Эпоха Мародеров

Не заметно пролетел остаток зимы, а после и весна. Наступило лето и пришло время сдавать переходные экзамены. Римус фактически не вылезал из библиотеки, хотя с успеваемостью у него всегда был полный порядок. Но он все равно хотел как можно лучше подготовиться к экзаменам, и вот сейчас, хотя друзьям и удалось вытащить его из обителя знаний, лежа на кровати Акелы, упорно продолжал листать «Руководство по трансфигурации для начинающих» Эмерик Свитч. — Хватит мучить бедную книжку, ты ее скоро до дыр протрешь. — подавляя зевок, протянул, сидящий облокотившись на спинку кровати, Сириус. — Тебе бы тоже не помешало хоть иногда открывать ее. — чуть раздраженно огрызнулся Римус, не отрываясь от учебника. — Заметь, Сири, ключевое в этой фразе было слово открывать. Не читать или учить. — усмехнулась, расположившаяся на излюбленном подоконнике, Акела. — Если бы это так работало, я бы давно уже стал отличником. — произнес Джеймс, с кресла напротив. Другие первокурсницы Гриффиндора, Лили Эванс и Алиса Лонгботтом ушли гулять, и, пользуясь отсутствием соседок, вся компания тусовалась у Акелы. На самом деле, в Хогвартсе мальчикам было запрещено подниматься в девичьи спальни, но этим правилом зачастую пренебрегали. Тем более ребята находились там с согласия одного из жильцов. Несомненно, остальные девушки были бы против присутствия юношей в спальне, но пока их не было, помещение было полностью в их распоряжении. — Питер, еще раз попытаешься тронуть Марока и я на полном серьезе разрешу ему тебя укусить! — возмущенно воскликнула Акела, спрыгнув с окна, и забирая к себе своего питомца. Это был маленький, не больше чайной кружки, живой дракончик из семейства Гебридских Черных драконов. Фактически это была миниатюрная версия реального дракона этой породы. У Марока была черная грубая чешуя, усыпанная маленькими шипами вдоль спины и крылья, внешне скорее напоминающие крыло летучей мыши. А еще очень острые пары десятков зубов, виднеющиеся из приоткрытой пасти дракончика. И весьма маленькие, но далеко не безобидные, плевки пламенем на пару метров против ветра. Поэтому кто-кого еще мог обидеть, было под большим вопросом, поэтому от греха подальше Акела расположила дракончика у себя на плече. Еще откусит палец Питеру, что они будут делать? И хотя Марок был очень своенравным зверем, и в принципе не переваривал людей, если, конечно, не в качестве закуски, малыш уютно утроился на плече девушки и свернувшись калачиком, мирно засопел. При этом из ноздрей дракончика струился едва уловимый синеватый дымок. С кровати донеслось усталое бухтение, и спустя пару минут, Римус все же захлопнул учебник, и отложил его в сторону. — Не могу так больше, голова просто раскалывается. — откинувшись назад, пожаловался он. — А мы тебе давно говорили, хватит учить. Надо же иногда давать себе хотя бы небольшую передышку. — заявила Акела, поглаживая спящего дракончика, указательным пальцев, по голове. Марок спрятал кончик мордочки под крыло и начал издавать звук, отдаленно напоминающий смесь кошачьего мурчания и рычания собаки. — Если нас не слышишь, то хоть ее послушай. — поднимаясь, произнес Сириус. — Пойдемте лучше в Большой зал. Скоро ужин, и я не прочь сожрать пару тарелок сочных отбивных. — Хорошая идея. — сказал Джеймс, вставая с кресла, и направился за другом к двери. — Вы идете? — спросил Питер, обернувшись на Римуса и Акелу. — Да, иди. Мы вас через пару минут догоним. — кивнула Акела и Питер исчез в проходе. Игнис присела рядом с, снова взявшим в руки злополучную книгу, Люпином, и ободряюще приобняла его за плечи. — Не волнуйся ты так. — произнесла она. — Ты один из самых талантливых волшебников, которых я когда-либо видела. И уверена, тебе не составит особого труда сдать любой предмет на высокую отметку. Римус почувствовал, что от этих слов у него внутри словно чуть ослабла нить напряжения. Словно стало чуточку легче и спокойней на душе. — Спасибо. — он сжал, свисающая с его плеча, прохладную ладонь в своей. — Ты права. Я слишком себя накручивая. — и помедлив, тихо добавил. — Ты отличный друг, Акела. Я всегда мечтал о таких друзьях, как вы. Акела как-то слегка покраснела и