***
Дальнейший путь проводили каждый при своих мыслях. До тех пор пока Лино не притормозил, ненадолго исчез из салона и не вернулся с двумя картонными стаканчиками и бумажными пакетами. – Точно не знаю, что ты пьешь, но где-то там у тебя была корица, так что я предположил. И бутербродом закуси. А то боюсь, что такими темпами живым тебя не довезу. Лино выпалил всё это довольно быстро. Чтобы скорее освободить руки и забраться в тепло. Потому что адреналин прошёл, и его начало потряхивать от мороза. Или голода. Или травм. А может всего вместе. Хёнджин от его напора растерялся и на мгновение замер, глядя на полные еды пакеты. А затем носа коснулся запах корицы. Пока Лино усаживался и закрывал дверь, Хенджин поставил провизию рядом с собой на сидении. Безошибочно отыскал свою чашку. Сделал глоток. И стало теплее. Нежнее как-то. Лино обрёл более чёткие очертания. Даже слишком. Хёнджин искоса наблюдал за тем, как он уминает свою порцию вкусностей. Ему, Хёнджину, на самом деле всё равно. Подумаешь, три дня поголодал, он натренирован. Но Лино обратил внимание на его состояние и проявил заботу не только о себе. Ненависть в сердце всколыхнулась. И затихла, оставив Хёнджину только карие глаза и золотисто-русые волосы, в которых путался утренний свет, продирающийя сквозь рваные тучи. Лино, которого, если убрать всё предрассудки, он знал едва-едва. Вполне обычного человека. Не Дьявола. – Говоришь, боишься за меня? – спросил Хёнджин. Лино удивлённо поднял на него глаза. Быстренько прожевал всё, что было набито у него за щеками и вскрикнул: – Конечно! С ума схожу! – Почему? – Хенджин правда не понимал. Указал Лино на свой стакан. – И почему запомнил про корицу? Почему вообще пошёл за мной и помог выбраться? Почему, Лино? И конечно же у Лино не было на это достойного ответа. Знал бы он сам, почему. Ему бы было проще. Что-то происходило между ним и Хенджином. И, наверное, объяснить это порочной похотью или симпатией было бы неправильно. Было что-то другое, к чему Лино пока не мог подобрать ключ. А ещё, кажется, любовь. – Проблема в моём любопытстве. – вставил Лино первое, что пришло на ум. Правдивое. Но лишь на одну треть. Он поднял свой стакан – с клубничным коктейлем – и протянул в сторону Хенджина: – Главное, что на нашу голову свалилась большая удача. Выпьем за нее! – А ещё на тебя свалился потолок! – выдохнул Хёнджин. Но всё же осторожно стукнулся с ним стаканом. Что с этим Дьяволом сделаешь. Если присмотреться, он даже ничего. Милый. Хёнджин пил свой кофе. Наблюдал за Лино, который, кажется, даже не собирался выкидывать новых глупостей. Лино на его слова только плечами пожал да отмахнулся. Ну да, с кем не бывает. Он, кажется, тоже натренирован. Самим Хенджином и его попытками убийства. Лино абсолютно точно не святой. Но он, Хенджин, явно перебарщивал всё это время. Хенджин понял, что расстроен. И ему совестно. – Эй, Дьявол... Минхо... Прости. И спасибо. Лино, услышав его тихие неуверенные слова, широко распахнул веки. Губы сложились в безмолвное невысказанное "О", но быстро растянулись в кошачью улыбку. Хёнджин же, прихватив свой пакет, выскользнул из машины. Смущённо. А ещё потому что недалеко припарковался Малыш Лис. Который явно следил за ними всю дорогу и при остановке забеспокоился. Лино наблюдал за Хенджином, пока Чонин не увёз его обратно в штаб Снежной Стаи. В очередной раз думая, насколько же он очарователен. И как хорошо, что у него, Минхо, есть ещё целый один шанс на то, чтобы прожить свою жизнь. Он хотел бы посвятить её светлому и доброму. И Хёнджину. Хенджину тоже.***
– Мне тебя побить за то, что ты в самоволку пошел? Ох, Хенджин... Ты цел? – причитал Чан в коридоре. Хёнджин вяло отмахнулся от него. Всё же пережитый ужас на нём сказался, потребуется время на то, чтобы прийти в себя. А так, в целом он отделался парой синяков, ничего серьёзного. – Если бы не Лино, было бы хуже, – ответил он. Бросил короткий взгляд на стеклянную дверь холла, за которой уже Джисон причитал над Минхо, заклеивая его пластырями вдоль и поперёк. Лино при этом сидел смирно. Только почувствовал, что на него смотрят, и на мгновение поймал своими омутами чёрные бездны. Хёнджин прикрыл глаза. И отвернулся. Лино не возражал. Потому что их взаимная симпатия существовала только в их воображении. Они же ненавидели друг друга. Ненавидели же? – Всё так, как ты говорил мне когда-то. Мой случай не был единичным. За этим стоит кто-то конкретный. И он явно замышляет ужасные вещи. Я готов сделать всё возможное, чтобы предотвратить угрозу. Если только не хочешь меня выгнать прямо сейчас за моё поведение. Чан тяжело вздохнул. Ладонь мягко потрепала Хенджина по макушке. – Да как я могу... Куда же ты пойдёшь? Хенджину на это и возразить было нечего. Ему действительно было некуда. Снежная Стая его единственный дом. Чан тем временем окончательно разлохматил ему волосы. И только тогда с чистой совестью