Тёмный соблазн Орин

— Энвер Горташ, — Карлах назвала, как плюнула. — Сукин сын.       — Энвер Горташ, — Орин медленно повторила, словно пробуя имя на вкус, и примолкла.       — Что-то стряслось, принцесса?       — Нет, ничего.       Орин соврала. Это имя укололо язык, точно острый осколок льда, по телу от него разошёлся лёгкий озноб. Чувство оказалось столь же пробирающе сильно, сколь мимолётно. Орин бы пустилась за ним в погоню, нырнула в океан беспамятства за ускользающей тенью… но не под внимательным взглядом спутницы. Энвер Горташ — без сомнений, кто-то, кого она знала. Только Карлах сообщать об этом было совершенно необязательно.       Воинша, прищурившись, просвечивала Орин жёлтыми глазами. На удачу, от дальнейших расспросов её отвлекло появление Уилла. Он подошёл и раскрыл перед Орин ладони, демонстрируя горсть чёрных ягод.       — Нашёл на пригорке вызревший куст. Впрочем, как я вижу, Орин и без ягод очнулась от лихорадки, — он недоумённо запнулся, его разные глаза расширились. — Кровь. Много крови на земле. Что, во имя всех богов, у вас стряслось?       — А, это? Небольшой бардак, — Карлах вкратце рассказала ему про бандитов. — Так что нашей принцессе стало получше. Я предлагаю, раз уж остановились, чего-нибудь зажевать. Не знаю, как вы, а я зверски проголодалась.       — Да, уже давно пора подкрепить силы, — согласился Уилл. — Но перед этим — Орин, я прошу меня извинить. Я должен переговорить с Карлах на тему, которая касается только нас. Изволь подождать в одиночестве минут десять.       Уилл, как показалось Орин, выглядел чем-то обеспокоенным. Карлах, недоумённо пожав плечами, отошла вместе с ним за деревья. Орин проводила спутников долгим пытливым взглядом. Карлах раскрыла свою историю, а вот её приятель как-то незаметно остался полной загадкой. С одной стороны, он выглядел, как типичный заступник убогих, и не вызывал особого интереса. А с другой, ничто не разжигает любопытства сильней, чем слова «тебя это не касается». Какие секреты могут водиться у персонажа настолько скучного?       Орин выскользнула из-под одеяла, и её босые стопы мягко обняла росистая трава. Ноги сами собой понесли её вслед за Уиллом и Карлах сквозь ночной лес. Хоть в незажившей ране противно тянуло, пригибаться низко и ступать легко оказалось чем-то простым, как инстинкт хищника. Орин вдыхала туман, пахнущий древесной корой, и сама сливалась с туманом. Она касалась земли невесомее, чем серебряные лучи надкусанной сбоку луны. Как она научилась так красться? Уилл и Карлах не имели даже малейшего шанса заметить её, зато она отыскала их без труда. Двое товарищей отошли в небольшой прогал, где на земле лежали несколько деревьев, поваленных бурей. Орин ясно различила тёмные силуэты на фоне звёздного неба — мощную рогатую фигуру Карлах и невысокого по сравнению с ней Уилла, чей искусственный глаз светился серебряным. Карлах присела на корягу, подобрав ногу. Уилл расхаживал перед ней, активно жестикулируя.       — …очень опасна, — донёсся до Орин его озабоченный голос.       О чём бы ни шла речь, Карлах это явно не понравилось. Она яро всплеснула руками:       — Чего-о?! Только не говори, что ты ей поверил! Дьяволица тебе просто башку морочит!       — Во-первых, пакт запрещает Мизоре лгать напрямую. Во-вторых, в её интересах, чтобы я оставался в живых подольше. У меня нет объективных причин ей не верить.       «Дьяволица? Пакт?» — недоумённо повторила Орин про себя. Уилл что, чернокнижник? Да быть такого не может! Он похож, скорее, на прислужника какого-нибудь Хелма или Тира, чем на мастера тёмной магии. Орин прижала к носу рукав рубахи, одолженной у Уилла, и глубоко вдохнула. Ткань пахла тонко, но отчётливо — что-то сладкое, как ядовитые ночные цветы, с едва уловимой нотой пепла и серы. И как она не заметила раньше? Вот тебе и скромный защитник убогих…       А Уилл, тем временем, продолжил:       — «От неё на мили окрест разит сотнями загубленный жизней, тех, что она уже отняла, и тех, что ещё падут от её руки. Самый верный способ не войти в их число — держаться от неё подальше. А ещё лучше — прикончить, пока она немощна».       — «Прикончить»? — Карлах возмущённо вскочила с коряги. — Будь добр, раскрой глаза пошире и взгляни на Орин! Она не какой-нибудь монстр, а просто девушка. Ей с виду нет и двадцати. Она не сделала нам ничего плохого, и даже наоборот — помогла мне отбиться от банды. Это всё бред какой-то, бредятина!       — Мизора сказала, мы «скоро увидим собственными глазами».       — И что ты предлагаешь? Бросить её прямо здесь? Сбежать? — Карлах презрительно фыркнула и отвернулась. — Нет. Я не верю ни единому слову твоей подружки.       — Во-первых, — Уилл тоже слегка вспылил, — прекрати называть Мизору моей «подружкой»! Во-вторых, я же не предлагал никого бросать. Просто предупредил тебя. С этой «принцессой» нужно держать ухо востро.       Карлах ничего ему не ответила — она была раздражена. На этом беседа закончилась, и товарищи развернулись в сторону лагеря. Орин тоже метнулась обратно неслышной тенью. Она успела лечь на спальный тюк и притвориться дремлющей за пару минут до их появления.       От перекуса Орин отказалась — не хотела проверять, как распоротый бок пососедствует с пищей в желудке. Пока спутники подкрепляли силы, она лежала, отвернувшись от огня, и раздумывала над услышанным. Дьяволы не всеведущи, но весьма пронырливы. Что значит предостережение о её опасности? Она прислушалась к себе, пытаясь зацепить пугающее, или мерзкое, или хотя бы странное. За исключением отсутствующей памяти — ничего. Что бы там Уилл и Карлах ни должны были «увидеть своими глазами», для Орин это пока оставалось не меньшей загадкой.       Товарищи погасили костёр и стали сворачивать лагерь. Пока они были заняты, Орин тихонько подобрала кинжал, которым мальчишка-бандит угрожал ей. Вот он, стальной клинок длиной дюймов в тринадцать, испачканный кровью. Орин аккуратно вытерла его о траву и спрятала под рубашку. «Я назову тебя «Маленькой глупостью», крошка», — решила она. Конечно, не помешает найти оружие посолидней, но пока этот простенький крепкий ножик вполне сгодится.       Трое продолжили путь в Изумрудную Рощу. По ровной дороге, под яркой луной двигаться ночью было ничуть не сложнее, чем днём. Конечно, после заката больше опасности встретить гоблинов, гноллов, а то и тварей похуже, но в этот раз неприятности миновали. В ночной тиши серебряная луна налилась желтизной, а затем закатилась за изломанный горами горизонт. Звёзды потускнели, синий бархат неба уступил нежной розовизне. Трое встретили рассвет на берегу прозрачной, ледяной, порожистой реки Чионтар, бурлящей в каменистом ложе. Отсюда до Рощи, со слов Уилла, оставалось около часа пешего хода. Когда золотой солнечный диск поднялся над облаками во всей красе, они, изможденные, выдохшиеся, в пыли с головы до пят, наконец-то достигли цели. Дорога сузилась и нырнула в расщелину между двумя отвесными скалами. Проход преградили огромные опускные ворота из бревён, обитых железом.       При виде путников на скалах вверху показалась тройка охранников-часовых — все тифлинги. По дороге Карлах упоминала, что часть её сородичей из Элтуреля добралась до Рощи и осела там, потому Орин не была удивлена количеству рогатых. Тройку возглавляла краснокожая стражница в лёгкой кольчуге, вооружённая луком и коротким мечом.        — Кто идёт?! — гаркнула она.       — Ты чего, Рикка? — крикнула Карлах в ответ. — Не выспалась? Своих не признаёшь?       — Тебя и Уилла — знаю. Кто третья?       Карлах шепнула Орин на ухо:       — Обычно она не такая нервная. Видно, налёты гоблинов доконали, — и снова обратилась к стражнице: — Её звать Орин. Мы нашли её рядом с гоблинским лагерем. Она ранена, ей нужна помощь. Давай, открывай скорей! Мы всю ночь шагали без продыху!       Стражница, однако, поднимать ворота не спешила. Она покачала головой, разглядывая Орин с недовольным видом.       — Кагха велела нам не пускать новых беженцев. Сказала, Круг уже принял гораздо больше, чем может себе позволить.       — Кагха? — Уилл нахмурился. — Так на неё похоже — я почему-то не удивлён нисколько. А Первый Друид Хальсин знает об этом распоряжении?       — Пока вас не было, Хальсин покинул Рощу. Кагха теперь за главную.       — Что?! — потрясённо выдохнула Карлах. — Как… как такое возможно?! Почему Хальсин ушёл?!       — Вроде, выяснять насчёт Проклятия Тени. Слушайте, я не знаю, что там творится в Круге, и это не моё дело. Без обид, Карлах. Я не хочу проблем с Кагхой. Вы с Уиллом можете пройти, но беженку я не пущу.       — Это дерьмо собачье! Так не годится!       — Полегче, — Уилл примирительно развёл руками, пытаясь унять разозлённую Карлах. — Подумай ещё раз, Рикка. Ты же понимаешь, что «распоряжение» Кагхи — полная чушь. Хальсин отменит его, как только вернётся. Это наш долг — предоставлять защиту слабым и нуждающимся…       Рикка не перебивала, но слушала со скучающим выражением. А вот у Орин терпение лопнуло. Она бесцеремонно оттолкнула Уилла и выступила вперёд.       — Я не беженка! — зло выпалила она. — И не слабая! Я воин, и в бою я стою целого отряда! Если целитель Рощи поможет мне, я в долгу не останусь. Мои умения вам пригодятся!       В глазах у стражницы зажёгся небольшой интерес. Она чуть вскинула брови:       — Что-то ты не похожа на воиншу. Но слова твои смелые. Докажешь их в деле?       — Подними ворота — и я, хоть ранена, приставлю кинжал к твоей шее прежде, чем ты вынешь меч из ножен!       Рикка помолчала немного, обдумывая — и коротко расхохоталась. Другие часовые тоже засмеялись, вторя ей издевательским хором.       — А ты забавная девочка! Ладно уж, так и быть — уговорила. Проходи, пока я не передумала. Целителей найдёшь в палатах рядом с кругом камней, что на нижних уровнях. Впрочем, зачем это я объясняю — заступнички ведь проводят тебя. Правда, Уилл? — стражница почему-то язвительно подмигнула Уиллу и помахала рукой. По её команде часовые потянули за рычаг. Ворота с надсадным скрипом поехали вверх.       Изумрудная Роща выглядела не так, как ожидала Орин. Это оказалась не роща вовсе, а обширная, причудливо запутанная, многоярусная сеть скальных гротов. За воротами началась галерея каменных залов, туннелей, спусков и переходов. Сквозь дыры в потолке пробивался рассеянный солнечный свет, по валунам стелился плющ и мхи. Грубые статуи волков, медведей и прочих лесных зверей были вырублены прямо в стенах. Орин приметила и живых зверей — на уступах чирикали пёстрые птицы, из родника пила пара оленей, а по тропе перед её ногами проскользнула медная змея.       — Древний храм Сильвануса, бога Природы, — пояснил Уилл, заметив, как озирается Орин. — Здесь так мирно, не правда ли? Каждый раз, входя под эти своды, я вновь обретаю спокойствие на душе. Наверно, именно поэтому я бросил в Роще якорь.       Орин тихонько фыркнула. Она и близко не ощущала спокойствия. Напротив, после разговора с привратницей в ней ещё тлела злость. «Забавная девочка»… Куда забавней было бы ударить Рикку кинжалом. Орин представила ясно, как режет её, как льётся свежая алая кровь, как другие тифлинги голосят от ужаса, точно свиньи. Вот бы скинуть их всех со скалы на дорогу… Сладкий шёпоток в висках отчётливо прошелестел: «Ты ведь можешь исполнить это, исполнить прямо сейчас. Почему бы нет?». Орин улыбнулась, смакуя мысленную картину… и решительно её отогнала. Она не будет нарушать закон — по крайней мере, пока не излечится. Впрочем, острое желание вонзить в кого-нибудь нож не исчезло. Оно всё ещё свербило в руках, в животе, в голове беспокойным теплом.       Карлах, хоть и по другим причинам, тоже кипела от злости:       — Какого дьявола Кагха творит? Решила, что раз Хальсин отлучился на пару деньков, она тут хозяйка? Она никто!       — Карлах, потише, — одёрнул её Уилл. — Ты же знаешь, друиды нас могут слышать ушами животных.       — И наплевать! Пускай! Кагха уже ненавидит меня, потому что я тифлинг. Для неё мы все — вредители, изгадившие её милую Рощу. Змеюка спит и видит, как вышвырнет беженцев вон. А что их гоблины прирежут или гноллы сожрут, ей только в радость. Хоть бы Хальсин её саму вышвырнул!       До Орин отчётливо донеслись запахи, чужеродные для пещеры — дым, жареная пища, потные волы и их навоз. Затем — шум: гомон голосов, визг, смех. Источником всего этого был лагерь беженцев. Вдоль стен центрального большого грота беспорядочно тянулись палаточные навесы, между ними горели костры. Костры чадили столь густо, что возле них тяжело дышалось. Подушки и коврики у костров занимали мужчины, женщины, дети всех рас. Тифлингов было заметно больше других, но глаз выхватывал также людей, эльфов, дварфов. Карлах и Уилл, а вслед за ними Орин двинулись сквозь пёстрый хаос. Путь изрядно осложняли дети, с воплями носившиеся по лагерю. При виде Карлах и Уилла они вопили ещё восторженней, а некоторые даже подбегали.       — Вернулись! А мы думали, вас гоблины съели! Так Мол сказала!       — Мол — вредина, — подмигнул Уилл. — Не слушайте её никогда.       — А что за тётя с вами? — звонко и деловито осведомилась серая девочка-тифлинг.       — Какие волосы! Настоящие? — мальчишка бесцеремонно схватил косу Орин. Если бы он знал, сколь силён был её порыв отрезать ему ручонку, улыбка бы вмиг пропала с глупой мордашки.       — Это наша новая подруга, — Карлах дружелюбным, но настойчивым жестом заставила ребятишек посторониться. — Вы ещё с ней познакомитесь. А сейчас мы немного спешим.       Наконец, лагерь беженцев, к облегчению Орин, остался позади. Каменную лестницу на нижний ярус охраняли два друида в зелёных робах, а с ними ещё и огромный бурый медведь. При приближении тройки медведь, дремавший в сторонке, настороженно приподнял тяжёлую голову. Один из друидов, впрочем, заулыбался вполне дружелюбно:       — Карлах! Уилл, дружище! Рад, что вы вернулись невредимыми. Кто это с вами?       — Пациентка для Нетти, — ответил Уилл. — Она ведь на месте?       — На месте. Только в Круге сейчас идёт суд. Вы уж ведите себя потише.       Он посторонился, пропуская тройку в круглую пещеру — сердце обители. Почву здесь покрывала короткая, мягкая, словно шёлк, трава. Лёгкий туман стелился над ней — мельчайшие брызги ключей-водопадов, сбегающих из расселин в стенах. В центре могучие камни-дольмены выстраивались в кольцо. Недосягаемо высокие своды тонули во мраке, но неведомо откуда на дольмены проливался изумрудный свет. Древняя сила пронизывала пещеру, и присутствие её было столь явно, что даже Орин, которая плевать хотела на богов природы, испытала трепет.       Сейчас в Круге, как и предупреждал охранник, шёл суд. В центре стояла эльфийка с медными волосами, острым подбородком и узкими бровями вразлёт, придающими её взгляду несколько хищное выражение. Против неё замер, уперев руки в бока, темнокожий мужчина в венце с рогами оленя. Ещё двое охранников рядом держали за руки щуплого синего тифлинга в драной рубахе.       — …Это не второй шанс, Ратх! — с раздражением вещала эльфийка. — И даже не третий! В пятый раз он попался на краже! В пятый! Смерть — справедливое и разумное наказание!       — Он всего лишь украл козью ногу! — темнокожий друид тоже был на взводе. — За проступок столь жалкий нельзя наказывать смертью! Это нарушение природного порядка.       — Кража еды — не жалкий проступок, а преступление! Я и так уже не знаю, чем кормить голодную свору, которую нагнал сюда Хальсин.       — О чём бы ни заходила речь, ты всегда возвращаешься к одному и тому же, Кагха. Мы можем творить пищу для всех.       — Но должны ли? В наш древний дом приходят чужаки, мы тратим на них силы и время без меры. Всё, что получаем взамен — упадок. Упадок, который несут такие, как он! — Кагха презрительно сверкнула глазами на пойманного воришку.       