The Fugitive

      Карл успокоился.       Теперь ему не нужно было постоянно стоять. Он сидел в чистой одежде в своём кресле. Просто сидел. Голова не поворачивалась. Никуда и ни на что не смотрел. Просто сидел.        Затем начал бродить глазом комнате. По углам. Он смотрел из угла в угол.        Ноги были вытянуты вперёд. Он смотрел и на них. Вдруг взялся за подлокотники, напряг волю и медленно, очень медленно согнул ногу. С большим трудом — настолько она закоченела. Но она согнулась. Он попробовал вторую — через время согнутой оказалась и она. Он разгибал ноги, обе — по очереди. Снова. И снова.        Он сидел все так же. Прямо как человек. Сидел и качал ногами из стороны в сторону.        Несмотря на то, что приняли его здесь не радостно, ему тут нравится.       Когда он иссмотрел всю комнату и смотреть в ней больше было нечего, он поднялся и вышел в коридор. В коридоре было постоянно пусто. За эти дни он не слышал из него ни единого звука. Он подумал, что ему никто ничего не запрещал, поэтому несмело вышел из комнаты.        Он начал бродить по этажу. Ему на пути попадались такие же, как его, двери. Несмотря на то, что они все одинаковые, он все равно каждый раз находил свою собственную.       Как-то проходил мимо очередной чужой комнаты и что-то услышал. Что-то приятное.        Музыка.        Он стоял у двери и стоял. Долго.        Незнакомая мелодия. Но приятная.       Музыка уже закончилась, но он этого не заметил. Он так задумался, что в его голове она все ещё звучала. Дверь открылась, и когда он поднял на неё глаза, на него уже успели наставить пистолет. Он испуганно отступил.        — Что тебе нужно? — из-за пистолета донесся испуганный, но жесткий женский голос.       Его всегда будут бояться. Пора привыкнуть.        От испуга он забыл, зачем сюда пришел. Он заметил за собой эту плохую черту.       Его бездействие её успокоило.        — Иди отсюда, — его прогоняли, словно кошку.        Он посмотрел за её плечо. Она посмотрела туда же. Никого.        — Бред какой-то, — голос недовольно выдохнул.       Она зашла обратно и хлопнула дверью. Дверь отскочила, замок не попал, и дверь приоткрылась.        Карл снова услышал ту музыку. Он снова подошёл ближе.        Откуда она? Ему нужно знать.        Он подошёл к приоткрытой двери, откуда светил свет. Заглянул внутрь.        Ничего не видно.        Дверь открылась нараспашку и теперь пистолет угрожал ему уже серьезно, а голос стал выше от напряжения.        — Я снесу тебе башку, если ты не уберешься отсюда!        Музыка продолжала играть. Карл проигнорировал пистолет, упирающийся ему в висок, и смотрел куда-то в комнату.        Вот откуда.        — Да куда ты там смотришь?..        Она, не опуская пистолет, быстро проследила его взгляд себе за спину.        На полке стоял музыкальный центр. Она в недоумении повернулась к нему.        — Что?..        На следующий день у него в комнате появился такой же. Он оглядывал его, нажимал кнопку, но ничего не происходило. Он нажимал другие. Подряд. Открылся отсек. Внутри было пусто.        Он поднял на человека требующий взгляд.        — Что тебе ещё?        Карл посмотрел в отсек. Все ещё пусто.        Он снова посмотрел на человека.        — Ты просил это? — человек небрежно показал на аппаратуру, — Ты получил. Что тебе не так?        Карл снова посмотрел в отсек и засунул туда палец. Человек со всей ненавистью к мертвецам начал думать.       — Что? Что ты хочешь? — повисло молчание, — Кассету?        И ему дали кассету.        Положили в отсек, закрыли и нажали кнопку.        Карлу не понравилось.        Это была не музыка. Тут нет ничего приятного. За кого они все его принимают?        — Ты издеваешься?        Ему с раздражением принесли другую.        Ему снова не понравилось.       — Да иди ты к черту! Выбирай сам.        И ему с грохотом поставили целый ящик.        Он, наконец оставленный один, достал и вставил одну из них. Самую яркую.        Вот. Вот эти звуки были приятны. Он застыл, стоял и слушал. И ни на кого больше не обращал внимания.        