Плоть и Кровь

Воскресное утро в участке не позволило Оскару насладиться первыми минутами покоя без посетителей и терпким чёрным кофе — встревоженный помощник влетел в кабинет, забыв о всех нормах устава. — Шериф, авария в черте города! — с придыханием сообщил он. — Кажется, звонившим в службу спасения был ребёнок! Уже минуту спустя Оскар натягивал на себя замшевую куртку шерифа на подходе к служебной машине. — Медики? — короткий вопрос между пристёгиванием ремня и поправкой зеркала. — Выехали в срочном порядке, — незамедлительно ответил, примостившийся на соседнее от водителя сиденье, помощник. На месте происшествия обнаружились две раскорёженные в хлам машины, одна из которых улетела в кювет. Именно оттуда кто-то вызывал помощь, поэтому первым делом спасатели принялись за неё. Водителя второго автомобиля разорвало надвое — верхняя часть его туловища свисала из окна со стороны руля. Оставленные на асфальте следы от шин говорили, что скорость была резко набрана и, не справившись с управлением, мужчина вылетел на встречку. Столкновение было лоб в лоб, поэтому и пассажиры переднего сидения перевернутого автомобиля напоминали месиво из того, что когда-то было людьми. Ни лиц, ни одежды из-за обилия крови невозможно было опознать. — Личности погибших установить можно будет только по документам, — помощник пристально следил за тем, как осторожно пытаются открыть зажатые двери задних сидений для того, чтобы безопасно достать оттуда детей. Возможно те могли быть ещё живы. — Зак и Сара Денбро, — резко вставил Оскар, пока медики упаковывали размятые в отбивные окровавленные трупы в чёрные мешки. Под линзами солнцезащитных очков взгляд Бауэрса определить было невозможно. Лишь вены на его шее пульсировали и дергался кадык. Сам Оскар то и дело поворачивал голову то в сторону разбитой тачки, то в сторону тел. «Мальчики живы» — утешительный вердикт с малоутешительными последствиями. У старшего серьёзная травма головы и судя по куску стекла застрявшего в ноге — имелась вероятность, что пробита бедренная артерия, благо до потери сознания мальчишка перетянул ногу собственным ремнём; у младшего велик риск ампутации руки — конечность ребёнка получила сильный урон осколками и долго пробыла в зажатом состоянии между смятой дверцей машины и сломанным сиденьем. — Никакой ампутации! — Оскар, возможно, слишком резко взял фельдшера за локоть и в том же ключе выразил свою просьбу, больше на приказ, не подлежащий обжалованию, похожий. — Сделаем всё, что в наших силах, — ответил медик и, жестом попросив отпустить, поспешил скрыться за дверцами врачебной машины. Затем та сорвалась с места, оглушая округу воем сирены с мигалками. — Его сжимал в руке старший из сыновей, — к Бауэрсу подошёл криминалист с пластиковым пакетом, внутри был треснутый телефон в пятнах крови. — Это он звонил. — Уильям. Полицейская машина сорвалась с места происшествия следом за скорой. Оскару, как шерифу, следовало остаться для дальнейшего урегулирования последствий аварии, но он не мог бросить чудом выживших пацанов. Он отдал поручения помощникам, там они и сами справятся, ведь ни Заку, ни Саре уже не помочь, а ублюдка, влетевшего в них не допросить — все мертвы. Бауэрс сделал всё, что было в его власти. Первым делом, связался с большим городом — больше ресурсов и возможностей оказать должную помощь ребятам и снизить риски в долгосрочной перспективе. Через высокопоставленное начальство, на которое некогда работал, смог договориться о задействовании лучших хирургов. Всё было сделано в кратчайшие сроки — связи с высшей ветвью исполнительной власти имеют особый вес. Привилегии за отличную службу, которыми Бауэрс воспользовался впервые, после своего ухода. Ему не отказали. В Дерри врачи оказали первую необходимую помощь, а дальше мальчиков в срочном порядке на вертолёте забрали в другой город. Обоим требовалась неотлагаемая операция. Чувство тревоги не покидало Оскара. Как если находиться в логове врага и следить за каждым своим словом не просто нужда, а залог жизни. Тут же он мог положиться лишь на врачей и это угнетало. Неспособность