Мы добрались. Всё относительно хорошо. Писать больше не буду и ты не отвечай. Так будет лучше и безопаснее. Береги наше маленькое солнышко.
Подписи не было. Хюррем озадачилась. Кто мы это мог быть? Точно кто-то близкий Афифе человек. Только зачем ему скрываться и от кого? С надеждой и в поисках ответов госпожа приступила к следующему листу.Афифе, срочно бегите! Палачи выдвинулись. Времени мало. Мой человек поблизости и поможет. Ближе к полночи двигайтесь через подземелье. Он будет ждать у выхода, а потом проведёт безопасным путём к порту. Корабль поплывёт в Египет. Там и затеряетесь на время.
И снова нет хоть маленького намёка на отправителя. Сердце забилось быстрее, а руки затряслись. Хюррем всем нутром чувствовала, что это точно связано с её матерью и, наверно, братом. Палачи... Это слово раз за разом проносилось в голове и несло с собой жуткие картинки. Мысли сумбурно скакали, пытаясь сложиться в единое целое. Что же произошло? — Госпожа... Хюррем чуть не закричала, когда кто-то коснулся плеча. Она шарахнулась, как от огня и вжалась в стол, с ужасом смотря на полусонную Нигяр. — Аллах помилуй... Нигяр, хватит так подкрадываться! — Простите, но я испугалась, когда не застала вас в покоях... Госпожа выдохнула. — Всю ночь не могла уснуть, а на рассвете как будто что-то повело сюда. И знаешь, не зря. Я нашла кое-что интересное. Нигяр проследила за взглядом рыжеволосой и увидела листы в руках. Любопытство в тот час овладело ею. — И что же это?.. Без раздумий сестра Султана вручила письма девушке, чтобы та прочитала сама. Судя по отражающимся эмоциям на лице, содержимое тоже впечатлило Нигяр. — Вот это даа... — протянула задумчиво джарийе. — Уже есть догадки? — Пока пытаюсь всё уложить в голове. После всего трудно что-то анализировать. Мне надо окончательно прийти в себя и с холодным рассудком заняться делом. — А для этого, госпожа, нам стоит вернуться. Здесь слишком много воспоминаний... — Нигяр потёрла предплечья и с тоской окинула взглядом покои.***
Вернувшись к себе, Хюррем решила привести себя в порядок, пока Нигяр пошла на кухню, чтобы передать пожелания для завтрака. Отражение в зеркале вогнало лишь в уныние. Рыжеволосая давно не видела себя такой... Казалось, что синяки под глазами можно было увидеть на расстоянии километра. И кожа приняла болезненно-бледный оттенок. Покачав головой, Хюррем медленно стянула платье и вздрогнула, когда увидела свежий порез. Тут же вспомнился вчерашний день, когда отчаяние настолько поглотило ее, растянув темные щупальца внутри, что она вернулась к тому, от чего, казалось, спаслась. Потом в голове пронеслись берег пролива, шатер, мелодия лютни и... Ибрагим. Собственно он и завел цепочку мыслей перед сном. Было странно признаться, но после ей действительно стало немного легче. Хюррем не понимала, может быть это самовнушение или отчаянное желание верить его словам?.. Она терзалась противоречивыми эмоциями. Раньше ей казалось, что этот человек не способен на эмпатию. И вот же открытие, оказался единственным, кто смог бы понять. Да, он действительно понимал, потому что был изранен не только снаружи, но и внутри так же как и она. Рыжеволосая это прекрасно увидела вчера. Человек может хоть как скрывать свою боль, но глаза его прекрасно выдадут. А мужчины существа толстокожие и Хюррем была уверена, что Ибрагим костями ляжет, однако никогда не покажет что терзается и конечно не поделится. Надев свежее платье тёмно-сиреневого цвета, госпожа собрала волосы в простую причёску и развернулась к окну, откуда пробивались лучи солнца. Здесь, среди скорби и бесцветности, они казались инородными. Пришлось задёрнуть занавески. В ожидании Нигяр, Хюррем опустилась на тахту и совершенно случайно заметила, как из-под подушки выглядывал уголок бумаги. Нахмурившись, госпожа выдернула его и поняла, что это очередное письмо...Госпожа, сейчас глубокая ночь, я очень далеко от вас пишу это письмо, но знаю, что оно никогда не дойдёт до вас, потому что... мне хочется последний раз сказать о том, что чувствую и навсегда забыть. Может быть потом я сожгу этот лист, а может не хватит сил и оно уйдёт в самый дальний и укромный угол. Я знал, что мои чувства никогда не окажутся взаимны, даже не потому что разное положение. Просто... в вашем сердце другой. Потребовалось время и силы, чтобы это понять и возможно принять, хотя раньше в глубине меня теплилась надежда... а вдруг?.. Увы, чудо не случилось. И я отпускаю. Наверно, к лучшему, что меня решили женить. Теперь хотя бы попытаюсь быть счастливым не с вами. А если не выйдет, то я обречён на вечные скитания. Прощайте.
