Гадюка

      Стах торопился, день его расписан буквально по минутам, но оставайся у него больше времени, он бы все равно не подумал, что лалу может понадобиться собрать вещи. Лиан никак ему не намекнул, нужные мелочи, которые он так кропотливо собирал, непременно бы пригодились. Ничего, он переживет, главное его вечный талисман - наладонник надежно спрятан в широкой резинке штанов. Своеобразные кармашки Лиан привык делать сам и таскал там самое ценное. У черного лэрта Стаха яхта была отменного качества, однако она уступала царскому транспорту, попроще он просто не мог себе по статусу позволить. Сменивший гнев на милость после того, как кровь и железы Лиана отмыли от форнира путем бесконечных вливаний лекарств, в большинстве своем гормональных, Стах к нему относился не плохо. Один из самых спокойных и четко знающих свое место нижних, что доводилось ему встречать. Ни жалоб, ни истерик, ни попыток залезть к нему в штаны. Такое поведение Стах однозначно оценивал, как умное и предусмотрительное. Лал явно намеревался усесться на пол.       - Сядь на диван, напротив меня, - остановил его раксаш, взглянул мельком и пресек намеренье на корню.       - Я собираюсь устроить тебя к приличному хозяину, - продолжал он, решив не скрывать своих намерений и не мучать неведеньем понапрасну. – Я ожидаю от тебя достойного поведения, Лиан. Отдавая из рук в руки, я ручаюсь за тебя, чего, возможно, делать не должен.       - Я не подведу вас, мисар, - не поднимая головы и соскальзывая на мягкое покрытие пола, прижимаясь к нему коленями, словно принося клятву сюзерену, вполне искреннее пообещал Лиан. – Стану соблюдать каждое выученное в школе правило до буквы.       - Ты говоришь правду, - признал Стах. – Мне следовало продать тебя с аукциона, не забывай мою милость и свои слова.       - Не забуду, государь, - подтвердил Лиан.       - Сядь уже, - заметил, что лал продолжает стоять перед ним на коленях, разрешил подняться Стах.       – Ехать нам недалеко, надо тебя переодеть. Что это за вязаная штука на тебе?       - Она теплая, мисар, - постарался оправдаться Лиан, виновато теребя слишком длинный и широкий рукав своей несуразной одежки.       Больше на него внимания не обращали. Навыки возвращались к Лиану быстро, он вышел следом за правителем без понуканий и следовал за ним на несколько шагов позади, за левым плечом. Глазами по сторонам не зыркал. Яхта доставила их в императорский дворец и на фоне здешних интерьеров его удобная, растянутая и затасканная одежда выглядела не просто неуместно, скорее даже вычурно. Лиан чувствовал себя не своей тарелке и приглаженных в больничной палате волос ему теперь вовсе недостаточно. Он позволил себе полминуты слабости, потом вспомнил, что одежда на нем, будь то роскошные шелка или простой хлопок, не значат ровным счетом ничего, не отбавляют ни капли его способностей и привлекательности. Восстановив душевное равновесие, парень расправил плечи и приподнял голову, оставляя глаза опущенными.       Они шли и шли, постепенно Стаха обволакивала свита, не слишком обширная, ведь сейчас не сезон. Лала от Стаха оттеснить не пытались, чревато последствиями, его не замечали, как домашнего питомца, позволяя себе лишь мимолетно скользить по нему любопытными взглядами. Стах верный семьянин, со времен укороченной до предела свадебной церемонии его не удалось подловить на интрижках, он не заводил себе маленьких незаметных любовников, не посещал царский гарем, целиком и полностью находящийся в ведении его соправителя. Сатрап от наследства после кузена не в восторге, но с привычной невозмутимостью взвалил на себя ношу и продолжает нести вот уже двадцать с лишним лет.       Десятитысячный гарем образует маленький одно-двухэтажный город у подножия дворца, лепится к нему, словно нижние к верхнему. Марк взялся за омег достаточно резво. Совершенно здоровый и сильный раксаш обладал привычно повышенным либидо, ему не позволяли развернуться ограничения, наложенные Джеро. Усугублялось еще тем, что кузен отравил его на прощанье черным корнем. Марк долго еще будет нести последствия отравления. Он себе не отказывал, звал на ложе и катал по простыням вдосталь не меньше дюжины в неделю. Меньше нетронутых вроде бы не становилось. Поле непаханое. Одного самца на десять тысяч явно маловато. Где-то пятую часть лалов и лали Марк раздарил в первые годы, будто леденцами подданых угощал. Продолжал по сей день, однако гораздо медленнее, выбирал нижних поштучно и пристраивал с оглядкой, словно специально им господ подбирал, справился едва ли с половиной от общего числа.                    