Сеченов , наконец услышав мирное сопение, перешёл на голову, укрепляя столь тревожный сейчас сон пассии. —И как ты вообще с этим живешь..