Тёмный соблазн Орин

      Сёстры «Рина» и «Шани», Орин и Шэдоухарт, сидели в уголке общего зала таверны поодаль от публики. Здесь было светло и просторно — большую комнату, отделанную деревом, наполняли тёплые отблески очага и свеч. Вокруг столов выстраивались грубо сбитые скамьи. На них отдыхали беженцы и Арфисты — люди, эльфы, тифлинги, дварфы. Вид у беженцев был изможденный, да и числом их определённо осталось меньше, чем Орин помнила в Роще. Несмотря на это, шутки, смех и звон железных кубков беспрестанно неслись над залом. Тяжёлый винный запах смешивался с ароматом жареной свинины на блюдах. Особенно громогласно смеялась Карлах — она сидела за длинным столом с развесёлой компанией тифлингов. В другой вечер Орин нашла бы столь громкий шум раздражающим, но сейчас он, наоборот, играл на руку. Можно было не опасаться, что кто-то подслушает их с Шэдоухарт разговор.       Шэдоухарт пригубила вино из посеребрённого кубка, наблюдая за Орин со сложной смесью неверия, любопытства и восхищения.       — Так странно. Я ведь знаю, что это ты, а всё равно едва в это верю. Если бы я просто смотрела со стороны, то никогда, никогда бы не распознала подвох. Скажи, а каково это — быть в чужом облике?       Орин благодушно улыбнулась губами девушки, чьё тело уже несколько часов, как унесла река. У неё было прекрасное настроение. Она успела славно поохотиться на спящих в комнатах Последнего Света.       — Это забавно. Весёлая маленькая игра — дурить добыче голову. По мне, ничто другое так не возбуждает аппетита перед главным блюдом.       — Я могу понять. Мало, что тает на языке слаще, чем складная ложь. Вот, к примеру, наше театральное представление у ворот. Даже сама Джахейра поверила нам. Я опасалась, что старая ведьма почует обман и испортит всё… но, видно, чутьё подводит её, — Шэдоухарт довольно ухмыльнулась и глотнула ещё вина.       Это имя — «Джахейра». Орин ощутила смутное шевеление в памяти. Монстр в ней приподнял голову не от голода, но от злости. Злость откликнулась глубоко — рана, которая зажила на поверхности, но изнутри пылает огнём, кипит кровью. Что связывало Орин и Джахейру в прошлом? Явно не добрая дружба…       — А кто такая Джахейра?       — Ты не помнишь? Она живая легенда всего Побережья Мечей, — Шэдоухарт проронила это весьма равнодушно. — Могущественная ведьма-друид. Джахейра сражалась во многих войнах, а однажды даже спасла Врата Балдура от заговора Мёртвых Трёх.       — Мёртвые Трое… — повторила Орин.       — Это было лет сто назад, но она пока и не думает уходить на покой. Не так давно старушка сделалась главой Арфистов во Вратах Балдура. Предыдущий, говорят, погиб ужасной смертью, но это не испугало её.       — А Арфисты чем знамениты?       — Они — подпольное сообщество борцов с несправедливостью и угнетением, — Шэдоухарт саркастически развела руками. — Среди Арфистов часто можно встретить селунитов, и наоборот. И те, и другие вечно суются в дела моей госпожи. К примеру, они пытаются извести шарранов. А мы, конечно, не остаёмся в долгу. И раз уж об этом заговорили…       Шэдоухарт подвинулась к Орин поближе, наклонилась к ней через стол и тихо спросила:       — Пока ты охотилась — не узнала, случайно, откуда берётся магия Лунной Суки?       — Узнала. Это не великий секрет — в таверне тебе любой скажет. Защиту сотворила и поддерживает девица по имени Изобель. Она, кстати, жрица твоей любимой Селунэ.       — Жрица? Погоди — она что, создала такой щит… одна? — Шэдоухарт серьёзно нахмурилась. — И он подавляет проклятие Тёмной Леди? Если это правда, Изобель обладает огромной силой. Как бы мне с ней расправиться…       — А вот так — берёшь острый нож, да вонзаешь поглубже в сердце. Люди здесь шепчутся, что бедняжка еле жива из-за своего колдовства. Лунный щит истощает её, сосёт её кровь, что твой вампир. Пары-тройки ударов должно для неё хватить.       — Добрая новость, — Шэдоухарт с удобством откинулась на спинку стула. — Значит, сейчас я выжду, пока побольше гостей разойдётся спать. Затем я отыщу эту девицу и убью её для моей госпожи. Вроде бы, всё довольно просто. Как тебе план?       — Покуда в плане есть убийство, он мне по душе.       Шэдоухарт, признательно кивнув, вновь взялась за кубок.       — А пока мы ждём, можно и выпить немного. За кончину наших врагов и врагов Тёмной Леди, скорую и печальную.       Орин выпила вместе с ней — почему бы нет? Приятно было почувствовать вкус напитка. Никакого проклятого голода этим вечером. Она снова могла говорить и дышать без боли, улыбаться, а не скалить зубы, думать о разном, а не бредить каждое мгновение чудовищным кровопролитием. Сегодня демон позволяет ей… просто немного пожить, как живут остальные люди вокруг?       А Шэдоухарт задумчиво подпёрла рукой подбородок, глядя на Орин.       — Пока твои потребности тебя не тревожат, и у нас выдалась спокойная минута, я хотела бы услышать объяснения. Что с тобой было? Что за «тёмный соблазн», о котором ты так кричала?       — Моя жажда убивать, — ответила Орин просто. — Очень, очень сильное желание проливать кровь. Я ощущаю его с тех пор, как открыла глаза у горного перевала. А может, оно было раньше. Скорее всего, оно было со мной и раньше. Гораздо дольше, чем я себя помню.       — Ты определённо не вампир — я видела, как ты купалась в проточной воде. Возможно, это какое-нибудь проклятие или магический пакт? Ты не пыталась разузнать?       Орин помотала головой. Она, конечно, задавалась вопросом, но пока что ей даже шанса не выпало поискать ответ. Слишком много других, более срочных проблем, беспрерывно требовали решения.       — Я узнаю во Вратах Балдура. Меня там ждёт моя семья. Они всё расскажут.       — У тебя есть семья?       — Кто-то такой же, как я. Мой отец.       — Приятно, когда осталось, к кому возвращаться — тебе повезло. Я тоже жду-не дождусь вернуться в Анклав — мои братья по вере мне, как семья. Моих родителей очень давно убили проклятые селуниты. Так давно, что я их даже и не помню. Но, хвала леди Шар, Мать-Исповедница приютила меня и заменила родную мать. Она, наверное, уже меня оплакала. Вот ведь она удивится, когда я вернусь живая, да ещё и со всеми историями о нашем безумном походе.       Шэдоухарт выпила снова, и Орин тоже глотнула ещё немного вина. Задумавшись о своём ненадолго, она со вздохом призналась:       — Поход и правда безумный. Я тут кое-что поняла, «сестричка». Кажется, наше весёлое путешествие учит меня ценить жизнь.       — Ты? Ценить жизнь?.. — Шэдоухарт легко засмеялась, едва не поперхнувшись вином. — Очень смешно.       — Нет-нет — я серьёзно. Когда вокруг всё мертво, некого убивать. А там, где жизнь цветёт, и жатва богата. Нужен баланс, баланс жизни и смерти. Рыжеволосая друидка уже говорила мне что-то подобное, про устройство вещей в природе. Сейчас я, кажется, понимаю лучше.       Шэдоухарт слушала с любопытством. Взгляд её зелёных глаз, всегда непроницаемый, как будто бы чуть смягчился.       — Может, это вино ударяет мне в голову, но ты не такая уж и плохая, Орин. Вернее, нет. Ты плохая и даже очень, но мне это нравится. А ну как и правда сделаемся подругами?       — Подругами? — настала очередь для Орин язвительно хохотнуть. — Дружить со мной — довольно скверная затея, не находишь? Я пыталась убить тебя спящей.       — Ты думаешь, со мной подобное впервые приключается? В жизни шарранов бывает разное. Важно, что ты не сделала этого. А ещё ты мне помогла, и уже не впервые. Чем дольше мы путешествуем, тем больше я ценю твою компанию.       — Хм… Взаимно. Из всех, с кем мне довелось сойтись, ты раздражаешь меньше всего.       — Ну что ж, сочту за комплимент. А у тебя вообще когда-нибудь были друзья? Ты не помнишь — но как тебе кажется?       — Я не думаю. Вряд ли.       — И любовников тоже не было?       