are you even sorry?

Светлые больничные коридоры встречали Констанцию и девушек едким запахом спирта и тяжестью взглядов шаркающих из кабинета в кабинет больных. Остановившись на пороге и сморщив носик, миссис Браунинг почти мгновенно изобразила на лице безмятежность, взяла себя в руки и изящно махнула застывшим за ней девушкам, побуждая следовать за ней. Невзрачная молодая медсестра за стойкой регистратуры, заметив краем глаза утончённую даму, увешанную драгоценными камнями и одетую в дорогое тёплое пальто, подняла от бумаг и карт пациентов уставший взгляд с примесью восхищения от уровня богатства, которого ей никогда не достичь. Узнав о причине нахождения здесь столь непривычной этим пошарпанным стенам особы, девушка сочувствующе оглядела осматривающихся вокруг Сюзи, Вивьен и Беллу, намекая, что считает их заложницами их незавидного положения. Заметившая на себе чужой взор блондинка подняла повыше подбородок, сверкая уничижением во взгляде и говоря этим: «Мне всё нравится, милочка. А ты и дальше выноси грязные утки.» Встряхнув непонимающе головой, медсестра отыскала медицинские карты и проводила четверых до двери кабинета доктора, передав в руки Констанции бумаги и тут же исчезнув за поворотом, чтобы возвратиться к привычной рутине. Загнав девушек в кабинет сразу же после короткого стука, Констанция мягко приземлила карты на столе перед пожилым врачом. — Добрый день, доктор Ренделл, — сама же она грациозно присела на опасно поскрипывающий стул, упирая свой внимательный взгляд в морщинистое и покрытое старческими пятнами лицо мужчины. — Добрый-добрый, миссис Браунинг, — хрипловато ответил врач, трясущимися руками поправляя огромные круглые очки и перелистывая желтоватые бумаги с информацией о прошлых незначительных болезнях девушек. — Не могу не похвалить то, как вы заботитесь о здоровье своих…сотрудниц, — запнулся мужчина на мгновение, подбирая такое слово, которое не выдало бы его подозрения насчёт реальной работы трёх девушек, выстроившихся в ряд. — Благодарю. Для их работы и моей репутации здоровье — самое важное, — Констанция горделиво выпрямилась и по привычке потянулась за портсигаром в чёрную, расшитую сверкающим бисером, сумочку, но осеклась, понимая, что делать это лучше хотя бы в коридоре. — Приступайте, время — деньги, — властно поторопила она тут же засуетившегося врача. Расписав на бумаге привычный маршрут по больничному лабиринту коридоров, доктор Ренделл вручил его Констанции, которая ленивым движением передала список моментально и без вопросов принявшей его Вивьен. Она же и затолкала Сюзи на выход, навстречу врачам и осмотрам их холодными грубыми руками в перчатках. За ними бледным хвостиком засеменила Белла, периодически как можно более неслышно покашливая. Доктор Ренделл же галантно предложил оставшейся в кабинете даме чашечку чая, отрывая от сердца дорогие подаренные пациентом конфеты. Прождав пару часов за нелепым разговором, который спасали только сладости, Констанция, наконец, увидела в проёме девушек с ворохом бумаг от каждого доктора в руках, которые они поспешили положить на стол перед пожилым врачом. Цепкий взгляд миссис Браунинг внимательно оглядывал покрасневшие глаза Беллы, старательно укрывающейся от гранатово-винных хрусталиков своими кудрями. Спрятавшись за спиной Вивьен, девушка мяла в руках складки платья, упрямо смотря в пол и тяжело дыша, словно в груди у неё образовался камень, перекрывающий доступ кислорода. Всё это время Констанция не замечала бубнения доктора откуда-то сбоку, сосредоточившись своим хитрым прищуром на странном поведении одной из, как назвал их доктор Ренделл, сотрудниц. — Девушки, попрошу вас выйти, — внезапно обратился он к стоявшим неровным и колебающимся рядком шлюхам. Ни одна из них не сдвинулась с места, ожидающе глядя на Констанцию, которая, в свою очередь, повелительным взмахом руки разрешила им покинуть кабинет. Белла, двигающаяся в конце их маленькой колонны, жалостливо обернулась с застывшей в уголках покрасневших белков влагой, замедляясь и цепляясь за дверной проём. Слова застряли комом в