сделать что-либо собственными руками или просить о помощи всегда коробила его. Ко всему прочему, самому ему необходимо было оставаться в Дерри. В больнице он бесполезен, а если за первые дни не перехватить важные улики, они просто пропадут. Поток мрачных мыслей, пропитавших атмосферу кабинета шерифа, прервал вошедший помощник. — Что там с нашим гонщиком, Ллойд? — Оскар отпил кофе, чтоб смыть ругательства с языка. Не лучшее время, чтоб давать волю гневу. Помощник положил перед ним тонкую картонную папку с номером дела. — Личность пока установить не удалось, — он раскрыл перед мужчиной папку, показывая уже известные фото с места происшествия. — Документов при нём никаких не обнаружено. С номерами дела обстоят лучше: они из штата Нью-Гэмпшир. Оскар отставил в сторону кружку. Треклятый кофе встал в горле омерзительным тошнотным комом горького месива. — Отправьте запрос ребятам из штата. Была ли машина в угоне или взята на прокат — возможно получим сведения, кто выродок и откуда он. Тяжело с холодной головой вести дела тех, кого хорошо знал и к кому также хорошо относился. Когда-то за школьной скамьёй старшему Денбро довелось быть старостой в классе, а потому прикрывать не самые лицеприятные дела Оскара и давать списывать в обмен на защиту от хулиганов. Зак был заучкой-зубрилкой — при всём при этом ещё и неудачником — которому, однако, повезло жениться на Саре. Женщине волшебного терпения и какой-то мистической для Оскара доброты — не мог он иначе объяснить, как можно с трепетом возиться с чужим орущим младенцем, без взятия оплаты. «Генри помог мне подготовиться к появлению наших собственных с Заком детей», — это она считала достойной ценой и уверенно отказывалась брать предлагаемые деньги. Возможно, они не являлись закадычными друзьями, но Оскар считал их семью немногими достойными людьми в этом помойном городишке и должным хотя бы пытаться поддерживать с ними хорошие отношения, несмотря на вражду их сыновей. Теперь, когда надобность в том отпала — мертвецам чужды дружба и ссоры — всё, что мог сделать в данный момент Оскар: не дать пропасть детям Денбро. Старший — Уильям, он же извечная жертва издёвок отпрыска Бауэрса — из-за серьёзных травм головы в данный момент находился в коме. Оставалось надеяться только на белые халаты, чтоб малец не только не помер, но и не остался овощем или дурачком. С младшим дела обстояли лучше. Пришёл он в себя через несколько дней. Когда Оскару сообщили наконец приятную новость, он хоть и не спал долгие дни из-за расследования, не теряя времени выехал в город, где лечились мальчики. Мелкий едва не вскочил с кровати, стоило Оскару войти в палату. — Мистер Бауэрс! — писклявый детский голосок полный восторга и радости разнёся эхом по всей палате. Даром, что мальчишка в таком откровенно дерьмовом положении, так ещё и лекарствами накачан по самое «не хочу», был полон бодрости и жизнерадости. — Здравствуй, Джордж, — Бауэрс присел на стул рядом с койкой, опасаясь, что малец таки вскочит с неё и кивнул на огромный плотный гипс на конечности ребёнка. — Как твоя рука? От души отлегло, когда врач сказал об успешном исходе операции. Руку ребенку сохранили. Останутся шрамы, но это мелочи в сравнении с тем, что могло бы быть. И пусть Оскар не был сентиментальным, но очень обрадовался данной новости. С детьми Бауэрс ненавидел общаться. Потому как не делал разделения между людьми и их категориями, к каждой из которых требовался так называемый «особый подход». Особенно это касалось мелких. Но разговор же нужно было с чего-то начать. А еще придумать, как объяснить ребенку, почему его пришёл навестить посторонний дядя, а не мама или папа. Вопрос Бауэрса заставил Джорджи помрачнеть и его плаксиво скривившееся бледное детское личико предвещало слёзы. Оскар слёзы не выносил. — Ничего, — плечики мальчика печально опустились. — Доктор сказал, чтобы я её не беспокоил. Правда она болит и чешется. Но тётя, которая приходит давать мне лекарство сказала, что скоро это пройдёт. — Давай, не унывай, — Оскар наклонился и собирался похлопать Джорджи по плечу, но быстро понял