Ведьмин цветок

Когда-то давно, в те дни, солнце разбавляло горизонт кровавыми разводами. И время будто бы замирало, останавливалось намекая на то, что пришли старые и совсем недавние воспоминания. И это пугало. Пугало от того, что некоторые моменты своей человеческой жизни она не хотела вспоминать. Не хотела и вовсе помнить. Когда-то давно, в те старые времена, она была счастлива, счастлива под таким же солнцем, что бороздило ещë светлое небо. Но так же, именно тогда еë и нагоняла тьма. Может быть еë собственная, а может быть и чужая. Чужой мрак окутывал еë в прошлом, пускал пальцы сквозь еë угольные волосы нашептывая на красное ухо клятвы о любви. И она велась, маленькая, никчемная Мими Мортем. Она верила каждому слову того поганца и слепо прыгала за ним в омут. Когда-то давно, в тот золотисто-кровавый вечер, наступало время для страха и боли. Тогда, когда мысли о прошлом и настоящем переплетались сплетаясь в одну нить, в одной утробе. И перед глазами цвета свежего пепла представали два образа, один мрачный и скользкий, а второй светлый и невинный. И тогда, наступало раздумье. Прошлое еë портило, ставило на грязную дорогу колдовства, создавая прообраз теперешней чёрной ведьмы. Что начинала ненавидеть всех и себя заодно, что отдавалась эмоциям, которые плели ураганы разрушающие города. Настоящее же, меняло еë, заставляло улыбаться откровенно и честно. Заставляло колдовать прекрасные цветы для чужой усмешки и заставляло вспоминать себя человеком. Человеком, который помнил и умел любить. И это пугало. Пугало то, что некогда, будучи чистой, Мими проваливалась в грязный омут. А сейчас, этим омутом оказывалась сама она, в который запросто могла угодить доверчивая Вики Уокер. Длинные, бледные пальцы ласково касались бордовых губ, на которых несколько дней назад, горячими полосами бегал чужой язык. И странная улыбка расцветала на еë лице. Что с ней произошло за несколько недель? Почему бабочки у которых изначально были острые крылья, стали нежными внутри? Почему ей всë больше и больше хотелось засыпать в горячих объятиях, слушая песни светлого сердца? Ответ был до ужаса простым. Да до такого ужаса, что ресницы в громком отчаянии бились о веки, а желудок неприятно скручивался. — Я влюбилась... За долгое время своей бренной жизни, Мортем научилась мимолетно определять любое чувство, что заседало где-то в утробе. И сейчас, еë настигало дежавю. Она красная от стыда, нервная от безысходности и счастливая от сладкой, пьянящей избранницы цветов. Волосы еë трепались по щекам, когда голова опускалась и качалась от очередной проблемы, которую ведьма создала сама себе. Она сама себя привязала крепко на крепко ещë с самой первой встречи. В тот момент, когда перешла на другой берег за магией, за другой девушкой. И в голове теперь было одно. Скитание. Ведь всë это можно было запросто решить с помощью колдовства. Несколько заветных слов и все чувства пропадут. И тогда придет пустота, что даст ей чистый разум и дыру в сердце. А можно было поддаться искушению и голубым глазам. Можно было ждать и наслаждаться в этом ожидании. Но тогда, в ней будет бушевать настоящий смерч, что будет путать мысли и заставлять действовать безрассудно. И выбор казался очевидным. Мими Мортем вновь избирала вариант в котором она могла ошибаться и чувствовать. Ведь если она решит отрезать от себя шатенку, то поступит нечестно и отвратительно. Заставит ту страдать и возможно именно этим воссоздаст в ней себя. Такую, какую долгими годами насильно вытягивали из кромешного мрака. — Мими? — Сельма судорожно вытирала тряпкой стол, готовясь к предстоящему и не самому приятному разговору. — Нам надо кое-что обсудить. — Я не хочу говорить. Тёмные уста выплевывали в грубости слова, которые совсем не заботили старшую. Светловолосая женщина усаживалась напротив девушки и брала бледные ладони, всë ещë покрытые волдырями, в свои руки. — Придется. — их очи встречались, может быть тогда они боролись взглядами и одна из них поддавалась. — О чем же? Брюнетка по обычаю принимала на себя судорожную щепетильность и придирчиво рассматривала свои руки, на которых