горле, мешая дышать и глотать скопившуюся горькую слюну. Миссис Браунинг хотела было возмутится ослушанию приказа, но Вивьен дёрнула девушку за руку, захлопывая дверь. — Что-ж, у двух девушек никаких проблем. Разве что, мисс Вивьен Гудман бы побольше высыпаться, а мисс Сюзи Бичем — меньше пить, — дождавшись, пока в кабинете застынет тягостная тишина, начал доктор Ренделл, перебирая выписки других врачей. — А вот у… мисс Беллы Карлайл, да, — пригляделся он внимательнее. — У неё серьёзные проблемы. — Насколько серьёзные? — скептичным взглядом с ноткой изумления Констанция принялась прожигать защищённые толстым стеклом глаза. — Сифилис, — постучав бумагами о стол, он выровнял их, старательно не смотря на богатую особу. — Ей не то что работать нельзя, даже с людьми лучше не контактировать. Простите за недобрые вести. — Ясно, — миссис Браунинг, более не сдерживая себя, достала портсигар, закуривая терпкую сигарету. Протянувший руку доктор хотел её остановить, но, по выражению грозной задумчивости на лице, понял, что не стоит. — Благодарю. До свидания, — натянув несвойственную ей дежурную улыбку, Констанция протянула ладонь на прощание, морщась от прикосновения чужих обветренных старческих губ к коже. Забрав документы, дама стремительно вылетела из кабинета под изумлённый взгляд Вивьен, тут же поспешившей следом, настороженный — Сюзи, и затравленный — Беллы. У здания больницы их, в неизменном чёрном «форде», покорно ожидал Джейми. Увидев цокающую по ступеням матушку, юноша поторопился открыть ей пассажирскую дверь, но вместо привычной тёплой улыбки в ответ получил только недовольный вздох и быстрый взгляд в толпу шлюх. Непривычно озадаченная матушка даже не приметила ни одного изъяна во внешнем облике сына, что заставило того насторожиться её поведением. Дождавшись, пока мать усядется и уберёт пальто, чтобы юноша не прищемил его тяжёлой дверью, нахмуренный Джейми поднял взгляд на усаживающихся на заднее сидение девушек. Поймал испуганно округлённые глубокие кофейные глаза, смотрящие на него с немой мольбой. Но тут же зрительный контакт оказался разорван из-за толкнувшей её в сторону двери Сюзи. — Садись давай, я устала, — махнув блондинистым локоном, заявила девушка. — Это тебе теперь только отдыхать и осталось, а у нас рабочий день только начался, — Вивьен высунула нос из машины, шикая на грубость Сюзи и мягко утягивая не сопротивляющуюся Беллу в салон. Прежде, чем плюхнуться еле живой куклой на пассажирское сидение, Белла успела заметить мелькнувшую во взгляде Джейми взволнованность. По крайней мере, она предпочитала интерпретировать это именно в таком ключе, потому что от осознания, что кому-то не всё равно, что произошло в её скромной и никчёмной жизни, на душе становилось хоть капельку легче. Однако, это чувство быстро растворилось под воздействием поведения её попутчицы, старательно прижимавшейся к двери, лишь бы оказаться как можно дальше от возможной опасности для здоровья. С другой же стороны, Вивьен еле заметно сжимала её похолодевшую ладонь, покрытую липким потом, а в зеркало заднего вида периодически кидал взгляды юноша на водительском сидении. Поездка прошла в гнетущем молчании, но Белла готова была растянуть эту гробовую тишину на более долгий срок, если бы только это означало, что она как можно дольше будет оставаться покорной шлюхой Эллейн Браунинг, когда-то великодушно спасшей ее от деспотичного сожителя, заставляющего ее торговать протухшим мясом и прогнившими овощами. Несмотря на все очевидные минусы, такая жизнь была явно лучше позорной смерти от ужасной болезни где-нибудь на задворках Бирмингема в мутной луже и полном одиночестве. Однако, наплевав на желания девушки, машина затормозила у паба, вынуждая прерывисто выдохнуть и внутренне застыть от ужаса. Белла с трудом передвигала непослушные ноги, двигаясь за Констанцией, обдавшей её сладким ароматом скорой неминуемой гибели. Когда каблук её стукнул по первой ступени, отдавшись громом в голове, Белла почувствовала дрожь во всём теле. Она чуть было не оступилась, судорожно схватившись за перила, а