в последний момент: в состоянии пацана это будет нежелательно. Вышло неловкое поглаживание по худой спинке и странное подобие объятий. — Нормально всё с твоей рукой будет. Уже можно точно сказать — изображать Эша из «Зловещих мертвецов» на Хэллоуин тебе не придётся. Упоминание очевидно знакомого героя заставило мальчика приободриться и заулыбаться. Удивительно, как дети, порой, переменчивы в настроении — подумалось Оскару. — У Билли есть с ним комикс! Эш там сражается против Джейсона и Фредди Крюгера! Вы читали такой комикс, мистер Бауэрс? — Нет, Джордж, не читал, — как ни странно, позитив мальчонки заставил мужчину немного расслабиться. Около получаса пришлось слушать пересказ битвы каких-то придурков, то есть персонажей старой классики, но Оскар почему-то не раздражался ни секунды. Обстановка была более чем спокойная, ровно до окончания пересказа и рокового вопроса: — Мистер Бауэрс, — вдруг настороженное, но не без воодушевления. — А где Билли? — Он спит, — Оскар даже не лгал. Умолчит — только хуже сделает. Состояние старшего брата мальчика удалось стабилизировать, однако доктора не говорили, когда тот очнётся. Прогнозы хорошие — так вещали врачи. Но Бауэрс ежедневно ждал звонка с новостью о пробуждении. — С ним всё в порядке? — глаза мальчика заблестели. Очевидно, в полном неведении в четырёх белых стенах с незнакомыми людьми, что ежедневно обкалывают новыми лекарствами и ни слова не говорят о его семье, заставляли ребёнка по-настоящему переживать. — Почему он спит? Сейчас же полдень! Мама ругается, если он долго спит. Оскар благодарил судьбу за внезапный звук уведомления на телефоне, раздавшийся как нельзя вовремя, спасая от потока вопросов. Он проклинал себя — не по-мужски это: от ребёнка сбегать — но не мог сейчас иначе. — Он отдыхает в паре палат от тебя. Ему нужно полежать подольше, чтоб окончательно выздороветь, — Бауэрс спешно поднялся с насиженного места, показательно заглядывая в телефон. — Можно попробовать зажать ему носик вот так, — здоровой ручкой малыш зажал ноздри и комично прогудел. — Он будет недоволен, но проснётся тут же… — Я поделюсь твоим методом с врачами, Джордж. — Спасибо, мистер Бауэрс. Мальчик весь просиял, по виду на сто процентов уверенный в действенности своего совета. — Мне надо работать. Я попрошу врачей, чтоб через пару дней тебе позволили его навестить. Или давай лучше вместе к нему пойдём, но немного позже. Поправляйся пока сам. Оскар и рад бы сводить мальчишку к брату. Просто пока это будет не лучшей идеей, поскольку лицо у старшего с синяками, по всем параметрам напоминающее мертвеца, может и взрослого шокировать. Лишний стресс и в без того ужасной ситуации ни к чему. Благо Джордж оказался понимающий и положительно закивал принимая такой ответ. Но это было не всё. — А к маме с папой когда зайти можно будет? — вопрос прилетел уже в спину, стреляя на поражение. — Они тоже в этой больнице? Или их уже выписали? Вы сможете тогда в другой раз приехать с ними? — Поговорим об этом в следующий мой приезд, Джордж, — только и смог сказать Оскар и поспешил скрыться. Перевести дух ему не дали — подошла медсестра с планшетом и чисто профессиональным интересом на лице. Бауэрс уже знал, о чём будет разговор. — Оскар Бауэрс, я полагаю? Могу поинтересоваться? — Интересуйтесь, — Оскар не стал утруждать себя вежливым тоном и приветливым выражением лица. — Располагаете ли вы информацией о составе семьи Денбро? — она уткнулась лицом в планшет. — В нашу больницу пока не поступало сведений о наличии ближайших родственников. Бауэрс напряжённо выдохнул. Лицо его покрылось испариной. — К чему сейчас эта информация? Со счетами я сам разберусь в скором времени, — Оскар старался говорить спокойно, но желваки на его лице гневно танцевали. — В этом нет необходимости. Оплата за оказание медицинских услуг была произведена сразу, плюс выделены средства для дальнейшей реабилитации. Об этом позаботились. Это значительно облегчало обстоятельства. Похоже, кое-кто вернул должок окончательно, хотя Оскар и просил лишь оказать должную помощь с лечением, с финансами он бы