Девушка в ночном поле

Аделаида вернулась домой. Руки были в крови, в глазах постепенно потухали огоньки азарта и взгляд становился холодным. Была лёгкая улыбка, волосы знатно растрепались, кровь капала с рук на одежду, а с одежды на пол. Ник удивился такому виду сестры. Конечно, да, он понимал, что она закончила войну и военную школу. Он понимал, что раньше она была наёмной убийцей. Но сейчас он чувствовал такое чувство... Будто тебе обидно, но не совсем, ты опустошён, а вроде нет, тебе грустно, а вроде и причин радоваться нет. – Что случилось? – Ник говорил спокойно, слегка отсраненно и холодно. – Ничего, – отрезала Адель. Девушка ненавидела жаловаться и рассказывать истории из жизни. Миллер-старший просто кивнул и ушёл. Почему-то ему стало плевать на сестру. Есть она или нет, его уже не волнует. Те же чувства были и у Ады. Плевать на всё. Есть брат, нет. Есть подруга, нет. П. Л. Е. В. А. Т. Ь. «Убей Беллу!» – Первый голос. «Прочти заклинание для смерти!» – Второй голос. «Но оно же под запретом!» – Голос Аделаиды. «Пофиг, убей!» – Третий голос. «Она тебе не нужна!» – Четвёртый голос. «У тебя есть мы!» – Пятый голос. Голоса повторяли свои просьбы. Им нужна Белла. Ада сжала руку в кулак и оскалилась. Но вокруг неё голоса обрели тела и повторяли свой приказ. Таким образом они сделали некий круг. Адель упала на колени и зарыдала. Брату было похер на неё от слова совсем. Теперь они выросли. Они не будут помогать друг другу и поддерживать. Через неделю они разойдутся как в море корабли. Больше их ничего не будет связывать. Ничего... Аделаида просто получит фальшивое образование из школы и университета на любую профессию. Ада просто хотела быть нужной и любимой. Но с её характером она нашла только одну подругу. И то, это сделал Ник и они просто тоже сдружились. У неё, кроме брата, в принципе, никого и не было. А тут... Друзья, конечно, были. И даже десять. Но после заболевания шизофренией с ней перестали дружить. Она снова никому не нужна. Осталось совершить только суицид. Всё равно она никому не нужна. Девушка подошла к кухонному шкафу и открыла его. Была потрёпанная пачка сахара и небольшой пакетик крупной соли, и пустая банка с мукой. — Мда-а-а, — протянула девушка. Ада хотела приготовить панкейки со сгущёнкой. Порыскав ещё, девушка отыскал почти законченную баночку сгущёнки. — Пойду-ка я до магазина прогуляюсь... — печально сказала она. Обычно, когда Ник слышит эту фразу, он бежит сразу вместе в магазин. Но сегодня в них обоих что-то щёлкнуло и они стали будто два незнакомых человека, которых заставили общаться. Воздух был горячим и сухим, что достовляло некий дискомфорт при дыхании. Птицы довольно пели разные песни, а различные жуки и прочая живность пытались найти укрытие от жары. Солнце не щадило всё живое и шпарило. Люди покидали улицу, чтобы скрыться от этого ужасного зноя. Тем временем Аделаида спокойно и медленно напрявлялась в ближайший магазин. Очень уж захотелось ей панкейков. И вот она снова погрузилась в детство, где вся счастливая семья гуляла под ярким светом солнца. Все рады и довольны. Родители не пили, дети были дружны и неразлучны. Но сейчас Ада идёт, и будто солнце скрылось за тёмными тучами, из которых лил дождь. Без той счастливой семьи. Будто они есть, но все полу прозрачны и грустны. Настроение упало ниже плинтуса. Хотя казалось, куда ещё хуже? Голова опустилась. Теперь Миллер-младшая шла как на казнь или жестокие пытки. Девушка выдавила из себя грустную улыбку. И почему-то ей казалось, что за ней следят. Такой тяжёлый и холодный взгляд... Зайдя в дом, Ада закрыла дверь и выложила покупки на стол. Настроение было нейтральное. Всё вроде хорошо, а вроде всё плохо. Взяв небольшой тазик, Адель добавила нужные ингредиенты и размешала. После этого она быстро начала делать небольшие лепёшки, добавляя в каждую из них варёную сгущёнку. Запах выпечки рахпространился на всю квартиру. И вот Аделаида уже сидит и довольно съедает панкейк за панкейком. Настроение уже поднялось. Тут девушка решила, что следует доделать обложку для альбома и сочинить хотя бы слова песни. Зайдя в комнату, девушка ужаснулась. Ник, он собирался протянуть себя ножом. — Ты мне помешала! — крикнул разъяренный брат и накинулся на девушку с ножом. Та ловко увернулась. Если она не направит нож на Ника, то умрёт. А если направит нож на него, то умрёт он. Как говорится, своя шкура дороже. Со слезами на глазах она швырнул нож в брата. Холодное оружие попало точно в сердце. Ник вскрикнул и упал на пол. Дубовый пол тут же окрасился в алый цвет. Аделаида начала всхлипывать. — Я так просто не умру... Клянусь, братик... — Адель ещё громче зарыдала. Взяв тело брата, она выкинула его в окно. Проблем ей тут не надо. Дорисовав последнию деталь, Ада поднялась со стула и убрала альбом в ящик. Ей нужно сходить кое-куда по поводу убийства Белль. Взяв телефон, она набрала нужный номер Гудок... Гудок... Гудок... Трубку взяли. — Алло? — раздался грубый и немного наглый голос с усмешкой. — Это Кровавое поле, — ответила Аделаида. Это её прозвище. Она всегда убивала в полях. Так же её называли полудницой. Адель так же пользовалась серпом и косой. — О-о-о! Полудница! — Обрадовался Скотт. — Я к вам иду. Соберитесь в нашем месте, — приказала она и сбросила трубку. Взяв пачку сигарет, Ада выдвинулась в самый опасный район. По дороге на неё смотрели косые взглядом. Кто-то обходил её стороной. Проститутки, шлюхи, наркоманы, алкоголики, убийства, гопники, банды, воры, насильники – обычное дело здесь. Открыв железную дверь, на неё счастливо накинулись её сообщники. Раньше Адель выполняла заказные убийства с ними. — Привет! — Девушка протянула фотографию своей подруги. Она счастливо улыбалась, блондинистые волосы до бёдер развивались на ветру. Она стояла в желтом платье чуть выше колен. На платье были нарисованы какие-то птички. Её бледное лицо было накрашенно. Ярко-красные тоненькие губки. Чёрные рисницы и румяны. — Её надо убить. Держите сигареты. Деньги – десять тысяч. Сойдёт? Юноши кивнул и приняли оплату. Ада дала срок до завтра и ушла. «Довольны?» – Аделаида. «Да!» – Первый голос. «Она сдохнет!» – Второй голос. «Ура!» – Четвёртый голос. Голоса были счастливы.