Он медленно, не спеша перебирал кассеты. Одну за другой. Брал, клал в отсек, закрывал и нажимал кнопки. Каждый раз одни и те же. Он запомнил. Откладывал приятные и убирал какие-то неправильные.        Попалось даже что-то знакомое. Он слушал снова, и снова, и снова.        В итоге, у него появилась коробка с кассетами. Личная коробка с кассетами. Его коробка. И главная кассета, которая лежала отдельно.        Он снова начал бродить по этажам. Тренировался на лестницах поднимать ноги. Через пару дней освоил пару ступенек. Потом все больше и больше, и смог подняться на следующий этаж.        Дошёл до этажа Нигана (он вспомнил то слово на “Н”. Это было то самое имя). Он был этому очень рад. Посмотрел себе за спину.        Он поднялся на целую лестницу!       На радостях зашёл в кухню. Потрогал ящики. Он все здесь помнит. Включил воду. Смотрел на неё. Подставил руку. Потом снял шляпу и положил в раковину. Ее никто не мыл, поэтому с неё потекла грязь. Он смотрел, как грязная вода стекала в слив.        Потом, выключив воду и оставив шляпу в раковине стекать, побрёл дальше.       Комната его жен. Он был в ней однажды. Только однажды. То, что он здесь видел, точно не войдёт в список приятных моментов его жизни. Но несмотря на то, что здесь случилось, ему нравится здесь быть. Здесь просторно и светло. Окна везде мутные, но здесь красиво. Он давно не видел столько всего блестящего.        Женский крик. Карл испугался, наверное, больше, чем она. Он успел увидел одну из жён — он не помнил имени — в полной готовности выбить из него последние кости.        И почему он не подумал, что в комнате жён могут быть жены?..        Он попятился и ударился спиной о стену в коридоре.        Куда бежать? Откуда он пришел? Он резко забыл, как ходить.        Вдруг кто-то его заслонил.       — Спокойно, дамы. Парень просто заблудился. Он не будет распускать руки.        Карл испуганно подошел ближе и нащупал чужую руку. Стало спокойнее.       Человек повернул голову и сказал через плечо. Тихо и грозно.       — Отпустил.        И Карл тут же отпустил и отошел.        — Он же мертв!        — У всех есть недостатки.        Одновременно с небрежно брошенной фразой ему нацепили на голову мокрую шляпу и оттолкали обратно к лестнице.        Ниган зашел в комнату и тут же поморщился.        — Что за перегар? Как будто кто-то помер.       Он обвел недоумевающих людей взглядом и зацепился за смущенное лицо в самом углу.        — А… — голос тут же сменился, — Точно.        Карл пристыженно отвернулся. Он не стал вслушиваться в разговор после “А что он тут забыл?”, “ Не знаю. Сам навязался”.       Неловко получилось.        На следующий день люди в недоумении его разглядывали.        Парень словно стал немного чище.        — Что за дела?        Особо любопытные решили зайти проверить душ и увидели на полу воду. Ниган не знал, что и думать.        — Найдите шутника, который это сделал.        Карл в нерешительности топтался за его спиной и пытался дёрнуть его за рукав. Он схватился за шлейку на полах куртки и показал пальцем на себя. Но Ниган не заметил, что его зовут.        — На самом деле, какими бы не были у того шутника намерения, исход получился вполне… неплохим, — сказал кто-то из группы поддержки.        Карл снова чуть ли не зарделся от стыда. Ниган повернулся на него и оглядел.       — Парень полгода вот так бродит, — в защиту произнес он, — Любой на его месте выглядел бы так же. Для трупа вполне себе прилично.        От уже знакомого приятного чувства Карл отвел глаза в сторону. Он слегка заметно усмехнулся и решил больше не влезать.         Карл на улице. Начинает теплеть. Снег уже исчез. Солнце. Он с любопытством подошел к клетке с мертвецами. Там люди палками держали трупы, чтоб цепями привязать их к решетке. Он подошел и издал что-то, похожее на кашель.        — Чего тебе? — недовольно повернулись на него люди.        Карл прошел мимо них прямо к трупу. Мертвец на него никак не среагировал и все так же тянул к людям руки и зубы. Он набросил на труп цепь и оттолкнул ходячего к забору. По силе он заметно его превосходил. Люди уставились в недоумении.       