***
Лютый переулок являлся именно тем местом, где можно было приобрести всё что душе угодно: от рецептов проклятия до редкой книг Гриндевальда. Кто-то ругал это богом забытое место, а кто-то наоборот передавал необычные лавки торговцев из уст в уста. Творец, несомненно, обладал злым чувством юмора, раз расположил это место рядом с Косым переулком, сам этот факт раздражал законопослушных граждан, а также пугал детей своими кровожадными историями, что редко были придуманы. — Сюда, Том, — Гермиона уверенно свернула в один из переулков, замечая как Реддл ничуть не смутился этим местом, а наоборот, чувствовал себя расслабленно, будто находился в родной стихии: знал артерии, что питают Лютый переулок, и даже болевые точки, что легко могут привести к забвению этого места. Их уже ждал информатор, торговец крадеными товарами, что уже был увешан многочисленными тюремными сроками, однако сейчас Грейнджер была рада тому, что в прошлый раз заключила с Наземникусом сделку. Маленький мужчина с нервным тиком и бегающими глазами кивнул им и вновь стал теребить карман своего поношенного пальто. Том едва сдержал эмоции, однако белоснежные зубы клацнули от гнева, а рука, спрятанная в карман пиджака, сжалась в кулак. Этот подонок посмел играть на обе стороны? Как недальновидно. Наземникус выбрал не ту сторону, это же очевидно. Сейчас всё уже было заочно решено, оставалось придумать, как убить изящно, не вызывая подозрений, но при этом добавить нотку театральности, которую безудержно обожал. Его нутро сейчас было похоже на искрящийся ток, наполняющий тело расплавленным гневом. Боги бывают разными — добрыми, всепрощающими, понимающими и терпеливыми. Однако, бойтесь мёртвого Бога, что оставляет после себя выжженные земли и пепелища, а потом алчно собирает несчастные пленные души в коллекцию. — Наземникус, Вы меня хорошо знаете, я Гермиона, а это мой коллега, Том, — Грейнджер ощутила какие-то частички напряжённости от Реддла, чего раньше не бывало, обычно парень всегда выражал невозмутимость и полное спокойствие. — Ага, ага. Так вот, я услышал, что в Коукворте начали выпускать газету «Death Eaters». Один из бездомных принёс мне первый выпуск, — мужчина протянул ей газету, что была довольно грязной — вся в земле и жирных каплях еды. Девушка пробормотала заклинание очищения, прежде, чем взяла в руки, не сумев перебороть брезгливость. — Интересно, — лицо Грейнджер скрылась за газетой, а её брови взметнулись наверх. — Рассказчик называет себя «Лордом Волдемортом, заявляя, что он непревзойденный эксперт в области темных искусств». Либо это чей-то плод больного воображения, либо действительно, появился какой-то психопат или социопат, что решил устроить переворот, — Грейнджер отметила дорогую бумагу и дизайн газеты, на деньгах явно не экономики. Слог автора был пронизан высокомерием и усмешкой, однако содержал массу полезной информации. Пока Гермиона сосредоточено листала газету, Реддл успел наложить на Наземникуса «Империо» и теперь тот был полностью под контролем. Он заметил, что девушка немного увлеклась чтением информации, что вызвало лёгкую улыбку — удивительно, что она смогла оценить то, что было написано. — Газету я заберу с собой, Вы не против? — Гермиона аккуратно сложила газету и убрала в сумочку, получив утвердительный ответ. Глаза Наземникуса стали ещё более потерянными и мутными, что было не так, но пока её мозг не мог докопаться до истины, делая фальстарт. — Спасибо, мы пойдём. Я заметил, что ты увлеклась чтением сего произведения. Как хорошо, что я был рядом и твоя безопасность не пострадала, — Реддл хотел спросить её мнение о выпуске, но решил, что это может вызвать ненужные вопросы, поэтому просто достал сигарету из портсигара, чтобы