Стоило ему заполучить гарем в собственность, категорически запретил покупать самых лакомых из питомников. Первое время сатрапу, вынужденному при Джеро поддерживать практически целибат, пытались преподносить наложников и наложниц в подарок. Быстро выяснилось, что это самый верный способ впасть в немилость. Одаривать его рубинами не прекратили, проходясь по краю дозволенного, но перейдя на проверенные и надежные минералы, стараясь выбрать почище и хорошего цвета, чтобы на свету после огранки играл. Отдавать камни перед подарком в обработку, тем более оправлять, настолько сумасшедших не встречалось. Скорее всего, Марк бы лично посмотрел на дурака, таким незамысловатым образом претендующего на него в нижней позиции, прежде чем разорвать ему горло. Необработанные драгоценные камни вместо омег Марк принимал благосклонно.       Дважды в неделю, когда оба были в городе, Стах и Марк собирались обсудить государственные дела и продемонстрировать интересующимся, что они живут в мире и согласии. Раксашские соправители поддерживали друг друга далеко не всегда, хотя открыто неприязнь демонстрировали еще реже. Вместе они сила, которой невозможно сопротивляться. По отдельности есть варианты. Марк всю жизнь провел при дворе. Джеро правил долго, но и до него Марк занимал свой трон при предыдущем правителе. А ведь обычно правители сменялись одновременно. Часто сатрап, чудом уцелев при перевороте, пусть принимал в нем самое заметное участие, становился деспотом. Марк не собирался завоевывать главный кашарский трон, ему достаточно уютно на своем.       Вне сезона главные парадные залы использовались лишь на часть дня, остальное время деспот и сатрап проводили в более приватной обстановке, не подпуская к себе никого, кроме доверенной свиты и проверенных последователей. При виде Стаха сатрап поднялся с кушетки, он предпочитал следовать этикету, пусть они сильно сблизились, являются кровными побратимами, принадлежат к разным ветвям одной семьи и линии крови.       - Прошу тебя, не нужно церемоний, - вежливо отреагировал на его приветствие Стах.       Он тоже неизменно соблюдал ритуал и не забывал напомнить, что более сильный сатрап вовсе не обязан всячески подчеркивать его старшинство, делает потому, что сам хочет. Оба вели себя совершенно правильно, соблюдая между собой тщательно выверенное равновесие. Марк внимательно оглядел Лиана, принимая за диковинку на вытертых до масляной гладкости мраморных дворцовых плитах.       - Что за новый мальчик? – поинтересовался он, вообще не веря в способность Стаха завести еще одного, вдобавок к своей беловолосой драгоценности, в которой он души не чаял.       - Хочешь? – непостижимым образом соединив в одном слове щедрость и ехидство, легко предложил Стах.       - Нет, - напрягся Марк, на миг утратив безмятежность сытого раксаша, привольно разлегшегося на кушетке. – Избавь меня, государь, лалов мне хватает с избытком.       Лиан не смог бы передать на словах, что с ним произошло за несколько минут. К темному образу сатрапа прибавился его феромон, цифровые изображения его не передавали. Будь его воля, он бы разливал аромат Марка по маленьким флакончикам и продавал за сумасшедшие деньги. К сожалению, соединить его влекущий запах и картинку в единое целое ему не позволило чувство самосохранения. Он не осмелился поднять глаза на властителя, своему хозяину отказывал, не дело пялиться в открытую на первого попавшегося постороннего. Пусть этот посторонний полностью владеет его помыслами и безраздельно правит в его пустой постели. Потом предложение передать в собственность. Сердце оборвало внутри все связующие его мышцы, вены и артерии, раздвинуло ребра и совершило три кувырка, ровно столько поместилось в промежуток до небрежного отказа. Парня увели прихорашиваться, он быстро взял себя в руки. Его словно постоянно искушают, ведь ясно, что в погоне за малейшее внимание сатрапа пришлось бы соревноваться с тысячами нижних. Неужто ему не хватило? Лиан прямо на собственной шкуре познавал, что принять правильное решение, советы, поданные себе в затишье, и следовать им на деле совсем разные вещи. Идти выбранным путем трудно, постоянно норовишь соскользнуть в привычную колею. Привычно для Лиана лгать и выкручиваться, постоянно попадаться верхнему на глаза, соблазнять лестью и выверенными до сантиметра позами. Он достоверно знал, куда его в итоге приведет такое поведение. Нужно подчиниться власти Стаха, принять его выбор и выполнить данные на яхте обещания.       