Год и один день (A Year and a Day)

      Цукаса отпил очередную порцию медовухи, пытаясь определить, стоит ли ему поступить так же, как Ген, и смешаться с людьми Сенку. Он думал о том, чтобы созвать их всех завтра на собрание, чтобы произнести перед ними речь об изменениях, которые произойдут в Каменном замке, и что все изменения будут положительными. Что бы не думали Сенку и его совет, он не варвар просто потому, что живет в более «примитивной» культуре. В мире природы существует такая красота и чистота, которую Сенку не может увидеть, или, возможно, просто не хочет. Если он сможет помочь народу Царства науки открыть глаза на то, что старые способы жизни по-прежнему являются лучшими, тогда на его стороне будет больше силы. Технически Сенку является назначенным лидером: не человек благородного происхождения, как другие дворяне, или сильные родословные, как он. По истечении года и дня договора он должен переманить большое количество людей Сенку. Затем он может ликвидировать учёного и тех немногих последователей, которые он мог бы оставить, забрать крепость себе.       Мысли Цукасы останавливаются, когда друг Сенку, ученый Хром, приближается к помосту. В руке Хрома он держит стебель белых цветов. Цукаса слегка прищуривается, чтобы разглядеть, что это за цветок, а затем Хром протягивает его Сенку. Жимолость. Понимает Цукаса, и, прежде чем он даже осознает это, его большая рука сжимает запястье Хрома, прежде чем цветок можно было передать Сенку.       Хром шипит от боли и роняет цветок на пол.       Кохаку вскакивает на помост и направляет оба кинжала в Цукасу.       — Отпустите его! — строго командует девушка.       Сенку понятия не имеет, что происходит. Он сидит молча, просто глядя на троих перед собой.       — Что ты творишь, Цукаса? — спрашивает Хром, пытаясь отдернуть руку, — Отпусти, руку!       — Как ты смеешь протягивать ему жимолость, — говорит Цукаса, игнорируя лезвия Кохаку, направленные ему в горло.       — О чем ты вообще говоришь? — Хром наконец высвобождает запястье, но теперь Цукаса поднялся со своего могучего трона.       — Что происходит, мать вашу? — негодует Сенку, смотря на этих троих.       — Ген дал мне цветок, чтобы передать его тебе, — начинает ученик, — Он сказал, что у него могут быть новые медицинские свойства, а я принес, чтобы оповестить Сенку об этом! — насмехается тот над Цукасой, хотя и дрожит, как осиновый лист.       — В моей культуре жимолость означает, что вы питаете глубокую преданность другому человеку, — объясняет Вождь, — И обычно это первый цветок, который дарят человеку, за которым хотят ухаживать.       — Чего? Нет! Это вовсе не входило в мои намерения! — в свою защиту произносит Хром, — Вы просто неправильно поняли!       Кохаку опускает свои клинки, как только Цукаса возвращается на свой трон. Сенку берет жимолость и подносит ее к носу, чтобы понюхать сладкий, слабый аромат.       — Должен ли я теперь ожидать других цветов, дорогой мой? — обращается к Вождю Сенку, — Я думал, ты хочешь поддерживать видимость перед своим народом.       — Хочешь, чтобы я принес тебе цветы?       — Это риторический вопрос, — отвечает Сенку, а затем встаёт со своего трона, — Пожалуй покину этот прекрасный праздник. Я буду в своей обсерватории, и если понадоблюсь, то двери для всех закрыты, — обращается он к остальным и, бросая жимолость на пол, выходит из Большого зала.       Сенку знал, что вся эта сцена была подстроена Геном, и мысленно отметил, что нужно поговорить об этом с менталистом. Он был удивлен тем, как быстро среагировал и агрессивно защищал их «помолвку» Цукаса, подумав, что Хром пытается за ним ухаживать. Со стороны Вождя это никак не могли быть настоящие чувства: просто доминирование и собственничество альфа-самца. Это сражение по-прежнему остается битвой умов, и если Цукаса продолжит играть роль любящего партнера, Сенку знал, что ему будет гораздо труднее получить над ним контроль.        