Небесное светило

      Господин Ли наконец-то разобрался со своими государственными делами, вновь садясь за перепись документов. Его руки умело держат длинную кисть, ровно и аккуратно выводя иероглифы на листах бумаги. С самого детства он отличается упорством и трудолюбием. Мать нанимала лучших учителей, она особо внимательно относилась к образованию, чтобы её сын стал достойным наследником и господином. Его мастерству завидуют многие господа, но не только умению писать, но и многому другому. Молодой господин ничем не обделен, а излишняя закрытость и осторожность только придают ему таинственности и привлекательности. Однако завистниками были люди низкие по уму. Других же он отталкивал своей дружбой с господином Хваном, которого все боялись за его пристрастие к молодым мужчинам. И исходя из этого, многие думали, что господин Ли точно такой же, только холоднее.       Высокий рост, темные и густые волосы, собранные в высокий пучок, изящное лицо и сильное тело всегда исследовали испорченные глаза господ и госпож, которые так и хотели что-то получить от него. Но тот лишь натянуто улыбался и вежливо отказывался от любых предложений нанести визит, находя отговорку в работе. Хотя на самом деле он просто не хотел иметь в своем окружении притворных людей.       — Господин Ли, извините, что нарушаю Ваш покой, — негромко начал слуга, прерывая уединение. — Сегодня снова в дом кисэн у восточного рынка?       — Да, Сумин, всё верно, — не поднимал глаз господин от письма.       — Скажите, правда, что не тот парень украл курицу у господина Хвана? — робко дрогнул голос у пожилого слуги.       — Народ и до тебя донес уже, — про себя усмехнулся молодой господин. — Что же говорят? — он поднял довольные глаза, которые переливались забавой.       — Выпороли мальчишку за дело, но всем его жалко, потому что добрый.       — И тебе, верно, тоже? — господин видел это по озабоченному лицу.       Верный слуга вслед за своим молодым господином перебрался из главного дома родителей на окраину провинции, где и сейчас живёт с молодым господином Ли. Мужчина всегда находил его главной достопримечательностью дома, жалел его, когда видел, как он без внимания и ласки чахнет, поэтому стал сам присматривать за ним. Так и привязался.       — Признаться, да, доброе у него сердце, — Сумин слегка приподнял брови на морщинистом лбу, честно говоря, что думает.       — Да язык острый, пусть знает, что мир жесток, — отрезал господин.       — Но не будьте так строги с ним, — заступился мужчина, виновато стоя перед своим господином.       — А это уже мне решать, я лишь направляю его и отражаю его поступки, — господин Ли не желал более останавливаться на теме мальчишки. Он прогнал слугу взмахом ладони и остался один.       Влажные глаза Джисона засели в голове молодого господина. Ему интересно, насколько быстро тот восстановил свое юное и крепкое тело. Он видел широкие и мускулистые плечи, спину и девичью талию, которая необычно смотрится на мужском теле. Видно, что Хан выполняет много физической работы, помогая кисэн.       Господин не хотел больше оставаться дома, резкое желание навестить нун появилось в его голове, и он спустился во двор к прислуге.       — Подавайте лошадей сейчас, — он отдал приказ и поднялся обратно к себе в комнату.       Сколько же книг лежит на его полках, и каждую он прочитал не один раз. Когда дел было мало и не хотелось наносить никому визиты, то он закрывался в комнате и предавался чтению. В книгах жизнь ярче, порой даже чересчур драматична и романтична, но он любил отвлекаться именно так. И книги помогали избавиться от головной боли, которая мучила его из-за непогоды, так что даже лекарь не мог подобрать всех тех трав, которые немного улучшат состояние господина. Это страшные времена для двора, в такие дни молодой господин зол и неразговорчив, все остерегаются его гнева и плохого настроения, ведь он непредсказуем.       