перебить не вовремя оживший голод к насилию. — Надо признать, Волдеморт определённо знает о чём пишет. Вот, допустим, в Хогвартсе многие преподаватели учат тому, что усилить заклинание можно только с помощью позитивных эмоций. Однако, — Грейнджер облизнула губы и вспомнила школьные годы, которые были нелегкими для неё — буллинг, напряжённая учёба и гонка с самой собой, чтобы доказать всем, что не зря занимала место в Хогвартсе. — самые мои сильные заклинания как раз получались из-за негативных эмоций. — Ты так говоришь, будто была изгоем в Хогвартсе, — Том сделал неожиданное предположение о ней, но попал в точку, увидев, как прикусила губу, когда боролась внутри себя: сказать правду или перевести разговор на другую тему. — Да, так и есть, дети жестоки к тем, когда ты «белая ворона», другая. Когда ты не можешь сказать, как тебе больно, а километры слез видит только бездушная стена в заброшенном женском туалете, — Грейнджер не могла до сих пор отпустить эту ситуацию, хотя и запрятала в потаённые уголки ранимой души. — Признаться честно, у меня тоже школьные годы прошли нелёгко. Однако, это привело меня к тому, какой я сейчас, — Реддл слегка был обескуражен её откровением, поэтому сам сказал немного чувств, что-то кроме пустых слов. — Белая ворона? Не слышал такого выражения, — Том решил, что как только вернется домой, заглянуть в магический словарь, так как ненавидел не знать что-то. Тогда он чувствовал, что теряет контроль. Гермиона резко сорвалась с места и побежала в конец переулка, где едва виднелась фигура Наземникуса. Как он ненавидел, когда девушка так делала, это доводило холодное сердце до исступления. — Гермиона! Стой! — Том прорычал довольно злобно и угрожающе, когда увидел что девушка аппарировала с торговцев, в последний момент схватив того за рукав куртки. Не время упускать момент. Лёгкое движение палочкой и Наземникус совершит самоубийство на её глазах. Гермиона с этим справится, она сильная девушка. Его глаза совершенно были безумными, глаза зверя, в котором едва видны остатки рассудка. Что Гермиона себе позволяет? Почему Тёмный Лорд должен, как щенок, бежать за ней? «Не стоит её убивать, когда найдет их, так как светло и довольно многолюдно, к тому же его коллега. Он первым попадёт в список подозреваемых.» Парень закрыл глаза на несколько минут и приблизился к холодной каменной стене, доставая очередную сигарету и смотря на свои сильные руки. Мысль об удушении не вылезла из головы, а настойчиво предлагала разные фрагменты расправы. Гермиона трансгрессировала, как раз вовремя, ощущая, как частицы времени пронзают их, а вихри ветра сминают одежду. Она упала на землю и громко вскрикнула, ощутив боль от ушиба. — Наземникус, стойте. Мне надо Вам сказать что-то важное, — она вытащила волшебную палочку, чтобы проверить есть ли на нём «Империо». Её лично разработанное заклинание овеяло контур мужской фигуры бесцветной рябью, подтверждая догадку. — Уже поздно. Он мне приказал, — мужчина взял нож и перерезал себе горло, одним движением. Звук рассекающей кожи, ручьи крови и падение тела в замедленной съёмке — только на этом сфокусировались карие испуганные глаза девушки. — Нет, я могу тебе помочь, — из безразмерной черной сумки вытащила аптечку и пыталась что-то сделать — зелья, бинты, медицинская магия. Руки в крови и её одежда тоже, она слышит биение своего сердца, а его уже нет. Жизнь уходит из мужчины, а смерть улыбчиво скалится Грейнджер в лицо, обнажая гнилые зубы и удостаивая плевком за смешные, тщетные попытки. — Этого не может быть, — человек умер на глазах, а она не смогла ничего сделать. Гермиона ощутила, отчаяние и неконтролируемую панику в груди, что заставляла дышать сквозь боль в лёгких. Нет