Они стоили друг друга

Они любят ссорится, но больше любят заканчивать ссору. А в этот раз она закончилась слишком странно. Очередная серия проведенных на себе экспериментов вызвала слишком загадочную реакцию мозга Захарова. Будто выстрел полимера пришелся по нервной системе. Харитон поник, очень часто спал и мало ел. По состоянию был очень вялым и стал слабеть. По личному распоряжению Сеченова профессору был дан отпуск по состоянию здоровья. Тот причитал, но сам понимал, что если продолжит в том же темпе, однажды просто не встанет, потому вскоре замолчал. —Как ты? —Сеченов вновь вернулся поздно. Разработка Коллектива 2.0 отнимала много сил, но он был уверен, даст еще больше в будущем. Но это пока в будущем. Сейчас важнее был его полуживой партнер. Снова. —Лучше чем было, я уже могу выходить на работу? —Досиди пару дней. Потом пойдешь. И, Харитон, не совершай больше подобного. Видишь же, это может очень плохо закончится. —Ты это уже говорил —И скажу еще сотню раз. Я не позволю тебе погибнуть из-за собственной ошибки. В обычном состоянии Харитон бы начал дисскусию. Но сейчас лишь устало улыбнулся —Ладно До скрежета в области груди Дмитрию было больно видеть подобное. Он уже тысячу раз успел проклясть свой длинный язык, что когда то кричал Захарову стать менее упертым и гордым. Ведь это и был Харитон. Без этого, это уже не его товарищ. Это часть его личности. А в давние времена он просил его стереть из себя половину своей личности. И ведь если так подумать, именно такого Захарова он полюбил, как бы странно не звучала эта формулировка в отношении его друга. Именно этот Харитон стоял у него за спиной, прикрывал тыл, заменял где угодно, и никогда не требовал славы. Он требовал лишь понимания, просто чтобы в работе с ним были рядом. Опять же, в отношении Харитона это звучит странно. Но, это все же правда. Он сильно зависел от него, в плане состояния. И в отличии от Сеченова это было серьезней, на уровне психического отклонения. Захаров не ходит к психологам, лишь пьет, а когда заносит,то колит транквилизаторы. Диванные эксперты сказали бы, что у него явно что-то типо БАР, но сам Сеченов, судя по прочитанным им книгами о психологии, смело дает ПРЛ. Пограничное расстройство личности… В теории прям про него. И этот Харитон сейчас сидит перед ним. Слабый. Не телом, морально. Как бы не натворил чего. А Дмитрию и не узнать по своей старой методике, в последнее время Захаров скуп на эмоции. Но перед тем злосчастным эсперементом он что то ворчал по поводу Коллектива 2.0. Идею одобрял, но просил не отдавать ей всего себя. Чтобы они могли и дальше дополнять друг друга. Настоящие ценители науки и силы разума не должны быть отдельно. Тогда Сеченов был очень воодушевлен своим планом, и посчитал подобное высказывание чуть ли не предательством, а потому тогда наговорил очень много негативных вещей в сторону Харитона. Начался приступ, товарищ вновь потерял сознание. А после, спустя несколько недель провел эти проклятые эксперементы.

***

Он не уследил. Состояние Захарова дошло до критической отметки, после которой он не заметил опасности в одном из своих эксперементов. Возник несчастный случай. Профессор упал в ванну с агрессивным полимером и растворился в нем. А самым больным ударом было то, что это было буквально на глазах у Сеченова. Он вошел в лабораторию и поймал на себе взгляд Харитона. Усталый и замученный. Он явно не понимал, где сейчас и что происходит. Где то в прострации. На краю, сам того не осознавая. Дмитрий так и застыл в дверях, считанные секунды длились вечность. —Стой! — крик эхом разнесся по лаборатории. Харитон еле как различающей его как красочное пятно от неожиданности дернулся, потому поскользнулся и упал прямо в полимер. У академика открылось второе дыхание, по крайней мере раньше он так быстро никогда не бегал. Друга там уже не было. Он не верил, как сумашедший диким взглядом прожигал ванну. Совсем позабыв от технике безопасности, ведь полимер мог вылезти и отправиться за ним. Но Сеченову уже все равно, прямо у него на глазах растворился в троеклятом полимере его единственный друг. Единственный человек, которому он мог по настоящему довериться. Его тыл, слабость, душа и сердце сейчас растворились в этом полимере. Тишина давила, слышалось лишь тяжелое дыхание человека. Он не плакал, не кричал больше, Дима в принципе ничего больше не мог сделать. Остолбенел. —Дима… —Судорожным шепотом разнеслось то же эхо. А у Сеченова в конце концов подкосились ноги

