***
— Почему ты так уверен, что твой папа меня с распростёртыми объятиями примет в семью? — зачерпывая ложку риса с закуской из острого шпината, спрашивает Сокджин. По его настоянию они приехали в один из рыбных ресторанчиков у моря, разместились ближе в окну, откуда можно было наблюдать за мерным ходом портовых судов, и продолжили свой многообещающий разговор. — Да он любого примет, кто не альфа, — ухмыльнувшись, Тэхён решает раскрыть карты. Если Сокджин настроен согласиться, нужно быть честным. Сокджин продолжает жевать, будто и не удивлён вовсе. Тэхён выдыхает — можно расслабить булки. Его не осуждают, уже хорошо. — А при чём здесь альфы? — омега, удивлённо вскинув брови, смотрит на перепуганного Тэхёна. Тот опускает глаза и усиленно думает, как лучше объяснить, чтобы его поняли, а не плюнули в лицо или швырнули тарелкой с горячим хэмультаном. Но Сокджин из догадливых. — О-о, — многозначительно, — так матушка-природа с рождения на тебе крест поставила. — Прости, — негромко говорит Тэхён и подрывается с места. Насмешек, презрения ему и даром не нужно. — Да постой ты! — серьёзно бросает в спину Сокджин. Тэхён останавливается и настороженно оборачивается. — Сядь, — кивает на стул и ждёт, наблюдая за внутренними метаниями альфы. И всё-таки не выдерживает: — Садись, давай. Пожалуйста, — добавляет снисходительным тоном. — Как ты знаешь, я не из тех, кто судит по одёжке. И нужно быть святым, чтобы посметь тыкнуть на то, что неприемлемо в обществе. У каждого найдётся пара-тройка скелетов в шкафу, и у меня, поверь, они тоже есть. Разница лишь в том, что свои ты уже вывалил, — делает небольшой глоток воды и продолжает: — Проблема в том, что выйти замуж для меня означает создать семью. Я хочу как минимум двоих детей, дом с небольшим двориком, где дети могли бы играть, и Миссис Гу, она обязательно должна жить с нами. Я хочу просыпаться рядом с мужчиной, который, соглашаясь на брак, был уверен в том, что ему это нужно и он со всем справится. Понимаешь, к чему я клоню? — сложив руки перед собой, омега пристально смотрит на альфу. — Считаешь, я недостаточно взрослый, чтобы обеспечить семью? Я единственный наследник семейного бизнеса, так что в бедности мы точно жить не будем. К тому же… — альфа решает тоже промочить горло, подносит стакан с водой и делает большой глоток. — У тебя секс с омегами был вообще? — не в бровь, а в глаз. Тэхён давится. Вылетев не только изо рта, вода мелкими брызгами разлетается по столу. Сокджин легонько смахивает пару мелких капель со щеки и любезно придвигает салфетницу к альфе. — Так я и думал, — трактуя раскрасневшиеся щёки Тэхёна по-своему, заключает омега. — А с альфами? Я имею в виду помимо бывшего, — на всякий случай уточняет. Тэхён в отрицании вертит головой. — Я пытался. Ну, с омегами. И в общем-то у меня там, — он делает короткую паузу, — всё в порядке, — весь этот разговор даётся ой как нелегко. — Но, когда дело доходит до близости, я понимаю, что рано или поздно нужно будет открыться перед партнёром и, если что-то пойдёт не так, рассказать всё. Поэтому отступаю. Что-то вроде психологического барьера. — Тогда, почему я? Почему мне решил всё рассказать прежде, чем дело дойдёт до горизонтальной плоскости? — Так, ты вроде как согласился. То есть, если того, что ты перечислил ранее, для тебя достаточно, то я не вижу причин для отказа. Мы можем составить брачный договор, чтобы в случае возникновения каких-либо… э-э-э… пикантных ситуаций, ты с лёгкостью мог расторгнуть этот брак. — Мы ещё не заключили, а ты уже расторгаешь наш брак, — наигранно возмущается Джин. — Так