Дворцовые рабы отвели его в ванную комнату, подоспели евнухи, занимающие не самые высокие должности, поэтому с ними вполне можно разговаривать. Лиана ждал приятный сюрприз: его больничные вещи собрали в простую холщевую сумку, ничего не забыли, включая наполовину опустевший пакетик с конфетами. Вот что значит хорошая прислуга под удобными, гибкими алгоритмами. Стах продолжал пристально следить за домашними рабами и качество их во дворце сильно возросло со времен правления Джеро.       Наложник активно участвовал в приведении себя в порядок, ни один раб не знал, как лучше его одеть. Лиан поколебался, надеть ли новые трусы из своего запаса, но быстро вспомнил, что он во дворце, ему представился случай обзавестись еще одеждой и мигом снял с себя все до нитки, последней вынул простенькую деревянную заколку из волос. Безразмерная кофта, туника и пижамные штаны с бельем прекрасно поместились в ту же сумку. Практичный лал полагал, что гулять за счет хозяина нужно по полной, тем более скоро его владение закончится. Ему пробовали навязать облегающую, открытую и прозрачную одежду. Лиан отказался. Его внешность не должна подчеркиваться слишком вызывающе. Он из тех, по которым в первые минуты взгляд скользил, не задерживаясь, и всегда к нему возвращался. Чем дольше смотришь, тем пленительней, а потом он начинал говорить, двигаться, отдаваться. Секс с ним не точка, завершающий штрих в завоевании новой омеги, после которого уже не так интересно, наоборот он начало. Ему мешало только, что сильные раксаши, с кем его сводила судьба, были связаны с меченными. Их держали отдельно от остальных, они постоянно рожали, но побеждали его снова и снова одним своим наличием. Возможно секса недостаточно, но признать это Лиан еще не готов.       Одно дело правильно воспользоваться любезно представившейся возможностью обзавестись новыми предметами гардероба, и совершенно другое - открыто проявить жадность. Лиан границу, отделяющую одно от другого, не переступил. Не позарился на богато разукрашенные шелка, другие предметы изготовлены из ткани ничуть не хуже, не взял лишнего, отказался от ароматических масел и декоративной косметики. Его феромон сослужит лучшую службу, чем он же подкрепленный маслом, тем более, в последующем, взять его будет негде. Ничуть не стесняясь, приняв душ, попросил у евнухов пробку, назвав размер. Лал вел себя подчеркнуто вежливо, не наглел и не капризничал, четко знал, чем заменить отвергнутое и рабы охотно ему помогали. Опять же, нисколько не озабоченный их присутствием, оставаясь обнаженным, парень вылил на пальцы пару капель смазки, растянулся на два пальца и вставил пробку внутрь себя, осторожно покачивая из стороны в сторону и подкручивая, пока не поместилась. Он собирался потратить несколько секунд, чтобы вынуть ее, когда позовут. За исключением Стаха, на него заявляли права немедленно, трахая в самых неподходящих местах. Лиан мог сильно постараться и принять вообще без подготовки, но многое зависело не от него и следовало подстраховаться. В одежде в итоге он остановился на умеренных, глубоких однотонных вещах. Нижнее платье и трусы холодно-голубые, верхнее платье и штаны темно-синие. Геометрический рисунок на ткани почти не просматривается. Они тоже из шелка, кстати, он в богатом доме. Облачившись, расправил складки на обновках и сел особым образом: спина совершенно прямая, колени разведены, пятки врозь, пальцы на стопах, наоборот, направлены друг к другу, ладони спокойно сложены на бедрах. В такой позе он мог оставаться часами, не испытывая дискомфорта и погружаясь в состояние, сродни медитативному, готовя себя к дальнейшим событиям. Прошло два часа, прекрасная прислуга предложила ему простенькие закуски и воду. Лиан не отказался, набрасываться на еду не стал, съел совсем немного и запил парой глотков воды.       