***
Чжиён сидела на крыльце и рассматривала цветок, сорванный в их дворе. Девушка заскучала по своему брату. Да и не она одна думала о Хане и Ёнбоке, ожидая скорой встречи. Когда же Чанбин и Чжиён услышали звуки приближающегося коня, то радостно переглянулись и подбежали на безопасное расстояние к воротам. Однако перед ними стоял одинокий Ёнбок . И больше никого. — Где Джисон? — грозно спросила Чжиён, выглядывая за спину парня. — Он пошёл помочь господину Ли справиться с головной болью, — робко ответил блондин, переминаясь с ноги на ногу. — Каким же образом, Ёнбок? — не понимал Чанбин, также расстроенный отсутствием друга. — Он отнес ему лекарства, потому что провинился перед господином и захотел тоже сделать что-то для него. — Да как же он успел провиниться? — спросила Чжиён, складывая руки на груди и не спуская глаз с Ёнбока. После краткого рассказа настроение только ухудшилось. Хана не было дома уже несколько дней и лишь один раз пришел слуга из дома Ли, чтобы предупредить о том, что Хан задержится на пару дней, выполняя поручение самого господина. Чжиён и Чанбин всё гадали, как же Хан мог так быстро изменить свое мнение о господине. Или же его силой заставили остаться в чужом доме? — С ним ничего не сделают, — рассуждала вслух девушка. — А вот он... — озвучил общую мысль Чанбин. — Да, Джисон справедлив и добр, но иногда не может контролировать себя, если кого-то обидят или обделят вниманием. — Его беда, — вздохнул Чанбин, расхаживая по двору. — Но Ёнбок сказал, что никто не дотрагивался до них. И господин Хван был гостеприимен и щедр на еду и питье. — Всё равно сердце не на месте. Боюсь я за Джисона, сглупить ведь может, — не унималась девушка. — А хотите, я пойду и узнаю, как у него дела? — на пороге появилась Чихве, которая слышала весь диалог. — Господин Ли меня знает и не прогонит со двора, — гордо улыбнулась девчонка. — Ты и дорогу знаешь? — насупился Чанбин. Чихве убедительно кивнула, ожидая лишь положительного ответа. — Хорошо, но недолго. Передай, что мы ждём его, — настоятельно попросила Чжиён. Чихве спешно покинула дом кисэн и пошла по знакомой тропинке. Бывало, когда в доме было спокойно и немноголюдно, она сама уходила на прогулки, изучая свой район. Девушка подолгу пропадала на улице и точно давно бы потерялась, если бы не её память и отличная ориентация в пространстве. Таким образом она и узнала расположение многих домов богатых людей, в том числе и господина Ли. Её встретили местные слуги, которых она сразу же попросила уведомить Джисона о её приходе. Когда парень спустился к ней, то Чихве увидела красные и сонные глаза, торчащие волосы и вялую улыбку. Он выглядит уставшим и измученным. — Оппа, что с тобой? Тебя держат силой? — остерегалась девушка. — Нет-нет, господину Ли плохо, он захворал, и я присматриваю за ним по его же просьбе. — Но почему именно ты? — вскинула бровью Чихве. — Не знаю, — искренне пожал плечами Джисон. — Скажи, Чихве, нуна сильно обижается на меня? — Да, оппа. Не думала она, что ты уйдешь без предупреждения, — помотала головой Чихве, поджимая недовольно губы. — А как ты помогаешь? — Как и всегда, подаю лекарства, меняю воду. Передай ей, что я не хотел её огорчать и скоро вернусь, — Хан прижал свою ладонь к груди. — Но тут же есть свои слуги, — упорно расспрашивала Чихве. — Да. Наверное, так господин учит меня быть покорным, — терпеливо ответил Хан, думая о своих близких, по которым уже заскучал. — Я рад, что ты пришла, Чихве. — Я тоже, оппа. Если с тобой всё хорошо, то и я рада. Где же сам господин Ли? — её глаза выглянули из-за широкой спины Хана, вглядываясь в окна. Она всё стремилась встретиться с господином и лично справиться о его здоровье. Раз Джисону можно, то и ей, вероятно, тоже. Чем же она отличается? А как кисэн, с неё и толку больше