ты согласен? — окрылённый надеждой, прозвучавшей в словах омеги, несдержанно задаёт вопрос. — Думаю, возникнет немало вопросов, но звучит неплохо. Ты тоже мне симпатичен, хоть и кажешься ещё совсем ребёнком. — Мне скоро двадцать один, а тебе? — отчего-то раньше казалось, что они ровесники, Тэхён даже не задумывался над этим. — В начале следующего месяца будет двадцать четыре. — Так ты, выходит, для меня хён. — Не думаю, что тебе стоит называть своего жениха хёном, — морщит нос омега. — Как насчёт семейного ужина, где-нибудь в канун Нового года? Люблю наряжать ёлку, — мечтательно произносит Джин, расплываясь в тёплой улыбке. — В таком случае, соберём всех на моём дне рождения, — улыбается альфа в ответ.***
Как и договорились, тридцатого декабря семья Тэхёна радушно принимала у себя Сокджина и его папу. Если омега поначалу жутко нервничал, то к середине вечера, наблюдая, как живо ведут беседу двое взрослых омег, немного расслабился. — У тебя мировой папа, — присаживаясь на диван рядом с Сокджином, говорит Тэхён. — Никогда не видел, чтобы мой столько слушал. Обычно это он тот, кто не умолкает и раздаёт кучу советов. А тут, — Ким бросает взгляд на заливисто смеющегося Суёна. — Кажется, они подружились. — Честно говоря, — Сокджин немного съезжает вниз и укладывает потяжелевшую от бокала красного голову на плечо альфы, — меня это немного пугает. Что, если этот их внезапный альянс приведёт к еженедельным нашествиям? Я безумно люблю своего папу, но искренне рассчитываю на тихую семейную жизнь. — Уверен, мы сможем договориться, — тихо посмеиваясь, Тэхён мягко касается руки Джина и переплетает их пальцы. За пару недель тесного общения они достаточно сблизились для того, чтобы ни у одного из родителей не возникло ненужных вопросов. Да и сами понемногу начали верить в то, что всё получится. — Конечно, оставайтесь, время уже позднее, — слышится сквозь накатившую дрёму голос отца Тэхёна. Сокджин встрепенулся и уставился на рядом сидящего альфу. Тот лишь пожимает плечами. Ощущение неловкости достигло максимума, когда Джин, облачившись в шёлковую пижаму тёмно-синего цвета, выданную Суёном, присел на кровать рядом с Тэхёном, что уже был готов ко сну. От его ещё слегка влажных после душа волос, что кудрями завивались, ниспадая единичными прядями на лицо, пахло чем-то приятно-сладким, а вперемешку с душистыми нотками, исходящими от распаренного тела, во рту омеги непроизвольно скапливалась слюна. Пытаясь натянуть полы рубашки ниже, чтобы хоть как-то прикрыть оголённые бёдра, так как наличие шорт было спорным, всё же неловко уложил ладони сверху. — Прости, — не поворачивая головы, тихо сказал Джин. — Видимо, всё приличное твой папа отправил в стирку. — Всё в порядке. Тебе идёт, — так же тихо ответил альфа. — Тебе вообще всё идёт. Ты очень красивый, — и только омега открыл рот, чтобы поблагодарить, как Тэхён дополнил: — Хотя от того ужасного коричневого свитера я бы всё же избавился, — поджав губы, стрельнул игривым взглядом. — Хэй, — омега не больно ударил его по плечу. — Я уже говорил, что он жутко удобный. — Говорил, — кивает альфа, шутливо уворачиваясь, а после поворачивается корпусом и, глядя прямо в глаза, говорит: — но он бессовестно скрывает от меня красоту твоей шеи, — опускает взгляд ниже, — и ключиц, — нервно сглатывает, потому что в голове проскакивают мысли о том, что же скрывается ещё ниже, под рубашкой, шортами. Спешит отвернуться, боясь быть пойманным за разглядыванием, но омега неожиданно кладёт ладонь на его щёку, разворачивает обратно и оставляет мягкий поцелуй на его губах. — Я… — отстранившись, смотрит