За гранью

Возможно, Кэролин просто случайным образом везёт. Возможно, все случайности в этом округе предрешены, тут сложно сказать наверняка. Как быть то ни было, в один прекрасный момент бункер практически волшебным образом возникает из скалы слева от помощника. К этому моменту Кэролин уже идёт некоторое время пешком после того, как машина издает прощальный чих и отказывается ехать дальше. Девушка, кстати, совершенно не удивляется этому, а просто сверяется с картой и начинает неуклонно двигаться к северо-востоку. Помощник изначально прокладывает себе очень удачный маршрут с объездом всех ферм, питомников, мелких магазинчиков, кемпингов — словом, всего, где могут базироваться эдемщики, чтобы избежать каких-либо стычек. Но сейчас, при взгляде на абсолютно пустую территорию за опущенным шлагбаумом, она испытывает вполне себе чёткую тревогу и обоснованное чувство, что она послушно двигается в сторону капкана. Весь этот округ одна большая ловушка. Почему бункер Джейкоба должен отличаться. Она видит ступеньки, уходящие на верхнюю площадку, видит дверь и вдохновляющие надписи «Жертвуй слабыми» и «Ты — добыча». Полагая, что раз уж она добралась, нет смысла чего-то ждать, направляется ко входу. Она некоторое время просто стоит, гипнотизируя взглядом табличку с предупреждающей надписью о запретной зоне. Кэролин не думает, что в планах у Джейкоба прикончить её сразу, как только она перешагнёт порог. Беда в том, что она в принципе, не очень понимает его целей относительно неё, но в голове крутится сразу несколько вариантов. Ну и, естественно, варианта, что ей просто отдадут Пратта, и они уйдут довольные в Фоллс Энд, среди них нет. А вот к примеру, если ещё пару раз включить эту мерзкую «Only you», наверняка что-то непоправимое произойдёт с её мозгом. И в лучшем случае, она будет с блаженной улыбкой на лице, как маршал в своё время, вещать о величии Отца и недостойном поведении служителей закона. В худшем — пускать слюни или, что вероятнее, валяться с простреленной башкой где-то в канаве как результат неудачного эксперимента. И не стоит забывать ту адскую смесь, что они используют для превращения волков в судей. Девушка не помнит, упоминал кто, что на людях её тоже тестируют, но возможно она будет первым пациентом, если можно так выразиться. И гипотетический исход этого эксперимента тоже не сказать, чтобы приводит в восторг Кэрол. «Возможно, всё же, лучший вариант, если Джейкоб просто подкараулит меня у входа и свернёт шею», — со вздохом думает Кэролин, понимая, что вряд ли всё будет так просто, совершенно очевидно, что такому замыслу недостает логики и изящества. Впрочем, изящество планов и старший Сид, возможно, не вполне коррелируются. На самом деле, помощник вообще без понятия, что там с навыками планирования и стройностью замыслов у вестника, но полагает, если он служил в элитном подразделении, как ей сообщил Датч, то какие-то навыки должны присутствовать однозначно. Кэролин проворачивает ключ в замке и перешагивает через порог. На улице к этому моменту уже темнеет, и глаза помощника сразу же привыкают к сумраку, царящему в помещении. Впрочем, особо высматривать тут пока нечего — внушительное количество железных ступеней, разделённое пролётами ведёт вниз, какие-то трубы, коммуникации. Как и в бункере Веры, множество ящиков с чёрными крестами, железные контейнеры неясного назначения и всё те же «мотивирующие» лозунги на стенах. Кэролин кажется, что она максимально собрана и даже как будто спокойна, но когда слышит пронзительный вой сирены, вздрагивает всем телом от неожиданности, некоторое время стоит, ожидая, что вот кто-то появится. Сирена воет, Кэрол всё так же беспрепятственно спускается дальше вниз. Она волнуется. Это только в компьютерных игрушках герои умудряются нести на себе тонну оружия, размеры которого, иной раз, превышают не только все разумные границы, но и размеры самого героя. Да что там несут, используют его по назначению и уворачиваются от