сигарет снова. Три сигареты. Она закрывает и открывает пачку заново, не смея закурить, хотя отчаянно нуждается в никотине. Глаза закрыть и попробовать договориться с рассудком, ощущая стыд и ненормальность от этой ситуации — просто договориться о том, чтобы закурить сигарету. Невыносимо ощущать, что тобой кто-то управляет и сжимает в тиски, он всегда в голове и не затыкается ни на минуту, а пристально следит за соблюдением навязанных глупых правил, доводят нервное напряжение до пика. Резкий хлопок аппарации заставил её вздрогнуть и она потеряла остатки самоконтроля, что истончились до тонкой нити, когда увидела Тома, невозмутимого, с нейтральным выражением лица. Он даже не выразил никаких эмоций, когда увидел кровь и остывающее тело, а просто подошёл ближе и склонился над телом в поисках улик, щепетильно следя за тем, чтобы не испачкать одежду в крови. — Том! Наземникуса кто-то убил. Кто-то наложил на него «Империо», моё заклинание показало это, — Гермиона повторяла снова и снова, не в силах скрыть панику и дрожащий голос, думая о том, что ведёт себя антипрофессионально. — Гермиона, успокойся. Он теперь бесполезен, мы найдём другие зацепки, — Реддл неторопливо подошёл ближе, заметил её пачку сигарет, что держала в руках, но не использовала, поэтому предложил закурить сигарету из своего портсигара. — Успокоиться? Он убил себя по какому-то приказу… А ты говоришь «поищем еще»? Человек умер! Каким бы он не был плохим, он не заслуживал смерти! — Грейнджер покраснела от гнева и толкнула Тома, пачкая белую рубашку в крови. — Дешёвая драма не поможет нашему делу. Ты всегда такая неуравновешенная или только когда проигрываешь? — Реддл никогда не видел девушку в таком состоянии, возможно, это было из-за смерти Наземникуса, однако он быстро отмел эту идею, как несущественную — Гермиона же аврор, ей не привыкать к таким происшествиям. — Да что ты знаешь обо мне, о Гермионе Грейнджер? — вспышка одержимости так поглотила, что она едва отдавала отчёт действиям, поэтому просто дала пощёчину, оставив красный след на щеке Реддла и исчезнув в неизвестном направлении. Пусть не ищет, ей необходимо побыть одной, попытаться привести психику в порядок и отдышаться. Попытаться договориться с мозгом в очередной раз, точнее, позорно отступить в тень и сдаться на милость его воле. Она всегда считала себя сильной и целеустремлённой, презирала ритуалы и приметы, но незаметно сдалась в их власть, покорно проигрывая битву с самой собой. Как так произошло и кто виноват? Стыдно, страшно и так жутко осознавать тот факт, что не принадлежишь самой себе, словно внутри кукловод дёргает её за ниточки, заставляя играть в драматической пьесе. И нет пути назад. Из горла рвался натужный кашель, а лёгкие хрипели на разрыв, когда весь мир превратился в сплошной шум, а окружение — в серое пятно. Бунтующая натура усиливала битву внутри неё, доводя до грани. Она сейчас умрёт в темном переулке из-за хозяина, что неожиданно поселился внутри и не прощал ошибок. Так глупо умереть и не увидеть последний луч заходящего солнца, ведь перед глазами пелена, а мысли всё крутятся на одной теме, вновь замыкая бесконечную гонку в таинственный круг, границы которого не стереть, как бы не старалась.***
В глазах на мгновение вспыхнул холодный гнев, но он быстро вернул самообладание. Том гордился своим умением держать эмоции под контролем вне зависимости от степени дерьмовости ситуации. Она определенно умела проникать под кожу, и это немного интриговало. Упрямая, дерзкая Гермиона, склонная идти на поводу своих эмоций и в самые опасные моменты повышать градус риска. Том достал белоснежный платок и стёр кровь со щеки, затем левитировал к себе пачку сигарет, что обронила девушка, задумчиво крутя в руках белый прямоугольник. Он сосредоточился на выслеживании дичи, которой несомненно сейчас являлась Грейнджер. Том был довольно любопытным, поэтому открыл упаковку и увидел, что внутри лежат три тонкие сигареты, кажется, они так и лежали в коробке с прошлого раза. — Всё становится ещё интереснее, — Реддл усмехнулся кончиками губ и трансгрессировал, нащупав всплеск магии Грейнджер в трёх кварталах отсюда.***