Хюррем казалось, что вокруг всё замерло, так как звуки на фоне исчезли. Она прекрасно знала этот почерк... Рустем... — Что за шайтан здесь промышляет?! Рыжеволосая вскочила с места и стала метаться по сторонам, не зная теперь куда себя деть. Она даже не понимала, что конкретно чувствовала, пока на ум приходила только одна госпожа... Когда двери распахнулись и в покои прошла Нигяр, то Хюррем развернулась к ней рывком с перекошенным от гнева лицом. Девушка замерла. — Нигяр, во дворце есть посторонний! Видя в руках госпожи очередной лист, Нигяр не ощутила ничего хорошего. — Что ещё?.. Сестра Султана вручила ей письмо. — Почитай. Сначала в тетради Афифе я обнаружила вырванные страницы, теперь это! Одного не пойму, у нас стража без глаз что ли?! — А... чьё это?.. — прочитав, Нигяр взглянула на госпожу. — Рустема... Гнев испарился как груз и Хюррем опустила плечи. Понимание постепенно наваливалось на неё, снова перекрывая воздух. Рыжеволосая протёрла лицо ладонями, прогоняя наваждение. Сейчас не время. — Я уже запуталась... — Нигяр покачала головой, а следом вздрогнула, вспомнив вчерашний день. — Госпожа, вчера я столкнулась с одной девушкой. Я знаю всех слуг здесь, но вот её видела в первый раз... Как же её там звали?.. Алия! Сказала, мол, Рустем Паша перед отъездом приставил её к Афифе Хатун. Каждое слово остро вонзалось в сердце Хюррем, раны от потери на котором ещё были очень свежи. Неприятный холодок пробежал вдоль позвоночника. — Нигяр, почему ты сразу не сказала?! Срочно надо найти эту девушку! Больше ни о чём не думая, госпожа сорвалась с места и понеслась по коридорам дворца. У главной калфы она узнала, в какой комнате проживала Алия и когда ворвалась туда, то наткнулась на пустоту... — Ниягр, не знаю как, но собери немедленно всех, кто проживает в этом дворце... — глухо приказала Хюррем, а внутри горело желание всё здесь разнести к чертям. Джарийе ушла, а девушка осталась внутри, зло прожигая одну точку взглядом, а потом неприятно передёрнулась, когда на столе обнаружила очередную записку.Мышка крадётся по крошкам следов. Она хочет знать, где таится улов. Только будь очень осторожна, маленький зверёк. Мышеловки обходи или прочь беги.