Орин заколебалась, не зная, как ей ответить, но Шэдоухарт не ждала ответа. Осушив до дна кубок, она проронила с сочувствием:       — Боишься убить ненароком кого-нибудь симпатичного, да? Звучит довольно тоскливо. По мне, так никакая сверхъестественная сила не стоит жизни без секса.       — Ты же жрица, — удивилась Орин. — Тебе самой ничего нельзя.       — Формально — нельзя, — Шэдоухарт весело захихикала. — Но Леди Шар благословляет тех, кто нарушает правила и не попадается. Вдобавок, умение соблазнять ей угодно. Поэтому опыт у меня есть, поверь. Так, к слову — и с мужчинами, и с девушками. Вот если бы ты могла, кого бы в любовники выбрала?       Неожиданное появление Джахейры прервало этот разговор. Не спрашивая разрешения, старшая из Арфистов подвинула стул к их столу и присела. Украшения-листики в её косах задорно звякнули. Джахейра улыбнулась широкой, открытой улыбкой, отчего морщинки вокруг её глаз обозначились глубже.       — Простите уж старую женщину, что влезаю к вам. Я оставила у Шани не лучшее впечатление в первую встречу, и очень надеюсь исправить его. Я вам кое-что принесла, — из-под полы плаща она вынула небольшую бутылку вина. — Традиционное приветствие от таверны «Последний Свет».       Бутылка со стуком коснулась стола, и Джахейра щедро плеснула вино по трём кубкам. Орин избегала смотреть ей в лицо. Приличия велели что-нибудь сказать, но она могла только стискивать зубы, чтобы не зарычать. Говор с глубокими «р», улыбка и запах Джахейры, травянисто-сладкий, словно сено — всё пробуждало в Орин звериную ярость. Она хотела всадить в арфистку кинжал столько раз, чтобы измочалить плоть в кровавую кашу. Её руки мелко задрожали, и она спрятала их под стол. Какого дьявола с ней опять творится? Так или иначе, вести беседу с Джахейрой она предоставила Шэдоухарт, сама же притворилась скромной сестрицей-молчуньей.       — Ну — за ваше сестринское воссоединение! — Джахейра подняла кубок.       Орин потянулась, было, к кубку, но Шэдоухарт ловко его отодвинула.       — Рина, нет — не разрешаю! Моя сестра не пьёт — ей ещё рано. Да и мне тоже достаточно на сегодня.       Орин, чувствуя, что творится неладное, незаметно принюхалась к кубку. Так и есть — тонкий дух пряной травы, которой не место в вине. Её опасения подтвердил быстрый взгляд Шэдоухарт искоса. Арфистка попыталась опоить их какой-то дрянью. За такое стоило бы прикончить её на месте… Как же яростно закипела кровь Орин, как обжёг её кожу кинжал, припрятанный под голубым платьем. Лезвие молило о том, чтобы вонзиться в добычу.       — Что ж, — Джахейра вскинула острые брови, — не хотите — как хотите. Силой я заставлять не буду, ведь спаивать молодёжь — последнее дело. А я вот, пожалуй, приму немного.       Она сделала несколько долгих глотков вина. Шэдоухарт с изумлением наблюдала за ней. Джахейра, видя изумление, слегка усмехнулась.       — Вино приправлено крюк-травой, — она отставила кубок. — Вкуса она не портит нисколько, зато помогает правде соскальзывать с языка. Я говорю с вами честно, поэтому мне и бояться напитка нечего. Всё ещё не хотите попробовать?       — Сестра уже сказала — я не пью, — Орин впервые подала голос.       А Шэдоухарт старательно изобразила обиду:       — По-вашему, мы пытаемся вам соврать?       — Вы уж не обессудьте. Я предлагаю напиток не только вам, но и всем, кто сюда приходит. Это вынужденная мера. Я, как-никак, отвечаю за безопасность под этой крышей.       — Я думала, что здесь опасно из-за нежити. Но ведь мы — не нежить. Разве по нам не видно? Мы просто хотим отдохнуть спокойно.       — Не хотелось бы вас пугать, юные барышни, — взгляд Джахейры помрачнел, — но опасность исходит не только от мертвецов. За последние дни мы изловили здесь уже двоих шпионов Кетерика Торма.       — Торм? — Шэдоухарт удивилась искренне. — Тот самый, из Лунных Башен? Лорд Рейтвина? Я думала, он погиб от Проклятия! Как он мог не погибнуть?       