От увиденного брови взлетели вверх, а сам Том опять испытал лёгкое чувство удивления: Грейнджер определённо сейчас была не в себе, раз писала на каменной стене вычисления по нумерологии чересчур фанатично, не отвлекаясь на шум, вряд ли даже заметила его появление. — Гермиона, — он откашлялся и протянул пачку сигарет, — ты обронила, когда поспешно ушла, — Том стал рассматривать её вычисления и нашёл их идеальными. Глаза неторопливо скользили по каждому серому камню и белым цифрам, что состояли из нервных меловых линий. — Спасибо, Том, — она проверила свою пачку и едва заметно вздохнула, когда обнаружила, что три сигареты так и остались лежать внутри. Данный факт немного успокоил и переключил с ранее выполняемой задачи. — За Наземникусом приехали коронеры, — Реддл протянул носовой платок, чтобы она убрала кровь со своих рук. — Ты точно в порядке, Гермиона? Нелегко увидеть смерть, особенно, если она случается на твоих глазах, — искусственная эмпатия вовремя включилась внутри, разбавляя привычный спектр эмоций, что не был разнообразными. Грейнджер устало прислонилась к стене, очищая одежду и участки голой кожи от крови с помощью очищающего заклинания. Эти приступы дарили вначале нервное возбуждение и эйфорию, будто мир опять покорно упал к её ногам, а потом опустошение, что пришло пылающей лавой, смешанной с апатией и ненавистью к себе. — Я просто расстроилась, вот и всё. Реддл благоразумно промолчал о том, что в её пачке оставалось ещё три штуки. Он задумчиво смотрел на девушку, пока та курила. Одержимость — вот, что увидел в шоколадных глазах, такой блестящий оттенок не спутать ни с чем. Ведь сам был одержим, только идеей бессмертия и неограниченного могущества. Оставался неотвеченный вопрос: чем так одержима Гермиона? — Я волнуюсь о тебе, вот и всё, — Реддл изобразил заботу и даже слегка сжал плечо в знак поддержки. Он выучил этот жест, увидев как волшебники им пользуются в моментах грусти, извинений. — Том, мне не нужна ничья помощь и тем более жалость, — пепел чуть не обжёг пальцы и она торопливо выкинула остаток сигареты. — Единственная моя проблема — это Пожиратели смерти и ты, что ни капли не помогаешь. — Все гриффиндорки такие вздорные или только ты? — Том не мог удержаться от выпада и подразнить. Он начинал думать, что они, как коллеги естественно, хорошо дополняют друг друга, а их коммуникация даже забавная: напоминает пожилых пар, что вечно ссорятся и шутят. — Я лучше оформлю подписку на газету «Death Eaters», чем буду отвечать на твой оскорбительный вопрос, — Гермиона хихикнула и подумала о том, что неожиданно ей пришла в голову гениальная идея: «Почему бы не зайти в стан врага инкогнито, а также не совместить приятное с полезным? В конце концов, фотографии красивого парня смертельно хотелось увидеть, ведь она не ханжа и не монашка». — У тебя острый язычок, mon ami (фр. — друг мой), — Реддл расхохотался и это было искренне, так первый раз за долгое время, когда кто-то не боялся и не пресмыкался перед ним, не стремился получить выгоду. Гермиона усмехнулась, так как ей часто говорили об этом, но в устах Реддла это звучало по-другому — более интригующе, вызывающе и даже одобрительно. Она только сейчас заметила свои вычисления и теперь напряжённо думала, как же поступить, чтобы не