Небесное светило

      — О боже, Джисон-а! Господин Ли, простите его за сквернословие, это не его вина, дурная кровь течёт в нём! — вернувшаяся нуна бросилась в ноги господина, громко всхлипывая.       Девушка и раньше слышала о фамилии Ли, но никогда не сталкивалась с ним, поэтому жалела, что это произошло именно сейчас и при таких обстоятельствах.       Господин моментально запахнул длинный подол своей рубашки, оставляя быстрый взгляд на испуганном Джисоне. Он не произнес ни слова, лишь вылетел из комнаты, не желая ни с кем разговаривать и никого видеть. Какой-то глупый мальчишка посмел оскорбить его, молодого и успешного господина, не имея ничего за душой, только острый язык.       — Господин, да куда ты так быстро? — обратился негодующий господин Хван к приятелю.       — Поедем же скорее! — доносся разгоряченный голос до ушей всех девушек.       Господа быстро удалились, девушки выдохнули и с облегчением посмотрели друг на друга, отправляя уставшие улыбки. Господин Хван неугомонный, однако ему несложно угодить. Иногда он даже сам развлекает девушек своими историями, заставляя их смеяться и краснеть от его речей.       Вскоре на небольшой переполох в комнате пришёл и Чанбин, который сразу подбежал к заплаканному другу.       — Джисон-а, я был занят и не мог тебе помочь, прости меня. Что с тобой сделали? — маленькие тёмные глаза с извинениями смотрели на Хана.       — Эти господа… они так отличаются от других, — Хан сжал ладони в кулак, сбрасывая с себя отвратительную шляпу, которая давила на голову и пульсирующий висок.       — Скажи, над тобой?.. — не успела договорить нуна.       — Нет! Нуна, ты спасла меня! — Хан крепко обнял девушку, из-за чего та стиснула зубы от сдавливающих рук.       — Джисон-а, да ведь если бы не я, то тебя бы и не тронули! Какая я глупая, паршивая девчонка, чуть не навлекла на тебя беду, — Чжиён разгневалась на саму себя, и слезы досады хлынули потоком из прекрасных глаз, смывая чёрные ресницы.       — Нуна, даже не думай так, я сам попался на глаза господам и сам заслужил такое от господина Ли, — Хан тепло улыбнулся на свою сестрицу, ласково поглаживая по спине.       — Что же ты сказал, Джисон-а? — не унимался Чанбин, переходя на шепот и поглядывая на дверь. — Да неужто плохое что-то?       — Да, правду говорят, язык мой — враг мой, но не могу ничего сделать, внутри словно кровь закипает, так и лезет наружу, — глаза Хана вновь блеснули обидой, но уже на себя.       — Нельзя просто так злословить с господином, ты забыл, что он может и обнажить свой меч, — напомнил Чанбин, хмурясь и качая головой.       — Лучше его, чем меня. Да и пусть, что мне с него? Лишь бы не касался моего тела и нун не обижал!       — Ты всё ещё веришь, что матушка твоя была отравлена тогда господином? — нуна вытерла рукавом слёзы и с тоской посмотрела на братца, пока тот в ответ молчал.       Многие взрослые кисэн покидают свой дом, чтобы работать в других местах, оставляя своих дочерей здесь и иногда навещая, принося всевозможные подарки и сладости. Некоторые остаются в доме, чтобы учить маленьких кисэн, как правильно развлекать и вести разговор. Этот дом, в котором живет Джисон – один из самых приличных, а все девушки здесь образованы. Однако у Хана иная судьба: его горячо любимая всеми мать умерла, когда ему было не больше года от роду. Красивая и молодая девушка так долго хранила в своем сердце обиду и боль от предательства любимого, что совсем ослабла телом, и конец её приближался.       Джисону должны были присвоить титул высшего сословия, ведь отец его принадлежит именно ему, но трусость и уязвленное эго не позволили этому случиться. И господин вскоре нашел жену, забывая о своей любимой, которая ждала его в доме, что ранее он желанно посещал, чтобы видеть черные, как воронье перо, глаза и целовать нежные, как персики, губы.       Но был один молодой кибу Со, вернувшийся с войны, который находил маму Хана достойной большего, чем этого лжеца. Когда маленький мальчик потерял свою последнюю родню, то сердце мужчины сжалось, и он забрал ребёнка себе, оставляя и дальше жить в доме кисэн. У него уже был свой сынишка Чанбин, а вместе с Ханом им двоим должно быть веселее. Так оно и вышло: оба ребёнка бегали по двору, пока нуны с умилением заботились о них, приносили игрушки и щипали пухлые щёчки, звонко их целуя.       