тонким слоем вновь была намазана мазь. — Почему ты не залечишь раны? Сельма была обеспокоена. Ей не нравилось то, что сильнейшая колдунья медлила и действовала чересчур осторожно. — Это то, о чем ты хотела поговорить? — она язвила, хмыкала и дергала бровями. — Мои решения тебя не касаются. — Наоборот, — другая наседала, ей был важен ответ, ведь именно он служил ключом ко всем вопросам, — Постарайся ответить. Молодая грудь недовольно вбирала в себя большую порцию тёплого воздуха. Глаза еë подкатывались, а губы кривились от недовольства. — Я хочу ощущать время, которое будет лечить мою кожу. — и вот, чародейка, которая не хотела этого разговора, начинала копаться у себя в глубине открываясь. — Хочу чувствовать зуд, который будет предвещать исцеление. — Глупость! — Сельма знала, что эти фразы не были откровенными. Она знала, что была ещë одна причина, из-за которой бледноликая не могла вылечить себя. Из-за которой не хотела этого делать. — Ты вновь хочешь быть ближе к людям?. И задорный, от части глупый смех разбивался по углам комнаты. Ярко жёлтые глаза с удивлением смотрели на Мими и думали лишь о том, что эта девушка вконец сошла с ума. — Я была тогда слишком юна, сейчас всë иначе. — И что изменилось? Она вновь делает огромный вдох выпуская воздух со стоном. Костяшки еë пальцев начинают хрустеть, а губы выгибаются в отвращении. — То, что сейчас есть человек, который сводит меня с ума. И из-за этой боли, — израненные ладони открываются всем напоказ. — Я могу контролировать себя что бы не натворить глупостей. Это достаточно честно для тебя, Сельма?! Мортем чувствует себя использованной, побитой, потому-что из неë насильно вытягивали те речи. Которые должны были оставаться в самом сокровенном месте еë сути. И которыми она могла бы поделиться, лишь с Вики. — Ты влюбилась в девушку, которая не хочет быть ведьмой! И это задевало, ведь колдунья всë ещë надеялась, что юная Уокер смогла бы отречься от семьи. Смогла бы стать частью природы, частью и еë самой. — Она станет ведьмой, я добьюсь этого. — как же ей хотелось в тот момент, схватившись за старое лицо впечатать его в деревянный стол, но она держала себя в руках. — Ты стала слишком мягкой и доброй от общения с Уокер, которая просто пользуется тобой! И лишь один взмах чёрной головы, после этих слов, силой стянул Сельму с места, наглухо припечатывая еë хребтом в стену. Она не имела права говорить так, она не имела права лгать и теперь, за свою глупость должна была поплатиться. — Думаю, ты ошибаешься. — добрый, сладкий голос отбивался от неба. Мими Мортем поднималась со своего места и с ровной спиной подходила к другой практически вплотную. Одного еë взгляда хватало, что бы старшая начинала корчиться от боли, что бы давно срубленные бревна пускали ветви в женские ладони пробивая их насквозь. — Кажется, ты забываешься кто есть кто. Тонкая веточка лозы обхватывала светлую шею и начинала давить глотку, как настоящая удавка. И Сельма кряхтела, молила о пощаде чувствуя как в спину начинают врастать разные сучья. Чувствуя как глаза вот вот выпрыгнут из своих орбит из-за нехватки воздуха. — Из... — она не могла ничего поделать, чужое влияние было через чур велико, а крохотные капли крови струились вниз, разбиваясь в лужицу под ногами. — извини... — Я здесь Верховная жрица! — чёрные, длинные волосы разлетались в порывах воздуха, что носился по комнате и резал острыми ударами щеки непокорной колдуньи. — А ты, ничтожная, старая корга, что возомнила себя главной! Страх в янтарных глазах накапливал слëзы. Женщине было страшно, ведь Верховная не знала пощады, ведь она была самой природой, которой служил шабаш и просто так, она не простит лжи! Крики боли бились о стены, болезненные стоны глушил ураган поднявшийся над потолком и наконец всë прекращалось. Сельма, ничтожная чародейка, падала на колени и опускала голову. Локти еë дрожали, а раны сочились, но она ни за что в жизни не поднимет сейчас своих глаз, покуда хочет жить. — Если для тебя я стала слишком мягкой, посмотрим что ты будешь говорить, когда я буду чуточку зла. — Мими складывала руки за спиной и наступала