испортить свою репутацию и не посеять ни крупицы сомнения. — Я выяснила, что Наземникус был под «Империо», поэтому он совершил самоубийство. Я разработала для выявления чужого контроля над разумом особое заклинание, но шанс опробовать в реальных условиях представился только сейчас, — Грейнджер покраснела, так как данное заклинание не входило в перечень регламента работы авроров, даже Гарри не знал. — И конечно же оно не зарегистрировано в бюро контроля? — Реддл мгновенно заметил, как девичьи щёчки окрасились в розовые пятна, что становились ярче и расползались по лицу. Он подумал о том, что хотя бы этот пункт давал ей ещё один шанс на его снисхождение. Не каждая волшебница может разработать и, тем более, успешно реализовать заклинание, а уж тем более с Гриффиндора: возможно, ворчащая и ветхая распределительная шляпа давно болела деменцией и поэтому отправила девушку не туда — промахнулась. — Нет, поэтому Гарри или кто-то другой в Министерстве не должен об этом узнать, — Грейнджер сказала шёпотом, почти умоляюще. У неё горели уже уши от откровенного признания, так как такая тайна могла легко уничтожить карьеру, а то и отправить в Азкабан, перемолов до хруста в позвонках, даже не выплюнув останки. — Не волнуйся, ты можешь мне доверять, как самой себе, — Том непринуждённо выпалил слова, но только они были пусты и сладко пропитаны ложью. Нельзя верить тому, кто скрывается всегда за спинами других и любит больше темноту, что прячет руки, покрытые по локоть кровью павших врагов. Монстр или же просто потерянный и непризнанный гений, преждевременно записанный обществом в отщепенцы? Том сам не знал ответа на вопрос, предпочитая ставить многозначительное многоточие, чем впустую тратить ценное время на бессмысленные самокопания. Нет минутки на глупые мечты, ведь слишком занят для этого, пробираясь через тернии к потухшим и забытым звёздам, что только он может оживить. — Если хочешь, то я могу тебя научить, — Грейнджер предложила из вежливости, но никак не ожидала, что Том с таким энтузиастом согласится и даже попросит, как можно быстрее провести индивидуальный урок. Кажется, его тоже раздражало, как и её, тот факт, когда он не был в чем-то первым и не являлся безусловным лидером.***
Том с интересом рассматривал каждый уголок небольшой квартиры, так как был до этого только в её спальне и то нелегально. Он заметил несколько фотографий с мужчиной и женщиной, судя по всему, являлись родителями, а также множество учебных благодарностей. На каждом квадратном метре пространства определённая вещь стояла строго на своём месте, а чистота поражала своей искуственностью. Жутковатая атмосфера уюта. — Милый дизайн интерьера и очаровательный кот-низзл, — Реддл улыбнулся и погладил рыжего питомца по мягкой шёрстке абрикосового цвета. Определённо, ещё не решил, что с ней делать — превратить в крестража или сделать что-то более изощренное — переманить на свою сторону и превратить в безжалостного верного убийцу. Он отпил крепкий кофе и подошёл к окну, чтобы оценить вид на дневной Лондон, что был скрыт сейчас за низкими и пасмурными тучами. — Как ты придумала заклинание для обнаружения «Империо»? — Том решил узнать, насколько девушку способна и чем может пригодится. — В работе очень много свидетелей и преступников, что лгут или их разум кто-то контролирует. Я хотела повысить процент раскрываемости дел. Я люблю этот город, — Грейнджер даже улыбнулась, когда хоть кто-то оценил изобретательность. Она не удержалась и стала подробно объяснять механизм действия. — Итак, «Split souls» само заклинание требует концентрации и лёгкого движения кистью. — Расколовшие душу? Интересное сравнение, — Реддл продемонстрировал с первого раза безупречное владение новым