— Кто ты?..***
Ибрагим очнулся в дезориентации из-за какой-то суеты за стенами и несколько секунд пытался понять, где вообще находился. Пазл постепенно складывался в голове, минувшие воспоминания пролетали перед глазами, и визирь очнулся окончательно. Кто-то действительно шумел, даже топот разносился, поэтому мужчина немедленно поднялся с желанием всё выяснить. Когда он вышел из покоев, то обнаружил, что слуги кучками куда-то спешили явно взволнованные. Остановив одного паренька, Паргалы спросил: — Что происходит? — Хюррем Султан приказала всем собраться. Ибрагим не скрыл удивления и поэтому зашагал за слугой, пытаясь понять, что задумала госпожа. Может что-то случилось пока он спал?.. Эта мысль заставила ускорить шаг, и вскоре он оказался в саду, где стояла толпа, а напротив неё сама госпожа. Больше она не выглядела так, словно готова в любой момент умереть. На лице не отражалось эмоций, но взгляд был остро решительным. Из-за этого визирь напрягся и остался в стороне: не слишком близко и не далеко, чтобы всё расслышать. — Во дворец беспрепятственно проник чужак. Ходил по коридорам, имел доступ куда угодно и делал что хотел. И никто, конечно, значения не придал, ведь какие умыслы могут быть у обычной непримечательной служанки? Но может, есть здесь тот, кто имел к ней причастность? Имей смелость показаться или... каждого ждёт шёлковый шнурок. Ибрагим искренне не понимал, что творит эта женщина и чего хочет в итоге добиться. Наверно, помутился рассудок на фоне пережитого?.. Иначе это необъяснимо так открыто искать врага. — Скажите мне честно, кто на самом деле выбрал вас служить здесь? Хюррем медленно, словно хищница возвысилась над дрожащей калфой и крепко схватила за подбородок, вынуждая взглянуть в глаза. — Кто?.. Ответа не последовало и тогда дальше случилось, кажется, немыслимое. Хюррем резко схватила девушку за волосы и потащила к ближайшему дереву, пока та истерично кричала: — Госпожа! Пожалуйста, не надо! Со всеми имеющимися силами, сестра Султана приложила калфу головой об ствол, а потом ещё и ещё. В каждом ударе сквозило презрение и жестокость, пока остальные наблюдали с ледяным страхом и поражением, ведь никто подумать не мог, об этих таящихся демонах внутри госпожи. Кроме Нигяр... — Я. Сказала. Говори! Со лба по лицу стекала кровь, а девушка с трудом дышала, завывая от адской боли. Хюррем не отпускала, не видя ничего кроме желания выбить правду. — В-валиде Султан... Она отбирала нас из Старого дворца. Потом нас отправили сюда, а через пару дней приехали вы и Рустем Паша... — наконец-то тихо заговорила калфа. Добившись желаемого, Хюррем спокойно отпустила девушку и сама отшатнулась, будто теряла опору. За плечи её подхватила Нигяр, а Ибрагим тем временем словно очнулся после кошмара и теперь казался потерянным. Что это только что было?.. Мир визиря словно перевернулся с ног на голову, поэтому он не мог пошевелиться и как-то остановить госпожу. — Я хочу уехать. Немедленно, — проговорила рыжеволосая, медленно шагая в объятиях Нигяр. — Конечно. Карета готова...***
Когда они вышли за пределы дворца, то не сразу заметили приближающуюся фигуру в чёрном одеянии. Только послышался злой, скрипучий голос: — Ты думала сможешь сбежать?! Я обещала, что найду тебя везде и не дам спокойной жизни, как ты не дала её мне! Девушки обернулись, и Хюррем передёрнулась всем телом, увидев знакомую старуху. Ее седые волосы сплетались в запутанных прядях, а на морщинистом лице расположились глубокие складки, отражающие все жизненные испытания. Чёрные глаза искрились гневом и напоминали о минувшем. — Женщина, уйдите немедленно! Не вынуждайте снова применять силу! — Нигяр загородила собой госпожу, чтобы вновь не случилось непоправимое. — Никогда! Пока эта тварь ходит по земле не будет мне покоя! Она всех погубит! Не зря Султан Селим выслал её подальше от семьи. Знал, что только беды от неё будут... Это стало контрольной точкой. Больше Хюррем терпеть не могла и уже больше не видела ничего из-за пелены ярости. Оттолкнув