вражеских атак. У Кэролин нет с собой целого арсенала и бесконечного запаса пуль. Есть пистолет, потеющие от липкой неизвестности ладони, начинающие затекать от постоянного наведения на цель (пока отсутствующую) руки. Кэрол тянет на себя тяжеленную дверь, оказывается в длинном широком коридоре; видит провалы в стенах, вероятно ответвления, ведущие в остальные помещения. Впрочем, особо рассматривать и изучать всё это великолепие у неё времени нет, потому что как только она переступает порог, рация у нее на поясе мерзко трещит и бесстрастный голос старшего Сида с некоторым трудом, но прорывается сквозь вой сирены: — Ты же помнишь правила, Кэ-рол. Убей или стань добычей. — Козлина рыжая, — с чувством произносит помощник, перехватывая поудобнее кольт. При взгляде на появляющуюся в дальнем конце коридора фигуру, Кэрол понимает, что её оружие тут будет бессильно. Сектант, двигающийся на неё с пугающей неотвратимостью, мало того, что в шлеме, так ещё и в тяжеленном бронежилете, в том самом, отсутствием которого Кэролин упрекала Джейкоба, пока тот был в относительно бессознательном состоянии Курица безмозглая, а. Девушка несётся навстречу громиле в броне просто потому, что ей надо добраться хотя бы до первого поворота, и рыбкой ныряет в проход справа. Всё это время здоровяк неторопливо (а как ещё в таком бронике) вышагивает, ещё и выпускает автоматную очередь в сторону Кэрол, которая пытается увернуться от нее в ставшем сразу же нестерпимо узком пространстве коридора. «Ах ты ж мудила сектантский, ты ж меня в решето сейчас превратишь», — мелькает паническая мысль в голове помощника. Это только в боевиках пули, видимо, пробивают стены насквозь или же тихонько тюкаются об них и послушно падают на пол. В жизни пули рикошетят, и если они не встречаются с целью сразу, то у них есть второй шанс сделать это. Кэрол в панике влетает в очередные деревянные ящики, слышит тяжёлую поступь сзади, толкает ящики громиле под ноги, бежит дальше. То, что теперь в бункере становится слишком многолюдно, на её вкус, она скорее слышит по звукам выстрелов вслед и по выкрикам, чем успевает увидеть. Крепыш в жилете на голое тело задорно заряжает ей хук слева и замахивается битой в обмотке из какой-то проволоки как будто. Мне крышка, блядь, крышка. Это тебе не ангелы и жрицы Веры. Помощник успевает всадить ему пулю в плечо, для верности стреляет в колено и решительно отпихивает его с дороги. «Шесть пуль, — считает она, — и никакого понимания куда я, собственно, бегу». — Посредственно, Кэ-ро-лин, — бесстрастно, но с ноткой насмешки доносится из рации. Говнюк. Помощник рада, что по-прежнему встречаются пустые помещения, с виду — жилые и хозяйственные модули. Она крадётся вдоль стен, вслушивается в вой сирены, думает, где в принципе может быть Пратт. Снова наугад тянет на себя одну из тяжеленных дверь, как назло, за ней целая толпа эдемовцев. Кэрол всё ещё не чувствует себя достаточно бессмертной, чтобы ввязываться в заранее проигрышную битву, а потому с отчаянием толкает дверь обратно, потом понимает, что смысла в этом чуть больше, чем ноль, раз уж все равно сектанты её уже видят, и просто несётся в следующий открытый проём. Часть эдемовцев, конечно же, начинает стрелять ей вслед. Навстречу высыпает ещё несколько типов в плащах, помощник выпускает три пули, потом понимает, что это, в общем-то, напоминает борьбу с ветряными мельницами, сворачивает в очередной кишкообразный коридор и бежит дальше. «Прелестно, просто прелестно, такими темпами я скоро буду наподобие «Тильзитера», — отстранённо думает девушка. Она оказывается в помещении заставленном ящиками, канистрами с водой, тихонько двигается вдоль полок с припасами, за ними же и замирает. «Три пули, две запасные обоймы, и ноль вариантов, где искать Пратта», — Кэрол переводит дыхание, трёт виски, ощупывает челюсть и разбитую губу. Её вдруг пронзает одна пренеприятнейшая мысль, которая, отчего-то, не приходила ей прям так ясно и во всей своей