заклинанием. Его волшебная палочка, из белого тиса с сердцевиной пера феникса, длиной 13½ дюймов, отлично подходила для дуэлей и заклинаний разного рода. Палочки из тиса всегда выбирали себе сильных и властных личностей, к таким, вне всяких сомнений, относился Том. — Ещё никогда не видела, чтобы кто-то так легко учил неизвестное заклинание, — Гермиона отметила этот факт и волшебную палочку, что очевидно была очень дорогой. — Тис редко используется, так как довольно жёсткий в заклинаниях. — В детстве мне многие говорили о том, что я вундеркинд, — слабо усмехнулся Реддл, однако комплимент был приятен. Он увидел волшебную палочку из виноградной лозы и сразу понял, что девушка уж слишком держит свои эмоции в узде. — Наверное, твои родители очень гордятся таким талантливым сыном, — Грейнджер вспомнила, как её собственные родители изо всех сил старались вникнуть в магические нюансы, чтобы быть с дочерью на одной волне и не потерять существующие тёплые отношения. — Я рано остался без родителей и учился жить один, — тонкие губы сложились в жёсткую улыбку и вся его натура мигом стала более мрачной, обнажив застарелую душевную рану, что изредка кровоточила, сколько бы не пытался излечить. — Я искренне сочувствую, — Грейнджер сказала искренне, она давно дружила с Гарри, который тоже вырос без родителей, поэтому прекрасно понимала, что чувствует Том — потерянность, одиночество и зависть к тем, у кого есть семья. — Дети не должны жить без родителей, но иногда мир так жесток к невинным душам. — Итак, Наземникуса кто-то убил, наложив заклинание контроля над разумом, — Реддл перевёл тему, так как ненавидел, когда кто-то выражает жалость и тратит формальные слова, в которых ни грамма глубины. Однако, Гермиона, казалось, понимала его сложную личность и деликатно пыталась пробить броню невидимой стены, чтобы подойти ещё ближе. Она так упорно любила трудности и сложных личностей, что могут ранить в ответ или даже сломать, но иногда способны дать что-то большее взамен — светлое чувство, тщательно оберегаемое нутром таких сердец. — Наверное, кто-то подслушал наш разговор в Лютом переулке, — девушка сформировала из кудрявые волосы пучок и закрепила причёску волшебной палочкой, поймав удивлённый взгляд парня. Он ничего не сказал, а только сделал глоток кофе. — Достаточно умный ход. Я бы сама так сделала, если бы кто-то угрожал мне или моим друзьям. Шоколадные глаза следили за тем, как Реддл ходил по комнате, что-то яростно записывая в блокнот. Она не могла не отметить скрытую силу, что скрывалась в каждом жесте — напряжённые скулы, которые слегка дергались, то ли от злости, то ли от досады, чёрные глаза, что обладали колдовской магией и почему-то лишали её стройности мыслей. Она была образцом порядка, а Том — скорее, дитя хаоса, что склонен к разрушениям и постоянно ищет новую энергию извне. — Ты думаешь, я хаотичен? Что ж, возможно, так оно и есть. Но хаос всегда порождает некую красоту в последствиях, не так ли? Иногда из хаоса создаются прекрасные вещи. Порой, это необходимый процесс, — Реддл неожиданно подошёл ближе и протянул ей лист, что был исписан таким красивым почерком, который не ожидала увидеть. Том улыбнулся, когда прочитал на минуту её мысли, привычно уцепившись за чужой разум, чтобы обезопасить себя от предательства и отточить навык до вершины безупречности, которую почти достиг. — Да, есть немного, — скрыла обескураженность за изучением листов, так как подумала что озвучила случайно мысли вслух. — Ты поистине сложная натура, которую мне хочется дико разгадать. Грейнджер всегда тянулась к недоступному, проклиная упрямый характер и не погасшую жадность к обретению редких знаний. Привыкла к тому, что большинство окружающих