с губ сорвалась отчаянная мольба: — Миссис Браунинг, — совсем неслышно, на грани шёпота. — Прошу, не надо, миссис Браунинг. Казалось, Констанция и вовсе не услышала тонкий голосок, даже не обернулась на застывшую на первой ступени Беллу, слабо сжимавшую деревянную поверхность руками. Но Джейми подметил, как матушка еле заметно дёрнулась, словно кто-то плетью ударил её ниже колен. Но вместо всего того, что могла бы сделать, она только привычно властно махнула двумя пальцами, между которыми торчала уже вторая или третья за тридцать минут сигарета, подгоняя замерших за нею девушек. Кабинет Эллейн выглядел оживлённее, чем обычно: девушка зажгла все лампы, обложилась несомненно важными документами, чтобы понять, как действовать дальше в делах с Томасом Шелби, электрическими схемами, на которые переключалась в свободное от бумажек время и пыталась найти способ расширить функционал трансляций и увеличить прибыль от паба, и выкуривала сладкий табак, помогающий бороться с головной болью. Стоило всей толпе появиться на её пороге во главе с матушкой, как Элли распрямила затёкшую шею и вопросительно приподняла бровь. — Что заставило тебя ворваться ко мне, мама? — туша сигарету о кромку пепельницы, спросила Браунинг. Необычайно молчаливая мать одними глазами выдавала свой недоброжелательный настрой, отбив желание задавать дальнейшие вопросы. Она положила на стол, поверх очередной накладной, медицинскую карту Беллы, которая надеялась раствориться за спинами девушек. Джейми же, обойдя всех присутствующих, встал позади сестры, вытягивая шею, чтобы выглядеть то, что вызвало такую бурную реакцию Констанции: то ли потому, что он уже привык быть в курсе абсолютно всех семейных дел, то ли из чистого любопытства за судьбу шлюх, превратившихся в его привычное окружение наряду с работягами и рэкетирами, ежедневно заливающими свои скудные будни. — Сифилис? — избавила Элли брата от необходимости читать с большого расстояния из-за плеча. Он явно подозревал, что всё серьёзно, но не хотел думать, что настолько. Резко выдохнув, Джейми отпрянул от кресла сестры, складывая руки за спиной и прячась за непроницаемой маской, пытаясь избежать жалостливого взгляда Беллы. Шмыгнув носом и с немым вопросом обернувшись на брата, Элли задумчиво замолчала, продолжая держать в руках бумаги и потрясывать ногой под столом. Поразмыслив пару секунд, она со скрипом выдвинула нижний ящик стола, вынимая оттуда перевязанную пачку купюр. — Белла, подойди-ка, — девушка молча, ощущая безвыходность положения, но всё ещё надеясь хоть как-то повлиять на свою судьбу, вышла вперёд, потирая трясущиеся руки. Но не успела она заговорить, как Эллейн положила на край стола деньги, намереваясь покончить со всем этим как можно быстрее. И без больной шлюхи накопилось много проблем, требующих её немедленного вмешательства. Кто знает, может, уже не только Шелби догадался о ее шпионаже. — Ты уволена, — Джейми позади тряхнул головой, удивляясь холодному тону невозмутимой сестры. — Это выплата за два месяца. Прошу тебя больше не появляться здесь. Ради своего же блага. Белла округлила подёрнутые пеленой слёз глаза и ухватилась за спинку стула. Эллейн вернулась к документам, Констанция чиркнула спичкой, поджигая очередную сигарету, Вивьен, понурив голову, прижала руки к сердцу, а Сюзи беспечно разглядывала собственные ногти, однако, было заметно, насколько движения её были рваными. — Но… мисс Браунинг, я… — задыхаясь от снова подступивших слёз, принялась упрашивать Белла. Джейми отвернулся, разглядывая узоры на обоях, которые были ему совершенно неинтересны, но вид рыдающей девушки заставлял нечто в районе сердца сжиматься, отдаваясь во всём теле тупой болью. — Это всё, что у меня есть. Это вся моя жизнь, — всхлипы непроизвольно вырывались из горла брюнетки, заставляя Вивьен подрагивать в такт. — Прошу вас… я не… не смогу без вас. Я же умру. Последняя фраза хлестнула своей безнадёжностью и холодом промозглых трущоб, в которых найдут исхудавшее тельце, с трудом напоминающее прежнюю ангельскую красавицу с нежными кудрями и большими