Тот, что очнулся первым, толкнул напарника в плечо.        — Чего стоишь?        Второй, тоже очнувшись, обошёл забор и продел болтающиеся концы цепи в забор. Карл дернул цепь на груди мертвеца.        Надёжно.       Он осмотрел свою работу и повернулся к людям. Может, они что-то ему скажут? Может, похвалят?        Но никто к нему не обратился.        Он отвел взгляд.        Это все же лучше, чем крик и тыкание палками.        Один из работников вдруг повернулся к нему. От смущения не мог подобрать слов и стоял, почесывая затылок.        — Эм… да… спасибо.        Карл уставился на него. И потом, наконец, кивнул.        Никто больше не тыкал в него палками. Никто не сажал его на цепь. Его начали просто игнорировать.        Никто его не пытается убить. Не толкает. Не поливает отборной бранью. Количество людей, которые от страха перебегают в другой конец помещения, становилось все меньше и меньше.       Он поднял голову. Как давно он не видел неба. Повернул голову в стороны. Шея приятно хрустнула.        Оказывается, так много можно увидеть, почти не двигаясь.        Когда Карл вышел на улицу, он увидел знакомое лицо. Та молодая женщина, которая отстаивала его право не мокнуть под дождем. Лора.       — Эй, Карл!         Она дружелюбная. Всегда была. Она ему нравится.        Он улыбнулся ей.        — Хоть у кого-то сегодня хорошее настроение.        Карл наклонил голову. Улыбка исчезла.        — Да так. С парнем проблемы.        Карл слушал её. Хмурился, когда ему не нравилось, что он слышал. То есть, почти все время.        Лора ушла работать дальше, а он смотрел ей вслед.        Чуть позже Карл её нашел и протянул что-то в руку.        — Что там? — с любопытством спросила она, опуская глаза.        Кассета. Лора посмотрела на неё в недоумении.        — Ты мне это даришь?        Карл кивнул. Лора растроганно подняла брови.        — Спасибо. Классная кассета?        Карл снова кивнул, ещё охотнее.        — Я послушаю.        Карл улыбался её улыбке.        Ниган слишком уверенно вышел из спальни, от души распахнув дверь. Она резко остановилась, когда глухо столкнулась с чем-то тяжелым. Ниган выглянул из-за двери.        Карл. Стоит и щурится.        — Чего ты здесь топчешься?        Он не удивлён. Карл постоянно везде бродит. Это его работа.        Парень недовольно посмотрел на него из-под сведенных бровей и поднял руку ко лбу.        — Убери.        Ниган небрежно смахнул его руку со лба и вгляделся.        — Ничего там нет. Не придуривайся, — он усмехнулся, увидев обиженное лицо, — Поцеловать, где болит?        Карл не оценил его шутку. Нигана все это жутко веселило.        — Тогда что ты от меня хочешь? В следующий раз не стой под дверью.        Карл, надувшись, отвернулся. Как хмурый котёнок. Ниган рассмеялся.        — Да все, заканчивай. Я знаю, что тебе не больно. Топай отсюда.       Шляпа снова упала. Наверное, ему нужно поработать над осанкой. Он показывает пальцем на землю и смотрит на человека рядом.        — Ты уже всех достал со своей шляпой, — проворчал он.        Человек прошел мимо него и высокомерно толкнул в плечо. Карл пошатнулся.        Он опустил глаза на шляпу.       Надо поднимать самому. Не получится каждый раз кого-то просить.        Но он не нагнется.        Он посмотрел вбок и взял лежавшую на ящике деревянную палку. Ткнул её в пол. Протащил немного по земле вперед, пока палка наконец не оказалась ровно под шляпой. Надел шляпу на палку, поднял над землёй и аккуратно положил на ящики. Уронил теперь ненужную палку в пыль.        Она громко упала. Люди вокруг испуганно повернули на него головы. Он подошёл к ящику, взял шляпу, надел и, не замечая ошарашенных взглядов, ушёл.        Карл снова оказался в медпункте. Он уже оглядел тут все, что было можно, поэтому рассматривал людей: доктор, которого он слегка стеснялся, и Ниган.        Карсон с опаской смотрел на него в ответ. Ниган же словно испытывал доктора на прочность.        Он усмехнулся.        — Не укусит.        — В это сложно поверить, — нерешительно произнес доктор.        В нём ещё живы воспоминания, как ему пришлось перевязывать руку трупу, которого даже никто не держал.        — Проверено. Тысячу раз.        Карсон собрался с силами и присел на колено. Он неуверенно потянулся рукой к ноге, взялся за лодыжку и, удерживая на месте колено, медленно разогнул ему ногу.        На лице показалась тень удивления.        Затем доктор поднялся и с большей уверенностью взял в руки запястье. Парень смотрел, как в разные стороны под давлением чужой руки сгибается и разгибается его кисть.        Затем, взявшись за предплечья, Карсон согнул ему локти.        Преодолев выученный за многие годы страх, он, в конце концов, потянулся руками к его голове. Взял пальцами за челюсть, за затылок и плавно повернул голову вбок.        Поворот головы мертвеца почти на 90° выглядел настолько неестественно для него, что Карсон не смог сдержать поражённый вдох.        — В это сложно поверить!.. — выдохнул он, поворачивая ему голову в другую сторону.        Ниган, неотрывно наблюдая, лишь усмехнулся.        — Суставы подвижны. Хоть и с трудом, — голос доктора стал ниже, а тон — серьезней, — Впервые такое вижу.       — Подвижность суставов? — Ниган в легкой иронии поднял брови.       — Нет, — с интересом исследователя сказал Карсон, — Впервые мертвец позволяет мне его обследовать.        Карл дернул его за полы одежды. Карсон вздрогнул, опустил глаза и с удивлением увидел, что парень протянул к нему руку и сгибал и разгибал пальцы.       — Он хвастается, — будто нечто обыденное пояснил Ниган.       Карсон еще больше удивился повседневности, с какой были сказаны эти слова.       — Что ж…       Карл, наконец оставленный без присмотра, взял лежащую рядом на кушетке рацию. Покрутил в руках. Подергал антенну. Нажал какую-то кнопку.        На всю комнату раздался треск радио. Ниган и Карсон, что-то обсуждавшие в другом конце комнаты, одновременно повернули на него голову. Карлу стало не по себе, он положил все еще шумевшую рацию обратно, и непринужденно, будто не имел к этому никакого отношения, закачал ногой.        Рация снова оказалась выключена. Карсон уже ушел. Карл все еще сидел и смотрел себе на руки.        Перед ним оказался Ниган. Между ними не было и вытянутой руки. Карл невольно повернул в сторону голову.        — Скажи что-нибудь.        Карл не мог найти в себе сил поднять глаза. Смотрел в пол. Что-то хмыкнул.        Ниган потрепал его по голове. Провел рукой по волосам. Их ему вымыли ещё зимой. Карл сопротивлялся (чего никогда не было при жизни), но это оказалось бесполезно.       Карл прикрыл глаза и подставил голову под ладонь, словно кот, который хочет, чтоб его погладили.        — Ты уже говорил, — не оставлял ему путей отступления Ниган, — Ты умный парень. Ты умеешь. Давай. О чем ты думаешь?        Рука с головы исчезла, и Карл разочарованно открыл глаза. Он хотел что-то сказать, но не знал, что. В голове было пусто. Совсем ничего. Он что-то мял в руках, мялся сам, а рот предательски молчал.        Ниган отступил и отвернулся. Карл услышал тихий разочарованный выдох.        Карлу жаль. Ему очень жаль. От сожаления сжались кулаки.       Он потянулся вперед, чтобы схватить его за руку, но Ниган, не заметив движения, отошел еще дальше. Он больше на него не смотрел. Рука схватила воздух.        Карл посмотрел на пустую руку. Что-то внутри щелкнуло. Где-то внутри, глубже, чем за рёбрами, он почувствовал укол страха.         — Н-не ух-ди...        Язык словно каменный. Он вложил все силы, которые появились невесть откуда, и вперился ему отчаянным взглядом в спину.        Ниган остановился у самой двери и повернулся вновь. Посмотрел на него. Этот пронзительный взгляд Карл был вынести не в состоянии. В груди все еще что-то горело.        — Скажи ещё.        Голос стал мягче. На Карла накатило облегчение.        Он молчал и смотрел в пол, а потом начал двигаться к краю. Ниган понял.        