***
Нигяр не знала куда себя деть: то ли под землю провалиться, то ли снова сбежать. Матракчи застал её врасплох. Стоял перед ней, терпеливо ожидая ответа, а она не могла даже двух слов связать, лихорадочно ища оправдание. Хотя с другой стороны, почему она должна что-то объяснять? Скрыв эмоции, девушка поднялась и выпрямилась, взглянула художнику прямо в глаза уверенно, но в глубине можно было считать тревогу. — О чём вы? Насух вздёрнул бровь и ухмыльнулся, ещё внимательнее вцепившись в девушку взглядом. Хотел понять, видел ли её раньше, но память нужного ответа не подкидывала. Это только разгорячило его интерес. — Не ты ли, несколькими минутами ранее любовалась мной, а потом сбежала? Сощурившись, он стал наблюдать за эмоциями на лице незнакомки. Она нервно облизнула губы, отвела глаза в сторону, точно выдумывая ответ, потёрла серёжку, а потом, видимо, осознала каждое слово. — Любовалась? Нет, вы меня с кем-то спутали. Нигяр буквально чувствовала, как горели уши то ли от стыда, то ли от лёгкой злости, потому что художник поставил её в неловкое положение, вернее, она сама себя в него загнала, только проще было перекинуть вину на него... — Я вас раньше не видел. Прибыли откуда-то? Что ж, раз не хотела сознаваться, то Матракчи решил выведать хоть что-то. Не зря ведь наблюдала за ним. — Угу. Из-за моря... — выпалила Нигяр первое, что взбрело в голову и поняла, что была в себе слишком уверена, когда взяла на себя дело. — Прошу прощения, но мне пора. Девушка не помнила, как ноги унесли её от мужчины, потому что с той минуты она думала только об одном: какая же дура и как теперь выкрутиться. И не знала, что Насух смотрел задумчиво ей вслед. — Из-за моря... Хм...***
Прошло два часа с тех пор, как минула встреча с художником, а Нигяр только угрюмо возвращалась во дворец. Солнце уже пекло не так нещадно, потому что плавно надвигался вечер. Она не знала, что скажет Хюррем, поэтому бесцельно бродила по саду, чтобы привести мысли в порядок. Стены коридоров пролетели мимо неё. Девушка остановилась напротив покоев госпожи и нахмурилась, потому что двери оказались приоткрыты. Помня минувшие события, напряглась всем телом, ведь подобное не сулило чего-то хорошего... Но что могло случиться средь бела дня? А может это просто человеческий фактор и она себя лишь накручивает? Устало вздохнув, Нигяр прошла внутрь... На первый взгляд всё было как прежде и Нигяр уж мысленно посетовала на саму себя, как вдруг взглядом зацепилась за листок на полу. Сердце ёкнуло из-за нехорошего предчувствия, текст тут же оказался перед глазами и с каждой строчкой девушка будто бледнела. — Аллах помоги. Госпожа... Понимание, что рыжеволосую обвели вокруг пальца, остро врезалось в сознание. Нигяр сорвалась с места. Сердце сжималось от беспокойства, а перед глазами проносилась каждая буква из записки. Дворцовая суета струилась мимо неё. Она не помнила, у кого спрашивала про Хюррем, но в памяти отпечатался только ответ: «Госпожа уехала ещё в обед». Тогда её заволок туман ужаса...***
— Повелитель, как вы и приказывали, я разобрался со спекулянтами на рынке. Ими оказались два брата Искендер и Азис. Поначалу они пустились в бега, но их удалось быстро поймать. Обоих ждёт двадцать ударов фалакой и позорный выход к народу. Так же я посетил иностранных торговцев. Проверил все документы и каждый соответствует нашим требованиям, — отчитывался Ибрагим перед Султаном, а тот, казалось, находился в своём мире, хлопоча над очередным украшением. Еле заметно визирь хмыкнул, предполагая причину такой лёгкой мечтательности Падишаха. На золотом пути ему встретилась Турна Султан, которая тоже не скрывала своего счастья на лице. Что-то сегодня все какие-то блаженные... И Ибрагима это угнетало, потому как у самого каждый день, как под копирку и вечно плохое настроение. — Хорошо, Паргалы. Можешь пойти отдохнуть, — Сулейман даже не взглянул на него, палируя драгоценный камень и представляя, как он будет отлично смотреться с глазами любимой женщины, а потом резко вспомнил. — Подожди. Грек замер, сделав шаг обратно и с вопросом взглянул на Султана. — У Хатидже снова боли. Приходила ко мне утром и просила отправить в Бурсу. Хотел послать за тобой и