Его позвали к хозяину на исходе четвертого часа. Лиан приподнялся, оставаясь на коленях, оперся одной ладонью о пол, завел руку за пояс штанов, помогая себе, прогнулся, максимально расслабил мышцы и легко достал пробку. На прощанье глянул на мешок с вещами, он не мог его взять с собой, но почти верил, что слуги передадут его рабам нового хозяина, тем не менее наладонник помещен в пояс штанов. Лиан нашел шов с внутренней стороны, расковырял его ногтем и просунул вещицу под ткань. Никакая предусмотрительность на станет излишней.       Его проводили в ту же комнату и сатрапа в ней уже не было. Стах оставался, сидел на кушетке и рядом с ним, прямо на полу, расположился его драгоценный младший супруг. С момента воцарения Стаха раксашские моды претерпели новый виток и теперь, его прежде, по мнению большинства, невзрачный и слишком блеклый саб - чистое совершенство. Блондины нарасхват, особенно с темными глазами. Лалы и лали судорожно отращивали волосы и держали строгую диету, чтобы сравниться с избранником правителя хоть в малом. Вместо рыжей, не въедливой краски волосы засыпают белой пудрой. Обесцвечиваться нельзя, раксаши воротят нос от запаха протравливающих красок. Нежный, балованный супруг деспота сидит не на полу и не на ковре, ему принесли подушку. По милости своего господина, он прижимается всем телом к его ноге, уложив подбородок ему на колено и прикрывает глаза, потому что его верхний запустил пальцы ему в волосы, рассеяно поглаживая.       На Лиана он бросил один рассеянный взгляд, предпочитая заглядывать снизу-вверх в лицо деспоту. Шелли не узнал Лиана, но в памяти шевельнулось полузабытое воспоминание. Прекрасный супруг деспота обладал многими привлекательными чертами характера. Он не помнил добра, не того, что сделали ему, а совершенного им самим. Не делал, в надежде получить благодарность и отдачу. В чем-то Лиан прав, Шелли редкость и его стоит поберечь от грязи интриг, не пачкать.       Лиан шел от дверей довольно уверено, почувствовав на себе взгляд хозяина, сделал еще два шага и опустился на колени. Не нужно падать ниц прямо у дверей или слишком наглеть, подходить недопустимо близко. Лучше выбрать золотую середину. Стах отвлекся на него ничуть не дольше, чем Шелли. Лиан не подвел, оделся прилично, не как доступный, безнравственный лал, готовый угодить кому угодно. Он предпочитал раздевать нижних наедине, не выставлять их на общее обозрение. Впрочем, Лиан его не слишком беспокоил, он собирался полностью переложить ответственность за него на другого.       Основные двери в комнату ведут из коридора, но есть еще одни, распашные и стеклянные, прямо на террасу, они полуоткрыты. Поздняя весна, полно света, воздух пропитан солью с моря и пыльцой цветущих прямо на террасе растений. Из-за приоткрытых дверей послышался не слишком громкий, явно возмущенный и жалобный писк. Шелли мигом встрепенулся, его младшенький, ненадолго спящим оставленный на птиц, подал голосок, не обнаружив родителя рядом.       - Иди, - разрешил Стах и его супруг поднялся и выскользнул на террасу, еще больше открывая двери.       Стоящего на коленях лала не слишком замечали. Прошло еще немного времени и в комнату вошел еще один раксаш. Он низко поклонился деспоту, не опускаясь на колени, строгий церемониал соблюдался при любых обстоятельствах между верхними и нижними, но между самими раксашами гораздо меньше. Падающие на колени подданые деспота быстро бы начали раздражать.       - Как твой клан, Мазози? – довольно приязненно поинтересовался Стах, общеизвестно его покровительственное отношение к желтым, самой низшей касте на Кашаре.       - Растет, повелитель, - усмехнулся раксаш, не демонстрируя даже краешка зубов.       У него появилось достаточно перспектив после принятия Стахом его присяги, когда же черный взошел на престол, стало тяжеловато. Слабые, бедствующие кланы не стеснялись присылать ему котят, пользуясь малейшим родством, ему их кормить и воспитывать. Конечно, в будущем молодняк клану на пользу, однако жрать они хотят сейчас и не сильно управляемы по молодости лет. Он справлялся, теперь у всех более-менее способных обучать раксашев из его клана есть пара-тройка учеников и подмастерьев.       - Я слышал, твой ракс выиграл неофициальные бои, - продолжал черный аристократ.       Мазози не мог допустить, чтобы его покровитель предложил ему за ракса деньги, и говорить Стаху дольше тоже не потребовалось.       - Примите его в дар, государь. В финале его помяли, но на них зарастает быстро. Отличный самец, я сам его растил, - отозвался Мазози, он настолько привык самое лучшее отдавать черным по умолчанию, что не чувствовал ни малейшей досады.       Тем более как отказать невероятно щедрому Стаху, с давних времен подбрасывающему его клану военные контракты, покупающему у него меха и девайсы, ювелирные украшения, разрешающему желтым следить за своими землями, со всеми проистекающими из этого привилегиями, включая право на сезонный отлов зверья.       - Нет, мне твоего ракса не надо, в неродной стае кондиции падают, он не покажет таких результатов. Вот что, пусть он у моих погостит и сестер с ним отправь, если ранен, они его подлечат и за ним присмотрят. Месяца хватит, - отверг вынужденный подарок деспот, он старался близких не обирать, во всяком случае желтых.       - Завтра же пришлю, государь Стах, - в который раз убедившись в хорошем отношении к себе, снова опустил голову Мазози.       Учуяв чужого сильного самца, свободные девицы из стаи Стаха явно не останутся к нему равнодушны, увезти с собой он их не сможет, но погуляет на славу. Домой вернется тощий, словно голодом морили. Его сестры тоже праздными не останутся, а порода раксов у Стаха крепкая. Поначалу показалось, что грабеж, оказалось – подарок. Мазози пожалел, что не привез с собой Дарьяна, когда пришел приказ явиться, до дома ехать было дальше, чем до дворца.       - Есть у меня для тебя еще одна безделка, - продолжал Стах, сделав вид, что вполне доволен сделкой и хочет ее дополнительно оплатить. – Прими от меня в дар этого лала, позаботься о нем, он неплохой мальчик. Хотя распоряжайся им без ограничений. Я его на тебя перепишу. Возьмешь?       Патриарх большого желтого клана удивленно уставился на стоявшего на коленях мелкого лала, совершенно не похожего на тех, кто ему обычно доставался. Подобные изящные, хрупкие игрушки редко покидали владение черных, тем более не доставались сразу от черного желтому, не минуя многие другие дома. Разве совсем сломанные, покалеченные, никуда больше негодные, но даже тогда отправлялись в лунные дома. Ему на такого самому не накопить, слишком дорого, пусть его клан большой и богатый, есть гораздо более неотложные строки расходов. Мазози шагнул к наложнику ближе, коль скоро предложили, позволил себе не руками коснуться, но приподнять ему голову, сунув под подбородок петлю простой рабочей сложенной плети. Ожидал чего угодно, что лицо шрамами покрыто, лишен зрения. Лал пах тонко и свежо, разительный контраст с их клановыми парнями, прямолинейно разящими мускусом. Между ресниц блеснули зрачки, однако прямо не посмотрел, отвел взгляд.       - Возьму, - подтвердил Мазози, ему как будто через стену неприступного богатого дома в руки золотое яблоко упало, и он до времени не чувствовал благодарности, только растерянное изумление перед нежданным подарком.       - Твой, - кратко подтвердил передачу нижнего Стах, напоминая себе поручить оформить документы и переслать их Мазози в ближайшие дни.       Сейчас будет кричать и плакать, определил про себя Мазози. Ни один лал в своем уме не уйдет от черного хозяина не попытавшись переломить злую судьбу. Но лал сохранял спокойное молчание, оставаясь стоять на коленях у его ног и ровно дышал, ничем больше не тревожа воздух.       - Рад был тебя повидать, - поторопил его Стах, расписание у него сложное он и так потратил почти час на улаживание личных дел и пора было вернуться к государственным.       Мазози подхватил подарок за руку, поставил его на ноги и повлек за собой, не докучая дольше правителю. Не поблагодарил нормально, ничего, велит Дарьяну отправить в дом деспота несколько мешочков с деликатесными креветками и ящик с квасом, до которых молодой супруг деспота большой охотник.