Но он думал слишком наперёд. Для начала нужно завоевать расположение людей Цукасы с помощью науки. Он ни за что не сможет осуществить план очарования Гена. У них нет ничего общего, кроме мыслей о безопасности и процветания своего народа.       В обсерватории, которую переоборудовал из башни, Сенку сидит за бамбуковым телескопом и пытается потеряться в ночном небе, в его бесконечных чудесах и тайнах.       Учёный всю жизнь задавался вопросом, каково было бы взлететь в ночное небо и исследовать бескрайнюю тьму. Что нового он найдет? Еще луны? Больше солнц? Другие миры?       — Однажды люди отправятся в небо, и я надеюсь прожить достаточно долго, чтобы увидеть это...       — Что это за штуковина?       Сенку вздрогнул от голоса Цукасы. Он знал, что Цукаса умеет читать, поэтому табличка, вывешенная за дверью, чтобы его не беспокоили, должна была быть очевидна. Сенку развернулся на стуле и нахмурился.       — Я думал, ты умеешь читать.. — очевидный сарказм.       — Ты про табличку? Я твой супруг, и такие просьбы ко мне не относятся, и к тебе тоже.       — Послушай, я понимаю, что ты хочешь поддерживать вид супружеской пары для своих людей, но сейчас с нами больше никого нет, и это не должно иметь значения. Мы не поженимся. Никогда. Итак, положи конец всем этим «намерениям» и «ухаживаниям», ладно? — ученый разворачивается, чтобы вновь взглянуть в телескоп.       Цукаса подходит к нему и становится рядом, изучая механизм большого открытого потолка, сквозь который видны луна и ночное небо. Есть рукоятка, которая должна его открывать и закрывать.        — На что ты смотришь?       — На небо, — категорически отвечает тот.       — На обычное небо?       Сенку подумал о том, чтобы начать бессвязную речь о тайнах за пределами неба, но потом ему пришла в голову другая идея. Немного изменив формулировку, он может просто возбудить интерес Цукасы.       — Нет, тут есть много всего. С помощью этого телескопа я могу заглянуть далеко-далеко, и лицезреть то, чего видят наши обычные глаза, — ухмыляется, а добавляет, — Если я замечу кого-нибудь из твоих Богов, я обязательно тебе скажу.       Глаза Цукасы расширились.       — Можно увидеть Богов в этот… телескоп?       — Ну, он может видеть за пределами неба и находить скрытые места. Хочешь посмотреть? — учёный встаёт и предлагает Цукасе своё место, — Может быть, один из Богов, которым ты так сильно поклоняешься, откроется тебе.       Вождь задумался, будет ли считаться обнаружение Богов шпионажем за ними. Он хотел бы увидеть Бога Могущества или, может быть, одного из многих второстепенных духов, действующих от имени Богов. Но если бы они захотели раскрыться, они бы это сделали, верно? Есть истории в других племенах, в том числе и в его собственном, о людях которые видели или встречались с одним из Богов. Никто еще не показывался ему. Стоит ли ему попытаться найти их с помощью этого телескопа?       — Я кстати редко ошибаюсь, — Сенку смотрит на него.       Цукаса глубоко вздыхает и смотрит в телескоп. У него перехватывает дыхание при виде луны, которая находится в фокусе и он может видеть бесчисленное количество мелких деталей.       — Перемещай его под разными углами и продолжай искать!       Цукаса на мгновение забыл о поисках Богов, поскольку был в восторге от множества видов, открывавшихся перед ним. Это было почти так же, как если бы он мог протянуть руку перед собой и коснуться звезд! Телескоп действительно потрясающий.       — Похоже, ты не думаешь, что этот телескоп такое уж зло, — усмехается Сенку. — Уже нашëл Богов?       Цукаса возвращается в вертикальное положение и восхищённо смотрит на учёного.       — Тебе нравится высмеивать Богов и мои убеждения?       Сенку скрещивает руки.       — Не совсем. Вера и наука не идут рука об руку, — он заметил, что лицо Цукасы, казалось, слегка нахмурилось, выражая смесь… печали и гнева? Что бы это ни было, это настолько повлияло на него, что он подумал о возможном решении, чтобы подбодрить внезапный упавший дух Цукасы, — Послушай, я не могу сказать, что верю в Богов, потому что все доказательства и исследования, которые я проводил, доказывали обратное. Однако если Боги действительно существуют и они создали людей, как вы полагаете, то, возможно, они дали таким людям, как я, знания, которые помогут людям прогрессировать, —постукивает большим пальцем по виску, — Подумай об этом, Цукаса. Давай оба подумаем. Мы с тобой явно во многом не похожи, так что можно сказать, что такими нас создали именно Боги. Что ж, Боги дали мне мой прекрасный разум, а тебе — прекрасную силу. Возможно, богам хотелось отдохнуть от бесконечной силы, поэтому они создали меня!       — Значит, ты считаешь себя Богом среди людей?       Учёный снова скрещивает руки на груди и поднимает подбородок.       — Ты тоже мог бы стать одним из них, если бы они сочли нужным сделать тебя таким, и очевидно, что они так и сделали. Ты самый сильный вождь всех племен.       — …Я знаю. Хоть ты и высказываешь веские аргументы, ты все равно насмехаешься над моими Богами.       — А ты издеваешься над моей наукой!       — Откуда ты знаешь, что ты прав?       — А откуда ты знаешь?       Цукаса откашливается.        — Это нас ни к чему не приведет.       — А к чему мы пытаемся прийти? Ты хочешь, чтобы я бросил всë и просто последовал за тобой, а я не собираюсь этого делать, и знаю, что то же самое касается и тебя. Как только придёт весна, всё это закончится.       — А что потом? — спрашивает Цукаса, ведь любопытно услышать ответ и узнать поменялось ли его мнение.       — Тогда нам просто нужно будет посмотреть, чем все закончится. Один из нас точно одержит победу.       — А если это буду я? — Цукаса мягко улыбается       — Тогда я женюсь на тебе. Но я на десять миллиардов процентов уверен, что этого никогда не произойдет, и я одержу победу.       — Этот замок будет моим, —Вождь делает шаг ближе к нему. — А через год и день ты должен будешь стать моим супругом или подчинённым, либо уйти.       — А если выиграю я, то ты возьмешь свое стадо бабуинов, вернёшься в лес и оставишь Царство Науки в покое!       — Отлично, по рукам.       — А теперь покинь обсерваторию, мне нужно побыть одному.       После ухода Цукасы тот попытался сосредоточиться на телескопе, но слова этого примитивного идиота продолжали повторяться в его голове. Он думал, что смог бы достучаться до Янтарного Льва, если бы немного «сдался», но этого было недостаточно. Сенку отказался изменить свои планы по завоеванию народа Цукасы с помощью науки: он использует фестиваль Осенней Луны как первый шаг на пути к своей цели.       Стоит ли ему последовать совету Гена, и соблазнить Цукасу? Он не знает, каково это, соблазнять, и никогда не хотел заводить отношения. Время от времени, ну очень редко, у него появлялась крошечная мысль о том, чтобы рядом с ним всё же был партнер. У Тайджу есть Юдзуриха, у Хрома, по сути, есть Рури, а у Гена есть компания как с мужчинами, так и с женщинами. Но он никогда не думал о том, чтобы встречаться с кем-то конкретным: это всегда был просто «человек». Есть Кохаку, но ее любовь к нему не романтическая, и он может сказать о ней то же самое.       — Буквально вчера я не думал ни о чем, кроме науки, а теперь меня посещают мысли о ложной романтике, — Он вздыхает, — Должен ли я начать сдавать позиции, чтобы выйти победителем?... Думай как представитель племени: что я могу сделать, чтобы начать... побеждать Цукасу? Что я могу сделать, чтобы завоевать его сердце, а затем разбить его? — Сенку почувствовал укол вины в груди после мысли о том, что разобьет сердце Цукасы.       Это жестоко, но технически они все еще находятся в военном положении, поэтому использование такой тактики было бы понятно для достижения желаемого результата.        — Мне нужен запасной план на случай, если мне не удастся привлечь на свою сторону достаточное количество его людей, чтобы заставить его сдаться к концу года. С другой стороны, это всего лишь второй день, и, возможно, мне стоит дать себе немного больше времени, чтобы подумать об этом. С таким же успехом я мог бы погрузиться в работу и начать готовить чудеса науки к фестивалю.

