***
Может ли телефон быть совпадением? И вообще, бывают ли в жизни такие совпадения? Модель старая, мало кто такими уже пользуется. Но за последние три дня Чонин встретил ее дважды – в предупреждении Хёнджина и в реальной жизни. Прибавить к этому незаурядный ум, который Лис отметил у парня, и получается, что он сегодня случайно познакомился с легендой преступного мира. Если это действительно так, то он перед этим человеком на колени упасть готов, чтобы молить о помощи. Но... Чонин смотрит на него и смотрит. И не видит ничего легендарного. Только синяки под глазами, которые едва ли не больше самих глаз, да смазанный след карандашного грифеля на бледной щеке. Если прибавить к образу Неуловимого не только ум, но ещё и его несчастный вид, то создаётся впечатление, что это не Чонину здесь помощь нужна. Соблазн большой. Велик настолько, что Чонин чувствует – его сейчас раздавит и он выложит всё, как есть. Плевать, что ему там кажется. Главное сделать попытку всё исправить. Исполнить свою самую большую мечту – скрыться от правительства и мафии. Зажить другой жизнью, свободной от тревог. Пусть она будет скромной. Пусть она когда-то закончится тихо и незаметно. Лишь бы сейчас от него все отстали. За это он был готов отдать что угодно. Напряжение повисает в воздухе. Грань между "да" и "нет" медленно перетекает в сторону первого. Пальцы невольно тянутся к карману за сигаретами, чтобы хотя бы немного успокоить нервы. Однако... "Кури поменьше!" Голос вскрикивает в голове. Зажигалка выпадает из рук, приводя в чувство сидящего напротив "Неуловимого". Он мгновенно поднимает упавшую вещицу и вкладывает Чонину в дрожащие пальцы. Их взгляды сталкиваются. Неуловимого – неожиданно открытый и преданный. Чонина – испуганный. Потому что ему страшно. Правда очень страшно. Он действительно успел привязаться к новой жизни. Понимает это, когда мозг начинает подкидывать новые оправдания, почему он глядит в лицо тому, кто может его спасти, но молчит. "Они оба очень устали. У них обоих утром сдача на расстрел. Может... стоит дождаться следующего раза?" Какого следующего раза ты ждёшь, Ян Чонин? Когда Чан раскроет правду и устроит для тебя личный сеанс пыток? Или когда то же самое сделает правительство? Голова Неуловимого наклоняется чуть вбок. Смешные ушки на капюшоне повторяют это движение и покачиваются в воздухе. – Ты в порядке? – тихий голос звучит слишком громко. Чонину хочется кричать. Какого следующего раза ты ждёшь?! Какого, черт возьми?! Губа закусывается почти до крови. Ватман сворачивается, заканчивая казавшейся бесконечной пытку. Чонин деланно-расслаблено потягивается. – Кошмар такой, столько провозился! Большое спасибо за помощь! – ярко улыбается он. – Если бы не ты, я бы пропал. Может, когда сдадимся, встретимся снова и пообщаемся в более спокойной обстановке? Неуловимый удивлённо моргает. А потом выражение его лица вдруг становится невероятно счастливым. Сердце Чонина неприятно потрескивает, пока он диктует свой телефон. Пока взаимно записывает продиктованные цифры. Понимает. Уже сейчас. Что не позвонит. – Запишу тебя как "Лис", – врывается в его мысли смешок. Внутри поднимается волна возмущения. – Тогда я тебя как "Пëс"! – шипит Чонин. "Неуловимый" заливается смехом, подхватывает рюкзак и в обнимку с чертежами спешит покинуть поле боя, пока Лис не пустил в ход все чертежные принадлежности. Однако на выходе оборачивается, снова ловя глаза Чонина. Но, так ничего и не сказав, уходит в начавшийся за окном снегопад. Чонин раздраженно фыркает. Странный тип. Хотя если учитывать, что он, возможно, упустил свой единственный шанс на свободу, еще подумать нужно, кто из них страннее. Может и к лучшему. Чонин сомневается в том, чего хочет. И если у него самого есть сомнения, то сможет ли в его проблеме помочь Неуловимый? Стоит ли... доставлять Неуловимому ещё больше неприятностей? Ведь если это действительно тот самый парень, то он, как и сам Чонин, едва переступил порог совершеннолетия. И в таком юном возрасте каждый день вынужден думать о том, как сохранить свободу, скрыть свою личность. Не вылететь из училища, в конце концов. В самом деле, возможно, Чонин единственный, кто мог его понять. Парень прислоняется к оконному стеклу щекой. Снег сыпет хлопьями, скрывая фигуру Неуловимого от глаз. К лучшему. Наверное. Если бы он сегодня сбежал, и учёбу пришлось бы бросить. Труды бы оказались проделанными даром. Зачем ему мафия? Его хëн? Видимо, нужны. Снег застилает слипающиеся глаза. Неуловимый и кто-то ещё рядом с ним окончательно пропадают из глаз.***
Сынмин нырнул в ближайший переулок и занял наблюдательную позицию. Следил за выходом – куда же отправится Лис. Сложно было не почувствовать подвох в том, как он смотрел на телефон. В том, что захотел сохранить контакты. Пусть Сынмин очень хотел надеяться, что его намерения искренние, но он не был настолько глупым. Потому что не выбросил телефон после того, как случайно засветил его на камере. А это очевидная улика. Причина продолжать таскать эту бомбу замедленного действия была очень простой – он боялся потерять какие-нибудь важные файлы из училища при переносе памяти. Понадеялся, что ему капельку повезёт, что тайна продержится хотя бы три дня, чтобы можно было спокойно всё перебрать. Но бомба, похоже, рванула. Сынмин делился удачей со всеми. Но что касается его самого – ему не везло почти никогда. Потому и следил за Лисом. Пользовался правилом "в случае опасности нападай первым". Однако парень совсем не спешил. Сынмин видел, что он задремал прямо за столиком. Будто и не собирался его преследовать. Неуловимый смотрел на Лиса ещё долго. Пока на горизонте не забрезжил рассвет. Тогда он окончательно признал, что считает его милым. Но так и не смог разобраться, что Лис за человек. И почему поступает так, как поступает. Это интересно. Возможно, он спросит у него при случае. Но сначала нужно пережить защиту курсовой.***
Выстрел разносится громовым раскатом. Отзывается эхом в тёмных углах. Пуля попала точно в сердце. Он и осознать ничего не успел, а уже провалился в кромешную мглу. Широко распахнутые глаза пусто смотрели в теряющийся в вышине потолок. Кровь быстро остывала на мерзлом бетоне, постепенно превращаясь в алый лёд. Вдалеке затихают шаги его убийцы. Но он уже никогда не сможет их услышать.***
Чонин выныривает из кошмара с замершим криком на губах. Едва не падает со стула, хватается за шаткий стол. Вдохи и выдохи даются тяжело. Рвут лёгкие, щиплют глаза. Ладонь тянется к груди, туда, где находится сердце. Не находит крови. Но больно по-настоящему. Будто его действительно пристрелили. За окном разгорается серый рассвет. Пальцы не могут перестать судорожно сжимать ткань свитера.