красе на ум раньше. Что если старший Сид вовсе и не намерен вести подобие борьбы с ней за Пратта, не намерен пускать её на свои волнующие опыты и эксперименты, а просто велел своим бойцам пришить её? С чего она вообще взяла, что в его приглашении есть какой-то смысл? Он же социопатический каннибал, неужели реально от такого можно ожидать привычной причинно-следственной связи. Ну ты и дура. Дура и точка. Кэрол может, наверное, ещё вечность сидеть и сокрушаться, даже пронзительная и однообразная сирена уже привычный фон. Но тут громко трещит рация, девушка испуганно вздрагивает, озирается. Она не думает, что кто-то может за общим шумом услышать этот треск, но не хочется выяснять это на практике. — Знаешь, Кэ-рол, в чём, помимо всего прочего, отличие солдата, настоящего бойца, от профана? От подделки? — вкрадчиво доносится из рации. Девушка не собирается отвечать, но всё равно её подбешивает, что Сид и не думает делать паузу в своей речи. — Солдат готовится к атаке. Он может не знать всех условий битвы, но он выполнит всё зависящее от него, чтобы победить. Не быть жертвой. Скажи, помощник, ты уже определилась, кто ты? — Господи, да заткнись ты, — бормочет девушка, — и без тебя тошно. Но в одном Сид, к её огорчению, прав. Она могла, хотя бы, попробовать заявиться в «Логово» и порыться там в планах бункера — вроде у Илая они откуда-то были. Конечно, пришлось бы наплести что-то, зачем ей в принципе они понадобились. Но, учитывая, в чём она уже соврала, это такая мелочь, право слово. Могла ещё раздобыть броник, хотя бы самый лёгкий. Но нет же, понеслась, сломя голову, вытаскивать коллегу из беды! Могла ещё, кстати, прибить Сида, а не нюхать его шею и пялиться на пресс. Сидеть дальше среди полок с припасами кажется Кэрол глупым, не глупее, конечно, чем вся её вылазка в целом. Она быстрыми перебежками передвигается по очередному коридору; за воем сирены совсем не слышны шаги, и девушка опасается, что из-за любого поворота, из-за любой башни из этих бесконечных ящиков, за которыми ей так удобно прятаться самой, может выскочить очередная толпа эдемовцев. Толпа не выскакивает, но откуда-то материализуется бородатый здоровяк и сбивает Кэролин с ног ловкой подсечкой. Девушка летит на железный пол, больно ударяясь спиной и затылком, и, опять же, сожалея, что годы практики в академии оказываются бессильны перед лицом безжалостной реальности. Ну или же у неё какой-то абсолютный антиталант. Единственное её оружие отлетает куда-то к стене, в то время как бородач заносит ногу в тяжёлом ботинке, метя куда-то в рёбра, по всей видимости. Кэрол удаётся сгруппироваться, откатиться в сторону, удар выходит смазанным, но вполне себе ощутимым. У девушки перехватывает дыхание, но на ноги встать худо-бедно удаётся. Конечно, это выходит совсем не так эффектно, как в фильмах, когда после бесчисленных атак хрупкая, но сильная и независимая героиня эффектно поднимает себя с пола практически через акробатический трюк и красиво взмахивает волосами. В реальности же гудит в голове, спина ощущается одним большим синяком, хочется подниматься, держась за стеночку, медленно и аккуратно. Эдемовец ухмыляется, он не торопится нападать, полагая, вероятно, что Кэрол особо никуда не денется, потом что все проходы за его спиной. Она не торопится нападать, потому что точно знает, что против такого громилы её единственным преимуществом могла бы быть скорость движения. Увы, сейчас сильно на скорость рассчитывать не приходится. Она косится в сторону собственного кольта на полу, сектант ухмыляется ещё шире. Когда она бросается к оружию, бородач с готовностью выдвигается ей наперерез, она резко меняет направление движения, и, рассчитывая больше на эффект неожиданности нежели на силу удара, бьет пяткой в тяжёлом ботинке в пах, направляет апперкот в челюсть, ребром стопы бьёт по голени. Сектант не отлетает к стене, не валится кулем под ноги, но на время замедляет движение. За эти мгновения Кэрол подбирает кольт и