Одержимый демонами

      Тревожность, поселившаяся внутри Гермионы за этот год, разрасталась до пушистого, но коварного зверя, который, словно кот, опутывал её саму цепями и выкинул ключ от замка, лишая свободы, а может быть, и разума. Она не могла сказать насколько это было серьёзным, но в бытовых и рабочих моментах, неожиданно для самой себя, стала полагаться на ритуалы, которые непременно влияют на удачное начало дня, безопасность Гарри и Рона, карьерный пост.       Просто пить из одной белой кружки, непременно перед уходом поставить на кофейный столик, погладить Живоглота, посмотреть в зеркало, оттеснявшее злые силы, что непременно таятся внутри, шёлковый красный шарф обязательно привязать к ручке сумки, милый подарок от родителей.       Эти милые привычки целый год ревностно оберегались ею. Без них Гермиона ощущала себя некомфортно, а лёгкие сжимались от беспричинного страха, что прорастал зачастую на пустом месте.       Гарри и Рон всегда были такими спокойными, а она нет. Множество комбинаций в голове играли разные исходы, в которых непременно должна уберечь любимых. Гермиона не могла просто уходить с работы и выкидывать ужасы из головы, относиться более равнодушно. Грейнджер горела аврорским делом и как всегда относилась максимально тщательно и серьёзно к любой детали.       Девушка быстро выполнила привычный порядок действий и улыбнулась самой себе, затем поспешила на работу. Высокие каблуки игриво стучали по набережной, а бёдра в новой юбке-карандаше выглядели чертовски соблазнительно. Резкий аромат парфюма — ветивер, подчеркивал сложную личность, формировал строгий, но не плоский образ для работы, отражая сложный характер, что не каждому поддавался изучению.       Она издали почуяла сильный запах успокоительных и в глазах возникла пелена, а тело сковало, и каждый шаг давался с трудом. Гермиона аккуратно открыла дверь и увидела плачущего навзрыд Рона, обеспокоенного Гарри.       — Что-то случилось? — голос дрожал и абсолютно не поддавался контролю. Неужели случилось то, чего она боялась?       — Фред…его убили сегодня в три утра, около магазина «Всевозможные сладости и вредилки». Гермиона, — Рон сейчас совершенно не мог собраться и ощущал себя так, словно убили его самого. Он до дна влил в горло стакан виски. — Гермиона…       — Рон, мне так жаль, — с длинных ресниц падали слёзы и девушка не знала, что сказать, просто обняла парня, как в старые времена.       — Друг, я дам тебе оплачиваемый отпуск на месяц, чтобы ты уладил все дела, — Поттер сжал плечо Уизли, заметив, что тот никак не отреагировал, а только выпивал стакан за стаканом, бесконечно пополняя стуком волшебной палочки по грани толстого и мутного стекла.       Грейнджер заметила едва уловимое движение бровей Поттера и поняла, что ей стоит уйти, оставив парней наедине. Она кивнула и забрала свою папку с делами и ручку, чтобы поработать в кафе на первом этаже. Хрупкая фигура девушки терялась в потоке снующих туда-сюда расстроенных и озабоченных волшебников и волшебниц. Кто-то случайно толкал её и вызывал новый цикл тревоги, что разъедает грудную клетку изнутри. Она едва успела выбежать на улицу, чтобы трясущимися руками открыть пачку сигарет. Чья-то мужская рука галантно помогла зажечь сигарету и только тогда девушка подняла глаза. Том. Опять он.       — Привет, Гермиона. Как продвигаются два твоих главных дела? — вкрадчивый голос ласкал её уши, словно нежная романтическая мелодия, что одурманивала.       Аврорат работал в тандеме с ним, так как именно Реддл выстраивал защиту и тактику обвинения против преступников.       Вся их жизнь была у него на кончиках пальцев, это было волнующе и даже возбуждало, похлеще марихуаны.       — Пока никаких новостей. Ты же отказал мне в подписании ордера, — как можно равнодушнее ответила она, сбивая пепел на серый асфальт.       — Ммм, разве тебя когда-нибудь останавливали запреты? — Том тихо и быстро подошёл ближе. С Грейнджер постоянно возникали проблемы такого рода: она не могла остановиться в подходящий момент, а только яростнее и безрассуднее шла напролом.       Вздорная девчонка. За этот год в его шкафу была целая папка о её нарушениях, о которых знал только Реддл. Маленькая документация для шантажа, своего рода премиальная страховка, в случае возникновкния непредвиденных ситуаций. Его рука легла на каменную стену позади неё, на уровне её левого плеча, не давая возможности уйти. Гермиона неосознанно вжалась в стену, ощущая спиной текстуру кирпичей, а также властные вибрации от мощного тела Тома, что сейчас возвышалось над ней.       — Том, ты сам прекрасно знаешь, что иногда приходится использовать непризнанные методы, — Грейнджер облизнула губы и ощутила какую-то дрожь внутри. Слегка закружилась голова от присутствия красивого парня, что напоминал падших ангелов, которые могут тебя убить или возвысить до небес одним взмахом угольно-чёрных ресниц.       — Я слышал, что у Уизли траур. Ты осталась без напарника. Думаю, я вынужден взять тебя к себе, — Том подумал о том, что подле него, девушка умерит своё рвение, а парень тем временем аккуратно уничтожит улики, что Грейнджер, наверняка, обнаружила.       — Обойдусь. Ты кабинетный сотрудник, — почему-то так хотелось вывести из равновесия Реддла. Он всегда был таким спокойным и собранным, но где же настоящие чувства? В голубых глазах — неистовая буря, причиняющая окружающим только боль.       — Однако, беспалочковой магией владею только я, — лёгкий укол в адрес этой зазнайки. Том прекрасно был осведомлён о том, что Гермиона неистово хотела освоить этот навык, но вот только никак не выходило. Хотя, надо отдать должное — кудрявая выскочка имела неординарный ум и неистовое упорство в достижении целей.       Он слышал о том, что девушка была чуть ли не вундеркиндом, правда о происхождении ничего не удалось выяснить. Однако, вскоре Гермиона расскажет всё о себе, надо быть терпеливым. Новый очаровательный субъект для манипулирования — скольких таких он уже погубил.       — Кажется, мне не оставили выбора, — Гермиона немного была уязвлена словами. Опять играл её эмоциями, перекручивая и смешивая, словно зелье по одному, известному только Тому, рецепту. Её рука открыла папку, что он передал, и поставила витиеватую подпись в приказе. Теперь, она была кем-то, вроде ассистента, сопровождающего невыразимца. Но больше возникшая сцена напоминала пойманного добермана, которого хозяин взял на строгий ошейник с шипами.        — Тогда, если мы напарники, то мы должны узнать слабые стороны, чтобы прикрыть друг друга, — Грейнджер вспомнила о незыблемом правиле авроров. В конце концов, ей не хотелось, чтобы Том умер при выполнении полевого задания.       — Не бойся, моих уникальных способностей хватит для нас двоих. У меня нет слабостей, запиши в свой милый ежедневник и подчеркни красным маркером, — Реддл едва сдержался, чтобы не ударить кулаком по стене. За что ему досталась эта двадцатилетняя соплячка? Он представил, как применяет к девушке «Круцио», затем учит уважению и послушанию, прививая нужные манеры для угодливого служения.       — Типичная мужская черта считать себя неуязвимыми, — как ей надоела эта упрямая вера в то, что мужской пол бессмертен и со всем справится.       Гермиона докурила сигарету и аккуратно выкинула в мусорку, стараясь не наступать на тонкие трещинки плитки, что образовались в середине из-за проливных дождей, когда следовала за Реддлом.       