вернуть, но она отказалась. У вас всё хорошо? Ибрагима, конечно, уже не удивило подобное поведение супруги, однако растерянность мелькнула на его лице, потому что как-то нужно объясниться Сулейману. Откровенничать не хотелось. Да и по статусу ли? Хоть Падишах и называл Паргалы своим братом, но всё-таки границы были. — Да. Не переживайте. Наверно, не хотела меня отвлекать. Прозвучало мало убедительно и Султан это понял, только лезть не стал, подумав, что люди взрослые и сами разберутся. — Ладно. Рустем Паша стал её сопровождающим. Вчера мы с тобой обсуждали того, кто бы смог отправиться в Кютахью и решить образовавшиеся вопросы, и я прислушался к твоему совету отправить именно его, а Бурса как раз по пути. Каждая клеточка тела напряглась, и Ибрагим не понял, на кого разозлился первым делом: себя, Султана, Рустема или жену. Кажется даже глаза блеснули яростным пламенем, из-за чего Сулейман нахмурился. Гнев закрутился в душе, на скулах заходили желваки, а ладони он сжал в кулаки. И... выдохнул. Не хотел каких-либо подозрений от государя. Только мысленно обругивал себя. Хотел избавиться на какое-то время от хорвата, но в итоге сделал только ближе к жене. — Я понял... Ибрагим хотел развернуться и уйти как можно скорее, но вдруг в покои прошёл стражник. — Повелитель, пришла служанка Хюррем Султан. Оба мужчины удивились и переглянулись, а потом Сулейман кивнул. Нигяр переступила порог, дрожа всем телом. Она не знала к кому здесь обратиться, ибо Валиде без толку, Рустема нет, Махидевран тоже куда-то отлучилась, а времени терять не хотелось, поэтому выход был только один. — П-повелитель, — девушка склонилась, с силой сжимая тот злополучный лист в ладони. — Простите, что беспокою, но дело очень важное. Хюррем Султан... я нашла это в её комнате. Нигяр на негнущихся ногах подошла к Султану, который встал из-за стола и протянула записку. — Это оставила не я. Госпожа уехала ещё в обед и не вернулась до сих пор. Боюсь, с ней что-то случилось... Сердце в груди забилось отчаянно. Сулейман грозно хмурился, буравя взглядом текст, а потом твёрдо сказал: — Паргалы, немедленно отправляемся на поиски моей сестры.***
Туман обволакивал её сознание, словно плотное покрывало, размывая грани между реальностью и сном. Хюррем ощущала, как будто плывет по безбрежному океану, не видя контура перед собой, а каждый шаг вперед вызывал новые волны непонимания и забвения. Стремясь к ясности, её мысли блуждали в этой мглистой пустоте, теряясь и вновь находя себя в бескрайних просторах памяти. Каждое движение, каждый шорох вызывали лишь новые вихри тумана, заглушая ее попытки ориентироваться в этом непроглядном лабиринте. Была ли она наяву или плыла сквозь сновидения, она не могла сказать. Реальность и иллюзия переплетались в зыбком танце, оставляя лишь ощущение полного отрыва от окружающего мира. В глубинах своего существа она искала ответы на вопросы, но чем больше она старалась понять, тем глубже погружалась в эту мутную реальность, покидая остатки своего разума...И так происходило несколько раз. Когда рыжеволосая вновь приоткрыла глаза, то увидела перед собой размытую фигуру и чужое прикосновение холодных пальцев на лице. Кто-то вертел её головой, как будто внимательно рассматривал. В носу чувствовался какой-то терпкий запах на фоне затхлости этого дома. — Вот ты какая... — услышала вдруг шёпот, а потом её резко дёрнули за волосы и забвение отошло на второй план. Хюррем широко распахнула глаза, видя перед собой человека в маске. — Не стоило тебе приезжать. Уезжай по-хорошему. В противном случае пострадаешь... Глаза... Совсем другие. Не те холодные и голубые, а тёмные, серые, как туман или небо в плохую погоду. Хюррем запомнила их, перед тем как снова провалилась в беспамятство.***