***

      Прошло два дня, и Цукаса и Сенку особо не общались между собой, за исключением нескольких совместных публичных выступлений. Сенку присутствовал, когда Цукаса обращался к Царству науки, заявив, что обе стороны должны проявить уважение друг к другу и помочь сделать зиму комфортной для проживания. Цукаса, казалось, возродил некоторые старые традиции, в то время как Сенку смог очаровать людей племени, которые были ранены или больны, своими передовыми лекарствами. Пока что с обеих сторон дела шли по плану. Но все еще оставался вопрос ухаживания за Цукасой, с которым боролся Сенку. Ген предложил облегчить принятие решения, но даже той его части, которая любит науку, было трудно принять это предложение. Сенку может рассматривать идею фальшивого ухаживания как научный эксперимент и использовать метод проб и ошибок. Учёному действительно нравилось испытывать и пробовать что-то новое, что ему чуждо, но работать с людьми на эмоциональном уровне – это другое.        У большинства вещей есть одна или несколько реакций, которыми в научном мире обычно можно управлять, в то время как эмоции могут принимать самые разные формы, влиять по-разному и могут быть непредсказуемыми. Ген сказал, что поработает с Цукасой и сделает его немного проще. И что бы ни сделал Ген, похоже, это сработало, потому что, пока Сенку собирал травы в саду, Цукаса подъехал к нему на очень большой лошади.       — Доброе утро, Сенку.       Сенку смотрит на массивную лошадь с длинной черной гривой и хвостом. Цукаса теперь был в три раза выше своего обычного роста. Он встаёт с земли и отряхивает колени.       — Тебе того же. Я так понимаю, это твоя лошадь? У нас в конюшнях нет таких огромных монстров.       — Это мой жеребец, — спокойно говорит Цукаса, поглаживая лошадь по толстой шее, а затем протягивает руку Сенку, — Давай прокатимся.       Сенку издевательски рассмеялся и скрестил руки на груди.       — Ты смеешься? Я не полезу на эту громадину!       — Я полностью контролирую Стоунхуфа.             — Ого, такое креативное имя, — закатывает глаза, — Извини, но у меня есть работа, и я не катаюсь на лошадях. Итак, ты можешь… А?!       Сенку осознаёт, что его поднимают с земли за капюшон пальто и поднимают в воздух, чтобы посадить на жеребца.       — Поставь, откуда взял! Прямо сейчас! — требует учёный, но Вождь не слушает, у него нет другого выбора, кроме как держаться за гриву жеребца, когда Цукаса подал зверю сигнал бежать. Он не скрывал своей паники из-за неожиданности оказаться на огромном животном, на котором с роду не катался. Они пробежали поля и отправились к берегу моря, и Сенку знал, что он не упадет и не соскользнет, ​​потому мускулистые руки Цукасы по обе стороны от него держали поводья.       — Я хочу на землю! Немедленно!— Цукаса замедляет Стоунхуфа.       — Неужели ты не можешь найти какую-нибудь науку, которая избавит тебя от ужаса?       — Это не так, блин, работает! — твёрдо отрезал тот.       — Хм... Интересно. С юных лет я знал, что у меня большой талант к верховой езде. Когда я был еще мальчиком, я поверил в Бога животных и смог подняться на свою первую лошадь и покататься верхом, словно опытный взрослый человек. Боги дали мне смелость: жаль, что наука не может сделать тоже самое для тебя.       Сенку стиснул зубы и пристально посмотрел на Цукасу, с желанием ударить его по лицу.       — Также не было лошади или животного, которого бы я не смог приручить, — Он дал знак лошади идти шагом и почувствовал, как дрожь Сенку начала утихать. Они приближались к берегу, — Я помогу тебе спуститься.       — Сам справлюсь! — продолжает огрызаться. Цукаса легко спускается и ждет. Но учёному внезапно пришлось переосмыслить свое решение. Его ноги слишком широко расставлены по лошади, и если он сделает неправильное движение, первое: он может упасть; второе: лошадь может запаниковать и дернуться. Но затем он вспомнил, что должен «соблазнять» Цукасу, и мог бы прямо в этот момент использовать неуверенность в своих интересах, — Хорошо. Помоги мне спуститься, — он старался не краснеть, когда Цукаса помогал ему, но чувствовал жар на своих щеках.       — Что мы делаем на берегу? — спрашивает он, слегка дрожа от прохладных океанских ветров приближающейся смены сезона.       Цукаса тем временем отцепляет спальный мешок от спины Каменного Копыта.       — Ты показал мне часть своей науки, и теперь я покажу вам величественную красоту природы, созданную Богами.       