Заложив повозку, господин Ли поехал к своему приятелю, чтобы позвать его в дом кисэн чуть раньше. Надоело ему работать, и теперь пришло время попробовать ту самую курицу, да в глаза всем посмотреть, особенно Джисону.       — Как ты щедр, что моих слуг попросил до дома кисэн дойти, чтоб мазь передать, — дразнил господин Хван, запахивая свой халат свободного кроя. — Так важен тебе тот мальчуган?       — Мы ведь оба знаем, что это не он сделал, — вскинул бровью господин Ли.       — Да, от этого лишь интереснее, зачем он защищал настоящего негодяя.       — Лишь обед прошел, а ты уже потешаешься? — молодой господин перевел взгляд с приятеля на наполовину одетого мужчину в комнате позади.       — Устал я разбирать бумаги, вот и решил развлечься, твоей головной боли только это и поможет, — господин Хван прикрыл дверь, чтобы присутствие другого человека не отвлекало.       — Пожалуй, я обойдусь без твоих советов, не от тебя мне их принимать, — усмехнулся молодой господин. — Собирайся, и мы едем.       — Как ты нетерпелив, понравилась твоя кисэн? Кому ж такая юная и румяная девушка не понравится, — тут же ответил господин Хван, переодеваясь в более строгий наряд.       — Да, ты прав, всё есть при ней, — согласился господин Ли, не совсем понимая, о ком идёт речь.       По приезде в дом первое, что захотелось сделать господам, так это тихо пробраться и застать всех врасплох. Конечно, идея принадлежала господину Хвану.       — Как без ваших сладких голосов мы скучали, что неделя показалась долгой разлукой! — звонко объявил свой приезд господин Хван.       — Сколько же шума вокруг тебя, — господин Ли нахмурился и ткнул своего приятеля в бок, чтобы тот замолчал.       Все радостно приветствовали господ, боясь их гнева из-за случившегося. Но мужчины казались легки и веселы, они не упоминали прошлое, словно этого и не было. Тогда же нуны стали вести себя как обычно в их присутствии, угощая едой и увлекая разговорами о недавних новостях. Господин Ли незаметно осматривал толпу, пока рядом другие господа слушали тоненькие голоса кисэн. Искал он двух юношей, чтобы узнать, каково их состояние и заглянуть в глаза тому, за кого же заступился Джисон. Будут ли излучать вину или победу? Сглупил ли Джисон или спас мальчишку?       Господин Ли наклонился поближе к девушке, которая сидела недалеко от него, и тихо спросил:       — Чжиён, где твой друг? Всё ли с ним хорошо?       — Да, господин, он в своей комнате, — негромко отвечала та, пытаясь понять намерения господина, стоит ли ей переживать.       Тот молча встал и направился уже в знакомую комнату, но какая-то девица преградила его путь, возникая прямо перед ним.       — Господин Ли, отчего Вы сегодня покинули наш стол раньше времени? Неужели кушанья плохи? — невысокая смуглая девушка виновато подняла тонкие брови.       — У вас всегда вкусно, можешь обо мне не беспокоиться.       — Но куда же Вы? — не унималась та.       — Туда, где ваш проказник обитает, — терял терпение молодой господин.       — Чихве, не беспокойся, господин Ли мою комнату искал, никак не другую, — показался Хан из своей комнаты. Он кивнул господину, не смотря на него, и сразу же нырнул обратно в полутьму. Но его глаза отражали внутреннее состояние презрения и обиды на мужчину, он знал, что тот приедет посмотреть на него, как на диковинку, поэтому даже не удивился.       — Ах, не буду, не буду, — девчонка поклонилась, поднимая подол розовой юбки, и тут же ушла к остальным.       — Как же ты узнал? — поинтересовался господин Ли, шагая навстречу к Хану.       — Несложно догадаться, кого Вам нравится мучить, — безобидно ответил парень.       — Всё тешишь себя святым мучеником? Вот-вот и ослепну от твоего свечения, — подтрунивал молодой господин.       Джисон терпеливо молчал, гадая, для каких унижений он вновь понадобился господину Ли. Они прошли в комнату и прикрыли дверь, чтобы шумные звуки не тревожили их.       — Покажи свою спину, — приказным тоном начал господин.       — Там всё-, — но Джисона перебили, не давая вставить и слова.       — Покажи. Мазь должна помочь, я хочу убедиться в этом, — пояснил мужчина, пронзительно смотря в глаза Хана, отчего тому становится иногда не по себе.       Тот торопливо развязал пояс и сбросил халат на пол, поворачиваясь к господину спиной. Легкий холод из окна прошел по его нагой коже, и Хан слегка дрогнул.       — Почти прошло, мазь оказалась действенной, не соврал лекарь, — господин дотронулся кончиками пальцев до спины Хана, желая пройтись по ссадинам, но парень тут же надел вещь обратно и вновь повернулся лицом.       — Вы довольны? — безэмоционально спросил юноша. Как же мог господин Ли поднять на него свою плеть, забирая её у господина Хвана? Он специально это сделал, чтобы отомстить Джисону за его излишнее красноречие.       — Чем я могу быть доволен? — не понимал мужчина.       — Мной, моей спиной.       — Начнешь защищать себя и хуже только сделаешь. Неужели не понял, что все поступки имеют последствия, будь это добро или зло? — господин сложил руки в замок и угрожающе наклонился к Джисону. Его стало лучше видно при свечах, которые приоткрыли в нём неизвестное выражение лица.       — Тогда какое у Вас будет последствие?       — Что ты имеешь в виду?       — Я не причинил Вам никакого вреда, а Вы меня так проучили, что весь дом избегал меня, — повышал тон Хан, переставая держать себя в руках. Но он сделал медленный вдох и вновь вернулся в покой.       — Значит, этому суждено было случиться, раз ты оберегаешь виноватых. Кстати, кто написал эту чудесную картину? — глаза господина устремились на стену.       — Моя покойная матушка, — задумчиво ответил Джисон.       — Красиво, у неё отлично получалось, жаль, что так, — снова не договаривал господин. — Ты учишь мой стих? — теперь он смотрел прямо на Джисона, который притих.       — Да.       — Я спрошу его с тебя, как и любая кисэн должна уметь ублажать гостя, так и ты, раз живешь здесь.       Господин на пару мгновений затих, снова рассматривая пейзаж на бумаге.       — Раз я, по-твоему мнению, виноват в твоём излишнем геройстве, то мне и следует помочь тебе, — господин понизил тон до приятного шепота, что насторожило Хана.       — Не стоит, господин Ли! — отпрянул парень, с испугом поднимая глаза на молодого мужчину.       — Я нанесу мазь и не более, чего ты так напугался? Мой меч лежит в ножнах, и нет нужды его доставать. Подойди сюда.       Хан кивнул и робко подошёл к господину, который вытянул ладонь вперед в ожидании баночки с лекарством. Парень быстро достал вещь и отдал господину, он сбросил халат и сел на пол, складывая ноги по-турецки. Пальцы господина холодные, но гладкие, они приятно леденят кожу, которая страдала под шершавой тканью.       — Больно, сам знаю, что не сахар, — приговаривал господин, слыша неровное дыхание парня.       — Не помогают Ваши слова, — мычал Хан, закрыв глаза. Ему неловко вновь показывать свое тело господину Ли, который может сделать что-угодно и без предупреждения.       — Я здесь, чтобы убедиться в мази, а не успокоить тебя, тем более я и так оказал тебе услугу, — торопливо наносил средство молодой господин, рассматривая раны.       — Какая картина предо мной, — послышался слегка пьяный голос господина Хвана, который тихо наблюдал позади. — Где же ты прячешь своего друга? — обратился он к Джисону.       — Какого? — не понимал парень, косясь на господина Хвана.       — А сам не знаешь? Не играй с огнем, а говори, куда дел того, кто вместо тебя упустил наказание, — строго сказал господин, складывая руки на груди и исследуя голую спину Хана.       Джисон не хотел терпеть долгие взгляды господ, поэтому быстро оделся и встал к ним передом, завязывая пояс на халате.       Ёнбок, спавший в соседней комнате, проснулся от громких голосов за стеной и вмиг отправился туда, чтобы узнать, что случилось. Но как только он протёр свои сонные глаза, то увидел при слабом оранжевом освещении силуэт знакомых господ и Джисона. Он опустил виновато взгляд и наклонил голову.       — А вот и виновник, где ж ты прятался? — глаза господина Хвана сверкали от злорадства.       — Простите меня, глупого и злого парня, это я во всём виноват, а не Джисон! — Ёнбок тяжело приземлился на колени и шмыгнул носом.       — Знаем мы ваши дружеские проказы, — скудно махнул рукой господин Хван, словно ему всё равно, и он просто потешается.       «Как же? Они всё знали?», — с ужасом думал Хан. «Но тогда зачем они меня били, раз всё знали? Так чувствуют свою власть?». Злость снова закипала в груди Хана, он зажмурился и бесшумно выдохнул, не желая нагружать себя лишними мыслями, которые могут всё испортить в данный момент, когда господа в хорошем расположении духа.       Господин Хван подошел к парню и поднял его за плечо на ноги. Он рассматривал его лицо, фигуру, глаза, не считаясь с его положением. Он нашел внешность Ёнбока миловидной и притягательной, особенно розовые губки на бледном и исхудалом лице.       — С таким лицом не зря ты спрятался в доме кисэн, понимаешь? — уголок пухлых губ дрогнул в усмешке.       — Понимаю, — Ёнбок поднял свои жалостливые глаза на господина Хвана.       — Не надо, господин Хван, он не является кисэн, чтобы так работать, — хотел заступиться Хан, не желая для друга ночных утех, тем более с таким стойким господином.       — Не лезь, не тронет он его, — господин Ли шепнул Джисону на ухо и рукой преградил ему путь, чтобы тот не сделал ещё одну глупость.       — Вы оба, — холодно окинул господин Хван парней, — надевайте костюмы кисэн, прикройте лица шляпами, как это уже было, и составьте компанию своим почитателям.       С этими словами господа покинули комнату, оставляя парней с застывшим изумлением на их лицах. Хан был поражен внимательностью мужчин, а господин Хван стал казаться ему куда опаснее, ведь он видит многое, а ведет себя иначе, словно ничего не происходит.       «Они знали, что я парень, но не выдали?», — морочил себе голову Джисон, пока они с Ёнбоком надевали цветной ханбок своих нун. Он чувствовал, что связан руками и ногами, как только порог их дома переступили молодые господа. И не скоро он освободится от постоянно гнетущего ощущения, что ты у всех на виду, все смотрят на тебя, тянут ручки к тебе. Только в случае Джисона это не кто иной, как господа, чья сила и статус в разы выше Хана, с ними он бороться не сможет, но всегда будет пытаться.       Юноши вышли ко всем господам и девушкам в самую большую комнату. Из всех присутствующих мужчин лишь двое знали истинные лица, скрытые под прозрачной тканью пышных шляп. Хан держал Ёнбока при себе, чтобы никто не подозвал его из незнакомых лиц морщинистых господ. Новенький, должно быть, потерялся при виде устремленных на него глаз. Однако ему так только казалось.       — Не волнуйся, всё будет хорошо, — шепотом подбодрил Джисон, сам не веря своим же словам. — Только не отходи от меня.       Хоть Джисон и находился среди своих сестер, но резко он почувствовал скованность и дискомфорт, стоя здесь в длинной юбке, опоясывающей его грудь, прикрывающей ровные, но юношеские ноги. Он лишь мог гадать, для чего они с Ёнбоком понадобились господам в шумной компании.       