Почему-то это было для неё важно. Образовавшийся ритуал Гермиона не могла объяснить рационально, оттого было неловко и странно. Иногда эти вспышки затягивались настолько, что малейшее нарушение какого-то ежедневного обязательного пункта приравнивалось к душевному самобичеванию, что затягивалось на целый день, а то и несколько суток.       В такие минуты, ощущала, что сейчас умрёт, и все друзья, близкие погибнут из-за неё. Потому что она наступила на трещинку на асфальте, не убрала белую чашку на кофейный столик, не погладила кота утром, не шла по привычному маршруту домой и ещё много других «не», что постепенно за год из двух пунктов выросли в десять.       Том немного притормозил, чтобы девушка догнала его. Она едва доставала ему до плеча, а кудрявые волосы рисовали ассоциацию с львиной гривой, такая же густая и растрёпанная. Проницательный взгляд обратил внимание на то, как девушка странно шла, обходя трещинки, которыми была испещрена дорога. В этом прослеживалось маниакальность. Что-то не то. Реддл ничего не сказал по этому поводу, но сделал мысленную отметку.       — Я думаю, что у нас есть первый подозреваемый — Люциус Малфой, мы должны допросить его, — Грейнджер мстительно достала из сумочки лист, что удалось добыть, правда не совсем законно: пришлось заплатить информатору своими деньгами.       Реддл не показал никаких чувств по этому поводу, лишь внимательно изучал бумагу, выражение лица становилось всё более непроницаемым.       Откуда Грейнджер достала запись о том, что Люциус в Слизерине состоял в тайном клубе, что был против грязнокровок. Кто-то слил информацию, это очевидно и подписал себе камеру смертника заочно. Осталось понять, кто это и убить, а труп можно повесить на оживленной улице в назидание другим.       — Меня впечатляет твой стиль работы, Гермиона, ты не боишься рисковать и использовать нетрадиционные методы добычи данных, — Том уверенно направился к одному из переулков, чтобы пойти коротким путём, но неожиданно остановился, ощутив, что Грейнджер не двигается, просто стоит на месте за спиной.       — Мы разве так пойдём, Том? Я обычно хожу через Итон-сквер, если собираюсь в этот пафосный район, напичканный золотыми сливками общества, — Грейнджер смотрела на брюнета, ощущая, как под её кожей словно кто-то сейчас бегает — мурашки и чудовище, что заставляло следовать его непонятным правилам.       «Ты не пойдёшь таким путём. Как же наш привычный ритуал?» — мозг фанатично отвергал новую идею, что не вписывалась в выработанные алгоритмы.       Гермиона понимала что это глупо, но не могла сопротивляться этому странном чувству, которое исподтишка захватило в рабство и лишило воли. Нет сил противостоять нечестной игре, особенно когда не знаешь правила.       — Так быстрее, через этот переулок, там сквозной поход, а не глухой двор, как думают многие, — Реддл спокойно объяснил и учтиво протянул руку, думая что Гермиона боится идти по темноте.       — Я пойду своим привычным путём, а ты как хочешь, — резкий ответ удивил её саму, а щёки горели от стыда. Гермиона смотрела на носки туфель и, не дождавшись ответа, просто убежала.       К её облегчению, Реддл не побежал за ней, наверное, подумал, что Грейнджер истеричка. Слезы капали на покрасневшие щёки и девушка не знала, зачем ответила так грубо и почему ушла. Невежливо и нелогично.       Щёлк-щёлк — колёсико зажигалки шипит, прежде чем вырывается оранжевое пламя. Сигарета спасёт её опять и подарит спокойствие. Три сигареты должны быть в пачке всегда, поэтому эта последняя на сегодня и надо купить вечером ещё в магазине у дома. Непременно у одного продавца, улыбчивого полного волшебника, который всегда вздыхал и говорил ей бросить. «Почему такая красивая девушка, мисс Грейнджер, как вы, курит? Советую бросить. Скоро я не буду Вам продавать,» — Джон Смит говорил так каждый раз и слова въелись в память.