будет. Если, конечно, Хан уже не помог господину Ли. — В своих покоях, — улыбнулся Хан, понимая, что ему уже пора идти, — я пойду, Чихве, передай, чтобы нуна не злилась, — парень поклонился и поторопился обратно в дом, не оборачиваясь. — Хорошо. — сказала девушка в пустоту. Чихве медленно устремилась туда, куда пал её взор, а именно во входную дверь, но Сумин остановил её несмелые шаги. — Помощников у нас хватает, — по-доброму сказал он, вставая в пороге. — А как же Джисон? Он же не прислуга господина Ли. — Должно быть, его личные намерения тебя никак не касаются, — резко отрезал мужчина, не желая тратить своё время на девушку. — Но- — Ступай в свой дом. Джисон скоро вернется, как долг выполнит, — выпроваживал Сумин упорную девушку, которая всё-таки ушла.7. Останься
8 февраля 2024 г. в 08:14
Примечания:
Приятного прочтения, кисики! ✨
Дом господина Ли находится недалеко, поэтому Хан отправился в пеший путь, не боясь сбиться с дороги. Он отправил Ёнбока в дом кисэн и попросил передать, что скоро вернется, как только отдаст господину Ли лекарства. Как бы блондин не просился пойти вместе с ним, но Хан был тверд и наказал тому вернуться в дом, чтобы никто не беспокоился о них двоих.
Хан шел по темноте, освещая свой путь свечой, которая открывала его тропинку, ведущую прямо в большой дом.
Как только он подошел к невысоким воротам, то увидел, о чем говорил господин Хван — гармоничные и восходящие стены, усаженные деревьями и цветами, которые величественно восседают по периметру, вежливо заглядывая в окна. Хан на мгновение замер, любуясь красотой вокруг. Как же бережливо садовник относится к своей работе, раз она так завораживает и цепляет глаз Джисона. Ему сразу же захотелось, чтобы и его дом приобрел торжественный вид.
— Кто ты, парень? — встретила Джисона местная прислужница, она отчего-то запыхалась и выглядела немного подавленно.
— Здравствуйте, я из дома господина Хвана, пришел отдать лекарства господину Ли, — поклонился Хан.
— Спасибо, — женщина протянула свою сухую ладонь, но юноша лишь молча посмотрел на неё, крепко держа мешочек, — отдай же мне его и ступай!
— Я хочу лично отдать господину и поблагодарить его, — пояснил Джисон, косясь на двери дома.
— Я тебя впервые вижу, мало ли что ты принес господину, — прищурилась женщина и осмотрела Хана с ног до головы.
— Я Хан Джисон, господин моё имя знает, — он сделал уверенный шаг вперёд, желая быстрее выполнить свое дело и покинуть дом.
Джисон услышал какой-то шум и чей-то строгий тон. Кажется, что это был господин Ли.
— Пусти его, не сделает он ничего плохого, — сказал Сумин, стоя на пороге, — верно говорю?
— Да, я лишь помочь и сразу же уйду! — оправдывался юноша, приподнимая безобидно брови.
— Иди, — женщина открыла дорогу парню, а сама посмотрела ему вслед, вздыхая.
Хан узнал старого мужчину, они иногда виделись на рынке, когда тот приходил за нарядами для господина, но Джисон никогда не знал, что этот господин является слугой Ли Минхо. Всегда они разговаривали кратко, но по душевному тепло, что Хану сразу же стало комфортно в этом доме.
— Рад знать, что с тобой всё хорошо, Джисон-а, — Сумин кивнул и приветливо улыбнулся, но глаза его были озадачены.
— Я тоже, аджосси. Как же Ваш господин поживает? Я пришел отдать ему травы от лекаря, — показал Хан мешок, который прятал в своих ладонях.
— Слышишь? — слуга приставил палец к своим губам, сразу затихая.
— Для чего я вас держу в этом доме, раз вы постоянно слоняетесь здесь без дела! Все бумаги разбросаны, постоянно стоит в доме шум и пыль в воздухе! — ругался господин Ли на втором этаже. Глухой звук от чего-то тяжело донесся до ушей Хана, и ему захотелось уйти. Но и узнать, что там происходит с господином, хотелось не меньше.
— Что с ним? — с изумлением спросил юноша у мужчины, боясь ощутить гневную руку и на себе.