Девушка по имени Чихве, которая уже успела представить себя господину Ли, крутилась вокруг него без устали и какого-либо такта. Но молодой господин кивает и внимательно слушает её красочные рассказы о том, что слышала и видела она в детстве, какие рассказы прочитала и делилась своим мнением по поводу сюжета, не скупилась при этом на критику авторов.       — Интересно тебя слушать, милая, смешно ты рассказываешь, — негромко посмеивался господин и ущипнул пухлую щёку. Девушка мгновенно опустила глаза и зарделась от внимания такого господина.       «Фу, какой срам, и чем он от других отличается, раз сам ходит сюда, чтобы очаровать молодых и неопытных девиц?», — осуждающе думал Хан, отводя свой взгляд от господина. Он стоял рядом с Ёнбоком и незаметно держал его за руку, покрытую длинной шелковой тканью желтой рубашки. Хрупкая ладонь дрожит от неизвестности, но не от страха, хоть Ёнбоку это всё чуждо.       — Прекрасные кисэн, как долго нас не было, и сердце ныло от тоски, позвольте услышать ваше пение, — сладко попросил господин Хван, как умеет только он. Молодой и амбициозный мужчина горяч сердцем и телом, он знает, как держать себя при девушках, чем он и пользуется.       Другие господа, которые уже изрядно выпили и съели, тоже поддержали идею и радостно захлопали в свои сухие ладони.       Хан потянул Ёнбока за собой в сторону выхода, пока другие нуны пытались их закрыть собой. Такой подставы Хан точно не ожидал, хотя и не был уже удивлен. Однако вместо того, чтобы просить их остаться и спеть, господа лишь подозвали своих фальшивых кисэн и приказали сидеть на коленях. Хан не мог возразить, поэтому молча смирился со своей участью.       — Какое очарование, — тихо проговорил господин Хван, заглядывая под шторку на шляпе Ёнбока. Тот сразу покраснел, напрягаясь всем телом и сжимая ладони в кулаки. Парень наклонил покорно голову, а неугомонный господин оставил быстрый и незаметный поцелуй на щеке блондина. — Чтобы придать белой коже живой красноты, а то ты совсем бледен, красавица кисэн!       Господин Ли придерживал Хана за плечи, чтобы тот смирно сидел на его крепком бедре. Он изучал его маленькие глаза, густые брови и сжатые губы. Точнее хотел изучить, но не мог из-за барьера на его лице. Тем не менее, когда Хан увидел быстрый поцелуй в щеку Ёнбоку, то невольно зашевелился на ноге господина Ли и враждебно наклонил голову вперёд, словно готов напасть в любой момент. Но в моменте он ощутил сжатые пальцы на его плече, тогда же и пришел в себя.       — Не сделает он с твоим другом ничего плохого, — молодой господин наклонился к уху Хана.       — Угу, — неуверенно ответил Хан, понимая, что слухи-то не врали вокруг предпочтений господина Хвана.       Чжиён всё это время смотрела на своего братца и думала, что же опять сделал Ёнбок, что их так наказывают и заставляют сидеть в обществе других мужчин в женском ханбоке. Всё косится девушка на новенького и не может простить его за то, что в дом их пожаловал и Ханом воспользовался.       Песня быстро закончилась, и девушки принимали свои заслуженные аплодисменты и комплименты.       — Зачем мы вам здесь? Я не сказал сегодня Вам ничего дурного, — негодовал Хан, продолжая сидеть на коленях господина.       — А ты подумай и вспомнишь, — ёрничал господин Ли, заполняя свою чару напитком. — Не воспринимай всё как наказание. Это всего лишь урок, в нём своя польза, — по-доброму ответил мужчина.       — Ох, что ты? — послышался встревоженный голос господина Хвана.       Он приподнялся со своего места, держа в руках неподвижное тело Ёнбока. Его недлинные руки и мягкое тело вяло свисают в крепких объятиях господина Хвана. Тот лишь смотрит на него и ближе прижимает к себе, чтобы никто не дотронулся до парня.