Джахейра чуть прищурилась, и в её взгляде промелькнула скрытая, но осязаемая угроза.       — Мои Арфисты пытаются выяснить это. Но прямо сейчас у меня горит куда более срочный вопрос. Не далее, как час назад мне доложили, что несколько ваших товарищей-беженцев из группы Зевлора без следа пропали. Вы ничего об этом не слышали?       — Почему этот вопрос ко мне? — вскинулась Шэдоухарт. — Я всё время сидела здесь, со своей сестрой. Откуда мне знать? О, милостивая Селунэ — я и так еле выжила! Думала, что добралась в безопасное место. А тут, оказывается, невесть куда пропадают люди. Да ещё и меня допрашивают, как преступницу!       — Преступников я допрашиваю совсем по-иному. Это так, к сведению, — Джахейра перевела острый взгляд на Орин. — Ну, а что скажешь ты? Всё молчишь и молчишь.       Шэдоухарт попыталась вмешаться:       — Не надо приставать к моей сестре! Она, как я, ничего не знает.       Но Джахейра не обратила внимания — она по-прежнему обращалась к Орин:       — Изволь уважить мой возраст, барышня — посмотри хоть раз прямо в глаза. Это дурная манера — всё время их отводить, когда с тобой говорят. Для доверия собеседника очень вредно.       Орин приложила дьявольское усилие, пытаясь выдержать взгляд арфистки и не оскалиться зверем. Её голос чуточку дрогнул от напряжения.       — Я ничего не слышала о пропажах.       Губы Орин всё-таки мимолётно дёрнулись, выдав злую усмешку. Сколь бы краток ни был этот миг, Джахейра заметила. Она въедливо прищурилась:       — Почему-то ты кажешься мне знакомой. Не столько даже лицо, сколько глаза. Не встречались ли мы с тобой раньше? Моя память с годами стала уже не та, так что прости уж, если запамятовала.       — Нет. Не встречались.       — А что за пятно у тебя на воротнике?       — Пятно? — удивилась Орин и опустила взгляд. На плече у неё темнело маленькое коричнево-красное пятнышко. — Это вино.       — Ты ведь сказала, что не пьёшь, — острые глаза въедались в Орин всё настойчивей.       Какого дьявола, прошептал тёмный соблазн. Какого дьявола она вообще играет в эти игры? Может, стоило бы выхватить кинжал и всадить в сердце Джахейры прямо сейчас? Это станет началом славной резни. Орин ярко представила зал таверны, залитый кровью, охваченный пламенем. Вместо застольных шуток и смеха — отчаянный вой, вопли боли, рыдания. Селуниты, арфисты, беженцы — пусть они все познают её гнев…       Нет, нет, нельзя терять над собой контроль. Не сейчас. Сейчас надо собраться... Взять себя в руки.       Но Джахейра — как же она была близко... Как соблазнительно пульсировала тонкая жилка на её шее сбоку, прямо над воротом. Орин чуяла ток живой крови, и желание её выпустить, выпустить ярость демона, становилось невыносимо.       И вдруг Шэдоухарт пронзительно вскрикнула:       — Ох!.. Как больно! Больно… Моя рана!       Она схватилась за обмотанную правую руку — ту, что отмечена чёрным шрамом. От этого крика вся таверна резко умолкла и обернулась на Шэдоухарт. Джахейра же резво приподнялась со стула:       — Что у тебя стряслось? Дай-ка я посмотрю. Я умею лечить — может, чем помогу.       Шэдоухарт мотнула головой, со злостью глядя на Джахейру исподлобья. Тогда арфистка резким, как бросок пумы, движением притянула к себе её руку и срезала бинт ножом. При виде глубокой раны, сочащейся тьмой, её глаза расширились.       — Клянусь всеми богами!.. Шарранка. Шпионка!       По таверне пролетел испуганный вздох. «Вот жеж гадина!» — громыхнула Карлах, грозно выхватывая топор. Арфисты, отдыхавшие на скамье у камина, мигом повскакивали и вынули из-за спин арбалеты. Все эти арбалеты разом нацелились острыми клювами в Шэдоухарт. Джахейра же по-прежнему цепко удерживала её за руку. Из пальцев старой ведьмы с шелестом выросли лозы и накрепко оплели запястье жрицы.       — Прислужница Тени. Сейчас ты пойдёшь со мной.