глазами. — Пожалуйста, мисс Браунинг, я не могу… — выставив ладонь в останавливающем поток горьких речей жесте, Эллейн, наконец, подняла незаинтересованный взгляд на Беллу, подавившуюся собственными слезами. — Уходи, пока я не позвала охрану. Твои слёзы тут ничем не помогут, — ледяной, отдающий колючей жестокостью, голос, заставил Констанцию и Джейми молча переглянуться. Мол, это наша родственница? — А ты что, не знала, что мы тут расходный материал? — рявкнула Сюзи, обращаясь к Белле, но смотря в глаза до чёртиков спокойной Эллейн, которую совершенно не волновали мелкие проблемы каких-то шлюх. — У вас что, кончилась работа? — спустя пару мгновений ответила Элли, повелительно глядя на Вивьен, как на оплот здравомыслия, способный заткнуть фонтан желчи Сюзи. Рыжеволосая, дотронувшись до плеча Беллы в жесте невыразимой словами скорби, двинулась к выходу и потянула за собой вырывающуюся блондинку, которая хотела бы сказать много бесполезных слов об отношении к таким, как они, но поняла, что тут же полетит за порог вслед за бедняжкой Беллой. Элли бы легко смогла найти ей замену, более послушную, хотя и вряд ли настолько же привлекательную, но Сюзи не хотелось бы терять такое тёплое местечко, к которому она успела привыкнуть. Поэтому блондинка ушла, хлопнув напоследок дверью — и это было то единственное, на что она была способна, кроме пропитанных неприязнью слов. — Уходи, Белла, — Эллейн перевела выразительный взгляд на Констанцию, успевшую присесть в мягкое обитое жаккардом кресло, пока девушка еле стояла на дрожащих ногах, не успевая утирать слёзы. — Я всё сказала. Не найдя сил для ответа, Белла только протянула руку за пачкой купюр. В её незавидном положении деньги вряд ли могли помочь или хотя бы облегчить существование, но отказаться от единственного жеста небезразличия со стороны Браунинг она не хотела. Подняв заплаканные глаза со стола, она судорожно пыталась поймать взгляд Джейми, как делала это во время разговора, но тот упорно глядел куда угодно, но не на девушку, не разбирая даже, что видит перед собой, как обычно пережевывая все эмоции и мысли глубоко внутри. — Свободна, — поторопила Эллейн, заметившая желание Беллы поймать хотя бы отблеск чужого взгляда. Когда же раздался необычайно громкий щелчок двери, показавшийся громом в ясный погожий денёк, Браунинг обратилась к брату, впервые с трудом заставляющему себя смотреть на сестру. — Иди-ка сюда, — даже после весьма жесткого разговора с Беллой, Эллейн как будто и не собиралась смягчать тон в разговоре с родными, — ты что, пил? Почему от тебя несет виски? Джейми едва заметно закатил глаза, сглотнув накопившуюся слюну. По горло загруженный делами, от которых Констанция упорно отмахивалась, спихивая их на сына, юноша считал себя взрослым настолько, чтобы самостоятельно решать, может ли он пить и курить. Он молчаливо считал, что сестра может добровольно вести трезвую жизнь несмотря на весь мрак, витавший вокруг их семьи, но запрещать это ему — это был перебор. — Потому что я пил виски, Элли, — низким басом неожиданно пробубнил Джейми сестре, которая вряд ли успела привыкнуть к тому, что он уже давно не писклявый вредный коротышка, который требовал с ним поиграть. Спихнув его дерзость на юношеский бунт, Браунинг решила отложить этот разговор на потом, а может и вообще проигнорировать. — Ладно. Найди новую шлюху. С таким же цветом волос и такую же миловидную, — Эллейн начала шуршать бумажками, прикидывая в уме, сколько денег они потеряют за время поисков новенькой. — Почему? — и снова привычные односложные вопросы, за которыми скрывалось намного больше, чем юноша хотел бы выразить словами. — Нужно сохранять разнообразие… — саркастичным тоном ответила Элли, которая вмиг раздражалась от глупых вопросов и лишних телодвижений. Девушка частенько жалела о том, что не может решать все вопросы сама, чтобы не расшаркиваться на то, чтобы разжевать, что конкретно и от кого она хочет. — Нет, я не об этом, — нетерпеливо прервал её Джейми. — Почему ты так поступила? — обычно безоблачные небесно-голубые глаза юноши омрачились