— Голова его болит с самой ночи и никакого просвета нет, только хуже становится, — с сожалением вздохнул Сумин.
Джисон поднялся наверх, не зная, чего следует ожидать от разгневанного господина. Он уже было хотел уйти, но всё же переубедил себя довести дело до конца и не жалеть о своем намерении, ведь вину и недогадливость он ощущал остро. Хан нашел комнату по стоявшему там шуму и невнятному бормотанию. Господин стоял посредине комнаты, сбрасывая вещи на пол со своего стола, которые были ему не угодны.
— А, ты ещё пришёл, — небрежно кинул господин Ли, указывая рукой на комнату, чтобы Хан прошел внутрь.
Его пучок небрежно растрепался, длинные пряди волос свисали на измученном лице. Кажется, что пояс от халата давно потерялся, и теперь тело мужчины было полностью открыто холодному воздуху, сочившемуся из окна. Глаза господина выглядят опасными и безумными, но Хан всё же набрался решимости зайти внутрь.
— Здравствуйте, господин. Я принёс вам лекарство от головной боли, — Хан поклонился и протянул разжатые ладони навстречу.
— Сам пришел или отравить меня хочешь? — гневался молодой господин, сужая глаза в неверии.
Он убеждён, что Хан не пришел бы к нему без чужой помощи, поэтому и сомневался. Глаза его перестали видеть ясно, затуманены болью, и чувствует господин себя уязвимым, как это уже было с ним когда-то давно, когда он был всего лишь мальчишкой. Не хочет он, чтобы кто-то видел его таким слабым, еле стоящим на дрожащих ногах.
— Нет, я сам, — робко ответил Джисон. — Вы же мне помогли, теперь и я хочу сделать что-то доброе в ответ. Возьмите же.
Господин взял в руки давно знакомый хлопковый и потрепанный мешок. Он сразу же раскрыл его и увидел знакомую траву, которая была только у лекаря в семье Хван. Господин Ли не любил применять медицину, но его боль вновь вернулась, и единственное спасение находилось в его руках.
Молодой господин молча направился в сторону двери, с трудом делая шаги, однако Хан преградил ему путь.
— Я сам позову Сумина, Вам следует лечь и не тревожиться, — Джисон дотронулся до плеча господина, озабоченно заглядывая в его глаза. Хотя и боялся, что гнев от тяжелой руки падёт на него. Ведь он видит, как господин с трудом контролирует себя, и смотреть на него, такого, ещё страшнее.
Господин Ли немного удивился энтузиазму парня. Он хотел отпрянуть от него, однако невольно послушал совет. Хан спешно спустился вниз и подозвал Сумина, тот сразу же без слов понял, для чего пришел юноша. Он заварил крепкий чай, используя разные травы, и отнес наверх. Когда Хан поднялся вновь, то увидел перед собой лежащего на полу господина Ли.
— О боже, господин, Вам стало хуже! — вскрикнул парень и сразу же бросился к мужчине.
Хан сел на колени рядом с покрасневшим и вспотевшим телом. Для него время ускорилось. Он ясно видел, слышал тяжелое состояние мужчины. Парень не знал, что ему делать и должен ли он что-то предпринять, чтобы облегчить положение господина. Джисон хотел выйти, чтобы позвать на помощь, ведь он совсем ничего не смыслит в здоровье и знает лишь самые простые способы сбить жар организма.
— Нет, останься, — сильная рука господина схватила Хана за запястье. Он с трудом моргал влажными глазами, но его боль сосредоточилась в силе рук и его голосе.
— Я всего лишь позову на помощь и сразу же вернусь, — мягко произнёс Джисон, вытаскивая руку из хватки молодого господина.
Вскоре господин Ли предался крепкому, но и нездоровому сну. Хан сидел рядом у его головы и смотрел на пульсирующие вены виска, которые отбивали свой ритм, нахмуренный лоб, дрожащие губы и бледное лицо. Хан снова стал присматривать за больным, словно эта неделя длится бесконечно долго. Джисон не мог отойти ни на миг от господина. Он просидел так всю ночь, не смыкая своих чистых глаз. Сумин каждый час приносил ледяную воду в серебряном тазу, а юноша промачивал белое полотенце, убирал лишнюю влагу из него и вновь клал на хмурый лоб.