В тени закатного солнца, когда последние лучи играли в листве, Махидевран кралась по саду. Её шаги легки и бесшумны, а в глазах отражался страх быть замеченной. Было стыдно признаться, что уже несколько лет у неё есть свой тайный ход, а сбегала она... к гадалке. Что уж поделать, госпожа верила звёздам и амулетам. И сколько оберегов у неё накопилось – не сосчитать. Сосредоточенная на дороге, черкешенка не услышала странный шорох листвы. И, когда уже хотела выйти на нормальную тропу, то кто-то резко схватил за запястье и потянул в глубину... Махидевран даже испугаться толком не успела. В сознании мелькнуло только одно: кажется, конец... Её толкнули прямо в дерево, спину неприятно царапнула кора, а боль отдалась в затылке. Госпожа сморщилась, затем распахнула глаза и разряд прошёл по всему телу. Над ней возвышался незнакомый мужчина, чей взгляд словно отражал две разные реальности. Один глаз был цвета морской волны, искрился изумрудными оттенками, словно запечатлевая в себе бескрайние просторы океана. Другой же глаз уносил в мир ночи, его цвет был глубоким, как само сердце тьмы, наполненное тайнами. — Кто ты и как оказалась на территории дворца?! — низким, угрожающим тоном спросил мужчина, наклонившись слишком близко, но чтобы лучше разглядеть эмоции. Сердце билось как умалишённое. Махидевран дышала глубоко, не в силах связать ответ, ведь незнакомец нагнал ужаса. — Чего молчишь?! Быстро отвечай! Или прямо к Султану поведу! Страх постепенно расслаблял оковы, и черкешенка поняла, что видимо её приняли за чужачку... Оно и понятно: кралась по саду в старой накидке. — Ну отведи и посмотрим, что он скажет. Отойди немедленно! Не зная, откуда столько сил, Махидевран грубо толкнула мужчину в грудь, что тот отшатнулся поражённый. — Я мать шехзаде Мустафы, а ты кто? — вздёрнув подбородок, черкешенка уверенно смотрела на незнакомца, а тот ещё не охотно ей верил... — Что? Пойдём во дворец и спросишь у кого угодно. Мужчина внимательно осматривал якобы госпожу: шёлковые волосы в аккуратной причёске, что мерцали под последними лучами, мягкие черты лица, чистая кожа и достаточно дорогие серьги. Видно, что благородная девица, только зачем кралась по саду? Вот из-за этого и возникли сомнения. — Раз так, то зачем такая скрытность? — Тебя спросить забыла! Ещё раз, кто ты? Имя, должность? Мужчина усмехнулся и слегка поклонился. — Эдем. Бостанджи Паша. Махидеварн скрестила руки , чувствуя облегчение, потому что больше не боялась и специально, слишком медленно и надменно встретила взгляд главы стражи. Чтобы неповадно... Однако приметила, что он необычайно высок. — И что же ты делал тут? Разве не твои подопечные занимаются обходом сада? Да и насколько я знаю, это происходит позже, чем сейчас. Эдем ответил не сразу, испытывая двоякие ощущения. — Хюррем Султан пропала. Повелитель приказал обыскать всё и везде на предмет улик...***
— Ибрагим Паша, мы нашли это. Паргалы перевёл взгляд на слугу, который протягивал ему женскую перчатку. Вот уж несколько часов шли поиски госпожи и пока результаты не радовали. Обыск брошенной кареты ничего не дал, поэтому оставалось разделиться и обыскивать лес. Сулейман с остальной группой стражей находился в другой стороне, а грек у болота. — Где ты её нашёл? — Ибрагим взял перчатку в руки и осмотрел. Не обнаружив следов крови, слегка выдохнул. Дальше парень показывал ему место находки, а потом шли поиски в том самом радиусе. Визирь не мог сосредоточиться на чём-то конкретном. Сначала терзали мысли о Хатидже и Рустеме, потом он переключался на Хюррем и так по кругу. — Паша, там дом! В душе затеплилась надежда, только быстро погасла, когда они оказались внутри. Никого не было, но следы свидетельствовали о присутствии. Внимание Ибрагима привлёк стакан на столе, а понюхав его скривился. Если её чем-то напоили, дело дрянь... — Там на выходе следы от кареты... Затем они шли по следам от колёс и с каждым шагом казалось, что девушку найти уже нереально... Темнота сгущалась, поэтому пришлось зажечь факелы. — Нашли! Вроде одно слово, но столько эмоций от него и таких... странных. Хотя он же не совсем бесчеловечный и не было весомых причин желать не найтись. — Отойдите! Ибрагим протиснулся и замер, смотря на бессознательную госпожу на земле. В сумраке она казалась такой бледной, поэтому мужчина наклонился и нащупал долгожданный пульс. Выдохнул окончательно. — Отправьтесь кто-то к Повелителю и скажите, что госпожа нашлась живая. Паргалы вновь взглянул на рыжеволосую и зацепился глазами за руку без перчатки. Нахмурился, поднёс факел ближе и слегка дотронулся, а складка меж бровей разгладилась. По запястью и ладони тянулись шрамы...