Он подошел совсем близко и помог ему встать с кушетки. Держал его под локти. Они стояли непозволительно близко. Ниган никогда бы не подумал, что когда-нибудь в жизни позволит мертвецу приблизиться настолько близко и не убьет его. Но он позволил — и не почувствовал ни капли страха.       Люди на улице намного опаснее, чем он. Ниган даже уверен, что с Карлом договориться проще, чем с некоторыми из них.       Карл стоял и смотрел куда-то ему в грудь. Слегка наклонил голову. Он не пугал, но вызывал любопытство. Наконец, парень немного с трудом повернул голову к нему ухом и закрыл глаза.        — Обо что уши греешь?        В голосе была мягкая усмешка. Карл снова открыл глаза и поднял руку. Ниган с интересом следил за ним, а Карл мягко ткнул пальцем ему между рёбер.        — Ты слышишь? — с удивлением от внезапного понимания спросил он.       Карл кивнул.        Парень услышал его сердцебиение.        Наверное, для мертвецов это естественно?       Ниган, не особо задумываясь, так же, как и парень, несильно ткнул ему между ребер.        — У тебя здесь тоже когда-то что-то было, — с тихой улыбкой сказал он.        Распахнулась дверь. В медчасть зашел какой-то человек. Один из сотен одинаковых людей, и что главное — не званный и не приглашенный. Ниган резко обернулся на дверь и отступил от парня. Карл, словно пойманный на горячем, отвел взгляд в сторону окна.        — Что? — недовольно спросил Ниган неприятного человека.       Надо.        Ниган ушел, а Карл остался стоять у кушетки и, погруженный в себя, трогал пальцами между ребер.       Иногда в Святилище появлялись новые лица. Кто-то приходил жить, кто-то — приходил и уходил. Карлу было сложно запоминать все эти лица, но порой у него получалось. Например, когда человек попадался ему на глаза слишком уж часто. Или если он что-то ему делал.        Но все же новые лица здесь — совсем не новость.       Карл стоял на помосте. Под ним копошились рабочие. Как и всегда. Ему до них не было никакого дела. Он стоял и грел на солнце голову. В холодных стенах здания находиться было зябко. Здесь — намного приятнее.        Ему так приятно грело голову, что ему почему-то подумалось, что у него на голове должны были расцвести цветы. Он не знал, почему.       На помост вышла женщина. Она шла по делам и заметила парня. Окинула его взглядом и спросила стоявшего с Карлом смотрителя:       — А его что, снова на цепь сажают?       — Пришлось, — усмехнулся скучающий охранник самого ценного, что есть в этом здании (по мнению некоторых), — Наш мертвый друг в последнее время начал ходить за Ниганом хвостом. Он не мог спокойно уехать, поэтому пришлось его привязать.        Женщина засмеялась и веселее прежнего пошла по делам дальше.       Вдруг внизу началась какая-то суматоха. Карл повернул голову на шум.       В воротах было много людей, и среди них были совсем незнакомцы. Он никогда их не видел. Выглядели они недружелюбно.        Карл вгляделся.        Или видел?..       Машина привезла сюда Рика и пару его людей. Для внушительности.       Он вышел из машины, неприязненно оглядев людей. В выражении его лица сквозила загнанность.        Карл не видел здесь этого человека раньше, но он уже приехал сюда загнанным, а значит, раньше он здесь бывал.        Но, честно говоря, сейчас Карла больше всего интересовало, почему это вдруг он решил, что у него на голове должен был вырасти цветок. Поэтому он продолжил себе об этом думать и не обращал внимания на разговор внизу.       — Где Ниган?       — Уехал. Тебя здесь никто не ждал, так что разворачивай.       Дозорный дерзко хлопнул ладонью по капоту. Рик бросил на него короткий презрительный взгляд и посмотрел в авто. Люди внутри были с ним одного мнения, он это знал. И он уезжать вовсе не собирался.        — Я здесь, чтобы поговорить.       — Ты не понял, что я сказал?        Ситуация становилась все более и более напряженной. Одни — уверенные в своей правоте и вседозволенности, другие — преисполненные выученной за эти годы решительностью. Ни одна из сторон не хотела уступать.       