смущённо, — …просто решил, что стоит с чего-то начать. Мы же… ну… извини, я поспешил, — встаёт с насиженного места, намереваясь обойти кровать, лечь и, укрывшись одеялом, сгореть от стыда. Но альфа его останавливает, резко хватая за руку. — Давай попробуем, — поднимает решительный взгляд на омегу. — Иди сюда, — притягивает к себе и осторожно тянет вниз, усаживая на свои колени. Нежно проводит рукой по зарумянившейся щеке, большим пальцем касаясь пухлых губ, слегка оттягивая нижнюю. — Если вдруг тебе что-то не понравится, — осторожно целует приоткрывшиеся губы, — просто скажи, и мы остановимся. Ладно? — лёгкий кивок от омеги, и вот они уже несдержанно целуются. Альфа не спешит, продолжает неторопливо сминать мягкие губы, с лёгким нажимом одной рукой лаская стройные ноги омеги, другой же, забравшись под шёлковую рубашку, оглаживает нежную кожу спины. Терпения у омеги оказалось куда меньше, чем тот сам предполагал. Приподнимаясь, перебрасывает ногу через колени альфы и усаживается лицом к лицу. Обвивает руками его шею и теснее прижимается, чувствует, как собственное возбуждение задевает затвердевшее в штанах альфы, и с нажимом проезжается по нему, несдержанно выдыхая прямо в губы. Тэхён отстраняется, помогает омеге расстегнуть пару верхних пуговиц и стягивает шёлковую ткань, тут же припадая губами к оголившейся груди. Покрывает бледную кожу мелкими поцелуями, руками же плотнее обхватывает тонкую талию омеги и слегка надавливает, имитируя несильные толчки. — Можно? — омега тянет слегка за ворот майки. Тэхён кивает, позволяет омеге раздеть его, а после подхватывает его и валит спиной на кровать. Шорты — элемент непонятный, но провокационно обтягивает полуприкрытые ягодицы омеги. Тэхён отправляет их к чёртовой матери, так же, как и свои пижамные брюки. — Всё в порядке? — интересуется альфа, нависая над сконфуженным омегой. — Тэхён, а у тебя защита есть? — спрашивает тихо, прикусывая после губы от неловкости. Будто не он сейчас лежит абсолютно нагой под возбуждённым альфой, не он в нетерпении ёрзает на смятом покрывале, не его промежность стала до неприличного влажной и требующей немедленных ласк. — Чёрт, — альфа подскакивает с кровати, шарится по ящикам с бельём, сумке и даже проверяет карманы брюк, что ещё полчаса назад были на нём. Сокджин уже открывает рот, чтобы остановить его, однако тот с радостным «нашёл!» выуживает из платяного шкафа заветный фольгированный квадратик. — Ещё в начале лета в клуб ходил. Вот, завалялся, — бросив его на кровать, забирается сам. Сокджин не то чтобы не доверяет, но уж больно насторожило это «в начале лета». Подхватывает презерватив, бегло осматривает его и спешит разочаровать альфу: — Тэхён~и, у него срок годности уже как два месяца истёк. Обломщик. Причём и собственного удовольствия тоже. Энтузиазм, плескавшийся в глазах младшего, испаряется. Он поднимается, стыдливо прячет глаза и тихо извиняется. — Знаешь, — Сокджин поднимается следом, сгибает ноги в коленях и притягивает их к себе, обхватывая руками, — мы ведь всё равно через месяц станем мужьями, — демонстративно отбрасывает в сторону просроченный контрацептив и легонько касается кончиками пальцев плеча альфы. Тот оборачивается, убеждается, правильно ли понял намёк, затем перехватывает руку омеги и целует внутреннюю сторону ладони. — Иди ко мне, — омега ложится обратно и тянет за собой. В комнате гаснет свет, и единственным свидетелем очередного греховного соития становится одинокая Луна. Лёжа на кровати рядом с будущим мужем, Сокджин думает, что всё это ложь — даже Луна является спутником.