Нигяр, рыжеволосая с особым остервенением вцепилась в ворот платья женщины и затрясла, смотря прямо в глаза. — Дряхлая ты свинья, никогда и ни при каких условиях не упоминай имя моего отца своим грязным ртом! И если ещё раз встретишься на моём пути, обещаю, собственными рукам вырою тебе яму! — Госпожа, успокойтесь! Сильные руки отцепили её от старухи и потащили прочь, но Хюррем была не намерена так просто уйти, поэтому запротестовала. — Пусти немедленно! Ибрагим точно не мог больше допустить ещё одного кровопролития, поэтому пошёл на крайние меры и просто скрутил вырывающуюся госпожу, не давая возможности пошевелиться. — Мне больно! Ты что творишь?! — завопила рыжеволосая. — Это вы что творите?! Извините, но другого выхода мне не оставили... — Агаа.. Так её! Ещё мешок на голову и в море, так же как и она моего сына! Проклятая убийца! Что б Аллах покарал тебя! — старуха упивалась беспомощностью госпожи и не скупилась на проклятья. — Твой сын, подонок, сам подписал приговор, когда ме... Договорить Хюррем не смогла, потому как женщина кинулась на неё, дико заорав: — Заткнись! Ибрагим успел вовремя развернуть рыжеволосую и подставил свою спину под удары. — Что вы стоите, идиоты?! Уберите её! — выругался визирь на стражу, что явно находились в растерянности, но встрепенулись от голоса мужчины и в тот же миг схватили старуху. — Бросьте в канаву её! — вырываясь, кричала Хюррем, пока Паргалы тащил её к карете. — Нигяр, помоги же, ну... — взмолился грек, представляя, сколько синяков увидит завтра. Совместными усилиями им удалось посадить госпожу в экипаж и сразу же тронуться. Старуха кричала что-то вслед и никто не заметил притаившегося в тени деревьев...***
По комнате разливался мягкий свет солнца, но своим появлением совершенно не радовал. Махидевран сидела на постели, закутавшись в свои мысли. Горькие слезы скатывались по ее щекам, отражая боль, которую она испытывала в своем сердце. Внутри нее горел огонь неприятия, несправедливости и обиды. Взгляд устремлен в никуда, как будто она смотрела сквозь стены комнаты. Она не хотела никого видеть и слышать, лишь с некой жадностью вспоминала день, когда всё произошло.Два дня назад
— Госпожа, может всё-таки на лошади проще? Если бы не насмешливые нотки, то Махидевран бы подумала, что мужчина искренен. Фыркнув, она сильнее сцепила руки на груди и подарила наглецу колкий взгляд. — Пешком прогуляться полезно. Мне не привыкать. Эдем таки увязался за ней. К тому же прогнал её сопровождающего, а потом с обаятельной улыбкой «любезно» предложил госпоже своего коня. Из чистой вредности и принципа мать наследника отказалась. Теперь черкешенка терпела общество бостанджи, слушала цокот копыт и непрекращающийся рой вопросов, которые, конечно, игнорировала. — Конечно вашей смелости можно позавидовать. Ходить в такое место по потёмкам, — выдал очередной комментарий Эдем, когда они остановились напротив ветхого дома. В одном единственном окне можно было увидеть отсвет свечи и как по стене металась сгорбленная тень, принадлежащая хозяйке. — Дальше не иди. — Ну уж нет, мне хочется утолить своё любопытство, а пока вы его только подпитываете, — упрямо не унимался мужчина и спрыгнул с коня. — Мне интересно, а ты спишь спокойно и крепко? — Махидевран развернулась к нему и чуть не ахнула, когда увидела блеск глаз в лунном свете. Это было красиво, но в то же время опасно... — Вполне. Хотите заглянуть в гости ночью? Раз вам вечно не спится. Черкешенка глубоко вздохнула, не понимая безрассудство Эдема. Видимо, ему нечего терять, раз позволяет такое поведение с госпожой. Или же Махидевран не внушает даже толики страха. — Нет. Просто странно, как тебя ещё не прибили с таким противным характером. Эдем искренне рассмеялся, а потом положил руку на сердце и не скрывая улыбки ответил: — Поверьте, было много желающих. Наверно, вы теперь в их рядах? — Знаешь чей это дом? — увидев ответный вопрос в глазах собеседника, госпожа ухмыльнулась. — Одной знахарки. Думаю теперь ворожбу на тебя сделать. Махидевран уловила