ногой на красные ладони, давила кости своим весом и улыбалась. Она была зла, ужасно зла и ничем хорошим, это точно не кончилось бы. — Я сказала раз, что мои решения тебя не касаются, не заставляй меня повторять дважды! Вы все служите мне и мне ничего не стоит убить тебя! — губа еë дергалась, как давно она не показывала эту свою сторону, желающих крови и разрушений. Она наслаждалась хрустом костей и жалобными криками, — Ты же знаешь, Сельма, я и есть закон по которому ты живешь, ведь ни одна из вас не пожертвовала тем, чем пожертвовала я! Этих слов другая давно не слышала, от этого и забывала кем на самом деле была девушка, что в один взмах ресниц растворялась в щебечущем урагане. Сегодняшний вечер был наполнен исключительным страхом. И не только в этом доме, но и в доме председателя в котором давно были потушены свечи. А голоса друзей приглушенно звучали со второго этажа. — Ну давай, колись, Вики! — парень валялся на чужой кровати, уложив голову на загорелые бедра. — Да что колись то? — мальчишка, только-только вошедший в дом, сразу же заметил сияющий взгляд и розовые щеки подруги. — Мне нечего тебе сказать, Ади. Но он ей не верил, знал, что в его отсутствие произошло что-то значительное. Что-то, от чего Вики Уокер порхала от счастья и весело бегала по городу в делах. — Какая же ты наглая лгунья! — Темптон щипал красавицу за ноги заставляя говорить. — Я же вижу, что ты изменилась! Загорелые пальцы зарывались в рыжих прядях перебирая их, а глаза довольно пялились в стену, вспоминая самый красочный момент еë жизни. Вики Уокер взаправду изменилась, исключительно в лучшую сторону. Еë поменял тот поцелуй, выбил из неë всю дурь и невежество, может быть заставил повзрослеть. Еë первый поцелуй... С ведьмой. Тëплая, прекрасная улыбка трогала уголки еë губ, а внутри разливался жар, такой же как и в моменты когда чужие зубы оттягивали влажную плоть. Она помнила всë в мельчайших подробностях. Помнила как бесстрашно притянула брюнетку к себе в объятия. Как заставила еë замолчать страстными касаниями. И помнила как та замолчала двигаясь в такт ей. Сердце билось в тысячи раз быстрее, а по коже рассыпались мурашки. Вики желала этого ещë много раз. Она хотела целовать каждый сантиметр бледной кожи, хотела попасть под неë и остаться там навечно. И из таких глупых мыслей еë вновь вырывал мужской голос. — Ты ответишь мне?! И юная Уокер наконец кивала несколько раз. — Я поцеловала еë. Эти слова казались совсем не слышными, но Андер умудрился расслышать каждый звук выпущенный этими губами. И подорвавшись, парень начинал визжать от счастья. — Что ты сделала?! — рыжие брови подскакивали до самых небес, а крик его мог расслышать даже сторож кладбища. И девушка со смехом подносила палец к губам, Шикая на друга. — Повтори, Вики, мне надо убедиться, что я не сошёл с ума! Кажется, что больше привороженной, поцелую двух девушек радовался именно этот мальчишка. Что сгорал от нетерпения развратной истории. Моля глазами о больших подробностях. — Ты не сошёл с ума, Ади. — Вики смеялась откидываясь на подушки и щеки еë вновь багровели. А улыбка всë никак не могла пропасть с молодого лица. — Я поцеловала еë в ночь пожара. — И как оно? — парень переворачивался на живот и подпирал кулаком подбородок, — Как тебе? Кажется, что история двух влюбленных девушек, стала его любимой сказкой. Может она таковой и являлась. Счастливой сказкой, с хорошим концом?! — Ммм, — женская кисть водила в воздухе, будто вспоминая какого было чувствовать ледяные уста, что дарили ей лишь опьяняющий жар, — Это было приятно... — Когда ты так говоришь, я думаю, что ты осталась неудовлетворенной, дорогая. — хитрый прищур выводил из себя Уокер, которая хотела начать доказывать то, что это был лучший момент в еë жизни. — Я была довольна. — А поподробнее?. Шатенка цокала языком о небо и подкатывала глаза. А после смеялась про себя от того, что знала, еë ведьма могла слышать все сказанные секреты. Но эта мысль не волновала еë, ведь друг желал узнать всë что только можно было. А девушка, хотела рассказать всë. — Она ночевала здесь после пожара. Представляешь, — еë