сам разобрался, но так или иначе бонус вышел приятным. — Понял. О семье уведомлю вас, как только сам получу информацию. — Хорошо. Но данный вопрос должен решиться как можно быстрее. Или мы вынуждены будем связаться с органами опеки. Женщина удалилась, а Оскар ещё раз достал телефон и наконец проверил присланное сообщение на ранее составленное поручение подчинённым. То, что Сара была сиротой — Оскар знал ещё со школы. Надежда оставалась на родителей Зака. Но текст сообщения разрушил ее. Последний ближайший родственник, а именно, отец Зака, старик Элмер — умер ещё пять лет назад. Больше в семье Денбро не было никого. Не удержавшись, Оскар заглянул в большое прямоугольное окно палаты через щель жалюзи и увидел, как заметивший его Джорджи машет здоровой рукой. У мальчика была слабая, но добрая улыбка. Бауэрсу тяжело здесь было находиться. Однако, и не зайти в палату к Уильяму он не мог. Бледный и исхудавший, с запавшими синяками под глазами, мальчик лежал неподвижно. Если б не медицинские датчики, можно было бы решить, что лежит здесь лишь труп. Или вампирёныш в спячке. Крепкая рука аккуратно сжала хиленькое плечо. — Держись, парень. Не смей сдаваться. Тебя мелкий карапуз очень сильно ждёт. А с остальным, я уверен, мы справимся. Уже отъезжая, Оскар не отрывал взгляда от отражения здания больницы в боковом зеркале, пока оно не скрылось из виду. Забыться он не смог ни на секунду даже по приезде домой. Генри встретил на пороге. Знал, отец был у выживших Денбро и хоть и делал незаинтересованный вид, действия выдавали с головой. А Бауэрс слишком вымотан для пересказа. Желая перевести тему, последовал вопрос уже от него, почему сопляк не в школе. Генри испуганно вжал голову в плечи, одарив мрачного отца недоуменным взглядом. — Пап, сегодня суббота… да и вечер же почти… Оскар устал. Он не появлялся дома последнюю неделю с момента начала дела. С упёртостью барана желал докопаться до правды. Чутьё подсказывало — не несчастный это случай. Из дела были исключены все посторонние лица. Основное расследование Бауэрс вёл сам. Но ночёвки в участке мало, чем помогут: работой можно заняться и дома — и отвлекать никто не будет, да и полную конфиденциальность проще сохранить. Плюс, нормальный сон, еда и горячий душ лишними никогда не будут. Отодвинув мальца в сторону, мужчина прошёл в дом, скидывая на стол кейс с документами вместе с осточертевшей курткой. Он уже собирался направиться в ванну, как услышал шорох за собой. Это Генри обувался у порога. — Куда? — грозно вырвалось у Бауэрса. Сын аж дёрнулся и несколько непонимающе ответил: — С пацанами собирались на… — Снял обувь и марш к себе в комнату, — строго отчеканил Оскар, перебив сына. — Дурням своим отпишись, что никуда не пойдёшь. Школы это тоже касается. Твоего руководителя в известность я поставлю. Всё понял? Первые мгновения недовольства из-за обломившейся прогулки сменились удивлением и беспокойством. Генри положительно кивнул, перечить мрачному и серьёзному отцу или донимать его с расспросами было бы не лучшей идеей. Отец сам всё разъяснит, когда посчитает нужным, а пока парень торопливо поднимался к себе на второй этаж, попутно отправляя сообщение друзьям. Хоть тут Оскар мог выдохнуть. Они с Генри понимали друг друга с полуслова. Бывали, конечно, случаи, что мальчишка мог ослушаться и сбежать через окно, несмотря на неминуемое наказание после. Но в данной ситуации парнишке это не взбрело бы в голову. По одному взгляду тот понял о всей серьёзности ситуации. Со времён военной службы у Бауэрса порой случались приступы мании преследования и психоза, но никогда такое не происходило на пустом месте. Это как раз тот случай, когда жизненно необходимо прислушаться к внутреннему «я». Поэтому важно, чтоб сын оставался под присмотром, а остальное было под контролем. Оскар собрался достать из кейса документы, но его руки замерли прямо перед замком. Тяжёлый взгляд упал на входную дверь. Закрыта на замок. Бауэрс подошёл, проверил. И впрямь оказалась закрыта. Но этого было мало. Он прошёлся по дому и проверил всё остальное, включая окна. Пистолет в