И жила бы женщина ещё долго; совсем скоро её день рождения, о котором Хан никогда не забывал. Стоит лишь подумать о родной, как сразу горько и тоскливо на душе.       — И вздумалось же тебе перечить! Надеюсь, что он тебя не выдаст и всё обойдётся, — Чанбин скрестил руки на груди, как истинный старший брат, и покинул комнату, возвращаясь на своё место.       Нуна потрепала младшего по волосам и звонко хихикнула, прижимая его к себе. Она любила парня, как своего брата и поэтому в обиду его точно не даст, особенно из-за своих мелких прихотей. Девушка помогла остальным прибраться и вскоре отправилась спать, напоследок поклонившись в знак благодарности Хану.       Завтрашний день в провинции объявлен выходным, а значит, после приёма гостей в обеденное время господа прибудут по-настоящему отдохнуть в царствие красивых дев, робкого смеха и сдержанных разговоров.       С самого утра в доме стоял переполох, ведь во двор забралась корова, сбежавшая с луга. Бедное животное громко мычало и искало проход в заборе, но, увы, безуспешно билось о него рогами. Женские визги волнения заполнили весь двор, пока Чанбин и другие кибу пытались осторожно помочь корове выбраться рогами из ловушки вьюнов.       — Давайте я вам помогу, — тихонько подбежал Хан.       Он встал перед коровой, причмокивая губами, чтобы привлечь её внимание к себе. Он дал ей корм, и пока мордочка жевала растение, Хан принялся ловко и спешно высвобождать её рога. Забор быстро отворили, кибу вытолкали корову за пределы двора, но та, испугавшись людей, напоследок успела лягнуть рядом стоящего Джисона. Тот упал плашмя на свою мягкую попу, уставясь на виляющий зад коровы.       Как назло, одна неудача спускалась за другой. Верхом на коне проезжал уже знакомый Хану господин Ли. Его взор пал на открытые ворота и сидящего Хана. Глаза мгновенно наполнились усмешкой, губы вторят то же самое. Солнечная дорожка исходит из-за его спины, обтекая гладкие и пёстрые ткани на его теле. Хану становится неприятно, будто светило находится не за господином, а он сам таковым является. И Джисон уверен, что господин до жути горд, упёрт и не умеет мирно хранить обиды. А значит, он точно выдаст Хана в любой момент и заберут его из дома Кисэн.       — Наверное, ты читал, сидя на тёплой земле? — с издёвкой спросил молодой господин, остановив коня.       Хан молчал, лишь посмотрел исподлобья, не желая произносить ни слова зазнавшемуся господину. Как посмотрит на его гордую осанку, расправленные плечи и зоркий взгляд, то сразу чувство унижения пронзает его, застилая глаза.       — Молодой господин, мы прогоняли корову со двора, — без капли смущения ответил старик кибу, сдавленно смеясь беззубым ртом.       — Да? Ты был главным спасителем, и так тебя корова вознаградила? — потешался господин, смотря прямо на покрасневшего парня.       — Не Ваше дело, я зато спасаю, — тихо пролепетал Хан, мигом вставая и отряхивая свои испачканные штаны.       Но господин Ли всё слышал, однако не подал виду, ведь настроение сегодня слишком праздничное, чтобы растрачивать его на каких-то невежественных простолюдин. Он натянул вожжи и молча отправился дальше. Пыль от копыт поднялась в воздух, проникая ещё и в лёгкие. Все закашлялись и убежали в дом, где свободно гуляет теплый ветер из распахнутых настежь окон.       — Почему господин один на коне? — интересовался Хан у друга, обедая в тишине.       — Он не любит, когда у него есть те, кто мешает свободно передвигаться, следят за его местонахождением, — пояснил Чанбин.       — Конечно, удобно гадости делать, и свидетелей нет, — злобно бросил Хан, набивая рот едой.       — Язык народа злой, не всегда он правду говорит, иногда чешет без разбору, — добавил отец Чанбина, присаживаясь рядом с плошкой еды.       — Верно, аджосси, но он строг и горд, что сложно не поверить, — отозвался Хан.       — А если тебе скажут, что солнца нет, когда оно нещадно светит, то поверишь? — сухие губы по-родному приподнялись на исхудалом лице.       — Нет, ведь я его вижу.       — Вот и не делай спешных выводов, пока сам не увидишь. И верь глазам своим, а не молве людской!       — Отец прав, тебя под краской можно выдать за девчонку, а ты парень, и самый настоящий, — смеялся Чанбин, открывая широко набитый рот.       — А правда, что утром тебя лягнула корова? — поддался веселью и господин Со.       — Ой, не надо, вы меня хотите со свету свести, — сам посмеивался Хан, пряча робкие глаза в еде.       Юноша встал и стал показывать, как всё было, изображая то корову, громко и низко мыча, то напуганного себя. Хан всегда был по-простому счастлив: стоит ему оказаться среди своих близких и услышать их радостный смех, как жить становилось легче.       И быстро день прошёл за работой и хлопотами. Хан повторял с девушками танец для предстоящего приезда господ, напевая с наслаждением мелодию и отбивая ритм ногами. Его всегда слушали и следовали всем советам. Девушки сами добродушно удивлялись его чувству такта и ритма.       — Джисон-а, спой ещё что-нибудь, — радостно прыгала Чжиён рядом с парнем. Она подхватила на руки маленькую кисэн, отчего та залилась смехом. Хан с удовольствием принялся петь про лето, голубое небо и беззаботные дни. Голоса Хана и девушек лились мелодичным потоком, как солнечный свет.       Чогори и чхима из цветного шёлка, расписанного рисунками лепестков сакуры, подчеркивают женственность девичьих фигур. Нежные и чистые девушки переплетают длинные и толстые волосы в разные причёски, закалывая их драгоценными заколками. Они любят объёмные причёски, выстраивают их на голове умело, как строители, что бережно строят дома. Косы похожи на естественные короны, которые они никогда не смогут себе позволить.       Господа не заставили себя долго ждать. Стоило только подумать о надменных лицах особых господ, как сразу же дом озарился смехом возбужденного господина Хвана.       — Молодые господа снова прибыли к вам в ваш завораживающий дом, — кивнул господин Хван, поглядывая весёлыми глазами на девиц.       — Не вздумай ещё и сегодня пить, чтоб не пришлось краснеть и мне, — строго процедил господин Ли, присаживаясь на свое место.       — Только если ты со мной, — так же негромко ответил тот.       Другие мужчины приехали следом, на ходу осыпая девушек комплиментами и дорогими подарками в честь праздника. Те лишь покорно кланялись и смущенно улыбались, принимая дары.       — Время танца, как думаешь? — обратился господин Хван к девушке, которая сидела у него на коленях. Он наматывал её длинную прядь волос на свой палец, игриво заглядывая в глаза.       — Но, господин, Вы только поели, не навредят ли наши пляски Вашему желудку? — озабоченно спросила девушка.       Господин звонко рассмеялся и ущипнул её за румяную щёку.       — Вздор, лишь ускорит переваривание.       Все девицы встали и приготовились к выполнению своего представления. Чжиён удивительно напряжена весь день, всё обращалась мыслями к новым господам. Однако музыка отвлекла её, и она не заметила, как на её улыбку и красоту смотрел господин Ли. Хан стоял за дверью и подслушивал, качая головой в такт.       Движения так легки, что слышен лёгкий шорох от касания носочков обуви о пол. Мелодия арфы разливается по комнате, словно журчание ручья тёплой весной. Восторг и восхищение застыли в глазах мужчин, которые жадно внимают танцам напротив их лиц. Девушки похожи на стаю диких птиц, которые всегда будут ускользать из рук; от этого они ещё притягательнее.       — Что за прелестные слова, как красиво ты рассказываешь эту поэму! — хвалил господин Хван всю ту же нуну, вновь сидевшую у него на коленях. — А ты так сможешь, Ли Минхо? — дразнил он друга, толкая в бок, ведь тот уже заскучал и лишь медленно ел, потягивая своё вино.       — Боюсь, что в памяти не обойду я тебя, милая! Ты прекрасно рассказываешь, ни разу не слышал я такого, — молодой господин кивнул, натягивая изумление на лицо и умышленно преувеличивая способности нуны.       Господин Ли не просто знал эту поэму наизусть, но и сам способен написать свою, не сбиваясь в рифме. Много информации хранится в его темноволосой голове; нет нужды это показывать.       