решительно всаживает оставшиеся пули в бедро противника. Эдемовец орёт, и, наконец, валится на пол. Кэролин проскакивает мимо него в следующий проём, на ходу перезаряжает пистолет и встаёт как вкопанная. Она, каким-то чудом просто, попадает в место содержания пленников. По крайней мере, одного пленника — Пратта. Тот сидит в одной из камер, забранных решётками; голова опущена, спутанные волосы падают на лицо. Помощник оглядывает помещение, здесь масса мест откуда могут высыпать эдемовцы. Не говоря уже о том, что наверняка в бункере имеются камеры и если Джейкоб следит за её перемещениями, то сейчас самое время её скрутить. — Стэйси, — несмело окликает Кэрол, приближаясь к камере. Ей страшно при мысли о том, что в принципе можно успеть сделать с человеком за это время. Пратт её, конечно же не слышит. Девушка подходит вплотную к решетке и зовёт громче: — Стэйси, эй, — она осматривает замок на двери, уже готовится вытащить кольт и снести его выстрелом, как Пратт оглядывается, с какой-то удивительной скоростью вскакивает и с силой хватает девушку за плечи, протягивая руки через прутья решётки. — Господи, помощник, ты пришла, — он с неверием вглядывается ей в лицо, Кэрол с облегчением выдыхает — взгляд Пратта абсолютно нормален. Она боялась увидеть нечто вроде этой тупой покорности и блаженного отстранения, как у маршала. Впрочем, опасения, что вместо глаз будут пустые глазницы, тоже были, но девушка упорно гнала такие мысли от себя — Конечно пришла, Стэйси, нам надо быстрее выбираться, ты же понимаешь, отпусти мои руки, мне надо открыть замок, — торопливо говорит Кэролин. — Стэйси, надо открыть замок, — ещё раз очень медленно проговаривает девушка, справедливо полагая, что у заместителя шерифа после всего, что он вытерпел, могут быть проблемки с пониманием. — Да-да, — рассеянно говорит Пратт, слегка расжимает ладони, Кэролин не успевает даже пошевелиться, как заместитель шерифа снова с силой смыкает пальцы на запястьях девушки. — Стэйси… — начинает помощник, уже слегка нервно, хватка Пратта оказывается неожиданно и неприятно сильной. — Ты долго не возвращалась, помощник, — сжимая пальцы ещё сильнее, произносит Пратт. Кэролин вдруг с тревогой отмечает, что вой сирены стих. Ей это не кажется хорошим знаком. — Стэйси, нам надо идти, — ещё раз повторяет она голосом, которым по её представлениям надо разговаривать с теми, кто слегка не в себе, — давай ты отпустишь мои руки, я смогу открыть замок. Неужели потом нельзя обсудить долго я шла или нет, в самом деле. — Одному здесь очень страшно, помощник, — глаза Пратта блестят, голос как будто вот-вот сорвётся. — Я… я верю, Стэйси, — устыдившись своего раздражения произносит Кэрол. Боже, ну почему реально никто другой не почесался раньше прийти за Праттом. Обоже, ещё же где-то Хадсон. — Очень страшно, — повторяет Пратт и сжимая запястья Кэрол ещё сильнее, прятягивает девушку ближе к решётке. — Послушай… — начинает помощник, она уже заметно нервничает, пробует вырвать запястья из просто-таки бульдожьей хватки заместителя шерифа. — Страшно быть слабым, быть жертвой, — перебивает её Пратт. Кэролин слышит шаги сзади и поворачивается насколько получается. Старший Сид неспешно приближается к ней, и во всей его мощной фигуре, в лице, испещрённом шрамами, и во взгляде хищных рысьих глаз есть нечто такое, что Кэролин очень хочется ощутить в руках оружие. Она дёргает запястья сильнее, пытается избавиться от хватки, как учили в академии, но, очевидно Пратта обучали, как надёжно держать противника. — Да какого хрена ты творишь, Стэйси, я же пришла за тобой! — Я уже не один, помощник. И я больше не буду жертвой, — Пратт ловко перемещает руку на затылок девушке, больно дёргает за волосы и мощно прикладывает её виском и лбом об решётку. Перед тем как уплыть в мир пони, бабочек и единорогов, Кэрол видит совсем близко светлые глаза теперь уже, надо полагать, бывшего заместителя шерифа. Их взгляд холоден и абсолютно разумен. Глаза волка.