отпустил своего воспитанника. – Всё, что от тебя требуется сегодня – хорошо кушать. Если появятся новости, посвящу в детали. Хёнджин согласно кивнул. Если требования так просты, то он не против. Хёнджин бросил последний взгляд на Лино. И тенью удалился наверх, к жилым комнатам. Разбираться со своими непонятными чувствами. Так похожими на искреннюю любовь. – Мы боялись, что вы уже не вернетесь. Ох, Лино. Мы же переживаем за вас! – тем временем продолжал ругать Минхо Джисон. – Все переживали за Хенджина. Я не при чем, – на удивление искренне высказал свои мысли на этот счёт Лино. Джисон на секунду даже замер, подумав, что ослышался. – Балда! Да откуда в твоей голове подобные предубеждения на свой счет? Ещё раз услышу, не посмотрю на то, что ты глава отряда, голову откручу, смажу шестерёнки в мозгах, может, полегчает. – Эй! Я вообще-то твой хëн! – возмутился Лино. – Да мне плевать! – огрызнулся Джисон. – Можешь после этого расстрелять, я не против! Только надеюсь, что до тебя наконец дойдёт, что тебя ценят и любят. Просто ты никак не можешь открыть глаза, Лино! Лино устало прикрыл лицо ладонями. Да, верно. Он глупый. А ведь если бы не Хенджин, было бы в разы хуже. Тебе не за что благодарить меня, Хенджин. Это тебе спасибо За всё. – Хан. Лино старается, а ты его своими методами воспитания в могилу сведешь. Голову ему открутить вон собрался. Это, конечно, очень по-товарищески. У Джисона заалели кончики ушей. Но он всё равно огрызнулся на подошедшего Чанбина: – Будешь его защищать? – Буду, – спокойно отозвался Бин и привычно подпер стену спиной, сложив руки на груди. – Он делает большие успехи. Со временем разберется. Ты сам был не лучше. Джисон на это ещё много чего хотел возразить, но Бин расплылся в мягкой улыбке. Многозначительной. Хан знал, что когда он так улыбается, с ним лучше не спорить. Слишком долго они прожили под одной крышей. Слишком часто вступали в ссоры. И даже в драки. Пока наконец не пришли к пониманию. И, в конце концов, к дружбе. Раз Джисон замолчал, Чанбин решил, что это отличная возможность поговорить с Лино. – Спасибо за Хенджина. Если бы не твоя помощь, мы бы могли не успеть. Лино на благодарность коротко кивнул. А потом, тоже сочтя завязавшийся диалог за отличную возможность, осторожно произнёс: – Бин, скажи... Что он такое, этот Хенджин? Я бы очень хотел разузнать о нём побольше. Бин на мгновение опешил. Как и Джисон. Они переглянулись. – Ты что, всё же на него запал? – в очередной раз пошутил Джисон. И на этот раз Лино на его попытку подкола вполне серьёзно кивнул. Джисон поднял указательный палец, пытаясь что-то произнести, но некоторое время просто хватал ртом воздух. И только потом выдохнул: – Охуеть. Чанбин же и вовсе не мог подобрать ни слов, ни матов. Он тоже шутил про отношения Лино и Хенджина. Но в итоге дошутился до Лино, интересующегося его прошлым. И признавшего, что Хенджин ему небезразличен. Но, опираясь на его признание, стало ясно, почему Лино так изменился за столь короткий срок. Это Хенджин так на него повлиял. Мозг у Чанбина закоротило знатно. И далеко не сразу он смог собрать мысли в кучу, чтобы ответить Лино. – Наверное, пусть лучше он сам тебе всё расскажет, – проговорил он, как сквозь туман. Но быстро "пошёл на поправку" и, оказавшись напротив Лино, довольно хлопнул его по плечу. – Поздравляю с пополнением рядов романтиков! Правда, он может и не принять твою любовь, имей ввиду. Лино поморщился от боли. Но радость от того, что "новые товарищи" приняли все как есть, без осуждения, её пересилила. – Знаю. Не страшно. Наверное, я бы просто хотел, чтобы у него всё было хорошо, – ответил он. – И вам тоже спасибо, что прибыли вовремя... Договорить он не успел. Потому что снова поморщился от очередного приступа боли – теперь подкравшейся к вискам. – Эй, ты в порядке? – спросил Бин с искренним беспокойством. Лино расплылся в сладкой улыбке. – Да, всё в порядке. На меня просто немножко упал потолок. Протянутая к нему рука Хана замерла на полпути. – В больницу! Живо! – эхом разнесся по холлу его возмущённый крик. – Да я в порядке! – рявкнул Лино в ответ. – Вот скажут там, что ты в порядке, и не будет у меня вопросов! – Хан! Полегче! – снова одернул его Бин, подставляя Лино плечо, чтобы тот мог опереться. – Ты уж прости. От Джисона столько головной боли. Лино же ничего не оставалось, кроме как просто положиться на этих двоих. Он устал. Ему бы не помешало немного полежать. А так, в целом раненый Лино чувствовал себя в разы лучше, чем в своей прошлой жизни. Где не было его шумных новых друзей. Где не было отражения Хенджина в его зеркале.***
Если не выйдет сблизиться, Лино достаточно будет просто оберегать жизнь Хенджина. Как ладони берегут огонёк пламени от холодных порывов ветра. Сами при этом покрываясь трещинами. Снаружи — от холода. Изнутри — ожогами от оберегаемого пламени. Но ничего... Ничего... если он обожжется.