сейф решил не убирать. Мотаясь из одного города в другой, параллельно ведя расследование, паранойя не давала покоя. Обстановка в городе ощущалась слишком тревожной. И пусть никто этого не видел, Бауэрс нутром чуял неладное. И пока не вернется ощущение полной безопасности и Оскар не будет абсолютно уверен в ней, он не расслабится ни на секунду. Расследование дало небольшие плоды. С одной стороны казалось, пьяный ублюдок, что по своей глупости убил не только себя, но и разрушил семью — дело закрыто. Но Бауэрс не мог успокоиться. И на то имелись причины: мужчина не жил в Дерри, номера его машины — это, как удалось выяснить, угон из другого города, а личность погибшего не удаётся пока установить. По камерам видеонаблюдения выяснилось, проживал он в дешёвом мотеле на окраине Нью-Гэмпшир, где за дополнительную плату никакого удостоверения личности не потребуют. Удостоверения при нём и не было. При себе только наличные. Ни карт, ни телефона. Тогда какого черта он забыл в Дерри? Это не туристический город. Здесь почти все друг друга знают. После аварии никто убитого не хватился — следовательно, он не внезапно приезжий дальний родственник. Тогда кто он? Запертый у себя в кабинете, Оскар курил одну сигарету за другой. Мозг рисовал самые страшные сценарии. Взгляд сверлил фото с места аварии. Изувеченные тела пары Денбро, смятый гармошкой капот. А вот салон другого автомобиля и до аварии напоминал помойку: внутри склад из выпитых банок из-под пива и другого алкоголя, окурки сигарет и обёртки от вредной еды. А одна чудом уцелевшая бутылка вообще была наполнена мочой. Приводило всё лишь к одному выводу — мужик на том месте ожидал и, учитывая количество алкоголя и запрещёнки в его крови, очень сильно нервничал, зная, что его ждёт. И когда нужная машина показалась, резко дал по газам. Он не не справился с управлением, столкновение было намеренным. Зачем он это сделал? Оскар прикрыл воспалённые, усталые глаза. Прошло немало лет, как он отошёл от дел. Но накатывающие воспоминания показывали такие чёткие картины, будто это было еще вчера. За свою жизнь Бутч повидал много ужасных вещей. Работая под прикрытием, он внедряется в опаснейшие группировки. Ел бок о бок с такими людьми, которых лучше демонами называть. Все ради того, чтобы однажды они получили по заслугам и сели надолго. Но одна, последняя миссия, превосходила по жестокости всех вместе взятых. Крупнейшая криминальная организация в мире смешанной торговли, продукция которой преимущественно состояла из наркотиков, оружия и живого товара. На языке появлялась солёно-прогорклая желчь от воспоминаний. Три года ему пришлось терпеть и смотреть на творившийся там беспредел и кошмар, всё ради доказательств причастности одного из крупных бизнесменов, умудрившегося подкупить многие правоохранительные органы и держать их в доле, а на деле являться главой чёрного рынка, крупнейшего масштаба. Дрожь прошла по позвоночнику. Бауэрс с силой ударил себя по щеке, желая согнать, не видеть или вовсе забыть ужас в чужих глазах посторонней перепуганой души, заточенной в теле «отработанного товара». Сосредоточенность вернулась к неизвестной личности. Последнее обстоятельство терзавшее Оскара до глубины души — машина семьи Денбро — Зак приобрёл её совсем недавно. Перекупил поддержанную. А вот предыдущим владельцем являлся никто иной как сам Оскар. Опасно делать выводы лишь на рассуждениях, не подкреплённых железными фактами. Но всё же, если следовать складывающейся теории, что же получалось? Могла ли это быть ошибка в объекте? Оскар в те дни тоже был в поездке по работе. Просто из-за быстрого завершения дел, он вернулся на сутки раньше. Взгляд переметнулся на раскореженную машину Денбро, вернее на то, что от неё осталось. — Что ж ты, дурень, номера не сменил? — спросил вслух Оскар у школьного приятеля на изъятом фото его семьи. Бауэрс ответа не получил. Телефонный звонок заставил дернуться. Оскар слишком глубоко погрузился в воспоминания. Резко выдохнув, он дотянулся до мобильного. Облегчение — оно затронуло каждую клеточку тела — Уильям Денбро пришёл в себя.