Девушка хихикнула, прикрываясь маленькой ладошкой. Ведь приятно слышать подобные слова от господина Ли, который чаще всего молчит и безразлично смотрит.       Чья-то рука с серым рукавом рубахи мелькнула за дверью приёмной комнаты. И никто бы не заметил, ведь все изрядно выпили вина, но вот господин Ли не упустил такое из виду и сразу понял, кто тайком утащил бутылку спиртного.       — Где ж твоя кисэн? — не очень внятно проговорил господин Хван, уже неслабо выпив. — А то ты всё скучаешь.       — Пойду и проведаю её, — молодой господин встал, поправляя свою блузу и парадную шляпу.       Чжиён не успела подойти к господину, потому что была увлечена разговором с местной знатью.       Любопытство охватило молодого господина.       «Маленький хитрец решил немного отпраздновать с кибу?», — ехидничал про себя господин Ли.       Но Чанбин встретил его в полном здравии, значит, Хан пьёт с кем-то другим.       Господин остановился у входа в комнату юноши и прислушался к звукам — тишина. Должно быть, уснул.       — Один, один, твой сын один, — еле произнес Хан, борясь с икотой и разговаривая с самим собой.       Господин закрыл за собой дверь, оставаясь в тени, чтобы не быть замеченным. Хан сидит на полу, раскинув ноги в стороны и уронив подбородок на грудь. Рядом с ним лежит открытая бутылка, горлышко её слабо держит рука Хана. Господин нашёл это забавным и уже хотел было уйти, но услышал тихий всхлип и ненароком остался.       — Эх, мама, я бы нашел того, кто погубил тебя... и м-меня. Но я не жалуюсь, меня... т-тут любят. Я знаю и чувствую, что ты всегда рядом. И скоро твой праздник, хотел бы я с тобой увидеться.       Господин Ли поступательными шагами приблизился к парню и наклонился к нему. Он увидел скорбь и безысходную печаль на круглом лице, но влага с глаз не стекала по щекам. На ногах у парня лежит раскрытая книга, но не просто так, тот явно её читал, даже палец держал на том месте, где остановился.       — Всё с тобой в порядке? — аккуратно спросил господин, делая голос мягким.       — А? — поднял голову Джисон. — Снова Вы?! — злобно, но слабо усмехнулся Хан, завидя господина.       — Совсем ведь пить не умеешь, — господин сел рядом и взял бутылку.       Пусто. От Хана пахнет горечью, и в комнате нестерпимо душно.       — Нет, до Вас мне ещё далеко. Вы и погубили маму, — парень закрыл тяжелые веки.       — Дрянной мальчишка! — вскрикнул господин. — Как ты смеешь меня в чем-то обвинять?       — Катана сейчас при Вас, а не при мне, — слабо отвечал Хан, медленно скатываясь по стене набок.       — Чтобы твой язык укоротить, — не успел опомниться господин, как на его плечо упала тяжелая голова парня. — Уснул ли?       В ответ лишь тихое сопение. Господин окинул взглядом паренька: невысокий, но плечи широкие, губы и глаза, как у девчонки, но черты мужские, хоть смелость ребячья. Он усмехнулся про себя такому странному юноше, который явно не видит границ от обиды, оскверняющей его душу.       Молодой господин поднялся на ноги и приподнял Хана.       — Не хочу, — слабо ответил Хан, явно погруженный в крепкий пьяный сон. — Не трогайте меня, — он слегка отстранил от себя господина.       — Не буду я тебя трогать, — спокойно и тихо ответил молодой господин, держа парня за плечи. — Я просто положу тебя спать, чтобы не лежал на полу, как скот в своем загоне.       — Все, — тонкий всхлип, — все господа сволочи.       Хан спал и не ведал, что говорят его страхи с помощью языка. Но вот господин Ли с трудом сдерживал себя, чтобы не бросить это тело на пол и не рассечь парню спину, оставляя красные следы от плети.       — Замолчи! — твёрдо проговорил господин, неосознанно сдавливая плечи парня сильнее.       Он уложил Хана на его место, чувствуя легкость тела. В книге он разглядел поэзию. Тонкие души всегда тоскуют, когда их читают. Поэтому молодой господин подумал, что юноша над прочитанным содрогался, и потому стащил со стола целую бутылку. Господин прикрыл парня найденным на полу подобием одеяла и хотел было выйти, но глаза зацепили чуть больше убранства небольшой комнаты. Картина, висевшая на стене, выглядит уж больно знакомо. Мазки кисти и печальную тематику господин уже где-то видел.