смутившись, высвободила свою руку из его, и дружески похлопав его по плечу, начала вставать: — Пошли, отличник. Наши наверняка уже третью порцию пирога с патокой доедаю. И без меня. — негодую сказала она, выходя из спальни. Римус улыбнулся и, закинув сумку на плечо, отправился следом. *** И вот настал день икс. День первого экзамена. Утром, позавтракав на скорую руку, первокурсники отправились к кабинету заклинаний. Этот экзамен принимал у них профессор Флитвик. Задание заключалось в том, чтобы заставить, лежащий на столе, фрукт танцевать. Учащихся вызывали по одному, оглашая фамилию по списку. Первопроходцем в их компании стал Блэк. Услышав свою фамилию, он будто бы даже посерьезнел и сделав глубокий вдох, скрылся за дверью. И буквально через несколько минут вернулся, дофига радостный. — Сдал. Даже лучше, чем планировал. — произнес он, сияя как самая настоящая звезда. Даром что имя было вполне соответствующие. Следующим вызвали Игнис. Ее не было чуть дольше, но вскоре она появилась не менее счастливая, чем Сириус. — Мой ананас выписывал такие зигзаги, что Флитвик начал даже аплодировать. — с гордостью рассказала Акела. После нее настала очередь Люпина. Спустя десять минут он вернулся. — Похвалил. — выдохнул Римус. — Значит все не так плохо. — Это не просто не так плохо, это же супер. — громко поправил его Сириус, потрепав по макушке. Вот очередь дошла до Петтигрю. Он задержался в кабинете дольше всех. Но вышел вполне довольный. — Вроде бы получилось неплохо. — немного смутившись, сказал Питер. Последним экзамен проходил Поттер. И почти тут же вернулся обратно. — Объявил, что наивысший балл. — с восторгом поведал Джеймс. На этой счастливой ноте друзья и направились в гостиную. — Блин, это надо отметить! — загорелась Акела. — И еще так сладкого хочется, прям жуть. — Точно. — осенило Джеймса. — Пойдемте, наведаемся на кухню. Думаю, домовики будут только рады угостить нас. Все кроме Римуса, согласно закивали. — Но это же только первый экзамен. У нас впереди еще шесть предметов. — возразил он. — Тем более средь бела дня тащиться в подземелье к картине уж очень подозрительно. — Люпин, не пессимизируй. — зевнул Сириус. — Тем более в школьных правилах не где не указано, что нам запрещено посещать кухню. — Ага и поэтому таскать еду у домовиков очень даже крутая мысль. Мы прям мародеры какие-то. — уже не так уверено продолжал гнуть свое Римус. — А что, — внезапно заметила Акела. — это звучит. Мародеры… — Отличное название для нашей команды! — поддержал Джеймс. — Отныне мы Мародеры. Кто за? Акела с Сириусом почти синхронно вскинули руки. Помедлив Питер тоже. Римус с минуту строго смотрел на друзей, но потом тихонько вздохнув, пробормотал. — Мародеры, так Мародеры… Как будто мое мнение сейчас смогло бы что-то изменить. — и под дружное ликующие улюлюканье ребят направился в сторону подземелий. *** Тяжелый чемодан наконец-то соизволил уместиться на верхней полке, и Сириус опустился на мягкое сиденья рядом с Джеймсом. Все экзамены позади, результаты будут оглашены только спустя месяц, а впереди целое лето. Только Сириус не очень радовался предстоящим каникулам. Два месяца в одном доме с матерью и отцом убивали у него любое желание возвращаться домой. Единственный, по кому он по-настоящему скучал, это Регулус. Джеймс, заметив грусть на лице Блэка, попытался подбодрить друга: — Не кисни ты так. Это всего лишь два месяца. Хочешь я попрошу родителей написать твоей матери, чтобы она разрешила провести часть каникул у меня дома? — Нет. — решительно отказался Сириус. — Ты не знаешь мою мать. Она все равно мне этого не позволит. Поттер сочувственно похлопал его по плечу. — Мы завалим тебя письмами. — заверила, дожевывающая шоколадную лягушку, Акела. — Ты еще успеешь устать от нас. — Ну то, что от нее, это точно. — усмехнулся, сидящий между Акелой и Питером, Римус. Игнис на секунду офигела от такой наглости, и опомнившись, повалила Люпина на сиденье, чуть не задев при это не в чем неповинного Петтигрю, и началась в шутку его душить. — А еще говорят, что это с нами не соскучишься. — рассмеялся Джеймс, глядя на эту картину. Губы Сириуса сами собой невольно расползлись в теплой улыбке.