глаза открываются шире, — я сказала, что ей надо обмыться и она без капли стеснения скинула с себя всю одежду. Боги, как неловко мне было в тот момент. — Ты успела еë рассмотреть? Какая она? — Ещë я тебе буду рассказывать о таком! — ревность заиграла внутри свои песни, но голубоглазая быстро усмирила еë, вспоминая, что еë знакомого не интересуют девушки. — Но, могу сказать только то, что она была прекрасна. А потом, мы лежали и я просто поняла, что если сейчас не коснусь еë, то сгорю. — О мой бог. Вики Уокер, — Темптон чуть ли не выкрикивал каждое слово, — да ты хочешь эту ведьму! — Тише, — друзья смеялись в один голос и не понятно только от чего. — Но да, я хочу еë. — Приятно знать, Вики. Строгий, тихий голос колдуньи появившейся из неоткуда заставил друзей вздрогнуть и со страхом обернуться. Там, возле окна, осыпанная лунным светом, будто светившись стояла Мими Мортем с хитрой улыбкой на лице. И Вики сразу же заливалась краской, под смешки мальчишки закрывая лицо подушкой. — Боги, ну зачем я это сказала?! Тихий писк смешил всех. Бледные руки выхватывали из загорелых мягкую вещь и кидали еë в парня. Настроение темноволосой, прекрасной девушки поднималось в секунду. И она усаживалась на край кровати опираясь на руки выставленные позади. — Я всë равно об этом знала! — Вот, тебе нечего стесняться, дорогая! — голубые глаза убийственно смотрели в зелёные, обладатель которых в какой-то момент встал на сторону чародейки. — А он прав. — пепельный взгляд цепляясь за голубой, становился мягче в несколько раз и слова срывались с кончика языка. — Не хочешь прогуляться? Светлые ресницы дергались несколько раз как и брови. А мягкие, теплые ладони тянулись к чёрным локонам, убирая их за уши. — Зачем? — вопрос казался глупым и Андер от этого вздыхал, удивляясь дурости подруги. — Поколдовать конечно же. — Можно с вами? — этому парню было интересно увидеть настоящую магию, но тёмные брови выгибались с сарказмом, а губы грубо выдавали. — Нет, с чего бы мне брать тебя с собой? Вики шлепала подругу по руке, намекая на то, что ей не стоит быть такой грубой с дорогим ей человеком. Но той, на самом то деле было плевать, ведь она никогда не была добра к тем, кто еë не интересовал. — Ты не обидишься? — Уокер с надеждой а глазах засматривалась на друга, когда еë под руки тянули с кровати, заставляя встать. — Нет конечно. И ведьма теряла терпение. От этого и хваталась за нежную ладонь и растворялась вместе с дочерью селения в воздухе. Ветер гулял по огромным просторам этого поля. Он бился в громком танце путаясь в длинных волосах колдуньи и нареченной. Они же стояли прямо посередине прелестной, усыпанной разными цветами поляны. — Тебе нравится здесь? Мими заботливо прижимала холодную ладонь к горячей щеке и кажется, что от той яростной жрицы не оставалось ничего. Сейчас оставалась лишь любящая Мими Мортем, что хотела подарить своей душе счастливые воспоминания. — Конечно. — Вики оглядываясь по сторонам с неподдельным восторгом. Высокая трава щекотала ноги, яркая луна отливала тени, а прекрасная брюнетка целовала еë щеки смеясь. И Уокер смеялась от нежных касаний, обвивали руками тонкую талию, целуя в ответ где дотягивалась. — Смотри... Мортем отходила чуть подальше, оборачивалась спиной к той и шла вперёд, а за ней, один за другим, распускались бутоны соцветий и начинали сиять. Магии, прекрасней чем эта, шатенка ещë не видывала и завороженно начинала ступать по чужим пятам. А вокруг неë начинали порхать светлячки и мотыльки. Деревья ласково кланялись ей и совсем недалеко, буквально в паре метров, стояла прекрасная ведьма голову которой увенчивал месяц. И девушка останавливалась, в глазах еë застревали слëзы от чужой красоты. Она хотела запомнить эту картину навсегда, сердце еë колотилось где-то в глотке, ведь таких эмоций она ещë не испытывала. Мими, так же завороженная красотой которую сама же и сотворила, шла навстречу выбранной ею девушке. В руках еë расцветал прекрасный венок, что через несколько мгновений оставался на светлой макушке. — Какая ты красивая... Тёмные губы шептали ей прекрасные слова оставляя свой отпечаток