Грудь господина с усилием вздымалась, тогда Хан встал и накрыл его шерстяным одеялом. Он случайно дотронулся до кисти мужчины и осознал, насколько она тёплая. Юноша не знал, что следует сделать, поэтому он инстинктивно открыл окно, принялся дуть потоком холодного воздуха из своего рта на господина, окунул свои ладони в таз и положил их на пылающие щеки.
Хан никогда не видел такого Ли Минхо и даже не думал, что подобное может произойти. Какое-то сожаление и горечь охватили его душу.
Когда до рассвета оставалось меньше часа, Хан решил уйти в свой дом, но как только он приподнялся на ноги и оглянулся по сторонам, то господин Ли произнёс что-то невнятное, мыча от боли. Было похоже на то, что он хочет что-то сказать парню. Хан остановился и прислушался. Он пристально смотрел на крепкое и неподвижное тело молодого господина. И в этот момент он почувствовал ноющее желание остаться. Тогда же он лёг недалеко от больного и тоже уснул.
Утром его ждала грустная и неприятная новость — господин Ли всё так же спал. Джисон спустился вниз к слуге, чтобы уведомить его о самочувствии больного и узнать, что следует делать и как помочь.
— Никак, Джисон-а, просто ждать, когда это пройдёт, — развёл руками мужчина, который уже не первый раз наблюдал такое состояние.
— Я должен уйти в дом, — протараторил Хан, собираясь наконец-то покинуть лазарет.
— Но ты не можешь, — раскрыл свои глаза Сумин, — если господин попросил тебя остаться, то ты должен выполнить наказ и жить здесь, пока он не придёт в сознание.
— Но какой от меня толк? Ведь я не лекарь и даже не повар, — удивлялся Хан словам мужчины.
— Не сопротивляйся, а то тебе перепадет не благодарность, а худо.
Хан нехотя, но всё-таки задержался в этом тихом доме. Изо дня в день он помогал слугам готовить, наводил порядок в комнатах и в саду, поливал цветы, обошел практически все комнаты, но только личный кабинет не осмелился посетить. В спальне господина, где он находился эти дни, висели разные картины и стоял большой шкаф с книгами. Всё это Хан облюбовал практически сразу. Ему нравилось всё, что есть в доме. По его обустроенности Хан заметил, насколько трепетно хозяин ухаживает за своим местом, как и за самим собой. Всегда опрятен и чист: ни одна часть его тела не выглядывает наружу, никогда он не позволяет вести себя вульгарно по отношению к кисэн. И почему же Джисон заметил это только тогда, когда господин покоится без сознания.
Хан знал, когда господину стоит составить компанию и поменять полотенце, подать лекарство и просто присмотреть за его состоянием. За три дня господин ни разу не пришел в чувство, что очень пугало и настораживало Джисона. Сочувствие и жалость заполнили его грудь, он с тревогой и теплом убирал влажные и липкие волосы с лица господина, пытался понять, о чем тот без остановки говорит во сне, и лишь однажды понял пару слов.
Это случилось на вторую ночь, когда тело господина горело и излучало боль на весь дом. Каждый из слуг молился и тревожился за здоровье своего господина, но только Хан сидел рядом и слушал.
— Нет… нет…— хрипло шептал господин Ли.
Он крутил головой из стороны в сторону, пока она покоилась в холодных ладонях Хана. Внезапно господин закашлялся.
Его иссохшие губы приоткрылись и он стал жадно ловить воздух ртом. Хан быстро подал воду, сбросил одеяло и приоткрыл халат на груди, чтобы ничто не мешало господину возобновить дыхание. Однако он заметил яркий шрам на выпирающих мышцах груди, что успел потемнеть, но всё ещё был отчетливо виден.
— Не могу дышать, — грудь господина округлилась, и спина выгнулась в поисках кислорода в комнате с настежь распахнутым окном.
— Господин Ли, Вы слышите? — Хан положил полотенце на оголенную грудь господина и стал успокаивать его, поглаживаниями по распущенным и мягким волосам.
Господин вновь закашлялся, глотая воздух, словно клубы дыма от пожара заполонили весь дом. Хан низко тянул «ш-ш-ш» и дул на вспотевшее лицо больного.
Более не случалось ничего подобного. Хан преданно ждал, когда мужчина очнётся.