Сенку бормотал себе под нос, но не смог сказать «нет», поскольку часть договора — позволять другому делать то, что он любит, и делиться этим. Ну, последняя часть была не совсем расписана. Он следует за Цукасой до определенного места и помогает расстелить большое шерстяное покрывало. Он сидит рядом с Цукасой лицом к океану и дрожит от холода. Цукаса, похоже, не замечал ветра, поэтому Сенку ничего не сказал. Некоторое время они сидят молча, а затем учёный чувствует внезапное тепло на своих плечах. Это был плащ Цукасы из львиной шкуры. Сенку удивлен тем, насколько он теплый, и не вонючий, он пах только Цукасой, запах которого он смог учуять только сейчас. Плащ настолько большой, что Сенку сразу же закутался в него.       — Спасибо.       — Я просто заметил, что тебе холодно. Мы не будем говорить друг с другом, пока сидим здесь, а, скорее, будем слушать.       — Слушать? Слушать что? Волны? — на что Цукаса кивает.       — Да. Я хочу, чтобы ты в это время не думал о науке и звездах. Все, что ты видишь и слышишь, — это то, что Боги создали для нашего удовольствия.       Сенку поднимает бровь, а затем снова смотрит на океан. Скорее всего, Цукаса хочет сказать о медитации, которой Сенку пытался занимался, но это занятие быстро наскучило. Его разум всегда был наполнен новыми мыслями и идеями о науке и алхимии. Однако, Цукаса нашел силы и время, чтобы посмотреть в свой телескоп, поэтому сейчас и учёный попытается медитировать. Он взглянул на Вождя, чьи глаза были закрыты, а лицо не казалось таким суровым. Сенку не может оторвать взгляд от мужчины, наблюдая, как длинные пряди каштановых волос спокойно развеваются на ветру, затем взгляд пал на широкие плечи восхитительного размер, а также на остальные части обнаженного торса мужчины. Сенку озадачило тот факт, что Цукасе не было холодно.       Он снова переводит взгляд на океанские волны, смотрит на горизонт и обнаруживает, что смог очистить свой разум, и, не осознавая этого, в какой-то момент задремал.       Цукаса прервал медитацию, когда чувствует, что тело Сенку прислоняется к нему. Они просидели всего ничего, а он уже заснул. Это вызвало мягкую улыбку на его губах. Сенку, должно быть, устал, ведь часто поздно ложится спать и рано просыпается постоянно возясь с наукой и другими вещами, что, должно быть, физически утомляет его. Да и он сам не уделяет особого внимания собственному благополучию. Цукаса заметил, что Сенку — привлекательный самец и выглядит идеально, завернувшись в шкуру. В его шкуру. Хоть они и враги, но этот человек, крепко спящий на его плече, по законам людей и Богов точно является его предполагаемым супругом. В памяти сразу всплыли слова, что сказал ему советник Ген накануне.       — Как твои дела, вождь Цукаса?       — Всё более, чем хорошо, Ген, — отвечает он. — Почему ты пришёл ко мне в такой поздний час? Что-то случилось?        — Я хотел, чтобы мы поговорили о Сенку.       — Он послал тебя ко мне по какой-то причине? Может быть, аннулировать брачный договор или что-то в этом роде?       Ген качает головой.       — Я знаю, что ваши отношения еще только начинаются, но я заметил, что ты не пытаешься завоевать его сердце.       — Мне нелегко с ним общаться.       — Всë потому, что ты делаешь это неправильно! Тебе нужно... подтолкнуть моего милого Лорда к осознанию того, что он способен построить отношения!       — Что ты имеешь в виду?       — Я знаю его очень хорошо, быть может, не так хорошо, как тот же Тайджу, но достаточно, чтобы сказать, что, если подтолкнуть его в правильном направлении, он может стать поддерживающим товарищем. «Другом», если хотите?       — Он все остаётся моим врагом.       — Но ты всё ещё можешь победить своего врага. Да и кто знает? Может вы всё-таки влюбитесь друг в друга?       — Влюбиться? В человека науки? Ген, ты, кажется, рассказываешь слишком много романтических баллад и историй.       — Хм… возможно, это и так, но я могу отличить реальность от фантазии. Если вам интересно мое мнение…       — Ты выскажешь его мне независимо от того, попрошу я об этом или нет, — прервал его Цукаса.       — Как грубо! — Он посмеивается за длинными рукавами, — Сенку нужно… немного расслабиться. Он не умеет расслабляться. Возможно, ты сможешь показать ему некоторые способы наслаждаться окружающим миром, которые не связаны с наукой, а скорее с… — замолчал, но Цукаса понял, что он имел в виду.       Ген, похоже, был прав: Сенку расслабился и прижался к нему. Он заметил, что тот выглядел слишком маленьким для своего возраста и роста. Цукаса подумал о том, чтобы предложить тренировать его для наращивания массы тела и мышц, но стоит ли ему тренировать своего врага? Это может иметь неприятные последствия.       Затем Цукаса чувствует незнакомый взгляд. Это почти самая главная животная черта, которой обладают его люди. Он приобнимает Сенку, осматривая окрестности, деревья и камни на берегу. Прищуривается.       — Я знаю, что ты там... Ты друг или враг?