***

      Том признал, что Грейнджер вновь удивила своим поведением. Мало, что могло обескуражить его, самого великого волшебника из ныне живущий. Он неторопливо шёл по переулку и сунул в рот кончик сигареты, зажав зубами, мысленно зажигая её.       Удивительно, но с появлением Грейнджер, смертельная скука ушла и он как-будто ожил, напитался чужими эмоциями, вдохнул робкий трепет весны полной грудью впервые за многие годы. Всё-таки, не зря он убил Фреда Уизли, чтобы прикрепить девушку к себе в качестве напарника.       Были ли Гермиона инфантильной? Почему она убежала и отказалась идти с ним? Он слышал о ней только хвалебные отзывы, а личное дело больше напоминало текст, что написал волшебник под «Империо», чем просто живой человек.       Том естественно пришёл раньше, поэтому остался ждать девушку, прислонившись к столетнему дубу. Величественный особняк Малфоев был выполнен из белого мрамора в античном стиле. Самое роскошное имение в Белгравии. Позер Люциус, что всегда гордился своим происхождением и внушительным наследством.       Реддл издали увидел бегущую Грейнджер и его внимание привлекли красные глаза и щёки. Она плакала? Запах ментола донесся до его ноздрей и он опять удивился — эти сигареты были довольно крепкими для девушек.       — Прости, за мою несдержанность, — Грейнджер искренне произнесла слова, однако ком в горле не проходил.       Первый день с новым напарником, что выше по должности, и она уже облажалась.       — Не беспокойся, мы напарники, — Реддл улыбнулся уголками губ, изображая самую невинную и доброжелательную мимику. — Я рад, что ты со мной, — отчасти это было так. Красивая и умная ведьма, правда, со странностями, до которых он непременно докопается.       Он неторопливо убрал портсигар во внутренний карман пиджака, затем, едва уловимым движением головы, приказал следовать за ним.       Как и ожидалось, Малфой был слегка раздражен из-за того, что он привёл девушку-аврора, хотя Реддл так и не понял почему. Ведь Гермиона не представляла для них никакой серьёзной опасности. Малфой, как радушный хозяин, улыбнулся и приказал Добби подать чай.       Рука Тома деликатно коснулась спины девушки, подталкивая к чёрному бархатному креслу, куда она должна была сесть, так как было заметно, что Гермиона ранее не бывала в таких роскошных местах, поэтому немного растерялась. На минуту электрические вибрации пробежали внутри него. Хотя он считал, что души у него не было с рождения, так сказать, плата за блестящий ум.       Грейнджер села на кресло рядом с Томом, а её спина, идеально прямая, была натянута, словно струна, блокнот и ручка появились так неожиданно, что парень едва удержался от улыбки. Сейчас ехидничать было ни к чему.       — Итак, дама и джентльмен из Министерства, зачем пожаловали? — Люциус закинул ногу на ногу и испепелял серыми глазами Реддла. Сейчас они делали вид, что незнакомы, но потом он всё выскажет и даже повысит тон, что случалось редко. Фамильная черта Малфоев — держать всё в себе, какой бы патовой не была ситуация.       — Меня зовут Гермиона Грейнджер, я аврор. Мой коллега — Том Реддл, невыразимец. Лорд Малфой, я сделала запрос в таможенные органы Великобритании и выяснила, что Вы пару раз попадались с контрабандой по книгам, что запрещены к ввозу, так как опасны для маглорожденных и полукровок. А также… Вы часто бываете в «Горбине и Бэркесе», — Грейнджер выпалила на одном дыхании, следя за реакцией аристократа с платиновыми волосами, затем легко кинула журнал покупок из магазина, что она недавно скопировала в ночной вылазке с Гарри. Это произвело эффект даже больше, чем она ожидала, так как Малфой презрительно хмыкнул и скривился, поправляя волосы.       — Вы думаете, что это я убиваю полукровок и маглорожденных? Это просто смешно, если я покупаю книги, что мне интересны, то это для коллекции, а не для продажи, — Люциус подумал, что чертова ведьма так и хочет вцепиться ему в глотку, как сторожевой пёс. — У меня к нечистокровным нет никаких претензий, мисс.       — А как Вы объясните тот факт, что в Хогвартсе был организован клуб чистокровных во время вашего обучения? — Грейнджер не собиралась отступать, так как хорошо подготовилась и чувствовала, что сможет дожать Люциуса.       Том всё ещё молчал и наблюдал, холодность ощущалась даже несмотря на то, что она сидела далеко. Опять. По сравнению, с ним даже снег горячий и способен согреть. Он задумчиво смотрел вдаль и элегантно затянулся сигаретой.       Нотки чернослива. Необычно. Редкий и сложный вкус, что имел мало поклонников.       Она заметила, как медленно поддаётся чарам, этому мрачному флёру, что всегда окружал Реддла.       — Лорд Малфой, интересно узнать, были ли у Вас какие-то списки участников Вашего тайного клуба? — Том поднял бровь, с одним присущим ему шиком, выпуская дым в воздух.       — Конечно, нет. Я не участвую в таких сборищах. Единственное, где я был — это клуб писателей — Death Adder — ядовитая змея, чей яд является одним из опаснейших в мире. Сами понимаете, игра слов — писатели склонны бросать друг другу едкие комментарии, — Малфой улыбнулся им обоим. Да уж, школьная идея Тома действительно была гениальной — замаскировать книжный клуб под их тайное общество по борьбе с грязнокровками. — Мы не вели никаких списков, так как многие начинающие писатели хотели быть инкогнито, чтобы отгородиться от критики.       — Но при этом, Вы не общаетесь с нечистокровными, Лорд Малфой, — опрос в Министерстве магии позволил Грейнджер приблизительно составить портрет о нём. — Ни в Министерстве, ни где-то ещё.       — Мисс Грейнджер, я занимаю высокое положение в обществе, и естественно, что я вращаюсь только в своём привилегированном круге, — отрезал Люциус. Он сразу определил, что девушка не была аристократкой, так как её фамилия даже не была в «Двадцати восьми», куда с 1930-х годов XX века входили Малфои.       — Лорд, прошу Вас быть повежливее с милой мисс, она под моей опекой, — Том прекрасно играл свою партию, он уже знал, как завоевать Грейнджер и переиграть. Роль доброго парня всегда являлась выигрышной, а красивая внешность и харизма усыпляли бдительность тех, на ком он поставил отметку, чтобы впоследствии взять на прицел.       — Вы правы, я действительно, не вращаюсь в светском обществе. У меня другое происхождение и другие приоритеты, — Гермиона стойко выдержала удар. Было не впервой, так как в Хогвартсе много раз сталкивалась с таким от слизеринцев. Девушка всегда считала, что её оружие — ум и талант, а не деньги или протекция со стороны. — Именно поэтому я встала на стражу закона, чтобы обеспечить равный подход в судебном деле вне зависимости от регалий и чистоты крови.       — Вы закончили? Через час у меня встреча с Корнелиусом Фаджем, мне надо подготовиться к аудиенции, — едко парировал Малфой, думая над тем, где же её откопал Реддл? И почему он с ней стал таскаться? Очередная фишка в безумных планах Тома или мимолетное увлечение?       — Да, простите за то, что Вас задержали, — Гермиона улыбнулась и совершенно не заметила, как бесшумно оказался Том за её спиной, лишь аромат сигарет с черносливом выдал его. Его пальцы легли на талию и она смутилась: при подозреваемом совершенно немыслимо делать такое.       — Гермиона, пошли, нам тут нечего ловить. Спасибо, Люциус, за беседу, — Том легко касался кончиками пальцев тонкой ткани платья. Он мог поклясться, что ощутил тепло её кожи под одеждой. Что-то опять задрожало в сердце, он уже подумал о том, что в выходной сходит к целителю и сделает полный чекап организма, надеясь, что это не кардиологические проблемы.       Хотя он вёл почти здоровый образ жизни — спорт, сигареты, тёмная магия и, мимоходом, убийства грязнокровок.