парочкой туч. — А что я должна была сделать, братик? Оставить её жить в пабе? Кормить и поить, пока она будет отлёживаться? Или, может, подложить клиентам как абсолютно здоровую? — девушка разгонялась с каждым предположением, — Репутация паба мне важнее какой-то шлюхи. Сам прикинь, что важнее: целый паб, который обошёлся нам так дорого, или жизнь одной бедняжки? — вопрос повис между ними, словно натянутый канат, грозившийся вот-вот разорваться. Эллейн положила пальцы на виски, начиная массировать их, а Джейми сжимал ладони в кулаки и тут же разжимал, в надежде избавиться от гнетущего чувства несправедливости. — Оставьте меня. Тебя, матушка, это тоже касается. — Констанция, лениво моргающая на кресле, недовольно пыхтя встала и направилась в свои покои, сохраняя преступное молчание, хотя, как самый мудрый и старший представитель семьи, могла бы и рассудить спор. Джейми открыл было рот, чтобы высказаться, но тут же захлопнул его, предпочитая действия бессмысленным словам. За разговорами и без того наступило время открытия паба, поэтому он отправился вниз натирать стаканы и поглядывать мельком на пустующий стул, за которым обычно восседала внезапно исчезнувшая из его жизни девушка с магнетическими глазами цвета крепкого кофе, судьба которого либо быть выплеснутым в раковину, либо — выпитым до дна одним глотком.

⊹──⊱✠⊰──⊹

Спустя время Джейми всё же смог уговорить Констанцию присмотреть за пабом, чтобы у него впервые за долгие недели появилось время на свои дела. Однако, пока женщина не убедилась в том, что ее сын наконец оделся достаточно прилично, чтобы высунуть нос за пределы их семейного оплота, она не дала своего согласия. Сделав шаг за порог паба, парень тут же вытащил из кармана потрёпанный портсигар, когда-то принадлежавший его отцу, и закурил сигарету, сбросив воображаемые барные оковы с его еще молодых запястий. Заведя мотор, юноша поехал бороздить трущобы промозглого серого Бирмингема, который обилием кровавой жестокости и выживающей бедности осточертел ему настолько, что хотелось бросить задуманное и свернуть вон из этого места, срываясь с серпантина дорог в новую жизнь без контролирующей каждый его шаг сестры и зудящей в ухо помешанной на порядке матушки. Но Джейми не мог их бросить. Как и не сдержавший собственных аппетитов отец, выбравший умереть самому, лишь бы его драгоценная семья всё еще ходила по этому свету. Арчибальд всегда говорил, что любая, даже моментами убогая жизнь лучше, чем смерть, даже не представляя, как его семья будет справляться без главы, когда единственным мужчиной в их семье останется младший сын. Проезжая мимо торговых рядов, изуродованных затхлым запахом прогоркших круп и кисловатым — несвежего молока, парень зацепился взглядом за каштановые кудри, уныло свисающие с понуро опущенной головы. Хлопнув дверью автомобиля, он подошел к прилавку и слегка растерялся, не зная, что следует говорить в таких случаях. — Дж… — избавил его от дум писк взбудораженной визитом Беллы, — Мистер Браунинг? — теперь она и сама не знала, как правильно обращаться к нему. Окончательно потерянная в этом мире, девушка теперь уже ничего не знала и не понимала, послушно ожидая, когда болезнь начнет активно тянуть из нее соки, и наконец смерть проводит ее к вратам судьбы. — Где ты живешь? — пытаясь придать своему облику мужества, юноша чиркнул спичкой о шершавый край и выпустил в воздух густое облако горького дыма. — Мистер Грейс разрешил мне занять ложу на чердаке взамен на работу… — жалобно проскулила брюнетка, которая словно неосознанно вернулась туда, откуда когда-то ее подобрала Эллейн. — Иногда он хочет, чтобы я спала с ним, но вы же знаете, я не могу… — опустив глаза в пол, Белла прикрыла шарфом синяки на шее, оставленные ее новым работодателем, не мирящимся с неприступностью девушки, которая, сама не зная, зачем, просто старалась не навредить ему. — Скажи своему мистеру Грейсу, что ты больше не работаешь у него, — мерным голосом произнёс парень, оглядывая товар девушки, над которым кружили мухи: почти превратившиеся в кашу помидоры и проросший