удивление и даже лёгкое смятение, но потом мужчина скрыл эмоции за широкой улыбкой. — Матушка в детстве сделала для меня оберег, так что ведьма зря только зелье потратит. При упоминании мамы по лицу главы стражи мелькнула тень, однако он так же быстро сменил маски. Черкешенка же на этом не зациклилась и зашагала в дом, устав от бестолкового разговора. Эдем всё-таки остался ждать её на улице, унесясь в глубины сознания и даже не заметил, как примерно через пол часа Махидевран спешно покинула дом какой-то подавленной. На расспросы не отвечала, всё время вертелась по сторонам и было видно, что тревожилась. Тогда Махидевран услышала из уст знахарки предостережение, мол какая-то опасность притаилась и чужой язык её оболжёт. Так и случилось...***
Хюррем мрачным взглядом смотрела на окно и скрупулёзно размышляла о том, что узнала. Противную старуху и её голос она старалась гнать прочь из головы. Мельком госпожа поглядывала на Ибрагима, который так же уделил внимание окну. То и дело на языке вертелись вопросы, и девушка всё-таки не выдержала: — Почему вы с Рустемом друг друга ненавидите? Паргалы сначала даже не понял, что обращались к нему. Он перевёл замыленный взгляд на госпожу и заморгал, чтобы увидеть её чётче. Раньше грек твёрдо был убеждён, что Хюррем осведомлена обо всё, но чем больше её узнавал, тем яснее понимал, что она была всё время слепа. Только как преподнести правду?.. Рыжеволосая заметила отражение сомнений, поэтому поспешила их развеять. — Если хочешь пощадить мои чувства, то не стоит. Я знаю, что он влюблён в Хатидже. Видимо, это и есть причина? Или одна из них? Ибрагим дёрнулся, будто в сердце воткнули иглу. Он пообещал себе наконец-то смириться и перестать стучать в закрытую дверь, но пока что любое напоминание приносило ему дискомфорт. Отпускать всегда сложно. — Он... раньше служил Валиде. Точнее и сейчас наверное... Не знаю... — расплывчато ответил визирь. Хюррем прикрыла глаза, понимая, какой была глупой, когда не узнала о своём муже всё. Поначалу к новости, что её выдадут замуж она отнеслась буйно, потом после долгого разговора с Афифе решила принять судьбу смиренно, а затем последовало равнодушие. При первой встрече Рустем не показался ей странным или подозрительным. Вполне обычный мужчина и даже после свадьбы ничего не изменилось. Не давил, был почтителен и именно в таком спокойствии прошли первые два года совместной жизни. А там день за днём медленно всё менялось и в конечном итоге они попытались найти друг в друге нечто большее. В таком ключе прошли ещё три года и им наивно казалось, что для полного счастья не хватало ребёнка. Только не выходило. Хюррем обратилась ко всем к кому могла, однако никто не смог помочь. Отчаяние поглотило и стало не спеша вновь отдалять на исходную. Ей не было больно от того, что все эти годы муж держал в себе чувство к сестре и, наверно, пытался остыть за счёт рыжеволосой. Да, неприятно, но ранило другое. Союз с Валиде её убивал. Ибрагим наблюдал за госпожой с некой печалью и думал о том, что клубок тайн рядом с ней только рос. Появился даже азарт распутать его, поэтому он прятал флакон с неизвестным веществом, который нашёл в коридоре. По приезде он обязательно выяснит, что внутри, а пока девушке лучше об этом не знать. Остальной путь шёл безмолвно, лишь изредка звучали короткие фразы. На следующий день они прибыли в Топкапы и не прощаясь, Хюррем упорхнула во дворец, а греку оставалось не спешно идти в покои Султана. Сердце что-то предчувствовало... Сулеймана визирь нашёл на террасе. Он задумчиво смотрел куда-то вперёд себя, не услышав Ибрагима. — Повелитель... Паргалы склонился, а Султан не сразу взглянул на него. Было видно, что что-то волновало, да и выглядел мужчина хмуро. — С Хюррем всё хорошо? Ибрагим предположил, что госпожа явно не обрадуется откровенности, поэтому коротко ответил: — Вполне. Она отправилась к себе. — Отлично. Хоть что-то... — Что-то случилось? После минутной паузы Сулейман наконец-то сказал: — Турна говорит на неё напала Махидевран...