***

      Гермиона вынуждена была подстроиться под темп шагов брюнета, так как он всё ещё цепко держал за талию — деликатно, но твёрдо. Это бесило. Чувство власти теперь не у неё. Ещё смертельно хотелось курить, но в пачке три сигареты, а их не нельзя трогать ни при каких обстоятельствах.       — Том, прости за такую просьбу, ты не мог бы угостить своей сигаретой? — карие глаза с надеждой посмотрели снизу вверх. Какой же он высокий и широкоплечий, кажется, даже загородил собой солнце.       — Без проблем, — он отвёл Гермиону на скамейку в тени деревьев и достал свой серебряный портсигар, украшенный зеленой змеёй и его инициалами «T.M.R.». Как только девушка взяла сигарету и потянулась к нему, то он поджёг кончик сигареты, на котором играло оранжевое пламя.       — Прекрасно сбалансированные ноты чернослива, необычный вкус, — сначала немного закашлялась, так как крепость была выше той, что обычно курила.       Их дело зашло в тупик, но они точно найдут маньяка, что убивает волшебников смешанных кровей.       — У тебя закончились сигареты? В паре кварталов отсюда есть хороший табачный магазин, владелец кое-чем мне обязан, так сказать, плата за услугу, что я ему оказал много лет назад, мы можем зайти туда, — Реддл смотрел за тем, как ветер играл с её волосами, а маленькие веснушки на лице придавали трогательное очарование. Странно, что Гермиона не пользовалась своей красотой, чтобы быстро и легко сделать головокружительный карьерный рост.       — Я дотерплю до дома, всегда покупаю сигареты у местного жителя, — Грейнджер не могла и мысли допустить о том, что будет покупать табачные изделие где-то ещё.       — Только там покупаешь сигареты? — Том заинтересовался этим фактом, либо она была до ужаса консервативной, либо была более серьёзная причина.       — Да. Там хорошие скидки и приятный владелец, — она не рассказывала никому об этом, даже Гарри.       Друг считал, что Гермиона слишком правильная, поэтому после Хогвартса стала ещё больше стремиться к идеальности. А остальные, когда Грейнджер ненавязчиво интересовалась их мнением о себе, не замечали ничего подозрительного. Грейнджер склонялась к тому, что такие мысли — просто тревожность от стресса и скоро закончатся, как только ей подпишут прошение об отпуске, которого не было год.       — Покупаешь только в одном месте, и как давно? Наверное, это не очень удобно, — безмятежно заметил он, наблюдая за тем, как девушка курит, становясь заметно спокойнее, дерганные движения постепенно уходили.       — Год, — неудобные вопросы от которых неловко. Ведь, нет ничего такого, чтобы покупать сигареты в одном магазине…потому что… Однако на самом деле не было никакой серьёзных причин. Одни неудобства, как сейчас. Осталась с тремя сигаретами в пачке и пришлось просить чужие. Три ебанные сигареты, на которых рассудок наложил право «вето». — Я просто консерватор, — маленькая ложь, чтобы скрыть что-то внутри, чего не понимала сама.       Реддл остался неудовлетворен ответом, так как посчитал его абсурдным. Он решил понаблюдать за ней более внимательно и порыться в своей книжной библиотеке, которую трепетно собирал многие годы.       Эксклюзивные книги по тёмной магии, никакого дешёвого мусора и массмаркета. Только старинные реликвии из разных стран. За какие-то книги он платил, но иногда приходилось хладнокровно применять любимую Авада Кедавру, чтобы получить желаемое.       Они молча шли вместе, каждый думал о своём. Гермиона слегка сжала губы, когда увидела, что они вернутся на работу через тот переулок, через который шёл Том.       «Просто возьми себя в руки. Сохраняй концентрацию. Но, как только покинешь переулок, то тебе придётся отработать отступление от правил. Новый ритуал» — мысли повторялись снова и снова, бесконечно повторяя свой цикл. Их было не прекратить. Нечто держало в цепких, но ненормальных объятиях, с каждым разом усиливая давления и придумывая новые ритуалы. От внутреннего напряжения хотелось плакать навзрыд, к несчастью, рядом был Том, что только нагнетало атмосферу.