***

Он смог спасти его. Не вернул тело, но вернул Харитона, его разум. Тому было уже лучше. Его мозг, пусть Дмитрий всегда был атеистом, слава богам, не атрофировался слишком сильно. Он все помнил, и на все реагировал. И жизнь Сеченова стала легче. Почему, он и сам ответить не может. Просто легче. —Ты, кажется, усердно работал? Чего уставился? —Как же он скучал по этому голосу, интонации, словам. Этот маленький полимерный комочек ползал по столу. Захаров активно приспосабливался к новой форме. И в ней был даже более подвижным, чем когда то в человеческой. Но Диме все еще не хватало касаний. Он хотел трогать, ощущать тепло тела товарища, взять его состояние в свои руки и укрыть от всего на свете. Но теперь Харитон молчал. Даже больше, чем раньше. Пусть и выглядел гораздо живее и уже не так вяло. Могли ли его психические побочки передаться в полимер? Ему даже вколоть транквилизаторы некуда… Хотя к рукам пока ластился, значит более менее в норме. —Простите, надзиратель! Но если бы своей персоной не врывались ко мне так резко, я был бы продуктивней! Харитон издал что то на подобии смешка. Шутки сейчас проходили туго. Недавно Захаров узнал, что их самый первый подопечный вместе с женой были тяжело ранены, а после реабилитировались уже в новом виде. Как Тоша выразился «новыми людьми, хотя Блесна не очень… " Он был крайне зол и возмущен. Громко кричал, насколько ему позволял полимер, и очень сильно пиховал. В этом действительно была вина Сеченова, он должен был рассказать сразу. Но тоже был в не меньшем шоке. Со временем, пока подопечные Харитона крутились вокруг него, сам Дмитрий тоже к ним привязалася. И для него это тоже было больно. Он еле как выбрался, оклимался после смерти друга, и почти сразу же ему на стол попали их подопечные. Почти Дети И он справился, почти. Но опять же, пока в перчатке находился вечно токсичный партнер было легче. Гораздо. Харитон в последнее время все больше жалуется на Коллектив 2.0. Просит помнить о данном Сеченовым обещании когда еще друг был жив. Обещание того, что он не посмеет отдать всего себя и оставить Захарова. Теперь он не говорил напрямую, но явно это имел ввиду. —У тебя там ошибка. —Укоризненно выдал Захаров, что теперь отзывался и на «Храз». Давно забытый диалог всплывал в памяти. Они столько прошли вместе… —Да что ты? Может посмотришь с моего ракурса, ген-… —Перчатка Он на автомате открыл ее, и Харитон за секунду оказался там. Его слух даже сейчас нереально хорош! —Дмитрий Сергеевич, Здравствуйте! —Раздался в далеке знакомый грубый голос. —Здравствуй—с теплой улыбкой отозвался Сеченов мельком бросив взгляд на перчатку, проверяя точно ли та закрылась —Пропустите его Балерины элегантно отошли, давая проход майору. —Извините что без предупреждения. Но мне… —Я уже знаю. Садись. —О-откуда? Мне же вот только что… Сеченов с той же улыбкой поправил перчатку, кидая на нее двумысленный и невидимый для П-3 взгляд. —Не задумывайся, сынок, у меня свои источники. Его позвали сюда для обсуждения дальнейших действий. Майора нужно было отправлять на более сложные и опасные задания, но отправлять его в одиночку слишком рискованно. Поэтому немного поразмыслив, он вспомнил, с какой любовью и теплотой Тоша общался с Плутонием, и с какой обидой и злостью осуждал Сеченова, когда они разговаривали о П-3. После окончания беседы майора вновь послали по своим делам, а Дима наконец высказал свою идею —Если тебе тяжело его видеть,можешь отказаться. Не хочу тебя мучить. Но тот согласился. Так радостно и быстро… Быть может, он все еще надеется вернуть Плутония? Тогда это может быть даже опасно. Но Академик доверяет своей пассии. Он не стал бы калечить собственного подопечного. Пусть уже и не совсем того, что был раньше.

***

До запуска Коллектива 2.0 осталось совсем немного. Не считанные дни конечно, но годик-полтора и готово! Харитон теперь закономерно был в перчатке у Майора. Дмитрий вновь успел соскучиться по токсичным комментариям. Хотя Захаров и до этого работал для самого себя, очень редко пересекаясь с академиком прямо. Но все равно. —Как твоя перчатка? Все нормально после операции? —Ну-у. —медленно протянул Нечаев, но ответить успели за него —Все отлично, Товарищ Сеченов! —Тут же возник ХРАЗ. Да теперь точно ХРАЗ… Харитон сказал, что так ему спокойней и легче. Нынешний Нечаев слишком напоминает ему Плутония. А так хоть Серёжа другой, и Захаров другим будет —А ты вообще заткнись, не тебя спрашивали—тихо, но для Дмитрия слишком слышно, прошипел майор. —П-3—Сухо отчеканил Сергеевич. Тот растерянно поднял взгляд, несколько секунд подумав, виновато произнес —Простите, Шеф. —Не передо мной извиняйся. Я понимаю, что ты возможно не воспринимаешь всерьез роботов, я не осуждаю это, но не забывай, что это все же более продвинутый именно интелект. А тем более — мое изобретение. Пусть Тоша и говорил не вмешиваться. Мол он сам разберется, но сейчас Дмитрий не мог молчать. Рефлексивно сработало желание защитить. —Благодарю, «Создатель» —Но сейчас это действительно звучало с благодарностью. Харитон был доволен. И хорошо. Так же виновато П-3 прошептал что-то вроде «Прости, ХРАЗ». И на этом маленькое напряжение спáло.