Рик окинул беглым взглядом окружавших его людей с оружием, чтобы оценить шансы. Да, устраивать бойню в самом сердце зла — опасно и неразумно. Но будь у него хоть шанс, хотя бы одна-единственная возможность подрезать этой птице крылья — он был даже под угрозой смерти это сделал.       Напряженный, готовый дать отпор взгляд зацепился за что-то странное. Он поднял взгляд. Выше их голов. Дальше, чем все, кто стоял рядом. Там, где сам Ниган когда-то стоял и видел их импровизированный вооруженный набег.         Там кто-то стоял.        Рик прищурился. Его сердце, очерствевшее в месяцы бесчеловечных скитаний и бившееся сейчас довольно спокойно, вдруг пришло в волнение.        Будто кто-то другой, словивший осознание происходящего, он вдруг ошарашенно произнес:       — Карл…       На помосте, там, где постоянно стоял он, его цепные шавки, среди этих животных и подонков, на цепи, привязанный к перилам, стоял его сын.        Его мертвый, мать вашу, сын!        Он почти успел забыть, кто Ниган такой. Какие вещи он делал. Иначе он бы не был так шокирован. Вид его мертвого сына на чертовой цепи, словно сторожевой пес, привел его в дикую, неутолимую ярость.       Он снова хочет убивать.       Ему пришлось уехать. Руки тряслись от злости. В голове помутилось. Он мог только беспомощно, в окружении вооруженных до зубов, превосходящих числом и силами людей, смотреть, не в состоянии даже сделать пару шагов вперед.       Сын, которого он потерял. Сын, с которым он не смог нормально проститься из-за этих людей. Его сын, уже почти год как мертвый и пропавший без вести, сейчас в этом самом здании. Посаженный на цепь. И он здесь не иначе, как для того, чтобы уничтожить Рика полностью.       — Тебе так интересно, куда я иду?       Это вот-вот станет проблемой.       Карл и правда везде следовал за Ниганом. Куда бы тот ни пошел, парень точно будет где-то рядом. Он не лез под руку и не маячил перед носом, а просто топтался где-то за спиной.       Ниган не сразу заметил вот такое “сопровождение”. По началу думал, что это не более, чем совпадение. Парню больше нечего было делать, кроме как ходить. Разумеется, их встречи неизбежны.       Но почему они стали так часто оказываться в одних местах?       В голосе не было угрозы. Честно признаться, Ниган был совсем не против. Просто для приличия нужно было поиграть в недовольство.       Наблюдать за парнем все еще забавно. И, видимо, никогда не перестанет.       Они оказались на улице. Шум и суета уже стали неотъемлемой частью этого места.       Только вот у ворот снова что-то не поделили.       Не прошло и нескольких дней, как у въезда в ненавистное Святилище снова явился Рик. На сей раз — один.       — При мне нет оружия, и я не собираюсь никого убивать.        Он показывал пустые ладони в доказательство своих мирных намерений. Все посмотрели на Нигана, который стоял у выхода из здания. Он недолго мерил Рика недоверчивым взглядом, но все же что-то заставило его поверить.        Он будто предчувствовал, что сейчас произойдет что-то интересное.       — Спасибо тебе, Рик, что ты приехал сюда, — он обвел рукой скопище вооруженных людей вокруг, — и пообещал никого мне здесь не убивать.        Голос сочился сарказмом. Он ничего не мог с собой поделать.        — Раз ты идешь на такие жертвы, дело и правда серьезное.       Рик озирался на его людей и молчал.        — Поговорим внутри.       — Нет.       Рик на чужой территории. Ему бы следовало это помнить. Одно короткое слово — и он ничего не может возразить. Не ему здесь диктовать условия.       Рик вздохнул, чтобы придать словам решимости.       — Я пришел, чтобы забрать Карла.       Повисло молчание. Эти уверенно брошенные слова встретили только одну реакцию. Это был Ниган, и он поднял брови. В остальном молчаливые люди продолжали хранить безмолвие.       — Это… — наконец протянул Ниган, не сводя с него прищуренных в странной улыбке глаз, — довольно трогательно. Я бы даже помог тебе, несмотря на то, что ты успел мне за эти месяцы наворотить. Я понимаю: отцовско-сыновья любовь и прочая хрень.        Мягкий (напускно мягкий) тон напрягал все нутро еще больше, чем если бы Ниган без прикрас сыпал угрозами.        