людей никогда не поймут её, будут всегда на несколько шагов позади в области теоретических и практических дисциплин, однако Том был другим — теперь, уже девушке приходилось набирать темп и включаться необъяснимую гонку. Хотелось показать свою экспертность и знания, так как знала, что парень может их объективно оценить, а также, превосходит её в этом. — Зачем? — Реддл расстегнул пиджак и сел напротив, поставив пустую чашку с кофе на стол. — Это может быть, опасно и привнести горький вкус разочарования. Становилось всё интереснее — если она хочет подобраться к нему ближе, то стоит быть начеку, чтобы оставались пути отхода. Залезть в душу не удавалось никому, разве что жертвам на пару секунд перед смертью. Их обреченные глаза врезались в его память, когда понимали, кто такой настоящий Том Реддл. И едкий запах неотвратимой смерти кружил, которым пропиталась каждая клетка организма. — Я — движущая сила всех инициатив и перемен, однако до сих пор стою в тени Гарри, Рона. Раскрытие дела о Пожирателях смерти даст мне шанс на повышение, — Гермиона дошла до последнего пункта его плана и закатила глаза в раздражении. — Ты не придумал ничего лучше, чем операция под прикрытием с кодовым названием «улица красных фонарей»? Том предлагал сыграть роль проститутки, а он всего лишь где-то будет стоять и охранять неприкосновенность её тела. Гипотеза состояла в том, что газету распространяют и в «Кабаньей голове», в том числе, поэтому стоило поймать и допросить информатора. Она не знала как, но Том выяснил, что бар «Кабанья голова», где присутствовал всякий сброд — опустившиеся алкоголики, преступники, наркоманы, активно распространяет возмутительную газету «Death Eaters» по Хогсмиду и ближайшим деревням Может быть, действительно невыразимцы гораздо выше уровнем, чем авроры? Эта мысль неприятно засела на подкорке и требовала немедленного опровержения с железными фактами. «Гермиона Грейнджер стоит тысячу невыразимцев и в одиночку может утереть нос тем, кто посмеет усомниться в её компетентности и мастерстве» — пронёсся вихрем неживой шёпот в голове. — Разносчики газет тоже сидят там и ищут новые заказы, вроде «кладоискательства», — Том прекрасно знал изнанку сломанного и грязного мира и хотел посмотреть, насколько далеко зайдёт Грейнджер, чтобы раскрыть дело. Извращенная мысль танцевала в голове и наконец оформилась в единую стратегию. — Кладмены? Не знала, что разносчики газет и этим занимаются, — Грейнджер прикусила губу, когда увидела, что парень поставил чашку не туда и немедленно убрала её с глаз долой. — Я согласна, мне нравится твоя идея, однако нам стоит загримироваться и тебе я куплю более подходящую одежду для роли сутенёра. Гермиона планировала переместиться в мир маглов для того, чтобы купить брюки, золотую цепь, шляпу и тот самый малиновый пиджак из девяностых, которые носили местные авторитеты в то смутное время, усыпанное бессмысленными жестокими убийствами и продажными полицейскими. Она прошла в свою спальню и спустя несколько минут вернулась с чёрным мини-платьем, которое давно ждало особого романтического случая, но теперь будет использовано в другом направлении. — Это не подойдёт, моя пташка, — Том снисходительно вздохнул и решил сам купить ей платье и составить идеальный образ, по его мнению, так как понял, что Грейнджер совсем не бывала в барах, наподобие «Кабаньей головы» и не видела местных проституток. Неправильный образ мог испортить партию, словно в напряженной шахматной игре, где в правилах нельзя трогать фигуры, если уже сделан ход. — Хорошо, тогда встретимся около полуночи у меня с новой одеждой, — Гермиона решила сделать всё, чтобы раскрыть дело, ведь красота ума молодого человека повышала шансы на успех.