Друид-соперник, однако, не отступался:       — Смею напомнить, что наша высшая миссия — защищать и беречь всех живых существ. Особенно тех, кто нуждается в помощи.       — Именно это я и делаю. Безнаказанность поощряет хаос. Воцарится хаос — Роща падёт. Роща падёт — все погибнут.       — По-твоему, Роща стояла тысячу лет, а теперь погибнет из-за пропавшей козьей ноги?!       От этого едкого замечания Кагха вспылила по-настоящему. Она жёстко выпрямила спину и отчеканила ледяным голосом:       — Властью Первого Друида я приговариваю тебя, Руфин Маурус, к смертной казни через укус змеи. Завтра на рассвете приговор будет приведён в исполнение.       — Безумие! — выдохнул Ратх. — Что ты творишь, Кагха? Одумайся! Мастер Хальсин бы за такое исключил тебя из Круга!       А воришка, до сих пор не проронивший ни слова, забормотал:       — Нет… Нет-нет-нет… Пустите меня… Пустите!       Вдруг он отчаянно дёрнулся, и вокруг него вспыхнуло облако разноцветных искр. Эти искры на миг ослепили стражников. От неожиданности они отшатнулись. Вор, пользуясь секундным замешательством, пустился наутёк со всех ног. Может, ему бы и удалось спастись. Но вечный и неизбывный инстинкт охотника — догонять добычу. Орин бросилась вору наперерез и ловко выставила подножку. С несчастным криком тифлинг грянулся наземь, раскинув руки. Орин быстро оглянулась — стражники уже спешили к ним. Она должна была остановиться, позволить им задержать его… но её пальцы уже сомкнулись на рукоятке кинжала. Она прыгнула на соблазнительно беззащитную спину и вогнала лезвие между лопаток. Затем — вырвала и вонзила ещё раз… ещё и ещё. Вот она, долгожданная, сладостная секунда. Её жаркие вдохи и выдохи, кровь на её лице и рубашке, трепет свежей смерти, расцветающей у неё на руках…       Всё случилось столь стремительно, что Карлах и Уилл, хоть были в трёх шагах, не только не остановили Орин, но даже понять не успели, что происходит. А когда поняли, несчастный уже был мёртв. Он лежал на земле в луже собственной крови. Орин, вся испачканная, грациозно поднялась и резким взмахом стряхнула кровь с лезвия.       — Нет! — закричала Карлах отчаянно. — Ты что наделала?! Что ты… творишь…       — Провалиться мне через Девять Кругов… — только и выдавил Уилл.       А друид Ратх в гневе воскликнул:       — Кровопролитие в священном Круге! Кощунство!       Стражники наставили на Орин мечи. Она подняла руки, еле сдерживая удовлетворённую улыбку. Возможно, сейчас бы стоило пожалеть о содеянном… но почему-то в ней не было ни сожалений, ни даже страха последствий.       Кагха властно возвысила голос:       — Ты! Чужачка. Подойди ко мне ближе.       Орин в сопровождении стражников плавно приблизилась. Взгляд Кагхи встретился с её взглядом. Глаза эльфийки были зелены, точно дикое поле. Глаза Орин — бледнее, чем лик луны в середине дня.       — Почему ты сделала это?       — Почему бы и нет? — пожала плечиком Орин.       — И это — твой ответ?! — Ратх разъярился ещё сильней. — Никто не вправе отнимать чужую жизнь вот так, без справедливого суда, по своему капризу!       — Так суд же был? — прищурилась Орин. — Первый Друид всё сказала ясно: воришке — смерть. Или её слово для тебя ничего не значит? Ты не уважаешь решение лидера?       Ратх примолк, прожигая её гневным взглядом. Кагха же ровно проговорила:       — Я вижу в тебе мудрость, Орин, которой порой не хватает этому Кругу. Да, мне уже известно твоё имя. Змея следит за своим логовом. Я слежу за тобой в своей Роще.       Кагха взглядом указала на мёртвого тифлинга и отрывисто бросила страже:       — Унесите тело и передайте семье. А ты, Орин, ступай в каменные палаты за Кругом. Нетти найдёшь за дверью с символом волка. Когда решишь свои вопросы с ней, отыщи меня. Есть дело.       Потрясённые Уилл и Карлах наблюдали, как Орин удаляется прочь лёгкой, почти танцующей походкой. Она вся была перемазана кровью, но ей и в голову не пришло умыть хотя бы лицо.