на мягкой щеке. Сейчас всë казалось правильным. Сейчас всë казалось настоящим. И Вики цепляясь за холодные ладони выговаривать тихо, что бы не нарушить сокровенности этого момента. — Ты не танцевала в нашу первую встречу. Станцуем сейчас? Еë голубые глаза сверкали от радости, а серый взгляд давал своë согласие на такие движения. Бледные руки обнимали чужие плечи, загорелые тянулись к талии. И они кружились в этом моменте, на светящемся поле от любви. Мими тихо напевала на красное ухо медленную, прекрасную мелодию. Укладывала подбородок на изгиб длинной шеи и позволяла себе полностью раствориться. Танца, восхитительнее чем их, я не видала. В то время, они совсем затихали, отдавая каждый свой вдох и выдох ветру, уносящему печали, боль и разочарование. — Ты научишь меня этому? — конечно же юная, прекраснейшая Уокер хотела остаться навечно в таком месте, с этим человеком. — Только если ты переродишься. — Мими, ценящая искренность, чувствовала как еë спину ласково, заботливо и аккуратно поглаживают, боясь надавить, будто бы она может сломаться. — Пообещай мне подумать над этим. Девушки отрывались друг от друга. Нет, не от того, что танец был испорчен словами, а от того, что эти слова были важны сейчас. И голубые очи отражали яркий месяц, что расплывался в них, отпечатывая свой след в виде точенного бледного профиля. — Конечно. Я подумаю над этим. И Мими Мортем думавшая вечером о том, что ей стоит отрезать эту восхитительную девчонку от себя, напрочь забывала об этом. И тянулась на встречу желанным губам. Руки еë охватывали горячие щеки, большие пальцы поглаживали их же. Она чувствовала, наконец чувствовала себя живой и любящей. Чувствовала и дикий жар, что разливался в тот момент по еë организму от того, что пухлые губы касались еë в этот раз отчаяннее, голоднее и горячее. Чувствовала зубы, что с громким хлипом оттягивали еë плоть. И она роняла на этот раз страстные звуки, такие же, как и выпускала другая. Они были громкими в этот вечер, были развязанными и пьяными друг от друга. Бедра их ударялись о близкие и бордовые губы спускались на шею, даже не спрашивая на это разрешения. Горячие ладони шатенки в быстрых порывах опускались ниже талии. Они сносили головы друг другу, заставляя забываться. Трава смягчала их падение, но кажется они совсем этого не замечали. Им было плевать. Вики выгибалась под умелыми губами и языком, что выводил узоры на еë ключицах. Выгибалась и от рук, что сжимали еë грудь дразня. Она не знала, что творит сейчас, да и на самом то деле ей было откровенно плевать. Тихие стоны украшали этот момент и бледная, холодная ладонь ползла ниже. Касалась щиколоток ногтями, вела выше по икрам забираясь под лёгкое платье. А другая всë требовала поцелуев, сплетала их языки так, что слюни текли по подбородкам. А холодные пальцы всë ползли и ползли выше, чувствуя ужасный жар на бедрах. Мортем знала, что эта девушка была невинной, от этого и медлила, поглаживала ноги наслаждаясь и этим. И о боги, как же ей хотелось раздеть себя и другую догола, что бы их груди касались в шлепках друг друга. Но сейчас у неë было лишь это. И она была не против. Вики призывно разводила ноги, совсем не понимая что сейчас происходит. Ею руководила похоть и Мими считала это готовностью. Но как только еë пальцы поднялись ещë чуть выше, так привороженная сразу же приходила в себя. — Прости, но... Брюнетка открывала глаза, понимая, что эта невинная девчонка всë ещë терзается. И она понимала всë, с милой улыбкой кивала и доставала руку. Заправляла светлые пряди за уши и чмокала коротко угол пухлых, красных губ. — Всë в порядке, — они ложились на траву смотря в небо, пытаясь отдышаться. — Это ты прости... Уокер спокойно закидывали свою руку на колотящуюся грудь ведьмы и мягко печатала уста где-то у начала волос. Так и заканчивался их день. А чем же он заканчивался? Да тем, что обе полностью осознавали свои чувства и принимали их. Тем, что Мими Мортем вновь переносила их в дом председателя. И заботливо оставляла Вики Уокер спящую в кровати, накрывала еë одеялом и оставляла короткий поцелуй. Будто самую настоящую клятву.