картофель. — Но… — протяжный выдох предшествовал внезапно раскатившемуся рыданию со стороны девушки, жизнь которой в очередной раз надломилась, острыми краями царапая внутренности. — Зачем вы делаете это со мной? Неужели вам мало того, что уже случилось?! — с криком проскрипела брюнетка, судорожно вытирая слезы бледными ладонями. — Я нашел тебе новую работу. И жилье. Поехали. — Напрочь не умеющий подбирать ободряющие слова, Джейми просто мотнул головой в сторону машины. Лёгкой улыбкой он попытался компенсировать собственный напор в надежде, что Белла поверит, что он пытается помочь. Браунингу пришлось самому разговаривать с Грейсом, который, при виде хорошо одетого, хоть и чересчур молодого для бандита, юноши, даже не стал возражать, хотя Джейми уже подготовил жилистый кулак в качестве основного аргумента. Добравшись до не особо элитного, но хотя бы выглядящего чуть более прилично района, парень обогнул машину, однако не почтив девушку вежливым жестом открытия двери. Белла не обратила на это внимания и молча засеменила следом за юношей, заранее обрадованная увиденным из окна. — Вот, — Он вытащил из кармана несколько купюр и оставил их на тумбочке в прихожей. — Аренда на следующий месяц. Всё еще пребывающая в шоковом состоянии, девушка оглядела комнату: голубые полосатые обои, настоящая кровать, скромная кухонька и даже миловидные бежевые шторки — о таком комфорте она и мечтать не могла. Вновь пустив по засохшим солью щекам теперь уже счастливую слезу, Белла хотела запрыгнуть на шею парня от переполнявшей ее благодарности, но с новым положением дел подавила этот порыв. Заметив на столике засохший букет полевых цветов, брюнетка поднесла руку к хрупким лепесткам, захрустевшим от прикосновения, и всхлипнула, не осознавая, для чего и зачем вспомнила об этом сейчас: — Ни разу за всю мою убогую жизнь никто не дарил мне цветов… Джейми изучал глазами застывшую у вазы фигуру, силясь понять, почему такую девушку постигла настолько незавидная судьба. И не то чтобы её случай был из ряда вон выходящим, поскольку, не сосчитать, сколько таких же безнадёжных скитается по окраинам Бирмингема в попытках заработать на ещё один день, который ничего не изменит. Однако Белла казалась нежной бабочкой, которой обломали крылья и кинули в липкую грязь. Юноше показалось, что слова его и действия смогут вернуть ей способность летать, хотя бы на отведённое ей небесами время. Девушка, ощутив спиной чужой взгляд, тут же стёрла с лица печальную гримасу, начиная осматривать кухню и по-детски всему удивляться. Довольный собой, Джейми с внутренним умилением смотрел на то, как она счастлива, радуясь, что смог помочь девушке хотя бы попробовать достойно пройти остаток ее весьма никчемной и заурядной жизни. Он хотел бы провести ладонью по ее спине, мол, я здесь, и теперь всё будет хорошо. Но вместо этого просто сказал: — Кстати, об этом. На соседней улице есть цветочный магазин, который держит миссис Эндрюс. Она пожилая дама, одинокая и без детей, поэтому ей нужна твоя помощь, — Привычно оперевшись о дверной косяк, юноша наблюдал, как Белла мельтешит по комнатке, разглядывая то алюминиевый подгоревший чайничек, то изуродованную сколами чашку. Когда к девушке наконец пришло осознание услышанного, она окончательно растерялась. Не находя слов в своей пустой, не обремененной красноречием, голове, она просто в знак благодарности предложила парню выпить чаю за свое новоселье. Она даже не пропустила сквозь себя вопрос, зачем он это делал: из симпатии ли, а может из жалости… Но парень, сопроводив отрицательный ответ медленным покачиванием головы из стороны в сторону, просто ретировался, оставив Беллу наедине с собой. Лишь заслышав зарычавший мотор, девушка высунулась в открытое окно и прокричала вслед отъезжающему «Форду»: — Спасибо! — Карлайл понадеялась, что её искренняя благодарность, забытая в суматохе новостей и удивления, достигнет адресата. Посмотрев в зеркало заднего вида и найдя в одном из квадратиков на кирпичной стене Беллу, Джейми позволил непринуждённой улыбке затронуть вечно задумчивое лицо.