Вдруг мягкость сменилась холодом.       — Но мне придется тебя разочаровать.        Рик, все это время едва хранивший самообладание, подался вперед. Его тут же схватили стоявшие ближе всех к нему люди и лишили всякой возможности приблизиться хоть на дюйм. Он бесцельно рвался из хватки, и это все, что ему оставалось, чтобы выплеснуть копившуюся все эти месяцы боль.         Ниган не желал больше смотреть на это представление. Он развернулся, не забыв положить парню на плечо ладонь, чтобы развернуть тоже. Карл смотрел только на Нигана.        — Карл?..       Некоторые вещи не может выдержать даже тот, кого все единогласно нарекли кровожадным монстром.        Некоторые чувства настолько сильны, что найдут себе выход, даже если казалось, что задушил их полностью.       Ниган остановился и обернулся.        Боль, с которой было произнесено это имя, оказалась слишком тяжела, чтобы сделать вид, будто ничего не произошло.        Как бы он ни ненавидел Рика за все, что тот сделал, как бы ни желал, чтобы тот исчез и перестал ему портить жизнь, он был не в силах развернуть человека, потерявшего самое дорогое в жизни.       Он был одним из тех, кто способен понять его без слов.       Ниган посмотрел на Карла.        Парень смотрел на человека, который позвал его по имени, но на лице не читалось ничего.        Карл не понимал, кто такой Рик.        На Рика было жалко смотреть. По нему было заметно, что ещё немного, еще один повод, и он тронется умом. Что бы с ним ни происходило раньше, через что бы он ни прошел, вот этот день, тихий весенний обычный день, не отмеченный ни бойней, ни тяжелым потрясением, станет для него последним.        Рик опустил глаза. Его взгляд метался, будто он не мог во что-то поверить. Будто что-то упускалось из виду. Что-то важное.       Он снова поднял глаза и заметил на руке бинты. Рука Карла была забинтована, и бинты, завязанные уже давно, начали сползать и открыли совсем не человеческие раны, которые сам себе он нанести не мог.        Он вспомнил цепь.        И его голос по остроте напоминал отравленные иглы.        — Для тебя нет ничего святого.       — Чего?..       От абсолютно несправедливого обвинения Ниган возмущенно развернулся к нему. Только что он был готов выслушать его. Только что он остановился именно из-за своих принципов (о существовании которых многие и знать не знали, и это их проблемы).       Чтобы что? Чтобы получить в ответ это?       — Тебе было недостаточно издеваться над живыми. Тебе стало недостаточно издеваться над мертвыми…        Фраза не обещала ничего хорошего. Некоторым фразам лучше оставаться незаконченными. Но Ниган ждал. Наверное, стоило развернуться и уйти, но ему по необъяснимым причинам было нужно услышать конец.       — Теперь ты издеваешься над теми, кто тебя защищал.        На этот раз вперед подался Ниган. Никому не пришлось его держать — он сдержал себя сам. Он не мог позволить себе разорвать отца на глазах сына, хоть и сын был уже давно мертв. Лишь огонь в глазах пылал гневом.       — Издеваюсь?.. — неизмеримых усилий стоило ему держать себя в руках — Я издеваюсь?! Только благодаря мне его ещё никто не прикончил! Где был ты, когда его нашли здесь в куче трупов? Где был ты, когда его, как скот, гнали палками и угрожали разорвать на ленты? Где был ты, когда он не мог себя отстоять и никого не было рядом, чтобы сделать это вместо него?!       — Он уже мёртв.        Ниган понял, как странно он звучит. Из всего Рик услышал одно. Одно и самое главное. Все ответные обвинения разбивались об одну эту мысль.       “Он ведь уже мертв”.       — Он даже мёртвым приятней тебя, — поморщился Ниган.       Карл поднял на него голову. Он не цветок, и солнце его теперь не грело, но он вот-вот расцветёт у всех на глазах.        — Отдай Карла.        — Хер ты угадал.        Он грубо схватил разомлевшего парня за плечо рубашки, резко дернул — Карл от неожиданности распахнул глаза — и затолкал его в здание, перекрыв собой вид на потерявшего человеческий вид Рика, который пришел в неистовство.